Однажды, в майский день погожий,
Упал на улице прохожий,
Упал нелепо, прямо в грязь,
Все пальцем тыкали смеясь...
И проплывали мимо лица.
Ворчали - надо ж так напиться!
А он - смотрел с мольбой на всех,
Пытаясь встать, и смех и... грех...
Бубнил неясные слова...
В крови седая голова...
C лица стекала жижей грязь,
Вокруг шептали - "быдло", "мразь"...
И обходили стороной, В душе гордясь,
я - не такой ! И с отвращением плюясь,
В грязи запачкаться боясь.
Иные - просто пряча взгляд,
Шагали мимо, мол спешат...
Поднять?... да Боже упаси!
Он как животное, в грязи... ...
Так проходил за часом - час,
Вот и закат уже погас...
Глубокой ночью лишь патруль,
Заметил в грязной луже куль...
Брезгливо пнули сапогом,
Вставай, алкаш... подвал твой дом.
Не замечали синих губ...
Он не ответил... он был - ТРУП...
...Седой мужчина не был пьян,
Больное сердце сжал капкан,
Судьба усмешкою кривясь,
Его толкнула прямо в грязь...
Напрасно, он пытался встать,
Напрасно, он пытался звать,
Придавлен болью, как стеной...
Но вот беда... он был НЕМОЙ...
И может кто-нибудь из нас,
Такое видел и не раз,
Ухмылку мерзкую тая,
Авось помогут... но - не я...
Так кто ж мы... люди... или нет ?...
Вопрос простой - непрост ответ...
Законы джунглей возлюбя,
Где каждый - только за себя...

...Однажды в майский день погожий
Упал на улице прохожий...

В хоккей играли настоящие мужчины.
Еще вчера стучались их сердца.
А вот сегодня журавлиным клином
они от нас ушли на небеса.
Мы не увидим больше на площадке
пятёрки ярославские, увы.
Расклад судьбы… Простите ей, ребятки,
что матч свой в Минске не сыграли вы.
Кто виноват?! Зачем об этом спорить…
Кого в тюрьму, кого уволить??? Смех!
На всех людей одно большое горе,
но и вина, наверное, – на всех…
Вы лучше присмотритесь: в небе синем
(не важно, из какой смотреть страны)
в хоккей играют настоящие мужчины!
Они играют, пока помним мы…

Зачем ушёл не попрощавшись
Зачем оставил отчий дом,
В дорогу дальнюю собрался
Мечты оставив на потом....

Собрал друзей сегодня много:
Родные, близкие, друзья...
При жизни каждому старался
Отдать хоть капельку себя....

Мы позабыть тебя не сможем,
Ты был и это не отнять,
Однажды тёплым днём пригожим
Ты дашь нам всем об этом знать.

Возможно станешь ветром в поле,
Дождём, весенним ярким днём...
Ты дашь нам знать, я в это верю....
МЫ ДОГАДАЕМСЯ О НЁМ!!!!

Ты не бойся, я не умерла
Мы, конечно, встретимся весной.
Прорастет зеленая трава
С нею я вернусь к тебе домой
Посмотри на солнце за окном
Слезы нежно высушит тебе,
Я вернусь за солнцем в этот дом
Я приду назло своей судьбе.
Дождиком на землю опущусь
Каждый листик клена тоже я
Я с тобою рядом помолюсь,
Чтоб не забывала ты меня.
И конечно я приду во сне,
Ты не зря меня вчера звала,
И не надо плакать обо мне
И поверь, что я не умерла.

Не в русской это, господа, традиции –
Так улыбаться на похоронах…
Одумайтесь, мы не на репетиции,
Он настоящий, этот детский прах

Уставом вы своим эзотерическим
Не оскорбляйте плачущих родных…
На чёрном цвете траурном, трагическом
Замешены цвета щедрот земных…

Не будет никакой реинкарнации,
Один единственный на свете белый свет…
И трудно верить в этой ситуации,
Мне кажется, что даже бога нет…

Нет сил рыдать, когда же горе кончится?!
Там жалобно так ангелы поют,
Там холмик словно пирожок в песочнице,
И детские платочки раздают…

Возьми меня, Господи, вместо него,
А его на земле оставь.
Я легкомысленное существо,
И ты меня в ад отправь.
Пускай он еще поживет на земле,
Пускай попытает судьбу,
Мне легче купаться в кипящей смоле,
Чем выть на его гробу!
Молю тебя, Господи, слезно молю:
Останови мою кровь,
Хотя бы за то, что его люблю
Сильней, чем Твою любовь.

Он умел молчать и звонко лаять,
След остывший без ошибки брать,
И меня - в одно мгновенье только
По движенью пальца понимать.

А вчера полночною порою,
Мы гнались, бежал тайгою след...
Вдруг, почти над самой головою,
Рваным громом грохнул пистолет...

И, быть может, крикнув по-собачьи:
"Не в него! В меня! В меня! В меня! "
Прыгнул друг мой
и упал незрячий -
Мозг пробило стрелами огня...

Он не мог ни говорить, ни плакать,
А вот думать мог, мой честный Джек.
Если б я не знал, что он - собака,
Я сказал бы - это Человек

Собачье сердце устроено так:
Полюбило — значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: «Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!»

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека — ноги врозь:
«Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?»

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: «Одно из двух —
Останься или возьми!»

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: «Зачем все,
Если нужен один?»

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
«Сядьте и вы, сэр!»

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,—
Такая напала жуть.

«Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем».

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: «Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я».

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!»

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: «Господин мой,
Я останусь здесь...»

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: «Был пес,
А умер, как человек».

Вера Инбер

Уходит друг...
На сердце боль и тьма...
И удивленье неожиданной разлуки.
Дрожит душа, проглатывая звуки,
И ставшие ненужными слова.

Тускнеет взгляд, и сердце, спотыкаясь,
Стучит, живет из всех собачьих сил...
Меня с собою рядом ощутил,
И бьет хвостом, обрадовать стараясь.

Спешит мой друг, спешит к своей свободе,
Бессильности своей не принимая,
И что такое смерть не понимая...
Уходит друг...
Любимый друг...
Уходит...

Теплый вечер входил в тишину Комарова,
И не ново нам было встречать его врозь.
Я тебе постелил мягкий лапник еловый
И земли бросил теплую горсть.
И земли бросил теплую горсть.

Будут сосны шуметь, ветер дунет с залива,
Где ты белой стрелой белых чаек гонял.
И я помню твой смех - он всегда был счастливым,
Ведь ни в чем ты отказа не знал.
Ведь ни в чем ты отказа не знал.

Беспокойный встревожит сон,
Не всегда безмятежна жизнь.
Я проснусь - ты в мое лицо
Теплым носом своим уткнись.
Я проснусь - ты в мое лицо
Я проснусь - ты в мое лицо
Теплым носом своим уткнись.

Как сбежать мне от дикой негаснущей боли
И куда, если в круге мирском пустота?
Боже, как я любил, возвращаясь с гастролей,
Встретить белый пропеллер хвоста.
Встретить белый пропеллер хвоста.

А ты однажды мне рассказал,
Что наступит чудесный миг,
И разбудит мои глаза
Твой шершавый лизун-язык.
И разбудит мои глаза
Твой шершавый лизун-язык.

Знает Бог лишь один, как мы весело жили,
Целовались и дрались в высокой траве.
Я хотел, чтоб ты спел у меня на могиле,
А так вышло, я взвыл на твоей.
А так вышло, я взвыл на твоей.

Осенний сад. Промокшая скамейка,
И листья подметает, не спеша,
Усталый дворник в ветхой телогрейке,
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только...
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко...
Сказал: " Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи".
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди..
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа...

В не раз уже заштопанном халате
Из яркого цветного волокна
В больничной переполненной палате
Стоит старушка,плачет у окна.

Её уже никто не утешает-
Все знают о причине этих слёз.
Соседок по палате навещают,
А ей, лишь раз, сынок халат привёз.

Про тапочки забыл, сказал смущённо:
- Я завтра привезу... Потерпишь, мать?
- Конечно, потерплю. Я ж на перинке
И в шерстяных носках могу лежать.

Куда мне тут ходить? Простора мало.
Покушать санитарки принесут.
Меня болезнь настолько измотала,
Что мне б лишь полежать, да отдохнуть.

Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку:
- Тут...Понимаешь...Дело есть к тебе...
Всё это очень путано и тонко...
Но ты не думай плохо обо мне!

Квартира у тебя стоит пустая,
И мы с женой подумали о том,
Что ты то там,то тут...Одна... Больная...
Поправишься - к себе тебя возьмём!

И внуки будут рады, ты же знаешь!
Они души в тебе не чают, мать!
Всё!Решено! Ты к нам переезжаешь!
Твою квартиру будем продавать!

Достал бумаги, молвил без сомненья:
-Я все продумал, мне доверься, мам...
Как только мы увидим улучшенья,
Отсюда сразу жить поедешь к нам.

Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная...
А внуки- ради них и стоит жить!
И подписала, не подозревая,
Как все на самом деле обстоит.

Проходят дни, проходят и недели..
Сынка все нет. И вряд ли он придёт.
Старушку тешали и жалели...
Но кто же и чего тут не поймет?

А с каждым днём старушка всё слабеет
И по ночам все чаще снится сон,
Как кашку по утрам сыночку греет,
Но плачет и не хочет кушать он.

И первые шаги сынка-малышки,
И слово, что сказал он в первый раз,
И первые царапины и шишки,
И детский сад, и школа- первый класс...

Врачи молчат, стараясь что есть силы
Хоть как-то ей страданья облегчить.
А родственники строго запретили
Старушке про диагноз сообщить.

Она не знает, что больница эта-
Не городской простой стационар,
Что шансов на поправку больше нету...
Но, для нее незнанье-не кошмар.

Табличка «Хоспис» на стене у входа
Ей ни о чём плохом не говорит.
На странные слова давно уж мода
И нужно ли кого за то винить?

Она не знает, что сынок исправно
Звонит врачам, в неделю раза два:
- Вы ж говорили- умирает?!... Странно...
Что до сих пор она ещё жива...

Она жива. Она всё ждет и верит,
Что сын придёт, обнимет, объяснит,
Откроются сейчас палаты двери,
Она же всё поймёт и всё простит.

С последних сил встаёт она с кровати.
Держась за стенку, подойдёт к окну.
Насколько ей ещё терпенья хватит
Так верить безразличному сынку?

Она готова до конца стараться.
И сил, что нет, она должна найти.
Вдруг он придёт? Она должна дождаться!
Придёт...Ну как он может не придти?

Стоит и плачет...Ждёт от сына вести...
На небо лишь посмотрит невзначай
И теребит рукой нательный крестик-
Мол,подожди, Господь, не забирай!