Страницы истории: Гибридная война кайзера.

Как Германия с помощью большевиков организовала революцию в России

 

Британский лидер Уинстон Черчилль однажды заметил, что Ленин был ввезен в Россию "как чумная бацилла".

100 лет назад Германия начала реализовывать тайный план по выводу России из Первой мировой войны. Для этого немцы спонсировали самых радикальных оппонентов царской власти — большевиков

Гибридную войну, развязанную Владимиром Путиным в Украине, часто сравнивают с действиями фюрера Германии Адольфа Гитлера во время аннексии Чехословакии накануне Второй мировой. Но в немецкой истории можно найти и более ранние попытки гибридных атак на врага. Связаны они с Первой мировой, и объектом подобной тактики немцев стала Российская империя. Ставка делалась на подрыв царской власти с помощью националистов и социалистов-революционеров. Среди последних главными реципиентами германских вливаний стали большевики и их руководитель Владимир Ленин.

Документы об участии немецких денег в большевистском движении получили огласку после Второй мировой войны. Из архива министерства иностранных дел Германии они попали в Лондон. Советское правительство напрочь отрицало подлинность этих сведений, считая их провокацией.

Однако многие европейские и российские историки доказывают достоверность фактов, свидетельствующих о крупных траншах из Берлина на организацию беспорядков в России в 1917 году. Уже после распада СССР всплыли фамилии многих русских подданных, активно занимавшихся шпионажем в пользу Германии и поставивших перед собой цель разрушить государственный строй империи.

НА ВСЕХ ФРОНТАХ: Александр Парвус, главный получатель немецкого золота для большевиков, с лидером социалистов Германии Розой Люксембург (фото периода Первой мировой войны)

По некоторым подсчетам, Берлин заплатил большевикам не менее 100 млн марок. Главным распорядителем этих денег был Израиль Гельфанд, которого больше знали по его псевдониму — Александр Парвус. Историки считают, что именно он отыскал в Швейцарии Ленина, лидера наиболее радикальной партии, и помог ему деньгами, а также обеспечил его транзит через Германию в объятую волнениями Россию.

Большевик № 1, оказавшийся единственным российским революционным лидером, не побрезговавшим немецкой помощью, в итоге совершил переворот и вывел столь беспокоившего Германию “восточного колосса” из войны.

Хитроумный план

Буквально через пару недель после начала войны, в августе 1914‑го, германский МИД издал инструкцию о целях политики официального Берлина. В ней отмечалась особая важность революций в Польше и Украине, которые рассматривались как средство ведения военных действий против России. А также, в случае благоприятного завершения войны, помогли бы создать несколько буферных государств между Россией и Германией с Австро-Венгрией. Такие государства назывались желательными “как средство ослабления давления русского колосса на Западную Европу и для отбрасывания России на восток настолько, насколько это возможно”.

Уже в 1915 году Берлин начал активно использовать социалистов для того, чтобы “реализовать” революцию не только в Украине и Польше, но и во всей Российской империи. Летом того года американский посол в Берлине Джеймс Джерард доложил в Вашингтон, что немцы “рекрутируют из русских военнопленных революционеров и либералов, снабжают их деньгами, фальшивыми паспортами и прочими документами, а затем посылают обратно в Россию с целью стимулировать революцию”.

Более того, к концу года кайзер Германии Вильгельм IIи его сподвижники поддержали идею революции как инструмента, способного разорвать союз России с Западом — Францией и Великобританией. Одним из главных идеологов и реализаторов этой идеи стал германский посол в Дании Ульрих фон Брокдорф-Ранцау. В декабре 1915‑го он писал: “Германии смертельно грозит русский колосс, кошмар полуазиатской империи московитов. У нас нет альтернативы попытке использовать революционеров, потому что на кону находится наше существование как великой державы”.

Тогда же германское министерство иностранных дел и министерство финансов выделили дополнительно 40 млн марок на стимуляцию революционной борьбы в России до января 1918 года.

УМЕВШИЙ ДОГОВОРИТЬСЯ: Александр Парвус (Израиль Гельфанд) сумел своими публикациями спровоцировать банковский кризис в России 1905 года

На тот момент в Германии уже был претендент на средства и еще один идеолог сокрушения восточного противника с помощью революции. В марте в Берлин из Стамбула с рекомендациями от немецкого посла в Турции Конрада фон Вангенхайма прибыл Александр Парвус. Русский социалист, который в молодости учился в немецких университетах и много лет безуспешно добивался подданства Германии.

Подходящий интриган

В шифрованной телеграмме в родное министерство иностранных дел Вангенхайм советовал “выслушать, но не слишком доверять этому господину”.

Парвус на тот момент уже успел оскандалиться в Германии. Будучи человеком предприимчивым, он еще в 1903 году добился расположения входящего в моду русского писателя Максима Горького и стал его литературным агентом. Тогда с огромным успехом во многих европейских театрах шла пьеса писателя На дне. В одном только Мюнхене ее давали более 500 раз. Чистый доход от постановок составил свыше 130 тыс. марок.

По договоренности с Горьким, тому причиталась четвертая часть от сборов, все остальное поступало в партийную кассу большевиков. Но Парвус присвоил себе эти деньги, объяснив, что “потратил их на путешествие по Италии с некоей дамой”. По мнению австрийского историка Элизабет Хереш, дамой была Роза Люксембург, одна из лидеров немецкой левой социал-демократии. Она и уговорила писателя не судиться с Парвусом, чтобы не выносить сор из избы.

Германии грозит кошмар полуазиатской империи московитов, - Ульрих фон Брокдорф-Ранцау, посол Германии в Дании, декабрь 1915 года

После скандала с Горьким будущий кассир большевиков отправился в Турцию на пять лет, где преуспел в коммерции и завел хорошие связи в правительстве.

На втором году войны Парвус вернулся в Германию. И не с пустыми руками.

Он представил германским властям меморандум на 20 страницах, которым продемонстрировал отличную осведомленность в массовых настроениях в России с указанием будущих возможных центров революции. О главной идее этого документа можно судить по последнему абзацу: “Объединенные армия и революционное движение в России сокрушат колоссальную русскую централизацию, представляемую царской империей, которая будет оставаться угрозой мира в мире до тех пор, пока существует. Так падет главная крепость политической реакции в Европе”.

Несмотря на предостережения посла, в Берлине к идее Парвуса отнеслись благосклонно. Правда, выделили ее инициатору для начала всего лишь 1 млн руб. из требуемых тем 20 млн.

За Парвуса говорил его опыт. Он был известным в России социалистическим деятелем и активнейшим участником революции 1905 года. Приехавший из‑за рубежа в Петербург марксист — тогда еще выступавший под своей настоящей фамилией Гельфанд — и Лев Троцкий стали фактическими лидерами местного совета рабочих депутатов. Они печатали две газеты — Начало и Русская жизнь. Символическая цена в одну копейку сделали издания популярными — их тираж превышал 0,5 млн экземпляров. Парвус написал несколько статей с прогнозами тяжелого экономического кризиса в России. У населения это вызвало панику. Вкладчики стали массово забирать деньги из банков. Финансовая система страны оказалась под угрозой полного краха.

По сравнению с Парвусом и Троцким, в 1905‑м Ленин, приехавший из первой эмиграции, и его соратники-большевики выглядели куда слабее. Поэтому именно Парвуса с Троцким власти арестовали в первую очередь. И сослали в Сибирь. Правда, если Троцкого — пожизненно, то Парвуса — лишь на три года.

В 1915 году Парвус решил не лезть лично в пекло революции, тем более что его слава к тому времени изрядно потускнела, а сделать ставку на других. Меньшевики отказались от предложенной им роли германских агентов, и Парвус решил выйти на Ленина. Получив деньги от немцев, он отправился к находившему тогда в Швейцарии будущему “вождю мирового пролетариата”, надеясь уговорить того вернуться на родину и устроить бучу.

Тот выставил сразу несколько условий возможного мира с Германией в случае своего прихода к власти. Но в тот момент кайзер, впечатленный потерями немцев на всех фронтах грандиозной войны, заявил: “Теперь я не согласен на мир”.

Союз с Лениным, который не получил гарантий под свои планы, отложился на пару лет.

Чумная бацилла

К решению вернуться в Россию с помощью Германии Ленин пришел лишь после Февральской революции и отречения императора Николая II от престола. И Парвус с его предложением немецких денег и немецкой же помощи по проезду на восток через территорию Германии оказался кстати.

К этому времени ушлый марксист открыл в нейтральных Дании и Швеции несколько компаний по отмыванию финансовых поступлений из Берлина. В Копенгагене — экспортно-импортную контору, в Стокгольме — банк и Институт по изучению социальных последствий войны. Все они работали под кредиты на сделки, которые так никогда и не были реализованы.

После встречи Ленина и Парвуса в 1915 году главный большевик больше не сталкивался лично с предприимчивым соотечественником. Финансовым посредником между ними стал Яков Ганецкий-Фюрстенберг. Он был дальним родственником Парвуса и руководил его компанией в Дании. После того как Ганецкий провернул несколько операций по контрабанде оружия, его выслали из страны, и он благополучно возглавил банк в Стокгольме, который переводил немецкие деньги в Петроград. На них большевики издавали газеты и листовки, а также проплачивали забастовки и митинги.

ДОСТОЙНАЯ ВСТРЕЧА: Антибольшевистская демонстрация в Петрограде в апреле 1917 года. К тому времени Ленин приехал в Россию и на проплаченном митинге призвал пролетариат захватить власть

 

Перед возвращением в Россию Ленин напишет Инессе Арманд: “Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 10–12 хватит, ибо нам здорово [подчеркнуто в тексте] помогли товарищи в Стокгольме”. В итоге на родину двинулся красный десант из 32 человек. Позже немцы позволят проехать по своей территории еще двум вагонам с сотней русских революционеров. По законам военного времени, большевиков как граждан враждебного государства должны были арестовать в Германии. Однако кайзер Вильгельм настолько был заинтересован в этих поездках, что распорядился передать Ленину лично свои гарантии и договор, в котором излагались условия передвижения.

Большевики отправились из Цюриха 9 апреля 1917 года. Доехав до пограничной германской станции Готтмадинген, пересели в так называемый запломбированный вагон, который сопровождали два офицера германского Генштаба — капитан фон Планец и лейтенант фон Буринг. Никто из пассажиров не имел права выходить на станциях из вагона. Однако одна дверь все‑таки не закрывалась для общения с внешним миром, оставаясь под контролем немецких офицеров, в том числе для получения газет и покупки молока для детей. По идее Ленина, в коридоре была проведена по полу мелом черта, означавшая границу, отделявшую немцев от большевиков. Он же установил выдачу входных билетов на посещение туалета, чтобы в нем не засиживались курильщики.

Британский лидер Уинстон Черчилль как‑то язвительно заметил, что Ленин был ввезен в Россию “как чумная бацилла”.

В Берлине вагон отцепили, и он сутки простоял на запасном пути. По одной из версий, Ленин тогда встречался с представителями высшего немецкого руководства и, возможно, получил деньги и инструкции для дальнейших действий на родине.

Чистые руки

16 апреля Ленин прибыл в Петроград на Финляндский вокзал. Ему устроили проплаченный митинг-встречу с музыкой и цветами.

Уже в июле большевики попробовали взбаламутить народ в столице. Все закончилось расстрелом демонстрации, а ее зачинщики попали за решетку. Ленин же под видом косаря пересидел опасность в шалаше на берегу озера Разлив.

В конце октября в Петрограде появились упорные слухи о том, что Временное правительство собирается начать переговоры о сепаратном мире, но не с Германией, а только с ее союзниками. Большевики опередили события и 7 ноября организовали вооруженное восстание. Двумя днями позже германский МИД отправил в имперское казначейство очередную телеграмму, в которой просил выделить для политической агитации в России 15 млн марок.

В своих отчетах в Берлин Ганецкий писал: “За один забастовочный день платили больше, чем за рабочий. За выкрикивание лозунгов на митингах — от 10 до 70 руб. За стрельбу — 140 руб.”. Активно финансовые потоки из Германии в Россию шли через стокгольмский Nya Banken, который возглавлял местный социалист Улаф Ашберг. Впоследствии и Ганецкий и Ашберг получат высокие должности в банковской системе первого советского правительства.