Вы голых женщин видели? 

Вот то-то же. А я видел. 

Очень хорошо помню  этот случай...

 

Хотя, думаю, не всем интересно-то - про голых женщин?

Узкая темка и лучше написать про какую-нибудь другую вещь.

Более увлекательную чем  барышня без трусов в расцвете лет. 

 

Вот к примеру, лично мне стало огромным Откровением узнать, 

что последователи Школы Ньинмапа считают Падмасамбхаву 

более высоким духовным авторитетом нежели Шакьямуни. 

Охренели они там совсем, чтоли, да? или нет?

 

А ещё у меня есть неопровержимое доказательство того, что женщины за сорок 

и весом более семидесяти килограммов имеют право на существование.

 

Или вот, нынче за утренним чаем вспомнил - ведь я неплохо когда-то знал язык Гёте и Шекспира Кафки.

Прошедшей зимою , перечитал напоследок, перед тем как забыть  "Фауста" в оригинале, 

правда только для того, чтобы снова убедиться - перевод Пастернака  рулит не меньше.

 

Поэтому есть тема: можно поговорить о вреде чтения. Я начинаю:

- Читать не вредно - вредно не читать.  Какие будут мнения?

- ...? ...? ...?

 

Вобщем, тогда не  взыщите, придётся тогда про голых баб.

Я, кстати, даже сразу не въехал, что у нее длиннее кублуки или ногти.

И, значит, сидим мы с ней с утра на кухне причесанные и умытые, и немножко волнуемся.  

Я - потому что не могу вспомнить как сказать ей по немецки 

"Передай мне пожалуйста молоко, дарлинг", и "Не режь так толсто козий сыр, детка. Это нам не варёная колбаса",  а она оттого, что ей еще ни разу не прокалывали язык, в отличие от меня.

 

Точнее от моих пупка, ушей, полового хобота и перепёнок рук. Или перепонков? Перепён..? Перепон.

 

Я как-то по пьяни проколол себе все места, включая те, где большой и указательный палец пришиваются к соскам. 

Было красиво. И много крови.

 

Так что сидим молчим. Оба как явствует из вышеизложенного голые. 

Я - потомушто голым сплю и голым просыпаюсь, она - не знаю зачем, видимо просто так, за компанию.

 

И наконец здравый смысл мне подсказывает, что долго это продолжаться не может.

Надо что то сделать. Лучше всего высокодуховное и культурное одновременно.

Ведь каждый кто меня знает - подтвердит - я не дешевый сексист повернутый на фемициде, а совсем наоборот.

 

И, вощем я так решаю: нам надо во первых допить чай и во вторых прикрыть чем нибудь срам.  И пойти в Пушкинский на выставку. Там народу целый месяц за двести рублей показывают Петруса Кристуса, Мааса, Доменико Гирландайо, Дюрера и Гольбейна из собрания барона Тиссен-Борнемисса. 

И тот же самый здравый смысл подсказывал мне, что в музее наверняка бесплатно дают пиво и бутерброды, и мы пошли. 

 

Правда, когда приковыляли к музею, то обнаружили там очередь длиною во всю мою немолодую жизнь. Вот как народ хотел пива и бутербродов. У всех людей в очереди были такие постные, строгие, непоевшие и непохмелившиеся лица, искаженные смутными и нереализованными желаниями высокого, что нам пришлось тоже сделать строгие непохмелившиеся лица, чтобы ни одна сука не догадалась что у меня в левом нагрудном кармане покоится плоская поллитровая пластиковая бутылочка из-под виски "Чивас ргал" наполненая  под пробку крепким ячменным самогоном. 

 

Пластиковая - для того, чтобы на входе не звенеть. И не стеклянная, чтобы не истечь кровью от порезов при ударе туловища ап асфальт.  (Опыт - сын ошибок трудных!)

 

- Да ну пошли отсюда, а пива с бутербродами, Петруса Кристуса, Мааса, Доменико Гирландайо, Дюрера и Гольбейна мы щас где нибудь сами сообразим. 

Смалодушничала Ирка ( её звали Ирина). И она имела в виду уютный дворик на Качалова с угловым магазинчиком, набитым под завязку алкоголем и чипсами, памятником И.А. Бунину напротив и скамеечками под тенистыми липами по периметру. Я ответил ей всепонимающим хохотом и многозначительно сказал, 

- Да вертел я этих Гирландайо с Дюрерами и Маасами на своем сырокопченом нефритовом калдыбобере. Пошли.

 

Вощем желание окультурится росло с каждой минутой. Главная беда заключалась в том, что идти было далеко - по бульварному минут 10 и  ещё по Качалова до магазина минут пять. И всё это время без секса и без любви.

 

И тогда я решительно  достал свою заначку из левого кармана костюма, а она пару мандаринов из запазухи - если честно я не ожидал - и мы перелезли незаметно через музейный забор, там справа от входа он пониже, кто лазил с мною знает - за ёлочками - и  прям там же за ёлочками приложились по очереди к нашей бутылочке с мандаринами. Подождали, когда охрана следующую партию  жаждущих пива с бутерами во двор запустит и пошли, смешавшись с толпой прямо в музей.

 

Остальное допили уже внутри. Тоже незаметно. В гардеробной. Напротив ларька с альбомами. 

На зависть всем остальным.

А уж только потом неспешно отправились объясняться в любви Мадонне сухого дерева, Джованне Альбеци Торнабуони с Нимфой и Генриху 8.

 

Так что граждане не обессудьте, что в моей истории маловато сексу.

Так вышло.

 

Но есть и другая версия финала, в которой мы с Ириной вместо того, чтобы битый час шаркать по музейному паркету, и дышать вредным для жизни музейным воздухом,  взявшись за руки, отправились по бульварному кольцу куда хотели и там культурно отдохнули в хорошей компании на скамейке под липами в старом московском дворике, выпили моей крепкой водки  и потом рванули гурьбой кататься на лифте...

 

Поэтому запомните, друзья,  всегда и во всем виноваты красивые бабы.

 

 

Петрус Кристус Мадонна сухого дерева 1460

 

Доменико Гирландайо. Портрет Джованны Альбеци Торнабуони 1489-90

 

Лукас Кранах старший. Нимфа отдыхающая у источника. 1530-1535

 

Ганс Гольбейн младший. Портрет короля Генриха VIII. 1537

 

Франческо дель Косса  Портрет мужчины 1472-1477

 

 

.