На формирование моих воспитательных убеждений когда-то оказали влияние две женщины — мамы. Обеим было чуть за 50 лет, у обеих были мужья, дети, внуки и обе работали со мной в одном бюджетном образовательном учреждении – на этом их сходство заканчивалось. А ключевым отличием было их отношение к себе.

Одна из них (назову ее Тамарой Петровной) была исключительно жертвенной особой. Именно так она себя гордо превозносила. «Я опять жертвую личным временем ради образовательного процесса» — громогласно объявляла она в учительской, соглашаясь выйти на замену заболевшей коллеги. Сама же она никогда не ходила на больничный, предпочитая переносить недомогания «у станка». Демонстративно на педсоветах пила лекарства, которые сама себе прописывала, так как ей некогда ходить по врачам. И любила рассказывать о своем «подвиге»: как однажды после операции она ушла из больницы, чтобы принять экзамен. Нагрузка у нее всегда была максимальной и даже больше нормы, а «лишние» часы приходилось официально оформлять на кого-нибудь другого. Так много работала она, конечно же, ради детей, которых нужно хорошо обеспечивать. Крылатая фраза «Все лучшее – детям!» была ее личным лозунгом и стилем жизни. В первую очередь удовлетворялись потребительские нужды детей (запросы постоянно росли), сама же она питалась и одевалась очень аскетично, и уж тем более не позволяла себе тратиться на развлечения и прочие «глупости».

Вторая женщина (пусть будет Татьяна Павловна) по образу жизни была полной противоположностью Тамаре Петровне. Татьяна Павловна учебной нагрузки брала по минимуму. Имела «наглость» при необходимости уходить на больничный даже во время сессии. Ссылаясь на слабое здоровье, могла взять посреди учебного года отпуск без содержания, чтобы съездить в санаторий, чем вызывала у Тамары Петровны идеологическую ненависть.

Периодически в столовой за обеденным столом я пересекалась то с одной, то с другой, то сразу с обеими…

Тамара Петровна была весьма разговорчива. Она жаловалась на здоровье, на хроническую усталость, на неблагодарных детей, которые теперь каждый вечер подсовывают ей внуков, лишая возможности отдохнуть после тяжелого трудового дня, а работает она ради них же… Интонация, с которой все это произносилось, явно подчеркивала, что роль жертвы – это любимая роль Тамары Петровны. И за эту роль она ждет оваций…

Татьяна Павловна была спокойна, улыбчива, больше слушала, чем говорила сама. Иногда рассказывала что-то смешное о внуках. А однажды задала Тамаре Петровне «наивный» вопрос: «А почему Вы не пройдете обследование, если вас беспокоят частые головные боли?»

И тут Тамару Петровну прорвало и на Татьяну Павловну вылилось все, что ранее только за глаза с коллегами обсуждалось: «Это Вы, голубушка, так сильно себя любите, что можете собой заниматься. Это у Вас личные потребности превыше всего. И обследования, и санатории, и отпуск внеплановый… Мне о себе подумать даже некогда! У меня работа, дети, внуки, весь дом на мне держится! Я о близких в первую очередь думаю! И во вторую очередь я тоже думаю о близких!»

Татьяна Павловна выдержала паузу и, невозмутимо помешивая ложечкой чай, сказала: «Я тоже думаю о близких… Зачем, думаю, я им нужна больная, усталая, ноющая, взвинченная, требующая благодарности? Я им нужна спокойная, здоровая, полная сил, способная поддержать, оказать помощь. Вот поэтому я думаю о себе, о своем настроении, о своем здоровье. Я люблю себя, чтобы были силы любить близких и быть им полезной»

В то время я еще только мечтала стать мамой, но уже любила своих будущих детей и знала, что обязательно «все лучшее – детям». А после этого диалога я поняла, что «лучшее» — это не про материальные блага. Это про отношение, про настроение, про самочувствие. Ребенку не нужна «жертвенная» мама. Ребенку нужна мама любящая и счастливая.

Это не значит, что мама должна мало работать. Некоторым мамам для счастья нужно именно много работать. Вопрос не в количестве рабочих часов в неделю, а в маминой мотивации. Для выросшего ребенка одинаково плохи оба посыла: «Я всю жизнь на вас работала!» и «Я ради вас отказалась от карьеры!» Еще хуже варианты: «Я из-за вас замуж не вышла! Не хотела, чтоб чужой отчим в дом пришел!», «Я из-за вас с нелюбимым мужем всю жизнь прожила, пьянки его терпела, только чтобы вы в полной семье выросли!». Такая жертвенность чаще всего — перекладывание ответственности на детей за свое неумение жить . И как им потом жить с осознанием, что мама из-за них несчастной была??? Возможны варианты.

ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ: принести свое счастье в жертву маме, как когда-то поступила она. (Вам знакомы случаи, когда выросший сын мамы-одиночки не может устроить свою личную жизнь и живет до 40 лет с мамой?

Например, у мамы каждый раз случался «приступ», когда сын собирался на свидание…)

ВТОРОЙ ВАРИАНТ: принять жертвенность мамы как образец, далее, следуя ее примеру, жертвовать собой ради своих детей. Третий вариант: отдалиться от мамы, только чтобы реже выслушивать ее упреки в неблагодарности, оградить себя от навязываемого чувства вины. Четвертый вариант: выросший ребенок все-таки научится быть счастливым (саморазвитие, психотерапия, книги, наставники) и сможет сделать маму чуть счастливее. Но лучше, если порядок будет другим: счастливая мама научит ребенка быть счастливым, ведь дети учатся не столько на словах, сколько на личном примере.

Ради счастья детей — найдите свой рецепт счастья.

психолог Анна Быкова