В  маленькой  столовой  с  закрытыми от солнца ставнями  царил  зеленый
полумрак. Разморенные жарой мухи  медленно ползали по  стенам или  с  сонным
жужжанием   одурело  летали  по  комнате,  а  за  окном  цикады  восторженно
приветствовали  новый  день пронзительным звоном. Джордж  стоял  у  стола  и
аккуратно раскладывал на нем свои книги.

Читать далее...

Который день в голове крутится вычитанная недавно фраза

"Он, как и Вера, до известной степени был человеком ритуала. Поэтому они никогда не ссорились. Только ругались."

(Дина Рубина. "На солнечной стороне улицы")

 

----------------------------------------------------------

 А так бывает в жизни, вообще-то?

 

Такое возможно наверное только, если тебе абсолютно безразлично, что о тебе думает кто-то другой, потому что тебе просто не интересен этот человек, и соответственно, мнение свое он может  спокойно положить себе в карман – оно решительно не играет для тебя никакой роли.

Или наоборот – если твой визави готов прощать любые нападки в свой адрес, потому что такой философский у него склад (ни разу в жизни мне такие люди не попадались).

Есть еще вариант влюбленности, когда кто-нибудь готов на время поступиться собственным эго, лишь бы предмету его обожания было хорошо (это отдельная песня).

 

Во всех остальных случаях, по-моему, понятия «ссориться» и «ругаться» равнозначны. Потому что задевают эмоции и ценности обеих конфликтующих личностей. Или нет?

Хронофаг. Словечко это, если не ошибаюсь, придумано Монтерланом. 
Оно обозначает опасную разновидность людского рода: пожирателей времени.

 Хронофаг - это чаще всего человек, у которого нет настоящего дела и который, 
не зная, на что убить свое время, решает заполнить свой досуг, пожирая ваше. 
Наглость этой твари невероятна. Он пишет авторам, с которыми не знаком, 
требуя немедленного ответа; при этом он доходит в своем бессердечии до того, 
что прилагает к письму почтовую марку, повергая этим благовоспитанного адресата 
в замешательство; он домогается заведомо ненужной встречи и, если человек, 
на свою беду, соглашается принять его, докучает ему до тех пор, 
пока крайнее раздражение хозяина не возьмет верх над учтивостью. 
Он поведает вам о своей жизни и расспросит о вашей. Счастье, если он ко всему 
прочему не ведет дневника, куда позднее запишет, что вы, мол, уже не тот, что 
прежде, куда только делась былая живость, что вы кажетесь угасшим, разговаривать 
с вами малоинтересно, словом, он сильно разочарован. 
А будущие биографы, не подозревая, что ваша молчаливость проистекала 
из вашего негодования, не преминут представить вас в своих описаниях жалким стариком.

Не надейтесь умаслить хронофага, бросив ему поглодать частицу вашего времени. 
Он ненасытен.

 "В таких маленьких фирмах, как наша,время  суток под названием "одиннадцать  утра" 
бывает  двух  разновидностей. Либо  это  -  капитальная  запарка,  либо  - капитальное  безделье;
чего-то среднего не дано. Или мы бестолково суетимся и бегаем, в делах по самые уши,- или  так  же
 бестолково клюем носами  и досматриваем утренние сны.  Что же касается "дел средней  важности", 
 если  такая  штука  вообще бывает, то  ихвсегда очень удобно выполнить "как-нибудь после обеда"."


"Я пять лет прожила в  этом городе. Такой вот ирреальной  жизнью. 
Ни знакомых  почти никаких, ни желания куда-то сходить, ни  любовника; 
утром проснешься -  идешь на работу, чертишь свои  чертежи,  по  дороге  домой  в   
супермаркете  купишь  чего-то,   сама приготовишь,  сама и съешь.  
Радио включено постоянно,  книжка какая-нибудь; дневник про саму себя  кропаешь - а в ванне чулки замочены. 
Да еще квартирка в доме у моря, так  что  в ушах постоянно волны шумят... Зябкая жизнь!"
Х. Мураками "Охота на овец"

К. Васильев "Человек с филином"

"От заветного камня со знаком жизни шел высокий человек со свечой в руке. Маленький огонек озарял огромное пространство и, не колеблясь от ветра, солнечным лучом тянулся вверх.

     Над непокрытой пегой головой старца, на крепкой руке с плетью, распустив крыла, восседал филин, и огненный птичий взор был глубок и бесконечен, как вечность..."

С. Алексеев "Сокровища Валькирии".

***

И еще одна из любимых картин Васильева "Северный орел"

 Кажется, не обернись он, и не заметили бы среди берез и елей, которые ветки расправили будто и впрямь орлиные крылья ... 

Таинственная сила, которую все чувствуют, и ни один философ не объяснит… Дуэнде возможен в любом искусстве, но ему просторнее в музыке, танце и устной поэзии, которым необходимо воплощение в живом человеческом теле... Любой человек, любой художник, взбирается по лестнице совершенства, борясь с дуэнде, не с ангелом и не с музой, а с дуэнде… Дуэнде надо будить, он дремлет в последних тайниках крови. Настоящая битва будет с дуэнде. Известны пути для ищущих Бога. Но нет карты и нет науки, как найти дуэнде. Известно только, что он, как толченое стекло, сжигает кровь; что он отвергает заученную, приятную сердцу геометрию; что он нарушает все стили; что это он заставил Гойю, непревзойденного мастера серых и серебристо-розовых тонов в духе лучшей английской живописи, писать коленями и кулаками, размазывая безобразные краски цвета вара.

Дуэнде несет плясунью, как ветер песок. Его  магическая  сила  обращает девушку в сомнамбулу, красит молодым румянцем щеки дряхлого голодранца,  что побирается по тавернам, в разлете волос  обдает  запахом  морского  порта  и дарит рукам ту выразительность, что всегда была матерью танца.
     Лишь  к  одному  дуэнде  неспособен,  и  это  надо  подчеркнуть,  -   к
повторению. Дуэнде не повторяется, как облик штормового моря....

P.S.

ДУЭНДЕ – это душа исполнения фламенко, без которой это искусство становится невозможным. Это слово испанского происхождения, дословно оно переводится как «дух», «невидимка», «домовой», но применительно к искусству оно приобрело другой смысл, и могло бы быть переведено, скорее, как «чувство», «огонь» или «магия». У нас говорят «В нем нет огня», в Испании «No tiene duende».
   Великий кантаор (певец) Мануэль Торрес как-то сказал одному певцу: «У тебя есть голос, ты умеешь петь, но ты ничего не достигнешь, потому что у тебя нет дуэнде.»

Выдержки из "Лето, прощай" Рэя Бредбери

"

Победа там, где есть движение вперед. В шахматах — и то победа никогда не приходит к игроку, который только и делает, что сидит и размышляет над следующим ходом.

 

Жизнь нельзя брать за горло — она послушна только легкому касанию. Не переусердствуй: где-то нужно дать ей волю, а где-то пойти на поводу. Считай, что сидишь в лодке. Заводи себе мотор да сплавляйся по течению. Но как только услышишь прямо по курсу крепнущий рев водопада, выбрось за борт старый хлам, повяжи лучший галстук, надень выходную шляпу, закури сигару — и полный вперед, пока не навернешься. Вот где настоящий триумф. А спорить с водопадом — это пустое.

 

Вначале жизнь дает нам все. Потом все отнимает. Молодость, любовь, счастье, друзей. Под занавес это канет во тьму. У нас и в мыслях не было, что ее — жизнь — можно завещать другим. Завещать свой облик, свою молодость. Передать дальше. Подарить. Жизнь дается нам только на время. Пользуйся, пока можешь, а потом без слез отпусти. Это диковинная эстафетная палочка — одному богу известно, где произойдет ее передача. Но ты уже пошел на последний круг, а тебя никто не ждет. Эстафету передать некому. Бежал, бежал — и все напрасно."

Бени стал ее воспоминанием. И вечной надеждой — «он может увидеть!»

Однажды, примеряя нижнее белье в парижском бутике, она снова, как когда-то в бедной душной каморке мотеля, раздвоилась. И в зеркале роскошного магазинчика дамских тайн увидела себя со стороны.

Она знала, что Бени не могло быть здесь, в Европе. Знала. Но видела его глазами себя, такую манящую в этом фантастическом белье. В тот день впервые она потратила на белье пятнадцать тысяч долларов — мелочь по сравнению с ее нынешними тратами. Ноэль сказал, что в последний раз в Лондоне за один поход по магазинам она оставила девять миллионов фунтов стерлингов. Миллион туда, миллион сюда, стоит ли считать.

Все, что было с ней потом, вызвано было лишь дикой жаждой этого «взгляда». Как наркоман, она опустошала «Саксы» и «Хэррордсы», «Тиффани» и «Картье», за один визит оставляя в них суммы, на которые безбедно могли существовать небольшие, и даже большие, города. С неистовой одержимостью скупая все, что стоило и не стоило денег, она не тешила свое испорченное самолюбие и не сходила с ума. С обреченностью посаженного на иглу она искала Взгляда.

Однажды, когда Бени не стало, одеваясь для государственного приема, она вдруг замерла у зеркала, съежившись, как некогда от отцовского удара, от мысли — он меня никогда не увидит. ОН МЕНЯ НИКОГДА НЕ УВИДИТ.

<...>

Не успев войти в зал приема, она кожей почувствовала — что-то случится. Она не слышала, как шедшая рядом с ней дочь нудит о своем последнем увлечении, желании дирижировать национальным симфоническим оркестром. Детей своих Ими вроде бы любила, но подспудно никогда не прощала им главного — того, что они не дети Бени.

Перешагнув порог, она почувствовала ВЗГЛЯД. Взгляд на себя со стороны. Тот самый ВЗГЛЯД. Будто Бениньо мог воскреснуть, прийти в президентский дворец и от дальнего столика у окна любоваться тем, как входит она.

Распрямившаяся спина, взмах ресниц, легкая улыбка с дорогим блеском на губах, движение руки вдоль бедра, словно чтобы оправить складку на сверкающем россыпью мелких алмазов платье от Сен-Лорана.

Она видела себя со стороны. Чужими глазами. Взглядом, который поглощал ее.

Медленно поворачиваясь в сторону, откуда мог видеть ее тот, кто мог так ВИДЕТЬ, она почти закрыла глаза. Сейчас она повернется, а на том месте окажется пустота. Дыра. Как в прошлом апреле в венской опере — ей тоже показалось, что она чувствует тот взгляд, она обернулась и увидела лишь пустую ложу. Бени там быть не могло, потому что его не могло быть уже нигде. Но в той ложе не было и никого другого. Пустота.

И сейчас, медленно открывая глаза, она готовила себя к пустоте...

Е. Афанасьева ne-bud-duroi.ru

В. Лубенко "Шумящее море на закате"

Айрис Мердок "Море, море"

Море, которое раскинулось передо мною сейчас, когда я пишу эти строки, не сверкает, а скорее рдеет в мягком свете майского солнца. Начался прилив, и оно тихо льнет к земле, почти не тронутое рябью и пеной. Ближе к горизонту море окрашено в пурпур, прочерченный изумрудно-зелеными штрихами. У самого горизонта оно темно-синее. Ближе к берегу, где вид на него ограничивают громоздящиеся справа и слева песочно-желтые скалы, протянулась зеленая полоса посветлее, ледяная и чистая, но не прозрачная, а приглушенно матовая. Здесь север, и яркий солнечный свет не проникает в толщу моря. Там, где вода лижет скалы, на ее поверхности еще сохраняется пленка цвета. У самого горизонта очень бледное безоблачное небо разбросало по темной воде легкие серебряные блики. К зениту небесная синь густеет, вибрирует. но небо холодное, даже солнце какое-то холодное...

Алессандро Барико "Море-океан"


Куда  ни  глянь --  песок,  обступивший покатые  холмы.  И море.  Море.
Студеный воздух. Неуемный северный ветер благословляет угасающий день.
     Берег. И море.
     Мнимое совершенство, достойное божественного ока. Самочинный мир, немой
союз  воды и земли,  законченное, точное творение, истина. Истина.  И  снова
райский механизм заедает от  спасительной песчинки-человека. Довольно  самой
малости, чтобы  разладить надежное устройство неумолимой истины,  -- мелочи,
зароненной  в песок, едва  заметной  трещины  на  поверхности  канонического
образа,  пустячного  исключения  в  безукоризненной  цельности  необозримого
берега. Издалека это всего лишь черная  точка в  пустынном  пространстве  --
ничтожный человечек и простенький мольберт.
     Мольберт бросил якорь  из тонких веревок, придавленных к песку четырьмя
камнями. Валкая конструкция  слегка подрагивает на хлестком ветру. Человечек
утопает в  охотничьих сапогах и мешковатой рыбацкой куртке. Он обращен лицом
к морю. Пальцы играют островерхой кистью. На мольберте -- холст.
     Человечек, словно часовой,  зорко  охраняет краешек  мира от бесшумного
нашествия  совершенства.  Узкая  прореха,  рассекающая  красочную  декорацию
бытия.  И так всегда: проблеск человеческого  уязвляет покой за миг до того,
как он обернется истиной, немедленно обращая его в ожидание и вопрос; в этом
кроется  бесконечная власть человека, который и есть  прореха и проблеск; но
он же и отдушина, извергающая потоки событий и многое из того,  что могло бы
быть, бездонная пробоина, восхитительная  язва, исхоженная вдоль  и  поперек
тропа, где не может быть ничего настоящего, но все еще будет -- как шаги той
женщины  в  шляпке  и  сиреневой накидке, что медленно бредет  вдоль  кромки
прибоя,  расчерчивая   справа  налево   утраченное  совершенство  громадного
пейзажа, поглощая путь до человечка и его мольберта,  покуда  не оказывается
совсем близко от него, так близко, что ничего не  стоит остановиться и молча
смотреть.
     Человечек  даже  не оборачивается. И не  отводит глаз от  моря. Тишина.
Время  от времени он  погружает кисть в  медную  чашечку и  наносит на холст
несколько тонких мазков.  Щетина оставляет  по себе бледную  тень, мгновенно
уносимую ветром, который возвращает холсту его изначальную  белизну. Вода. В
медной чашечке одна вода. А на xoлсте  -- ровным счетом ничего. Ничего,  что
можно было бы увидеть.
     Не стихает северный ветер. Женщина кутается в сиреневую накидку.
     -- Плассон, вы уже целую вечность работаете тут как  проклятый.  На что
вам все эти краски, если вы ни разу к ним не притронулись?
     Кажется, это выводит его из оцепенения. И ошеломляет. Он поворачивается
и смотрит на ее лицо. Когда он заговаривает -- это не ответ.
     -- Прошу вас, не двигайтесь.
     Он  подносит кисть к женскому лицу, на миг замирает, касается  хохолком
ее губ и  осторожно проводит  им  от одного уголка рта до  другого.  Хохолок
обрастает  карминным налетом. Окинув  его быстрым взглядом, человечек макает
кисточку в воду и поднимает глаза к морю. На женские  губы  ложится душистая
тень; в голове проносится невольная мысль: "Морская вода, этот человек пишет
море морем", и от этой мысли ее бросает в дрожь.
     Женщина  давно повернулась к  нему  спиной.  Математически  выверенными
шагами она перебирает обширный берег как четки. Налетевший  ветер  промокает
розовую  кляксу,  плескавшуюся  нагишом в  холщовой  белизне.  Можно  часами
наблюдать за морем, и небом, и всем прочим, но ничего подобного этому  цвету
не найти. Ничего, что можно было бы увидеть.
     Приливы  в  здешних местах начинаются  засветло. Незадолго до  темноты.
Вода обступает человечка и его мольберт, поглощая их медленно, но верно. Оба
невозмутимо стоят где стояли, словно миниатюрный остров или двуглавый утес.
     Плассон, художник.
     Каждый  вечер перед закатом  за  ним приплывает лодка. Вода уже доходит
ему до сердца. Так хочет он сам. Он взбирается в лодку, затаскивает мольберт
и возвращается домой.
     Часовой  уходит.  Он выполнил  свой долг. Опасность миновала. Гаснет  в
закатных  лучах образ, вновь  не сумевший исполниться святости. И все  из-за
человечка  и  его кисточек. Теперь, когда он  ушел, времени больше нет.  Все
обмирает с темнотой. А в темноте не может быть ничего настоящего.





Алексей Зайцев. "Прощание с морем"

Придумала еще одну рубрику - здесь будут цитаты, мысли и все остальное, что касается нас, женщин - как мы смотрим на мир,  как сами себя в этом мире позиционируем и т.п.

Начинаю цитатой одной из любимых писательниц Виктории Токаревой из ее рассказа "Хэппи энд"

"Эля поставила на Игоре точку. Она сделала для него все, что смогла. Дала ему работу, жилье, здоровье, что еще? Она отдала бы ему и душу, но Игоря любить было неинтересно. Он умел слышать только себя, а на всех остальных за что-то обижаться. И чем больше ему делаешь, тем больше он обижается.
Игоря она вспахала, засеяла, на нем выросли репьи. Иван Алибеков лежал у ног бесхозным, невозделанным участком. На нем еще пахать и пахать. Земля благодатна".

Вы знаете, чем пахнет южное лето?

Не рекой, не скошенной травой, не пылью и не раскаленным асфальтом, хотя и ими тоже.

Южное лето пахнет заготовками на зиму – сировами и маринадами, соленьями и вареньями. С раннего июля по поздний сентябрь терпкий дух рассолов и заливок, льющийся из распахнутых настеж окон, премешивается  с ароматами варений. <…>

Огурцы эти, как малые дети, будут мокнуть в хозяйской ванне, <…> чтобы к вечеру вызвать к жизни наш, советско-российский вариант капиталистического конвейера, составленного из всех членов семьию пряный аромат эстрагона, сельдереня, чеснока и укропа въедается в кожу и остается в порезанных и натертых пальцах надолго. Кто помладше – специи режет, да по банкам рассовывает – главное не перепутать, куда острый перец положили, а куда – еще нет. Кто постарше, налегая на машинку для закручивания, занимается делом в высшей степени эротичным – в экстазе сливает крышку с банкой…

Ах, это летнее закатывание банок, превращенное в священный ритуал….

Е. Афанасьева "Знак змеи"

------------------------------------------

Сдается мне, что так пахнет не только ЮЖНОЕ лето! :)))

«На вопрос - Как живешь? – завыл матерно, напился, набил рожу вопрошавшему, долго бился о стенку…. Вобщем ушел от ответа.»

"Он старый дурак. Хотя возраст здесь ни при чем."

"Почему слушающий засыпает, а говорящий нет ? Тот больше устает."

" ...мы так привыкли делать то, что никому не нужно, что когда это кому-то понадобилось, оно все равно не работало. "

" ...если уволиться и сесть писать, то жить на что, а если работать и писать, то жить когда? "

"Что наша жизнь: не привыкнешь - подохнешь, не подохнешь - привыкнешь."

Читать далее...

"Женщины поднялись, взялись за руки, подняли их к небу и стали слушать молитву Уикки: <...>
- Пусть <...> угасит Она вечно тлеющее в наших душах чувство вины. Мы ощущаем ее, когда выходим из дому, ибо оставляем наших детей, чтобы заработать им на пропитание. Мы ощущаем ее, когда остаемся дома, ибо нам кажется, что не в полной мере пользуемся свободой, которую мир предоставляет нам. Мы ощущаем ее за все, хотя ни в чем не можем быть виноваты ..."

П. Коэльо, "Брида"

В колонках играет - Ночные снайперы. "Кошка московская"
Настроение сейчас - ...

Продолжаю свою коллекцию цитат с описанием места действия. На этот раз мой любимый отрывок из книги Джона Макгрегора "Если никто не говорит о замечательных вещах". Собственно, прочитав эти строки, я и купила всю книгу ))

"Если прислушаться, то можно услышать.

Город - он поет.

Когда стоишь тихонечко у входа в парк, посреди улицы, на крыше дома.

Ночами яснее всего, когда звук становится более резким, рассекая поверхность вещей, когда мелодия проникает глубоко внутрь.

Чаще всего эта песня без слов, но она везде одна и та же, и любой, кто слушает ее, знает, о чем она. И звучит она громче, когда вслушиваешься в каждую ее ноту.

Читать далее...

Я очень люблю читать. В конце концов, именно благодаря этому пристрастию и получила я большинство своих виртуальных друзей, которых люблю и знакомством с которыми горжусь. В книгах, ведь, как - читаем и любая идея, схожая с нашей, незамедлительно кажется нам прочувствованной и тонкой. Это ирония, конечно, прежде всего, над собой. "Книга - источник знаний" - знакомо? А то! Источник мудрости, все же, скорее (я не о справочниках и энциклопедиях))). Обожаю читать цитаты в ваших дневниках - я через них вижу вас, переживания, тревоги, мечты ...
А я, знаете, люблю описания в книгах читать - описания места действия, они так умеют создать нужное настроение, да и просто, если хорошо сделаны, порой способны вызвать бОльшие эмоции, чем страдания главных героев. Я и в живописи пейзажи всю дорогу предпочитаю портретам..

Сейчас попалась мне в руки книга "Ежевичное вино" от автора знаменитого "Шоколада" Джоанн Харрис.Суть пересказывать не буду, не об этом сейчас. Позвольте привести здесь небольшой отрывок

"В доме было прохладно. Джей последовал за стариком в кухню, большую полупустую комнату с голыми деревянными половицами и большим сосновым столом, испещренным шрамами, оставленными множеством ножей. Занавесок не было, зато весь подоконник был уставлен стройными зелеными ростками, буйной защитой от солнечного света. приятный, землистый запах растений наполнял кухню < ...>

В горшках на полу жили другие растения, тянулись вдоль стен, обвивали дверной косяк. В стороне - деревянные ящики с овощами и фруктами, аккуратно уложенными, чтоб не попортить".

Там есть еще описание сада - совершенно изумительное, я не стала его здесь размещать, чтобы не утомлять вас. Скажу только, что результатом сегодняшнего чтения в метро стала покупка в садовом магазине нескольких кустов ландыша, альпийской фиалки и двух видов примул, которых еще нет в моей коллекции))