Давид Самойлов

* * *

Мы не меняемся совсем.
Мы те же, что и в детстве раннем.
Мы лишь живем. И только тем
Кору грубеющую раним.

Живем взахлеб, живем вовсю,
Не зная, где поставим точку.
И все хоронимся в свою
Ветшающую оболочку.
===
Художник: Brigid Marlin

Художник: Александр Махов

Я просто Женщина, Которая Любима…

Читать далее...

антология одного стиха

Евгений Евтушенко

ЗАКЛИНАНИЕ

Весенней ночью думай обо мне
и летней ночью думай обо мне,
осенней ночью думай обо мне
и зимней ночью думай обо мне.
Пусть я не там с тобой, а где-то вне,
такой далекий, как в другой стране,—
на длинной и прохладной простыне
покойся, словно в море на спине,
отдавшись мягкой медленной волне,
со мной, как с морем, вся наедине.

Я не хочу, чтоб думала ты днем.
Пусть день перевернет все кверху дном,
окурит дымом и зальет вином,
заставит думать о совсем ином.
О чем захочешь, можешь думать днем,
а ночью — только обо мне одном.

Услышь сквозь паровозные свистки,
сквозь ветер, тучи рвущий на куски,
как надо мне, попавшему в тиски,
чтоб в комнате, где стены так узки,
ты жмурилась от счастья и тоски,
до боли сжав ладонями виски.

Молю тебя — в тишайшей тишине,
или под дождь, шумящий в вышине,
или под снег, мерцающий в окне,
уже во сне и все же не во сне —
весенней ночью думай обо мне
и летней ночью думай обо мне,
осенней ночью думай обо мне
и зимней ночью думай обо мне.
1960

Читать далее...

Небо

Я не могу отвести глаза от неба,
Я ли утопаю в нём, оно ли во мне?
Мои ли глаза наполнены небом?
Или небо из глаз моих взметнулось во вне?
Но где бы ты сейчас не был,
Посмотри прямо в глаза мне.
Я простираю руки,
Я всегда так боюсь разлуки,
Иголочки в подушечки пальцев,
Вышиваю твоё имя, тереблю пяльцы.
У меня вся жизнь цвета неба –
Ни дня не смогу повторить,
Но с кем бы ты сейчас не был
На жизнь мою посмотри.
Я не могу отвести глаза от неба,
От зари и после новой зари,
Я мечтаю, что где бы мы не были,
с кем бы мы не были,
как бы мы не были,
зачем бы мы не были,
Наши души сверкают огромным солнцем
или снаружи
или внутри.

My Heart's In The Highlands (Robert Burns) Scotland

My Heart's In The Highlands (Robert Burns) В горах мое сердце (Роберт Бернс) Люблю это стихотворение, Роберта Бёрнса, Шотландию. Картины шотландский пейзажей дарят мне ощущуние пространства, воздуха, свободы, прохлады! А My Heart's In The Highlands еще со студенческих времен все время крутится у меня в голове. Читать далее

Галерея_Дефне

Понравилось...

Я свяжу тебе жизнь...

Из пушистых мохеровых ниток
Я свяжу тебе жизнь
Не солгу ни единой петли
Я свяжу тебе жизнь
Где узором по полю молитвы
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи
Я свяжу тебе жизнь...
И потом... от души подарю
Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь
Чтоб связать тебе жизнь
Я тайком распускаю свою

В. Беляева.

Спокойной ночи вам...

 

Раиса Вдовина

Без заголовка

Евгений Евтушенко

Третий снег

Смотрели в окна мы, где липы
чернели в глубине двора.
Вздыхали: снова снег не выпал,
а ведь пора ему, пора.

И снег пошел, пошел под вечер.
Он, покидая высоту,
летел, куда подует ветер,
и колебался на лету.

Он был пластинчатый и хрупкий
и сам собою был смущен.
Его мы нежно брали в руки
и удивлялись: "Где же он?"

Он уверял нас: "Будет, знаю,
и настоящий снег у вас.
Вы не волнуйтесь - я растаю,
не беспокойтесь - я сейчас..."

Был новый снег через неделю.
Он не пошел - он повалил.
Он забивал глаза метелью,
шумел, кружил что было сил.

В своей решимости упрямой
хотел добиться торжества,
чтоб все решили: он тот самый,
что не на день и не на два.

Но, сам себя таким считая,
не удержался он и сдал.
и если он в руках не таял,
то под ногами таять стал.

А мы с тревогою все чаще
опять глядели в небосклон:
"Когда же будет настоящий?
Ведь все же должен быть и он".

И как-то утром, вставши сонно,
еще не зная ничего,
мы вдруг ступили удивленно,
дверь отворивши, на него.

Лежал глубокий он и чистый
со всею мягкой простотой.
Он был застенчиво-пушистый
и был уверенно-густой.

Он лег на землю и на крыши,
всех белизною поразив,
и был действительно он пышен,
и был действительно красив.

Он шел и шел в рассветной гамме
под гуд машин и храп коней,
и он не таял под ногами,
а становился лишь плотней.

Лежал он, свежий и блестящий,
и город был им ослеплен.
Он был тот самый. Настоящий.
Его мы ждали. Выпал он.

1953


Fanny Brate


Jenny Nyström

Константин Фофанов (1862 - 1911 гг.)


* * *
Блуждая в мире лжи и прозы,
Люблю я тайны божества:
И гармонические грезы,
И музыкальные слова.

Люблю, устав от дум заботы,
От пыток будничных минут,
Уйти в лазоревые гроты
Моих фантазий и причуд.

Там все, как в юности, беспечно,
Там все готово для меня —
Заря, не гаснущая вечно,
И зной тропического дня.

Так, после битв, исполнен дремы,
С улыбкой счастья на устах,
В благоуханные гаремы
Идет усталый падишах.

Волосы за висок...

Волосы за висок
между пальцев бегут,
как волны, наискосок,
и не видно губ,
оставшихся на берегу,
лица, сомкнутых глаз,
замерших на бегу
против теченья. Раз-

розненный мир черт
нечем соединить.
Ночь напролет след,
путеводную нить
ищут язык, взор,
подобно борзой,
упираясь в простор,
рассеченный слезой.

Вверх по теченью, вниз -
я. Сомкнутых век
не раскрыв, обернись:
там, по теченью вверх,
что (не труди глаза)
там у твоей реки?
Не то же ли там, что за
устьем моей руки?

Мир пятерни. Срез
ночи. И мир ресниц.
Тот и другой без
обозримых границ.
И наши с тобой слова,
помыслы и дела
бесконечны, как два
ангельские крыла.

И.Бродский 1967

Владимир Башев - пер.Геннадия Прашкевича



* * *

Под фонарем, в слепящем белом круге,
застыли два прозрачных силуэта.

Пусть сумерки царят во всей округе,
под фонарём – мир радости и света.

Косые хлопья падают, сплетаясь,
шуршат, и вновь взлетают, беспокоясь.

Но эти двое стынут, не пугаясь,
попав под яркий падающий конус.

У них свои и солнца, и планеты,
они на нас нисколько не похожи.

И если нам и звезды, как предметы,
то им и искры со Вселенной схожи.

И мы уходим. Снег летит ворчливо.
Летит с небес. Летит светло, тревожно.

О, можно быть и дьявольски счастливым,
но больше, чем они…
нет,
невозможно!

Перевод с болгарского

===
Художник: Denis Nolet

***

Андрей Германов

 

В ночь щепки белые летят, как звёзды в пустоте, веками,
я спичкой чиркну, и огонь, волнуясь, поведёт боками,
раздастся, как бесшумный взрыв, и вдруг жар-птицею бесшумной
взлетит и закружит вверху – под голубыми потолками.

И мы смятение порвём руками, шёпотом – на клочья! –
всё, что потеряно, вернём в теченье бесконечной ночи,
всё, кроме давних полуслов, полуобид, полупризнаний,
которых ни один из нас шепнуть и вспомнить не захочет.

И лишь когда придет рассвет, всё станет беспощадно ясным,
отчетливее каждый след, прекрасное – почти бесстрастным,
и я напрасно буду звать, искать огня в золе и пепле,
нам мир достанется пустым и до отчаянья опасным.

Мы хлопнем дверью. Мы уйдём. Мир заколдован. Мир заснежен.
И будет холод. Небо – льдом покроется. Лёд неизбежен.
Но всё равно когда-нибудь жар-птицы огненные крылья
напомнят синий-синий дым. Смолистый, он прозрачно нежен.