Зима началась. И я рада. Началась настоящая зима со всеми причитающимися ей атрибутами, и это не может не радовать.

Душа поет в тон звучащему в динамиках соседнего бутика Синатре, мечтающему о white Chrismas, снег падает, мороз морозит, витрины сочатся новогодним гламуром, - словом все, как положено.

Но зима для меня начинается, все-таки, не с этого, а с горки. Да, с горки, которую мы делаем в парке для своих детей. Происходит это примерно так. Снега уже чуть-чуть насыпало, и мелким до ужаса хочется поскорее начать отбивать зады об ледянки. И тут засада. С деревянной горки пока не едется. Есть небольшой пригорок, естественная, так сказать, возвышенность, но ее склон упирается в весьма убедительное (примерно сантиметров 20) ограждение из бордюрного камня. И вот, задача сводится к засыпанию этого бордюра снегом. Обычно, я беру у дворников лопату и разминаюсь сама. Остальные матери, волей-неволей, присоединяются, потому что их детям тоже хочется покататься. Отцы, как правило, обходят нашу тусовку стороной. С чего бы?...

Эта суббота на была исключением. Наупражнявшись со снегоуборочной техникой , я готова была уже сдаться, когда заметила - на лавочке неподалеку сидит мужичок. Неопределенного, выше-среднего возраста, бедно-бедно грязноватисто одетый и с характерной дырявой набитой хламом сумкой у ног. Ну, сидит и сидит. Я про себя удивилась - с каких-то пор к нам в парк бомжей стали пускать, но промолчала. Прислонила лопату к дереву.

- Все, - говорю, - наработалась.

- Да, разве ж это работа! - произнес вдруг давешний мужичок. - Это ж удовольствие!

(На самом деле, конечно, удовольствие, иначе бы я не взялась)

- А, хотите, - говорю, - получить удовольствие прямо сейчас?

- От чего? - оживился мужичок.

- От лопаты! -воодушевленно говорю я и мечтательно закатываю глаза.

Мужичок крякнул, однако, поднялся со скамеечки, и принял у меня инструмент.

- Недобрая ты женщина, - качнул головой.

- Угу, говорю, - в корень зрите.

- Ладно, говори, чего делать-то...

Так я нежданно-негаданно я разжилась помощником. Пока он сноровисто разбрасывал по горке снежок, я прослушала песню про "девушку-полумесяцем-бровь", узнала, что Юрию Антонову сделали операцию "очень удачную!" и что в древнем Риме детей воспитывали в свободе и не одергивали каждые пять минут.

- Я много тебе чего могу про древний Рим порассказать... Sine inversione.

Я поймала себя на сильном желании процитировать "Формулу любви" - "И откуда из вас эта латынь выскакивает? Сами-то вы вродене из латинцев?", но вовремя прикусила язык.  "Латинец" же продолжил удивлять меня, заявив , что у него есть любимая книга и он мне ее сейчас покажет, начал расстегивать пальтишко. "Ага, - думаю, - ну, все понятно. Я тте покажу..." А тот, порывшись во внутреннем кармане, достал сильно потрепанную книжку, которой оказались "Размышления" Марка Аврелия.

В конце концов мне стало неловко эксплуатировать дядьку.

- Хватит, - говорю, - спасибо вам. Сберегли мою спину, да и сами, поди, устали...

- Не меня благодари. Это небо благодари. Я, ведь, стобой не заговорил сразу - молитву читал потому что. Я всегда так. Ну, будь здорова.

- Спасибо, - снова говорю.

- Вот, - дяденька помедлил... - А зовут меня Николаем... Именины у меня скоро... Свечку в церкви поставь, и хорошо будет. Ну, счастливо...

Поднял пожитки и зашагал прочь.

А я улыбнулась. С наступающими тебя именинами, СантаКлаус! :))