Я едва ли тебя забуду,
Даже если вычеркну имя
Изо всех записных талмудов,
Чтоб забыть, зарастить другими,
Чтобы заново мир запомнить,
Оставляя пустые пятна
На местах тех домов и комнат,
Что уже не вернуть обратно...

Там качались по стенам тени,
Там слова отдавались гулко,
И, как парочка привидений,
Шли по питерским переулкам
Два загадочных силуэта -
То в туман, то в ночную вьюгу,
Неизвестно каким сюжетом
Занесенные в жизнь друг друга...

Шли, плечами едва касаясь,
По перронам пустынных станций,
И сегодня я спотыкаюсь
О цепочки следов в пространстве...
И незримые эти нити,
Силовые меридианы,
Расчертили знакомый Питер
На иные миры и страны...

Я едва ли тебя забуду.
Ты же знаешь, насколько проще
Стать отступником и Иудой,
На бумаге оставив росчерк,
Чем душою с тобой проститься
Чтобы впредь не увидеть, Боже,
Снег на длинных твоих ресницах,
И как он тает на теплой коже...


© Ася Анистратенко

и внезапно поймешь, как мучительно все заверчено,
фотографируя взглядом раннюю синеву
сумерек. серебрящиеся навершия
труб. эти трубы и крыши. мерзнущую Неву.
дым, застывающий в небе. кильватер праздника -
осыпи елок, редкие фонари.
разом охватишь и вдруг понимаешь - разное.
видишь себя внутри.

вдруг понимаешь, что время - твоя материя,
вязкое сопротивление, плоть борьбы.
что золотые низки с бусинами-потерями
ярче других любых,
и что любимый, единственный в своем роде,
милое сердце, родная душа, фантом,
делает все не то. и на этом вы сходитесь.
ты точно так же делаешь все не то.

ты из всего, что дано, берешь - что заказано.
черпаешь слой за слоями внутренней немоты,
пусть заполняют пространство мечты и разума
книги. воображаемые коты.
пироги в воскресенье. часы в абажурном свете.
мирная повторяемость сонных фраз.
все, что так важно. ты делаешь все, чтобы этого
не было, не получалось. здесь и сейчас.

ибо твое откажет в счастливых средах.
ибо твое - твой голос и твой живот -
малопривычны к простому. ты - сумасшедший шредер,
распускающий мир на нарезку из слов. и вот
естествознатель еще, полоумный физик,
вычисляющий, сколько раз надобно - так и так -
грохнуть этот хрустальный шар,
этот дар совершенной жизни,
чтобы разбился.

и выбросил белый флаг
твой паразит, окаянный твой - будьте-нате...

а все равно будешь чуять, едва жива,
как, не мигая, молчит этот внутренний наблюдатель.
ищет слова.


© Ася Анистратенко

забывается все телесное все живое
все что надвое разделено умножалось вдвое
лето сдает меня осени без конвоя
только память зрачка цепляется за июнь
где жизнь твоя как ранение ножевое
вспарывает мою

резано колото бережно безутешно
нежно ты помнишь как это было нежно
на том краю земли
где под времени прессом слиплись встречаразлука
если память руки забывает вторую руку
самый воздух вокруг болит

воздух в котором мы заведены кругами
по часовой
грабли свои пересчитывая ногами
черенки головой

будто бы ожидая что кто-то третий
скажет иди сюда здесь нора тепло
здесь я укрою тебя - и тебя - от смерти
здесь за пределом слов

а покуда стеклянный шар от стеклянной стенки
вновь оттолкнувшись катится в никуда
и кармин наших тел победили уже оттенки
холода: асбест иней туман слюда

и непонятно (разглядываю заусеницы
на пальцах забывших наощупь твое плечо)
почему в этот раз ножевым зацепило сердце
именно а не что-нибудь там еще


© Ася Анистратенко

* * *

повторяю упрямо на сон грядущий,
что дорогу осиливает идущий -
в каждом шаге и в каждой отдельной точке,
даже если - на нитке, на лоскуточке...
привыкаю тебя разделять с другими -
оттого ли, что сердце дано - как имя,
как единственный берег реки пологий,
и тропинка вдоль этой реки - дорога,
и любовь прорастает густой осокой
возле самой воды, под таким высоким
синим небом твоим - невозможно синим,
ярче всех вавилонов и абиссиний.


© Ася Анистратенко

братец мой Лис, этот город пуст,
пуст, как застывший терновый куст,
мне ли страшиться ослабших уз -
здравствуй же, дом родной.
встречи-разлуки, базар-вокзал,
милая, не отводи глаза,
все, что я мог бы тебе сказать,
будет всегда со мной.

знать, что пройдет, но любить. пройдет -
дождь, воскресенье, туман, восход,
письма, детали и, в свой черед,
треснувший небосвод.
милая, не зажигай огня,
сумерки спрячут и сохранят.
мир изменяется без меня
всюду, где нет меня.

нет возвращений к родным местам,
нет возвращений, и даль чиста,
нет возвращений, и я устал,
выдохнул, перестал.
милая, не отводи глаза,
разве я повод твоим слезам?
все, что я мог бы тебе сказать,
я уже не сказал.


© Ася Анистратенко

был упоительно счастлив: любил, любим...
но все, что делал, делал с одним лицом -
холодноватым. маетным. напряженным.
словно боялся: вот-вот разойдется дым.
словно боялся: вот-вот оборвется сон
утром глухим, тяжелым.

был упоительно счастлив - по паре дней.
спрашивал все: а любим ли? а как любим?
сестрински ли, матерински? как любят жены?
молча смотрел и не ведал: что делать с ней,
с этой любимой. вот-вот разойдется дым,
выплывешь - прокаженным.

ждешь, что пройдет, а оно никуда не хочет,
где-то внутри похохатывает, щекочет,
пляшет по серым обоям театр теней.
что-то болит под лопаткой внизу и слева,
новая твердь пробивает тугую плеву,
и никого не касается, что за ней.

та же, другая, в смысле - вообще не та,
не вопрошала и не отнимала рта
влажные недра, и медленно, и послушно
приоткрывала надобные врата.
чтоб наполняла опиум-пустота
после удушья.

чтоб возвращался - с ветром в пустых руках,
инопланетный, в отмыленных запахах,
в образе дурака - сквозь сомнений тьму -
спрашивать.
ибо легче, чем облака,
тоньше и непонятней, чем ДНК,
любовь
воспроизводит себя саму
нипочему


© Ася Анистратенко

прежде чем жизнь повернет по другому руслу
прежде чем я расскажу тебе как мне грустно
пусто и тягостно холодно горячо
я бы хотела чтобы заткнулись чувства
требующие себя принимать в расчет

страсть утолить которую нечем нечем
время которое честно сказать калечит
память которая просит чтоб было легче
легче не будет в порядке земных вещей
опыт который желает стелить солому
нервы которые жаждут улечься в кому
что там еще вообще

сердце которое хочет все знать заране
как это может быть если быть на грани
кто это вынесет кто это донесет
каждое слово бьет полосует ранит

сколько же надо любви чтобы это все


© Ася Анистратенко

Отпустила последнюю птицу из опустелой
обезмолвевшей клетки, оставила настежь дверцу.
Я не знаю, что в точности переживает тело,
абсолютно пустея с последним ударом сердца,

и едва ли припомню в свой час - как молчали прутья,
как тонуло перо, золотистым лихим корветом
опускаясь сквозь воздух; как мелко дрожали руки,
доверяя взъерошенный ком снеговому ветру...

...снег идет и теперь: то отвесной стеной, то вьюжно,
бело-набело переметая любое поле.
Отпустила последнюю птицу. Так было нужно -
то ли мне, то ли ей, то ли сроку ее неволи.

Снег идет, и ночами от снега так город светел,
что отчетлив любой силуэт на застывшей ветке...
Занавешу окошко и буду спасаться этим -
до тех пор, пока сроки не выйдут неволить клетку.


© Ася Анистратенко (Fcz)