боли, не знаю боли, не знаю отчаяния. прощаний
обещаний поспешных мне не давали, не заключали в объятия, не встречали криком
обручальных колец не дарили, спросить любили ли, да уверена, не любили,
так цветков крапивы мне не срезали, в моем зале эхо моих терзаний,
бесконечности зданий и гул метро, мы под этими звездами замерзаем, знаем сами, зачем. мы знаем.
он проглатывает ее, как бокал сухого, свет на него льется из всех окон
она отрывает глаза от пола, от богослова, мадонна, сошедшая из икон
смерти, знаю смерти гвоздичный привкус, шум, стоящий в ушах и ты, спящий, выжатый в ночь, как цитрус,
больше страха нет пустоты
в окружении ночи размытой краски, так вишневый, смешанный с чернотой
это просто чувство себя несчастным. мокрые волосы, собранные в бутон.
вот блестящие рыбки, то листья ивы, как к реке спустившийся водопад
как они красивы, они всесильны, рефреном от жизни к жизни одна строфа
он целует ей ступни, целует веки, греет руки и плачет, что есть в нем сил
это просто чувство быть человеком, даже если ты о нем не просил
вот вздымается Север, голос его тревожен, и раскатами грома гудит земля
словно сердце, залеченное подорожником и груди разбитая колея
наши горькие ночи, седые тучи, мои руки, дрожащие над огнем
небо, застающее нас поющими до утра и слепыми днём
и большая туманная каша манная, по ветру отправленный поцелуй
ты прости меня, Север, неблагодарную, рассыпающую золу
муж мой! муж мой! в снегах оставленный, голос, бьющийся в двух соснах,
уезжаю нагруженными составами, забираю тебя во снах
по дороге, ведущий в Аушвиц, льдом покрытые поезда
муж мой! муж! не зачатый и не родившийся, голубь, выпавший из гнезда
разбросает поле кровавых маков, будто выстрелов в белую грудь земли
жизнь мне шепчет: родная, ну, хватит плакать, я ведь дую и не болит
© mumla-lennon
