У большинства из нас, у тех, кто (выражаясь терминами фрейдистской линии в психотерапии) «застрял в оральной стадии», часто бывает стресс.
В стрессе мы напоминаем грудного ребёнка, который может успокоиться только у материнской груди, вдохнув всем носом её запах и крепко приложившись к соску.
Очень подверженны стрессу (мгновенному впаданию в состояние грудничка в прострации) те из нас, кто в грудном возрасте нечасто лежал у материнской груди, не «висел на ней сутками», как это сейчас, к счастью, модно у современных мам.
Так как таковых из нас — большинство (кто не «висел»), отсюда и стресс.
В стрессе, будучи взрослыми людьми, мы тянемся всё так же: «вдохнуть всем носом запах груди и крепко приложиться к соску».
Но не удаётся, поэтому наша судорожная оральная активность (сосательный рефлекс, что успокаивает) переносится на «заместителей». Вот они:
Говорят, что Людовик Четырнадцатый (Король-Солнце) был страшным обжорой. Перед своим роскошным королевским обедом, где ни он, ни его придворные себе ни в чём не отказывали, Людовик съедал десять (!) сваренных вкрутую яиц.
Такое поведение свидетельствует о хронической привычке «заедать» стресс...
Повторю свою любимую цитату из Ильфа и Петрова. Это очень точное описание клинической картины нервного обжорства, вызванного сформировавшейся привычкой «заедать» тревогу.
«Жил на свете частник бедный. Это был довольно богатый человек; владелец галантерейного магазина... Он безмятежно торговал бельём, кружевными прошвами, галстуками, пуговицами и другим мелким, но прибыльным товаром.
Однажды вечером он вернулся домой с искажённым лицом. Молча он полез в буфет, достал оттуда цельную холодную курицу и, расхаживая по комнате, съел её всю. Сделав это, он снова открыл буфет, вынул цельное кольцо краковской колбасы весом ровно в полкило, сел на стул и, остекленело глядя в одну точку, медленно сжевал всё полкило.
Когда он потянулся за крутыми яйцами, лежавшими на столе, жена испуганно спросила:
Что случилось, Боря?
Несчастье! – ответил он, запихивая в рот твёрдое резиновое яйцо. Меня ужасно обложили налогом. Ты даже себе не можешь представить.
Почему ты так много ешь?
Мне надо развлечься, – отвечал частник. – Мне страшно.
И всю ночь частник ходил по своим комнатам, где одних шифоньеров было восемь штук, и ел. Он съел всё, что было в доме...»
Многоговорение
На самом деле, для того, чтобы как можно лучше разобраться в этом вопросе, я рекомендую всем прочитать базовый для понимания обжорства (и многого другого) труд Фрица Перлза — «Эго. Голод. Агрессия».
Именно от Перлза мы знаем — усиленная речевая активность — это ещё одно из проявлений оральной агрессии, попытка «заговорить» стресс...
Психотерапевты нашли выход из ситуации. Они поставили на службу человечеству — симптом многоговорения, который отлично снимает стресс, без каких-либо побочных эффектов.
***
Замечали ли вы за собой такое странное поведение: когда вам не по себе, вы, оставшись дома одни, начинаете разговаривать сами с собой, вслух, неся, порой, жуткую ересь?
Это — хорошая привычка.
Многоговорение имеет нежелательные побочные эффекты лишь только тогда, когда мы выбираем себе живого слушателя из знакомых и «выносим ему мозг».
Чтобы снять тревогу и стресс, нужно много говорить, просто молоть языком и шевелить губами. Проявлять оральную активность (агрессию), замещающую нам сосание материнской груди во взрослом возрасте.
Делать это желательно — в одиночестве, обращаясь к коту, канарейке, шкафу, воображаемому Михалычу, портрету Егора Летова на стене...
Это не признак того, что вы «сошли с ума», как решил бы неграмотный обыватель. Поток речи — это признак того, что вы нашли экологичный и безвредный способ проявить оральную активность. Вы не выкурили лишние десять сигарет, не приложились к лишней бутылке пива, не съели лишнюю порцию еды. Зато вам полегчало.
От говорения неизвестно чего и неизвестно с кем, можно в случае тревоги и стресса переходить к чтению вслух. А уж что вы будете читать вслух — мантры, молитвы, стихи классиков или просто художественную литературу с полки — дело вашего вкуса.
