Там, где сердце всегда носил я,
Где песни слагались в пути, -
Болит у меня Россия,
И лекаря мне не найти.

А. Дольский

...Он проповедует любовь
Враждебным словом отрицанья...

Н. Некрасов  

Непроста судьба у художника, который «плывет против течения», не соответствуя общепринятым вкусам и мнениям: много врагов найдется и у него, и у его произведений. К таким авторам можно отнести и Василия Шульженко.

Сначала – краткая биографическая справка. Родился Василий в Москве в 1949 году. В 1973 году окончил Московский полиграфический институт. Член живописной секции МСХ с 1978 года. Свой жанр художник определяет как «Фигуративная живопись в жанре свободной фантазии». Работы его находятся в Государственной Третьяковской галерее и других музейных и частных коллекциях в России и за рубежом. Живет и работает в Москве.

Творчество Василия Шульженко не оставляет равнодушным никого, но мнения о нем самые полярные: его или любят, или ненавидят, считают глубоким знатоком русской души и русского народа – и обвиняют в ненависти к этому народу, к своей стране. Часто художника клеймят популярным нынче словечком «русофоб».

За границей отношение к картинам Василия тоже не совсем однозначно: большинство видят в их героях «русских дикарей», достойных, в лучшем случае, презрительной жалости. На фоне такого дикарства столь приятно гордиться достижениями западной цивилизации и культуры. Американские критики, правда, пеняли Василию Шульженко, что, дескать, персонажи его картин часто изображаются курящими (!) - это противоречит идее здорового образа жизни и показывает дурной пример (!!!) (Все остальное, надо думать, хороший пример... И вообще, будто героев картин Шульженко можно представить без цигарки в зубах.)

«Да и что за темы берет художник?! – воскликнет, пожалуй, любитель России идиллической, «правильной», такой, какой обычно ХОТЯТ ее видеть, какой она часто предстает на полотнах многих популярных ныне художников. – Сплошная пьянь, грязь, вплоть до похабства, вплоть до изображения тошнотворного сортира в провинциальном городишке. Уродливые, гротескные лица и фигуры, скабрезные позы, иногда вообще – "сюр", но, опять-таки, обязательно с "грязнотцой", неприглядный, неприятный…»

Но если внимательно вглядеться в картины Шульженко, в глаза его героев, то поймешь, что художник совсем даже не презирает и не ненавидит их и страну, плотью от плоти которой они являются. Он ЛЮБИТ этих людей – любит, но видит трезво, не сквозь «розовые очки», а такими, какие они есть. Сквозь неприглядную внешнюю оболочку он видит и ценит их силу, жизнестойкость, самобытность и – глубоко скрытую ВНУТРЕННЮЮ красоту. Он БОЛЕЕТ за них, хочет, чтобы они жили лучшей, достойной жизнью. Иногда – лишь иногда! - художник «скатывается» до своего рода карикатуры, видно, когда уж слишком «достают» внешние неприглядности…

 

Упавший

Я помню репродукцию этой картины, опубликованную в каком-то журнале лет 20 назад. Тогда она называлась «Упал…», что, мне думается, более точно передает ее смысл – человек не является «упавшим», падшим, он просто УПАЛ, то есть это явление временное, случайное. Упал пьяный русский мужик, да и растянулся в своей могучести на всю землю, ноги – через реку, голова – в лесу, здоровенные руки бессильно раскинуты… Это на СВОЮ землю он упал, ОН ее хозяин, ее сын, ее боль. Наберется ли он от матушки-земли сил, словно легендарный Антей, восстанет ли для новой жизни или так и будет лежать, бессмысленным пьяным взором глядя в небо? Ведь САМ напился, САМ упал – никто не толкал его. Хочется верить, что САМ и встанет, и найдет в себе силы зажить по-другому…

Когда-то в ненависти к русскому народу, в стремлении опорочить Россию обвиняли и художников-передвижников, и таких писателей, как Салтыков-Щедрин и Гоголь, да и многих других, ныне прославленных деятелей русского искусства. Доставалось от патриотов-обвинителей даже таким светочам, как Пушкин и Толстой. Кстати, Шульженко обвиняют, в частности, в «кощунственном» изображении двух последних: Пушкин представлен уж очень похожим на обезьяну, с удовольствием кушающую апельсин, а Толстой бодро взмывает ввысь на турнике.

 

Пушкин


 

Лев Толстой

Но если вспомнить, что лицейским прозвищем Пушкина было «обезьяна», а Толстой действительно следил за своим здоровьем, занимался гимнастикой и восхищал ребятишек в яснополянской школе своим умением ловко подтягиваться и вертеться на турнике, то… какое же здесь кощунство? Это добрый юмор, и больше ничего, так подшучивают над теми, которые «свои», родные… Думаю, увидь Пушкин и Толстой себя в изображении Василия Шульженко, они бы поняли и оценили это, да и посмеялись бы весело.

Достается Шульженко и от любителей идеализированного изображения русской истории.

 

Наполеон овладевает Россией

Само название одной из картин – «Наполеон овладевает Россией» - приводит таких идеализаторов в ужас, что же говорить о содержании: Наполеон, уже в «полной боевой готовности», держит в объятиях безвольную полуголую бабешку-Россию, явно пьяненькую, и решительно собирается ею «овладеть» в том самом смысле…

 

Наполеон в Москве на Садово-Каретной

Но если посмотреть на другую картину, «Наполеон в Москве на Садово-Каретной», становится ясно, что «овладение» это просто пригрезилось императору-насильнику: растерянно бродит он по людной московской улице, а народ просто не обращает на него внимания, занятый своей повседневностью. Всякие наполеоны и наполеончики – явление временное, отвергаемое русской жизнью. Они могут сколь угодно мечтать об «овладении» Россией: «мечтать не вредно», ехидно замечает русская поговорка. «Червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае», - это русский солдат Платон Каратаев из «Войны и мира» Толстого.

 

Кутузов и Наполеон

И вот уже Наполеон смиренно выслушивает поучения Кутузова, который совершенно по-домашнему расположился и парит босые усталые ноги в горячей водичке. А что? он, действительно, у себя дома, в России! Русская красавица, подающая самовар, явно строит глазки бравому французкому генералу, стоящему за спиной Наполеона. Еще неизвестно, кто кем овладеет!

 

Распятие

А какой он религиозный кощунник, этот Василий Шульженко! Подумать только, изобразил на кресте вместо Христа пьяного русского мужика!

 

Сусанна и старцы

Библейский сюжет о целомудренной Сусанне и похотливых старцах на одном варианте картины исказил и окарикатурил, а на другом – слишком выделил красивое тело Сусанны, которое словно светится. Какое издевательство над чувствами верующих!

 

Сусанна и старцы (вариант)

Однако никакого издевательства здесь нет, если вдуматься. Разве не распят наш русский мужик, да и каждый из нас на кресте своей повседневной жизни и скорбей? Разве не отвратительной карикатуры достойны похотливые старцы – даже библейские? И разве не светится светом целомудрия прекрасное женское тело, облагораживающее убогий пейзаж вокруг себя?

Ну, ладно, хватит комментировать, пора показывать картины Василия Шульженко. Вначале хотела сказать еще о многих из них, но подумала - зачем буду навязывать свое мнение? Пусть каждый судит сам.

 

Амур

 

Скотный двор

 

Атланты

 

Ленин и народ

 

Бабушка?!

 

Видение Кольки Рыбина

 

Цыпленок

 

Барин

 

Фавн

 

Беседа

 

Три сына

 

В бурных волнах моря житейского

 

Над пропастью

 

Сквер

 

Верхом на кентавре

 

Стремящийся

 

Вечер в городе

 

Старый дом

 

Оргия

 

Пасхальный трезвон

 

Гамлет

 

Спящий

 

Гонки

 

Сортир

 

Грибной сезон

 

Сон

 

Гроссмейстер

 

Скорая помощь

 

Гулливер

 

Сеть

 

Дедушка, поедем домой!

 

Семья

 

Деревня

 

Седе Адам прямо Рая...

 

Диоген

 

Ряженые

 

Драка пастухов

 

"Пятачок" в Измайлово

 

Друзья-приятели

 

Пугачев

 

Дудочка

 

Продавцы картофеля

 

Заблудившийся на карнавале

 

Прогулки с отцом по ночной Москве

 

Завтрак на траве

 

Прогулки с бабушкой по Москве-реке

 

Изгнание из Рая

 

Провинция

 

Картошечка

 

Призыв

 

Клоун

Похороны 

  Конькобежец

 

Портрет художника

 

Купальщицы

 

Полет

 

Леший в гостях у крестьянина

 

Погорельцы

 

Матрос и его девушки

 

Пивная

 

Мечты солдата

 

Пастух

 

Мойка

 

Ночь на вокзале

 

Cветское общество в Парке Горького

 

Направляющий

 

Морская душа

 

Песчаная коса

 

На проселочной дороге

 

Пастырь и стадо