Ей было хорошо. Он чувствовал это с каждым прикосновением, Он видел как надвигается шторм. Он видел как приближается ураган, который унесет их обоих и Ему не было страшно перед его могуществом. Он предвкушал неотвратимый их полет. Он закрывал глаза и продолжал вкушать Её тело. Тончайшей струйкой источало оно тягучую липкую как мёд истому, она обвалакивает, окутывает теплом, согревает. Он грелся у этого очага. Руки, что жаждали Её тепла в непогожие дни, сами обжигали Её своей нежностью. Они продолжали скользить по телу, не упуская ни одной клеточки, наслаждались его бархатом. Желание ласкать Её было всё сильнее и сильнее. Он тоже чувствовал на себе ласки Её рук. Руки Её то заботливо гладили Его плечи, то жадно, как-будто боясь потерять его, впивались пальцами в Его кожу. Ему небыло больно, Он отдавал себя всего этой жажде, ибо сам не мог насытиться Её ласками, Её телом. Дыхание Её то ровное глубокое, то замирало от наплыва очередной волны ласк Его, то прерывисто дрожа вырывалось из груди со стонами. Всё чаще и чаще конвульсивно дыша Она вскидывала голову назад. Она словно молила о пощаде, поскольку язычек Его игривый уже давно спустился с вершин Её холмов и неторопливою походкой продолжал своё шествие через знойную долину к заветному истоку, чтобы напиться, утолить свою жажду. Там внизу за знойною долиной, за жаркой пустыней есть оазис, где цветет мак. Там среди его лепестков бьет источник родниковый с живительной влагой. Туда спешит его мальчик босоногий.