Я смеялась. У меня сладко замирало сердце, когда я на тебя смотрела. Денис,я была опьянена радостью, но уже что-то скупое и осторожное вызывало во мне желание бежать. Тогда было слишком хорошо в душе, я хотела, чтобы первая великая радость моей жизни сразу и навсегда сложилась в сердце такой живой и сильной как пришла. Опасаясь, какбы не убавилось счастья, я торопилась скорее прикрыть его, точно птицелов случайно пойманную птицу....НО...Завелся один из тех разговоров с отцом, когда он начинал говорить очень обидными и больными словами.Кончился тот вечер, а сердце ожесточенно осыпало волнами боли. Для меня это был тескучий град слов. Иногда он говорил слишком просто, что еще больнее кололо сердце."Я должна идти своей дорогой, не отступая ни на шаг в сторону, инаткнуться в пути на несколько десятков миллионов людей, которые встретят меня, как врага"- это то, о чем я думала в тот вечер. Я прислушивалась к словам отца и понимала, что он прав, но всякий раз, когда он говорил,я насторожась и задерживая дыхание ждала очередного слова, чтобы скорее узнать, а что будет дальше?какие последствия?...Ведь приблизилось, цвели деревья, играли дети. Лучи солнца все настойчивее лезли в глаза. Сегодня днем,я устало сидела у окна и смотрела на людей, просто так легче. Ведь приезжал Ден, при нем я держалась хорошо. Смеялась, шутила. А когда он уехал, мне опять стало грустно, и я долго расхаживала по квартире уныло шаркая ногами. Я разговаривала с собой, пыталась утешить себя, но в голосе звучали тоска и обида. Я вспоминала слова отца и они падали мне на сердце, словно крупные капли ледяной воды. Глазам стало горячо, во рту неприятная сухость...Так же как и вчера, хотелось плакать. Не желая, чтобы папа видел мои слезы я ушла в комнату. Там, ткнувшись головой в угол, я дала простор слезам своей обиды и тоски и плакала молча, беззвучно, слабея от слез так, как будто вместе сними вытекала кровь из моего сердца.Он не увидил ни одной моей слезы,ни одной. Билась в груди одна большая, горячая мысль, она окрыляла сердце вдохновленным чувством тоскливой, страдальческой радости, но не находила слов и в муке своей беспомощности взмахивала рукой, смотрела на себя в зеркальце глазами, горевшими яркой и острой болью. Я плотно сжимала губы, чтобы они не дрожали и закрывала глаза, чтобы они не плакали. После всех тяжелых минут, я увидела перед собой неизбежную тропу, которая безответно тянулась вокруг пустого, темного места. И неизбежность идти этой тропой наполнила грудь слепым покоем. Это облегчало тихую боль сердца которая вздрагивала, как тугая струна.
В глубине души, взволнованной тоской, не сильно, но не угасая теплится надежда, что все будет как и прежде.Что-то останется...
