Эти слова до сих пор взрывают барабанные перепонки..
"Люди для тебя ничто. Тебе не нужен никто, потому что ты используешь. Люди для тебя блохи."
Я думала в моем царстве спокойствия вспышек боли не случится еще очень долго.
А последни дни проходят под радостным знаменем Закона Подлости.
Чудесные несколько часов в обществе солнечно-безрассудных, веселый всемолодежный кросс по мокрому асфальту и с нежнейшими пальцами в моих нетерпеливых пальцах? - А вот, получи-ка "эхэээй" и улыбочку. Получи-ка ссору с самым близким и, по сути своей должным быть, нековарным по отношению к тебе человеком. Получи-ка самые обидные слова, брошенные в лицо метко и остро, достигающие своей цели как дротики, погружающиеся в "яблочко" яростно и грубо.
Изумительный вечер, слегка дымчатый и томный, благодаря вину и поцелуям? - Возьми-ка, не стесняйся, нелестных замечаний по поводу самой больной, самой тяжелой темы.
Ничего.
Когда мне грустно, мне и ветер воет заунывно и моляще, и осень дышит в лицо бесстыдным холодом. Тогда и люди вокруг нахально-...просто нахально.
Я не хочу быть снова печальной, мне больше идет улыбаться. Я знаю. Мне говорили.
Просто это особа женского пола, застрявшая на стадии "мне уже столько лет..." и "на вид мне не дашь и 20", с длинными темно-багровыми волосами с запутавшимися в них странно-колоритными желтыми листьями, с рванной юбкой в витиеватые пугающие узоры-ветви голых деревьем. Прищуривается своими демоническими, черными-черными глазами, морщит прямой, как хлесткие удары капель дождя, нос, медленно склоняет голову напрово, не отрывая от тебя своего тоскливого, затягивающего, сокрущающего взгляда и снисходительно так:
"А ты что хотела? Я же осень"
Начинает шептать, листая мой тайный фотоальбом, облепленный сухими листьями и смятыми записками с тихушнической радостью написанными и хитрым восторгом подсунутые. Вызывает мои воспоминания. Когда мы бежали, держась за руки, через весь этот,казавшийся тогда чертовым, город, гонимый гремучей смесью стыда, разливающегося внутри кипящей лавой, неясного смутного чувства, пдонимающегося как чудовища из морских глубин монументально, безрассудством, подобным цыпленку с отрубленной головой. Когда бесстыдно целовали друг друга на людной улице чуть дольше, чем того позволяли приличия и устои. Когда я перебирала пальцами солнечные волосы, не зная как доказать, как объяснить, что это я. Когда я украдкой лоивла изменяющиеся интонации лица, пытаясь вобрать в себя каждый кадр этого мига, твои слипшиеся ресницы, еще не мокрые от необъяснимых слез, но уже чувствующие их приближение, несколько сантиметров твоего нелепо покрасневшего лба,как клеймо, оставленное раздражающим прыщем..
НЕТ. Мне больших трудов стоило мое чертово душевное равновесие. Я не хочу проблем, и у меня не будет проблем.
Мне стольких трудов стоило научиться произносить твое имя без явной дрожи в голосе и изменения цвета глаз.
У меня не будет проблем. И восспоминания я зарою.
Так же, как в детстве, мы зарывали ярко-желтые цветы под стекло, глубоко в землю. Наш секретик...
Я могу писать об этом, потому что уверена настолько, что готова поспорить, ты не появишься на этой странице и никогда это не прочитаешь.
Только ты, не присутствую в моей жизни, не касаясь меня, существую обособленно инертно до меня... только ты можешь быть причиной моей несчастности.
Мое осеннее настроение зовут твоим именем.
