.

Теперь я продолжаю цитату из письма Сергея, но больше не подписываюсь под нею.

«Просто у Б есть мотоцикл. Надо куда съездить — пожалуйста. Надо А познакомиться с девушкой — Б это устроит. А я что? Со мной можно только говорить, а пользы от меня нет».

Скажите, когда писались эти слова, отдавали ли вы себе отчет в том, что ваше самолюбие уязвлено и вы даже чуть ревнуете А к Б?

Общаться мы не умеем, это во многих случаях, правда. Сухое, безличное общение на улице или на работе (о чем вы пишете) психологи называют «формальным» общением. Если все наше общение оказывается формальным (а бывает и так, что даже в семье люди общаются именно в этом стиле), то человек начинает тяготиться своей жизнью. И понятно почему. Современная психология установила, что каждому нормальному человеку присуща потребность в эмоциональной теплоте со стороны окружающих.

Если человек не получает или не ждет теплоты от окружающих, если он и сам никому не хочет уделить тепла, его стиль общения определяется набором шаблонов. Некоторые психологи называют эти шаблоны «масками».

Действительно, субъект как бы находится в маске с застывшими чертами. Вспомните: маска вежливости, маска сочувствия, маска высокомерия. Есть и другие маски, например маска агрессивности, маска безразличия, маска приветливости, маска угодливости.

Всякая маска имеет, по существу, защитный характер. Она означает следующее: «Что бы я ни испытывал в душе, это не ваше дело. Я веду себя так, как мне полагается, чтобы достичь своих целей или сохранить достоинство».

Когда вы встречаете человека в маске, вам передается его напряженность, «недоступность», и вы сами, даже если вы шли на контакт с открытой душой, поневоле становитесь напряженным. То есть надеваете ответную маску. Понятно, что все время носить маску крайне утомительно. Раньше или позже захочется «отодрать» ее от лица, хоть на время освободиться от неестественности в голосе, взгляде, жестах. Впрочем, у некоторых маска так прирастает к лицу, что уже ими не замечается. Но само это незамечание собственной неестественности — показатель глубокой душевной опустошенности, психологической «механистичности» носителя маски.

Маска мешает взаимодействию, без которого люди обойтись просто не могут. Поэтому те, кто половчее в общении, пользуются взамен маски более утонченными и гибкими приемами контакта.

Это называется в психологии «игранием ролей»: человек очень живо меняет выражение лица (в отличие от маски), чтобы сообразоваться с ситуацией и целью контакта, с угаданными намерениями собеседника, с его настроением. Роль — уже шаг вперед, потому что, играя ее, человек старается понять и использовать внутреннее состояние собеседника, иначе говоря, стать на его место (правда, с выгодой для себя). Но общение по-прежнему остается формальным. И подобное актерство, в свою очередь, утомительно, даже опустошительно для души, какие бы успехи оно ни сулило. Так что от играния ролей тоже когда-нибудь хочется избавиться, отдохнуть.
Для этого у нас есть близкие люди. Если они есть.

Общаться формально тяжело, общаться неформально радостно, но не будем, спешить с выводом: «Давайте все общаться неформально, по-настоящему, по-братски». Я хочу убедить вас в том, как важно формальное общение.

По данным некоторых статистиков, число контактов, приходящихся в день на жителя деревни, составляет около 30. А на жителя большого города?.. До 30 тысяч контактов в день! Согласитесь, горожанину невозможно обойтись без набора масок. Как иначе общаться с людьми, которых видишь несколько минут или секунд, причем в первый и последний раз? И когда на ком-либо «плохо держится» маска, мы чувствуем себя задетыми или оскорбленными. Вспомните пьяного, пристающего к вам с «задушевным» разговором.

Пойдем дальше. Вообразите, что вы официант, продавец или администратор гостиницы. Как общаться с непрерывно сменяющимися клиентами, если не уметь играть роли? Клиент, как известно, всегда прав. Если вы «в маске», он возмутится. Если сбросили ее и грубите, он потребует книгу жалоб. Ваш профессиональный долг, дело вашей чести — спокойствие, любезность и приветливость, как бы ни раздражал вас собеседник. А учитель? Разве он не призван гибко играть роли и с учениками, и с их родителями? Я уже не говорю о таких профессиях, как, например, дипломат.

Выходит, «уметь общаться» — это не только уметь выплескивать душу перед собеседником и чутко впитывать его душевное состояние. Это уметь все.

Уметь вовремя подобрать и удержать на лице подходящую маску. Уметь, когда надо, виртуозно сыграть свою роль. И уметь, если ситуация позволяет, полностью раскрепоститься перед другим человеком. В каждом случае выбор тактики и стиля общения зависит от вашего ума, такта, наблюдательности.

Вам хочется теплоты, и это естественно. Однако представьте себе, что однажды утром добрый волшебник всех-всех сделал теплыми и любвеобильными в отношении друг друга... Знаете, во что это выльется? Во всеобщую нормативную приторность. Теперь вам уже невозможно будет появиться на улице, скажем, с хмурым лицом. Тут же к вам кинутся со всех сторон: «Ах, что случилось? Ах, улыбнитесь, жизнь прекрасна». И вы взмолитесь, чтобы волшебник поскорее переместил вас на необитаемый остров.

Позволю себе, Сергей, предположение, которое может вас обидеть. Но будьте мужественны. Здесь вы похожи на большинство других людей. Причем вам-то такое простительно, вы еще очень молоды. Вот оно, это предположение. У вас завышены притязания на теплоту со стороны других. Возможно, вы ждете от них больше тепла, чем сами готовы отдать (хотя мне показалось, что вообще вы человек «теплый»). Откуда я это взял? Да из той же обиженной реплики насчет А и Б.

Вы считаете, что А подстраивает разговор под Б потому, что тот «нужный человек». Допустим. Но это еще не повод обижаться на А, если вы его действительно любите. Возможно, А просто очень тактичен и не хочет при Б разговоров о книгах, о кино, поскольку Б, мало в этих делах смыслящий, окажется в невыгодном положении и почувствует себя уязвленным. На самого Б тоже нет смысла обижаться только из-за того, что он обладатель мотоцикла и разбитной парень. (У вас, Сергей, мотоцикла, очевидно, нет?) И за то, что Б в книгах не разбирается, принижать его не следует. Мало ли какие тому причины? Будьте добрей.

Несправедливо принижать и себя, как вы делаете, когда пишете:
«Со мной можно только говорить, а пользы от меня нет».

Уверяю вас, Сергей, если с вами и впрямь можно говорить, то польза от вас громадная. Вы просто находка для своих друзей, и я вас от души поздравляю. Только не надо бы противопоставлять свою ценность ценности человека с мотоциклом — это разные сферы. И не надо пестовать в себе тайное детское требование, чтобы друзья только и делали, что говорили с вами, вместо того чтобы иногда прокатиться на мотоцикле, познакомиться с девушкой, поболтать, как говорится, ни о чем. Почему бы, кстати, и вам самому не провести время таким же образом? Это помогло бы вам преодолеть юношескую «угловатость».

Каждому из нас приходится бывать в ситуациях, где мы выглядим более выигрышно и где менее выигрышно. Надо научиться с достоинством проигрывать — невозмутимо уходить в тень в тех сферах, где кто-то блистает больше, чем мы. Между прочим, вот еще одно умение, без которого общаться очень и очень трудно.

Вы немало думали о проблемах общения. Верно подмечено: если удается рассказать человеку что-то сокровенное о себе, «то после этого испытываешь потребность в общении с этим человеком». Верно, но не всегда.
Случается и так, что мы избегаем человека, которому рассказали о себе слишком много. Бывает, мы испытываем и неприязнь к нему: например, если на наше доверие он не откликнулся ожидаемой симпатией к нам. Но если даже обходится без этих осложнений, ключ к проблеме общения еще не подобран. Доверительное самораскрытие? Да, но как заставить себя раскрыться? Кого выбирать для доверительной беседы?

Вы справедливо пишете:
«Прочтение одной, двух, трех журнальных публикаций для решения проблемы недостаточно. И вообще одного чтения мало. Нужна деятельность, нужна практика».

И, касаясь этой «практики», вы советуете: «не таить в себе слишком много переживаний», иметь с кем-то «общее дело» (тогда будет о чем поговорить) и «не заниматься самокопанием». Согласен. Но легко сказать! И не слишком ли мало для «решения проблемы»?

Думаю, вы не станете спорить, если я скажу, что вопросы общения, межличностных отношений упрощать не следует. Если к делу обучения общению подходить всерьез, то здесь в принципе нельзя ограничиться несколькими, пусть самыми толковыми, рецептами.

Можно сопоставить человеческие взаимодействия с взаимовлияниями фигур на шахматной доске. Тогда необходимо разобраться: каковы эти «фигуры» (человеческие типы) и каковы присущие им «ходы»? Какими «правилами игры» регулируется происходящее и что это за «доска», какие у нее «клетки»?.. Уже при таком подходе видна вся неимоверная сложность проблематики общения. Но и этот подход, казалось бы, конструктивный, полезный, слишком упрощает реальность. Почему?

Хотя бы потому, что человеческая «фигура» в отличие от шахматной неоднозначна. То она «ходит» как конь, то как ладья и т. д. Изменчива и сама «доска» — поле нашего социально-психологического взаимодействия, где мы сходимся и расходимся, дружим и ссоримся. Вдобавок, если в шахматах статус фигуры не зависит от того, в каком месте поля она находится (исключение только для пешки), то в наших взаимодействиях состояние фигуры зависит от состояния изменчивого поля, а изменения поля — от состояния фигур.

Словом, общение надо изучать и изучать. Что же касается «практики», о которой вы вскользь упоминаете, то сегодняшняя психология ставит этот вопрос конкретно и развернуто. Существуют методические приемы для обучения общению, можно рекомендовать даже определенные упражнения — индивидуальные и коллективные.