. . .

Начиналась гроза... притаившись в холодном подвале,
Беспородная кошка сидела, как прежде, одна...
Из подъезда бы выгнали, здесь же заметят едва ли –
Не слышны тут прохожих шаги...
пустота...
тишина...

Только... что это? Стук каблуков подозрительно близко...
Неужели Она – та, что поздно с работы идёт
И, бывает, присядет погладить... и в крошечной миске
Оставляет свой вкусный и целый почти бутерброд?

В этот раз без "изысканных офисных лакомств", похоже,
Что ж тогда привело Её?
Грусти в глазах не тая,
Взяла на руки, чтобы домой отнести – кошке тоже,
Как ни странно звучит, но нужна очень-очень семья...

Прижимая мурчащий клубочек, неслась по ступеням,
И чьё сердце тревожнее билось – тут сложно сказать...
"Моё чудо, ну вот мы и дома уже! На коленях
У меня каждый вечер ты будешь теперь засыпать...

Будет утро твоё пахнуть кофе, лате, шоколадом,
А не сыростью... слышишь? (Ой, что ж я несу?) - Молоком!
Или сливками, да? Ты же любишь?"... и встретились взгляды –
И щемящая нежность к сердцам подступила комком...

Так и жили с тех пор эти двое – не порознь, а вместе,
Понимали друг друга без слов и всегда пополам
Угощенья делили, в пельменях начинку из теста
Доставали, гурманы, и ели пломбир по утрам.

А потом приходилось прощаться – одной на работу,
У окошка другая смотреть будет долго ей вслед...
Обе ждали отчаянно и торопили субботу,
Чтобы выспаться всласть, пропустив, может, даже обед.

Угрызениям совести, кажется, не поддавались
Ни одна, ни другая – в пучину нырнув одеял,
Забывали о времени, нежились, просто валялись
(Ну а кто б на их месте, скажите же мне, устоял?)

Вопреки всем приметам, вставали, как правило, с левой
Кто ноги, а кто лапы, на кухню брели босиком,
Та, чья поступь помягче, считала себя королевой,
А другая манерам её подражала тайком.

Уловив на себе её долгие взгляды, читала:
"Ну, не горбись, хозяйка! Смотри, как изящно ступать
Ты должна! Поняла? И уроков тут пластики мало,
Нужно будет тебе ещё грации курс преподать!"

Улыбалась в ответ: "Эй, постой-ка! Вот так – это фото
На мобильный поставлю заставкой. Не против? Ау!
А сейчас – бой безделью! Возьмусь наконец за работу –
Приготовлю-ка ужин... поспи, я тебя позову"

А она не спала, наблюдала за каждым движеньем,
Чтобы не упустить ничего – ни улыбку, ни жест,
И пыталась понять, почему тихой грусти скольженье
Замечала всегда... Объявив молчаливый протест

Настроеньям хозяйки, садилась тихонько на руки
И мурчала так ласково, будто хотела помочь
Снять симптомы душевной, какой-то томительной муки...
И послушать стихи она, вроде, была бы не прочь:

"Ну, давай, почитай, как всегда"... Вечер на занавесках
Утомлённый дремал, но проснуться решил телефон...
"Ну, подруга, иди! Ну, давай! Там тебе SMS-ка!
Растерялась... /Смешная.../ Ну, кто там? – рассказывай – Он?

Это Тот, из-за чьей, так сказать, очень глупой привычки
Убегать в никуда у тебя столько грусти в глазах?
Я, ты знаешь, ведь делала вид только, что на ресничках
Замечать не умею слезинки твои... А гроза

Разыгралась такая же, кажется, как и той ночью,
Той сентябрьской ночью, когда стал моим тёплый дом,
Я тогда ещё всё поняла, прочитав в междустрочьях
И во взгляде твоём, что ты очень тоскуешь о Нём...

Что тебе, как и мне, одиноко тогда было, плохо...
Но я знала – вернётся, и может быть, до холодов...
Ну чего же ты плачешь, родная?
Ну что за дурёха!..
Он хороший хоть? Слышишь? Не знаешь, а любит котов?

Улыбаешься... Что? Снова плачешь? От счастья?
Поймёшь их -
Этих странных людей, у них вечно всё как-то не так!
Впрочем, им ведь видней...
Ну, так ты говоришь, Он – хороший?
И глаза Его добрые? Да?.. Ну, тогда нам никак

В этот раз уж нельзя отпускать Его!..
Слушай, подружка,
Ты же знаешь, тебя всей душою кошачьей люблю!
Ладно, пусть Он приходит... свою половину подушки,
(Нашей общей подушки!) Ему, так и быть, уступлю".

Prosto Zagadka