Я стала всерьез задумываться о том, чтобы сменить профессиональную ориентацию. Способствовало этому еще и то, что детей к тому времени у меня уже было трое и все отличались завидным аппетитом. Я тогда уже полгода как работала в специализированной университетской библиотеке. Оказалась я в ней так. На факультете восточных языков, в состав которого входит славянское отделение (во Франции восточными языками называются едва ли не все языки, на которых говорят к востоку от Франции), построили новую библиотеку, в которую объединили фонды всех отделений восточных языков, которые до этого назывались «документальными центрами» и были разбросаны по всему зданию университета. Заведующей в ней была молодая женщина, у которой был диплом  первой ступени третьего цикла (Maîtrise) по специальности «китайский язык». Детей у неё тоже было трое, того же возраста и пола, что и мои, только порядок их появления немного отличался от моего. Так что мы с ней друг друга хорошо понимали. За год до нашей с ней встречи она удачно выдержала конкурс на документалиста и получила назначение в библиотеку восточных языков. Всего языков в этой библиотеке было четырнадцать: японский, китайский, арабский, русский, украинский, сербо-хорватский, польский, чешский, словацкий, словенский, венгерский, корейский, иврит, греческий и итальянский. Два последних восточными языками не считаются, но так как студентов, их изучающих, тоже немного, на отдельную библиотеку они претендовать не могли, поэтому их прикрепили к той, где было место. По штату этой библиотеке полагается всего два человека, но многоязычие фондов позволяет брать по временному контракту студентов, владеющих хотя бы одним их этих языков. Так как уроки русского языка в лингвистическом центре к тому времени сошли практически на нет, я предложила свою помощь для упорядочения славянского фонда.  Библиотека только организовывалась, всё в ней надо было начинать с нуля и это мне позволило на практике ознакомиться с библиотечным делом во всех деталях.

Очень мне было интересно там работать. Помню, каждое утро я просыпалась с мыслью: какой замечательный день мне предстоит, сколько нового и интересного я опять сегодня узнаю. И интерес был взаимным. Сначала со мной заключили контракт на три месяца. Потом его продлили на семь с половиной – до летних каникул, а потом сразу на год. Который был у меня как раз годом сомнений и тягостных раздумий о собственном профессиональном будущем. В самый их разгар заведующая библиотекой сказала мне: «ты должна принять участие в конкурсе на получение должности библиотекаря. Я уверена, что ты его пройдёшь успешно – у тебя  глобальное видение библиотеки». Хотя и было мне приятно это слышать, я её оптимизма не разделяла. Конкурс этот очень профессиональный, от кандидата требуют конкретных знаний и все экзамены проходят на французском языке. То есть никакой возможности компенсировать на письме слабые стороны моего французского сильными моего русского у меня не было. Но я посмотрела вопросы, которые были на этом конкурсе в предыдущие годы, и с приятным удивлением констатировала, что почти на половину из них я могу ответить. Решив, что ничего не теряю, я записалась на конкурс. Было нас в тот год почти двадцать человек на место, но мест было около шестидесяти, большая часть которых находилась в Париже. С октября по февраль, раз в неделю я ходила на курсы в центр подготовки библиотечных работников, который существует в одном из университетов Бордо, успешно этот конкурс прошла и получила назначение в Париж – во Французскую национальную библиотеку. 

Несмотря на то, что должность, которую я получила, занимала довольно скромное место в иерархии библиотечных должностей, этот успех меня необыкновенно воодушевил, потому что впервые за годы, прожитые во Франции, я достигла чего-то независимо от моего знания родного языка. Чувствовала я себя после того, как узнала результаты конкурса, так, словно отпустила перила, за которые до этого времени крепко держалась и благодаря которым смело шла вперёд. Русский язык, который так меня поддерживал в первые годы, снова стал просто моим родным языком.  И понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться с этим новым чувством: ведь без перил, без поддержки, без опоры - а иду, не оступаясь, не падая – и даже не заметила, когда же я научилась без него обходиться. 

И ещё я поняла, насколько ошибаются те, кто относится к гуманитарному образованию как к более лёгкому и от того менее важному. Какое-то время мне и самой так казалось. Но, бросив взгляд назад, я поняла, что классическое гуманитарное образование, которое я получила на историческом факультете МГУ и дополнила в университете гуманитарных наук Бордо, было для меня не «вооружение знаниями» для битвы за место под солнцем, а скорее, верным другом.  Оно всегда подсказывало мне ответы на вопросы, к изначальному образованию, казалось бы, никакого отношения не имеющими. И наличие такого верного друга мне до сих пор помогает с уверенностью смотреть в будущее.