5.01.2020 г. Старость не радость. Собачьи печеньки. Любовь, как лекарство. Кошачья благотворительность. Каникулы в курятнике

Я испекла собаке печеньки. Такие специальные собачьи печеньки. Впрочем, начну сначала.

Нашей собаке Марго, умнице и красавице, угольно-чёрной немецкой овчарке, уже десять с половиной лет. Для породы это старость, пенсионный рубеж. Конечно, мы её года особо не считали. Пока я не увидела: что-то с ней не так. Мы приехали из магазина, Саша таскал в дом мешки и сумки, а я сидела в машине и смотрела в палисадник, где живёт Марго, привязанная шестиметровой цепью. Собакина ходила за Сашей туда-сюда, и я обратила внимание, как она неуверенно ставит задние лапы, оскальзывается, приседает. Вообще долго не ходит, садится. Совсем недавно за ней такого не водилось. Конечно, я всполошилась. Спросила Сашу, наблюдал ли он раньше, что у собаки с лапами такая фигня. Саша сказал, что нет. Он её особо-то не видит, чтобы подолгу. Покормит, погладит, водичку сменит. А тут отпустил с цепи побегать (мы это дело зимой регулярно практикуем), а она дальше палисадника не идёт – ложится у ворот и лежит.

Я и раньше слышала от знающих людей, что у собак крупных пород стандартная возрастная проблема – слабеют задние лапы. Я давай гуглить и консультироваться у главспеца по уходу за собаками – Юли Баевой, которая Пани Прапор. Юля дала мне применимый в наших условиях совет: запастись лекарством человеческим под названием нимесулид. И ежели совсем худо станет, если собака не сможет вставать, пропоить ей недельный курс. Это нестероидное противовоспалительное средство. На какое-то время вернёт лапам подвижность. Но надо понимать, что это чисто симптоматическое лечение, чтобы облегчить собаке жизнь, насколько это вообще возможно. И ещё надо понимать: не придумана таблетка от старости, нет её в природе.

Мы стали принимать меры – оказывать посильную помощь, пока без медикаментов. Во-первых, посадили собаку на диету. Ну, как на диету, наоборот, скорее – качество питания по возможности улучшили: стали давать регулярно молоко с яйцами, кефир почаще, творог, мослы сырые. Это всё плюсом к основной кормёжке кашей на мясном бульоне.

И, во-вторых, мы приняли радикальное решение: переселили Маргошу из будки в дом. Теперь она выгуливается дважды в сутки по два-три часа – бегает по участку без привязи. Остальное время она дома. Оборудовали ей лежанку возле печки, греет спинку.

Марго очень воспитанная и культурная собака (ТТТ), в доме ведёт себя тихо и скромно. Если вдруг на двор выйти требуется, идёт к двери и тихонечко скулит. На кухню не заходит, только заглядывает иногда. Особенно если там стоит кошачья миска с кашей. Всем известно, что даже если каша накладывается всем из одной кастрюльки, у кошек она вкуснее.

Как-то вечерком пришла мне в голову идея, как собачку вкусненьким порадовать. Взяла сухого молока пару жменек, пшеничной муки насыпала стакан, столько же примерно геркулеса намолола, яйцо разбила туда, плеснула подсолнечного масла ложки три столовых, водички добавила и немножко совсем присолила. Замесила крутое тесто, поставила на полчасика отдохнуть, потом налепила из него дизайнерских печенек в виде косточек и в духовку на 180 градусах минут на пятнадцать. Остудила и угостила собачку парочкой. Схрумкала с таким удовольствием, как будто настоящую косточку дали. Зажимала передними лапами, по маленькому кусочку откусывала и глаза жмурила от удовольствия. Всё до крошечки собрала, даже лапы все вылизала, куда крошки падали. Теперь у нас ежевечерний ритуал: после каши пару печенек слопать. Дел-то всего минут на десять, а сколько радости…

Через неделю домашнего режима заметили, что собаке стало лучше: на лапах стоит увереннее. Выходила я на двор, иду обратно, а Марго меня к двери входной зовёт – нагулялась, стало быть. И таким щенячьим галопом туда-обратно завихеривает – любо-дорого смотреть! Вдохнули, выдохнули – отлегло от души немножко, а то уж совсем мы приуныли. Со временем стало понятно, что улучшение не навсегда – день получше, день похуже. И ещё мы поняли одну вещь, почему собакиной получшело: мы теперь с ней общаемся намного больше, чаще гладим, чаще говорим, как её любим, и что она лучше всех собак. В мире и его окрестностях, само собой. У меня стойкое ощущение, что усиление любви причиняет выздоровление. Наверное, не только собакам.

Кошки ох… как сильно удивлены. Особенно сильно они удивляются, когда Марго проходит из дома через сени на улицу. Кошки каждый раз делают шары по блюдцу, топорщатся всеми шерстями и вопрошают: какого рожна эта чёрная из дому выходит? Как она вообще там оказалась? Она же на улице должна жить! Марго по пути пытается, как обычно, с ними быстренько подружить. Кошки реагируют по-разному: Пухля шипит и делает верблюдика. Тёмка иногда смело провожает большую подругу до двери. Жорка, как правило, впавши в медитацию, вообще никак не реагирует.

На днях Маргоша вышла как-то очень внезапно, а Тёмка сидела прямо рядом с дверью на стуле. Марго в дверь и сразу мордой сунулась в Тёмку – поздороваться. Тёма от неожиданности резко охренела и впала в ступор. Как только собака прошла, киса опомнилась и кинулась восстанавливать статус-кво: хвост трубой, в погоню, с явным намерением навешать этой некультурной чёрной морде полную горсть люлей. Марго даже не заметила, что ей кто-то что-то пытался навешать. Как в древнем анекдоте про добра молодца и Змея Горыныча: биться так биться, чё в жопу-то орать?

В кошачьей столовой ежедневный ажиотаж, каша с куриными головами пользуется большим успехом у местного котонаселения. Приблудилась белая кошка с чёрными пятнами, неопрятная какая-то. Разговорчивая. Врождённый дар к нищенству сильно развит, клянчит убедительно. Тусуется в районе сарая. Соседский кот Тигр столуется у нас регулярно, вне всякой очереди, как ветеран войны и труда муж Пухли и отец-молодец двух семейств. Право пожрать во вторую очередь - у наших кошек. Если кто-то ещё приходит в момент подачи основного блюда, пришельцы сидят в сторонке и терпеливо ждут, когда наши наедятся. Наши отваливаются от мисок, наступает очередь гостей. Кроме белой, регулярно приходит соседская отмороженная британка и её котята, по одному или небольшими группами. Наблюдали, как один из соседских малышей пришёл, поел кашки и потопал к себе домой. Буквально через пять минут его мамаша пожаловала – видать, ребёнок доложил, что вкусно - но каша уже кончилась. Она понюхала пустую миску и, не сильно расстроившись, ушла.

Полагаю, их и дома кормят неплохо, при двух-то дойных коровах. Но наша каша всё равно вкуснее. Мы не сильно напрягаемся, пусть уж едят: наших не обделяют, да и нам не жалко. А Маргоша возражает. Ей однажды объяснили, что чужие коты на нашем участке – зло, которое должно быть изгнано. Потому, пока Маргоша на выгуле, благотворительная кошачья столовая закрыта.

Куры, суки, не иначе, как сговорились: выдают по одному-два яйца в день. Если судить по цвету яйцепродукции, несутся строго по графику, поочерёдно. Но жрут почему-то каждый день. В новогодние праздники у них каникулы, как у всей страны. Требовали шампанского и селёдки под шубой. Получили воды с марганцовкой и картофельных очистков. Возмущены. После праздников собираются провести референдум, объявить импичмент и создать петицию. Такое чувство, что пора им перекрыть поставки электричества. Может, поморозивши жопы, встрепенутся и задумаются о потомстве?  

Видосик про котят, наконец, сляпала.