Лицо восточной женщины, уважающей традиции, всегда закрыто. Она – символ целомудрия, кротости, и верности заветам Пророка. Даже фантастически прекрасную жительницу арабской страны мир никогда не узнает: свою красоту она адресует только одному человеку в жизни – мужу. Королеву Иордании Ранию неоднократно называли самой красивой и стильной женщиной планеты. Она не носит платок, однако остается идеалом Восточной Женщины.

35-летняя Рания, дочь педиатра, получала образование в иностранных учебных заведениях и никогда не носила платок. И вряд ли наденет его в будущем. «Люди думают, что Восток – это некий монолит с единым уставом, но у каждой страны – свои особенности, свой уровень стабильности и безопасности и, конечно же, свой уровень открытости женщин», - говорит она. 

Эта женщина словно сошла со страниц «Тысячи и одной ночи». Роскошные дворцы, муж, которого в народе называют не иначе как Гарун аль Рашид, драгоценные шелка Эли Сааба и – примета нового времени! – не менее драгоценные «манолос»... Жизнь ее Величества Рании похожа на старинную легенду. Но мало кто знает, сколько труда и терпения нужно молодой иорданской королеве, чтобы выжить в этой восточной сказке...

Она не любит вспоминать день, когда узнала, что станет королевой. «Это было ужасно. Муж пришел домой и сказал: отец хочет, чтобы я наследовал трон. Я смотрела на него и думала: так вот что чувствует человек, которому на голову обрушилось небо, - рассказала Рания много лет спустя. – В тот момент я не думала о власти, об ответственности за страну… В голове была только одна мысль: моей счастливой жизни пришел конец».

 «Я становилась взрослее. И чем сильнее менялась внутренне, тем больше мне хотелось измениться внешне, - рассказывала Рания. – Иногда я мечтала о том, как вернусь в Кувейт, стану работать, помогать своей семье. И, возможно, куплю себе французские туфли». Замужества в этих мечтах не было. Слишком уж неоднозначно складывались отношения Рании с противоположным полом. Она притягивала и пугала одновременно. Платка не носит, живет самостоятельно, говорит, что думает… И вместе с тем как будто набожна, ни в чем дурном не замечена, держится с достоинством… Арабские мужчины мало чем отличаются от своих европейских, американских и русских собратьев: сложностей не любят, выбирают чего попроще. А Рания простой не была...

Отец Рании, врач-педиатр, после израильской оккупации в 1967 году его родного города Тулькарм на Западном берегу реки Иордан эмигрировал в Кувейт. В Кувейте 31 августа 1970 года и родилась будущая королева Иордании - Рания Аль-Ясин.В 1991 году отцу Рании пришлось бежать вновь: после освобождения Кувейта от иракской оккупации кувейтяне обвинили 300 тысяч живших в их стране палестинцев в сотрудничестве с захватчиками. Семья Ясинов переселилась в столицу Иордании - Амман.

Во время кувейтского кризиса Рания была далеко от своей семьи. Она изучала бизнес в Американском университете Каира. «Думаю, меня отправили из дома не только для того, чтобы дать образование, но и чтобы я была в безопасности, - вспоминала Рания позже. – Боюсь, тогда я не оценила того, что сделали для меня родители. Все мои мысли занимал Каир, огромный город с большими возможностями».

Преподаватели Американского университета в Каире вспоминают Ранию аль Ясин как одну из самых способных студенток: «Она хотела стать профессионалом и делала для этого все возможное». 

Вернувшись в Амман, она не сидела без дела. Из нескольких предложений Рания выбрала работу в инвестиционном отделе иорданского отделения Citibank – не в последнюю очередь потому, что им управляла женщина, дочь короля Хасана принцесса Айша.

Небогатая палестинка из семьи вечных беженцев привлекла внимание Айши: «Она была грациозна, как лань, и дисциплинированна, как солдат». Вскоре между женщинами завязалась дружба. Рания аль Ясин стала частой гостьей в доме принцессы. Там-то она и познакомилась с человеком, которому суждено было изменить ее жизнь навсегда.

«Это была случайная встреча, - по военному четко вспоминает король Иордании Абдалла II. – Я тогда командовал танковым батальоном, и мы хорошо провели учения в пустыне. Я распустил своих людей на двадцать четыре часа. Моя сестра пригласила меня на ужин. Я давно не был дома. Принял душ, переоделся и поехал. На том ужине была Рания. Я взглянул на нее один раз и понял: она – единственная, и другой мне не надо».

Нескрываемое восхищение тридцатилетнего принца из рода Хашемидов польстило Рании. Старший сын короля Хусейна был совершенно не похож на мужчин, которые до сих пор искали расположения Рани. Во-первых, он получил образование в Королевской военной академии в Сандхерсте, имел диплом Оскфорда и закончил военный курс Джорджтаунского университета. Во-вторых, он был наполовину британцем. Его мать принцесса Мона – англичанка. До того, как стать второй женой короля Хусейна, она носила имя Тони Гарднер. Амман стал ее второй родиной, но британских традиций Мона не забыла и сумела привить сыну европейское отношение к женщинам. Собственно поэтому привлекательный, умный и галантный Абдалла к тридцати годам не имел даже постоянной подруги – робкие мусульманки, приученные подчиняться мужчине, были ему попросту неинтересны. То ли дело Рания! На том званом ужине у принцессы Айши она показала себя во всем блеске: говорила о политике и архитектуре, демонстрировала блестящее чувство юмора и великолепный английский. В споры не ввязывалась, но возражать не боялась. И, помимо всего прочего, была дивно хороша собой.

Сейчас, спустя много лет после первой встречи с Абдаллой, Рания признается, что это была любовь с первого взгляда. О принце тогда тайно вздыхала не одна девушка: он летал на истребителе, управлял гоночным болидом, коллекционировал европейскую живопись и знал Париж как свои пять пальцев. К тому же у него были прекрасные манеры и совершенно очаровательный британский акцент – следствие многих лет, проведенных за границей. Так что шансы свои Рания оценивала весьма невысоко. Да, во время ужина он не выпускал ее из виду, но не сделал ни малейшей попытки договориться о новой встрече. А потом и вовсе пропал...

«Что должно произойти, то непременно случится, - с истинно восточным фатализмом говорила она. – Значит, не судьба».

А через месяц, выходя из кабинета Айши в офисе Citibank, она нос к носу столкнулась с принцем. Абдалла счел необходимым объяснить свое отсутствие: «Я солдат. Я подчиняюсь законам долга». Возможно, уже тогда Рания поняла, по каким законам будут строиться ее отношения с принцем.

Как принц, Абдалла привык получать желаемое – а Ранию он желал. Как солдат, он выбрал кратчайший путь в достижению цели: после стремительного и по-восточному целомудренного периода ухаживания он сделал ей предложение. Вопреки обычаям, он не отправил сватов к отцу девушки, а предпочел сначала задать Главный вопрос ей самой.

Решать надо было быстро: принц просто горел от нетерпения. И у Рании не было никаких причин отказываться. Но она колебалась. Вхождение в королевскую семью означало невиданный социальный взлет. Дочь палестинских беженцев стала принцессой – чем не история про Золушку? Выше этого титула только королевская тиара. А именно туманная перспектива пугала Ранию больше всего.

«Я никогда не хотела быть королевой, - признается она. – В тот день, когда мы с принцем обручились, я взяла с него слово, что мы будем вести обычную жизнь обычных людей». Давая это обещание, Абдалла практически ничем не рисковал. Ведь он был старшим сыном короля, но вовсе не его наследником. Согласно обычаям и закону, именно он должен был унаследовать трон. Но в 1965 году король Хусейн специально изменил конституцию, чтобы передать права на корону своему младшему брату Хасану в обход Абдаллы. Официальное объяснение этого странного поступка таково: к середине 60-х король пережил несколько покушений и понял, что его жизнь может прерваться в любой момент. И тогда страна попадет в руки регента при маленьком Абдалле, что породит волну интриг. Лишение первенца его законных прав якобы представлялось королю лучшим способом сохранить спокойствие в Иордании. Однако злые языки утверждают, что все дело было в резком охлаждении отношений между королем и матерью Абдаллы принцессой Моной. Так или иначе, Абдалла лишился права на королевский престол в трехлетнем возрасте и совершенно не стремился его вернуть.

Получив от любимой заветное «да», принц сообщил отцу, что собирается жениться. Очевидно, личность избранницы не привела Его Величество в восторг. Но возражать он не стал. «Отец скорее обрадовался, - сдержанно говорит Абдалла. – По-моему, он был рад, что я вообще женюсь. И по большому счету не так уж важно, на ком. Но когда он увидел Ранию, то понял и безоговорочно одобрил мой выбор».

Новость о предстоящей свадьбе принца вызвала ажиотаж в иорданском обществе. Тогда Рания впервые столкнулась с тем, что ее личная жизнь отныне перестает быть личной.

«Пресса может быть безжалостной, - с горечью констатировала Рания. – Она наносит удары не только по нам, но и по нашим близким. Мне повезло: мои первые годы при дворе прошли относительно тихо. Мой муж не был политической фигурой, и это дало нам возможность держаться в тени».

10 июня 1993 года Рания аль Ясин и принц Абдалла сочетались браком. На этой по-восточному пышной свадьбе Рания впервые появилась во всем блеске своей красоты. С ее первых шагов в качестве супруги принца стало понятно: Иордания может гордиться такой принцессой. Став замужней женщиной, она так и не надела платок. Но ей пришлось пойти на уступки – с работы она все же уволилась. Впрочем, скучать ей не приходилось: Абдалла и не подумал запирать молодую жену дома. В медовый месяц они много путешествовали, а, вернувшись на родину, поселились в скромном по-восточным меркам доме, который Рания обставила мебелью от лучших европейских дизайнеров. Свободное время молодые тоже проводили отнюдь не за изучением Корана. Большой любитель мотоциклов, Абдалла садился на любимый «харлей», Рания, облачившись в джинсы, занимала заднее сиденье - и чета с ревом носилась по иорданским дорогам.

С самых первых дней замужества Рания старалась быть как можно ближе к мужу,javascript:void('14') разделить все его интересы. Абдалла был профессиональным военным, поэтому она научилась стрелять из всех возможных видов оружия, управлять военным джипом, прыгать с парашютом. «Это было прекрасное время настоящей, реальной жизни, - вспоминает она. – Мы стояли на земле обеими ногами».

28 июня, через год после свадьбы, Рания подарила мужу наследника. Мальчика назвали Хусейном – в честь короля. Его Величество и раньше относился к невестке неплохо, а после рождения внука стал все чаще искать ее общества. Причем интересовался не только здоровьем маленького Хусейна, но и мнением Рании по вопросам политики и экономики. Возможно именно тогда он впервые подумал, что из нее получилась бы отличная королева.

В конце девяностых Иорданию потрясла новость: король Хусейн неизлечимо болен. Для Рании это было прежде всего большое личное горе – она уважала и любила свекра. А вот от наследного принца Хасана, младшего брата короля, старалась держаться подальше. Впрочем, этого властолюбивого недалекого интригана не любил никто. Он с нетерпением ждал смерти короля и, желая обезопасить трон от претензий со стороны многочисленных детей Хусейна, принялся потихоньку менять людей на ключевых постах. И быть бы ему королем, если бы Его Величество обладал меньшим мужеством. Узнав, что жить ему осталось несколько недель, Хусейн прекратил лечение в швейцарской клинике и вернулся в Амман – он хотел умереть в своем дворце. Что стало причиной его последнего и, возможно, самого важного в жизни решения? Бурная деятельность нетерпеливого братца? Бесспорный авторитет Абдаллы в армии? Или сдержанная мудрость Рании? Наверно, все сразу.

Как бы там ни было, буквально за несколько дней до смерти король Хусейн официально назначил своим наследником старшего сына. И тот, «солдат», человек долга – не решился отказаться.

Впервые имя принцессы Рании прочно прописалось в мировой светской хронике после похорон короля Хусейна. Российская пресса, освещавшая неожиданный визит на похороны Бориса Ельцина, уделила Рании не слишком много внимания, отметив только, что она «исключительно хороша собой и очень юна».

Она действительно самая молодая королева в мире. Получив трон в возрасте 29 лет.В первые дни после коронации Рания, теперь Ее Величество, потерянно бродила по пустым комнатам любимого дома: вещи были упакованы и перевезены в королевский дворец. Парашюты, мотоциклы и прочие рискованные игрушки оставались здесь. Король и королева не распоряжаются своей жизнью, теперь за нее отвечают охрана и служба протокола. «Я решила для себя: если уж мне суждено быть королевой, надо сделать все, чтобы быть хорошей, очень хорошей королевой», - сказала тогда Рания.

По ее собственному признанию, она боялась быть раздавленной грузом ответственности, боялась, что их семью перемелют жернова власти. Однако все получилось совершенно по-другому: «Став королевой, я с удивлением поняла, что мой голос может быть услышан. И с еще большим – что мне по-прежнему есть что сказать». Рания стала главной советчицей своего мужа. 

Рания же взвалила на себя самую трудную задачу, какую только можно придумать в арабском мире: изменить положение женщины в обществе. Дело это трудное не только потому, что мужчины против. Проблема и в самих женщинах – большая их часть вообще не желает, чтобы их эмансипировали. Вот уже почти десять лет Рания пытается убедить мусульманок: «Носите платок, почитайте мужа, рожайте детей. Все это не помешает вам работать! Женщины – важный компонент нашей экономики. Мой муж и я, мы твердо знаем, что Иордания только выиграет, если все население будет активно вносить свой вклад в рынок занятости».

Активность молодой королевы начала приносить свои плоды лишь недавно. До этого Ранию укоряли в том, что она слишком много времени проводит за границей, слишком часто появляется в западных журналах, слишком превозносит западный образ жизни. «Печально, когда тебя все время ругают за твои усилия, - говорит Рания. – Но тем слаще плоды».

Благодаря Рании, ближневосточный дизайнер Эли Сааб стал известен всему миру. Иордания превращается в модное место не только для отдыха, но и для жизни. Репутация угрюмой, закрытой мусульманской страны пошатнулась – и не в последнюю очередь благодаря белоснежной улыбке молодой королевы.

Сейчас у Рании уже четверо детей. Когда Опра Уинфри спросила у нее, «круто ли быть королевой», Рания ответила: «Я работающая мать. У меня четверо детей, и перед каждым из ним я чувствую вину – за то, что не даю им столько времени, сколько хотела бы. Мы с мужем вынуждены отвоевывать каждый выходной у службы протокола. Мы за полгода планируем барбекю – простой семейный выходной, когда можно пожарить стейки и посидеть на лужайке. Быть королевой – это прежде всего работа».

Ее называют восточной Джеки Кеннеди и иорданской Грейс Келли. Пишут, что ее энергия и красота способны сотворить экономическое чудо. Но по-настоящему счастливой Рания чувствует себя по вечерам, когда помогает дочери делать уроки, слушает вместе со старшим сыном 55 cent, укладывает спать младших детей и читает им перед сном. Или когда она, в любимых джинсах и футболке, готовит мужу его любимую пасту.

 А золотые туфли, украшенные бриллиантами, королева Рания надевает только на работу...

Статью полностью можно прочесть ниже:
источник

Элегантна, по-королевски грациозна и ангельски красива.
 Она держится просто, открыта миру.
Королева Рания – истинная икона стиля нашего времени.