Новогодние открытки мама начинала покупать ещё задолго до праздника, выбирая в киосках по одной штучке, самые красивые. Открыток нужно было много: 2 - в Калининград, 5 - в Снечкус, 2 - в Даугавпилс, 2 - в Запорожье, Брест, Псков, Ленинград и область, Москва, Тула, Новоалексеевск, Куйбышев, Тольятти, Свердловск, Челябинск простой и семидесятый, Пенза простая и девятндцатая, Красноярск-Заречный, Красноярск-Железногорск и просто Красноярск, ну и Владивосток. Так что географию я стала учить рано.
А потом, недели за две до нового года, родители садились подписывать открытки. У них было разделение труда: мама писала своей родне, папа - своей. У мамы стопка больше. Но и пишет она быстрее. А папа, начиная писать, уносился своими мыслями в воспоминания, связанные с адресатом. И вот в ход идут фотки в альбомах и навалом... Начинается изучение истории.
...Вот "наш дом", в котором теперь школа... Я радуюсь, что у деревенских детишек есть школа, а моя прабабушка вздыхает.
...Вот мама в Тракайском замке, и я представляю себе могущественный Тевтонский орден в виде огромной звезды, такой, как на фотке у "Вась Каколосова" - так мне всегда слышится  - только гораздо больше, на всю грудь.
... Вот он - Вась Каколосов, детский друг деда,  -  страшный человек: во-первых - огромный, во-вторых, у него ужасно громкий голос, в-третих, у него страшная папаха, а под папахой он зеркальнолысый, и он тянет ко мне свои ручищи, прижимает к ужасно холодной шинели и громко ржёт, несмотря на мои протесты - таким я увидела Вась Каколосова, моего впоследствии  горячо любимого дядю Васю Колосова, -  в четыре года. Зато я знаю, что он - настоящий герой войны, и про войну я уже знаю много: и про Брестскую крепость - как раз мама пишет туда открытку, и про Ленинград - там погибли от голода мои другие прабабушка и прадед, и про Владивосток - там мой дядя был подводником (представляю вололаза, но горжусь), и про Тулу - там воевал дед-полковник, которого я знаю только по фото...
...А вот Тольятти - наша гордость, город-завод. Его строила сестра моей бабушки, а теперь там живёт и работает. И про Пальмиро я знаю. А Заречный и Железногорск - это "наши" города. Я хорошо знаю, что значит "наши": это города, название которых нельзя говорить, этому нас учат ещё в детском саду, для "наших" городов есть цифры, и нужно говорить не "я живу в Лесном", а "я живу в Свердловске-45", иначе шпионы проведают про наш город, и будет плохо. Откуда взялся наш город, я тоже представляю: его построили мои бабки и деды, ещё в войну начали. Правда о том, что здесь был лагерь политзаключённых, среди которых и были мои родственники, мне не сказали...
Но вот мама и дописала. А у папы ещё ни одной открытки не готово! Зато на полу - фотки в альбомах и навалом, баба с дедом и бабуля (бабов и дедов у меня, почему-то больше, чем у нормальных людей - это тоже наша история), и такое счастье разлито кругом - трудно передать: и потому что мы все вместе, и потому что завтра выходной, и потому что скоро Новый год, и потому что мы представляем, как наши родственники в разных городах пишут нам сейчас новогодние открытки.
Сначала открыток приходило много, потом всё меньше, а с середины 90-х и вовсе не стало: кто-то умер, а кто-то освоил интернет.
Открытки-возвращенцы лежат сейчас передо мной. Каждый раз они заставляют меня вспоминать то время, когда всё было хорошо и просто. Вторая пачка - мужнины. У него меньше: география ограничена Москвой, а история - родителями и сестрой: остальные родственники погибли в Витебске ещё тогда...
Сегодня я хочу всем вам послать Новогоднюю открытку, ту самую, которая продавалась в киоске, с которой мы передавали часть своего сердца в разные города нашей общей Родины. Положите её в свою стопочку.

С наступающим Новым годом!