20 августа в Венгрии празднуют День Святого Иштвана, который, по сути, является не столько религиозным праздником, сколько днем образования национального венгерского государства. Эта дата считается основным государственным праздником и официальным выходным днем.


 
Истоки создания венгерского государства уходят своими корнями в начало XI века. Как многим известно, мадьярские племена были кочевниками с востока, которые оказались в Восточной Европе вследствие крупных миграционных процессов, происходивших в степях района Каспийского моря. Осев в Европе, на месте своего современного обитания,  венгерские племена организовали свое государство, которое не было ни христианским, ни стабильным. Полудикие, и еще не окончательно оседлые венгры-иноверцы
наводили ужас на христианские европейские государства.
 
В конце X века в Венгрии правил хан Геза, который имел двух сыновей:
старшего, Коппаня и младшего, Вайка. Еще при своей жизни хан назначил своим наследником любимого младшего сына вопреки древней традиции преимущественного права наследования по старшей мужской линии. В 997 году, после смерти отца, Вайк стал венгерским ханом, но ему пришлось столкнуться с восстанием под предводительством своего старшего брата.
Восстание это было успешно подавлено, однако  Вайк  пришел к мнению, что дальнейшая стабилизация венгерского общества невозможна без христианизации. Он обратился к Папе Римскому с просьбой короновать его как христианского короля и оказать помощь в распространении христианства католического толка на территории Венгрии. 20 августа 1000 года, хан Вайк был коронован по христианскому обряду и принял имя Иштван.
Это событие стало основой формирования венгерского государства по
европейскому образцу. Также король Иштван способствовал распространению христианства среди венгерского народа, за что он был канонизирован католической церковью в 1083 году.
Продолжение...

Примерно до середины XIX века в акушерских клиниках Европы свирепствовала родильная лихорадка. В отдельные годы она уносила до 30 и более процентов жизней матерей, рожавших в этих клиниках. Женщины предпочитали рожать в поездах и на улицах, лишь бы не попасть в больницу, а ложась туда, прощались с родными так, будто шли на плаху. Считалось, что эта болезнь носит эпидемический характер, существовало около 30 теорий ее происхождения. Ее связывали и с изменением состояния атмосферы, и с почвенными изменениями, и с местом расположения клиник, а лечить пытались всем, вплоть до применения слабительного. Вскрытия всегда показывали одну и ту же картину: смерть произошла от заражения крови.

Ф. Пахнер приводит такие цифры: "...за 60 лет в одной только Пруссии от родильной лихорадки умерло 363 624 роженицы, то есть больше, чем за то же время от оспы и холеры, вместе взятых... Смертность в 10%
считалась вполне нормальной, иначе говоря из 100 рожениц 10 умирало от родильной лихорадки..."

Вот еще: "Самым ужасным был 1842 год, когда, например, в декабре смертность достигла невероятных размеров — 31,3%, то есть умирало около 1/3 рожениц. В действительности смертность в клинике Клейна (Венская клиника, где работал Земмельвейс) была еще большей, так как рожениц с
осложнениями, внешне напоминавшими родильную лихорадку, нередко переводили в другие отделения. Они погибали в другом месте, главным образом в отделении внутренних болезней, поэтому не включались в
статистику..."

И еще: "...В Пражской акушерской клинике от родильной лихорадки умерло:

в 1848 г. — 37,36% рожениц, в 1849 г. — 45,54% рожениц, в 1850 г. — 52,65% рожениц.
Из всех заболеваний, подвергавшихся тогда статистическому анализу, родильная лихорадка сопровождалась наибольшей смертностью".

В операционной было не чище, чем в палате. В центре стоял стол из неотесанных досок. На стене висели хирургические инструменты. В углу на табурете стоял таз с водой для хирурга, который мог после опе­рации вымыть окровавленные руки; до операции, по общему мнению, мыть их было бессмысленно - ведь они еще чистые. Вместо ваты применяли корпию - клубки ниток, вырванных из старого белья, чаще всего
нестиранного. Жуткое зрелище представлял и сам хирург, когда обла­чался в сюртук, запачканный кровью и гноем больных. Об опыте и уме­нии врача нередко судили по тому, насколько грязен его сюртук...

Борьбу за чистоту в больницах одним из первых начал акушер Земмельвейс.  Игнац Филипп Земмельвейс родился 17 июля 1818 года в венгерс­ком городе Пеште в семье торговца. После окончания начальной шко­лы и гимназии в Буде (Офен), в 1837 году он поступил на юридический факультет Венского университета.
Родители хотели, чтобы сын подго­товился к карьере военного судьи. Но Игнац увлекся естественными науками и перешел на медицинский факультет. В Вене он учился на 1-м курсе, в Пеште на 2-м и 3-м курсах, затем снова вернулся в Вену и уже там завершил свое обучение.

В 1847 году 29-летний врач из Вены Игнац Земмельвейс открыл тайну родильной лихорадки. Сравнивая данные в двух различных клиниках, он пришел к выводу, что виной этому заболеванию служит неаккуратность
врачей, осматривавших беременных, принимавших роды и делавших гинекологические операции нестерильными руками и в нестерильных условиях. Игнац Земмельвейс предложил мыть руки не просто водой с мылом, но дезинфицировать их хлорной водой — в этом была суть новой методики предупреждения болезни.

Земмельвейс предположил, что так же погибали роженицы: им вносилась инфекция в родовые пути. В Венской медицинской школе в те годы господствовало так называемое анатомическое направление: акушеры увлекались препарированием трупов. Земмельвейс также ежеднев­но работал в анатомическом театре, а
затем отправлялся в акушерскую клинику и исследовал беременных. Земмельвейс писал: «Один бог знает число тех, которые по моей вине оказались в гробу. Я так много занимался трупа­ми, как редко
кто из акушеров... Я хочу разбудить совесть тех, кто еще не понимает, откуда приходит смерть, и признать истину, которую уз­нал слишком поздно...» .

Не откладывая, Земмельвейс предложил ввести в клинику антисеп­тику, метод обеззараживания рук медицинского персонала хлорной во­дой. Земмельвейс называл убийцами тех акушеров, которые не признава­ли его метода дезинфекции рук. Результаты этого нововведения дали очень скоро о себе знать. Если до введения хлорированной воды, в апреле 1847 года, из 312 рожениц умерло 57 (18,26%), в мае, когда метод апроби­ровался, процент смертности снизился до 12, в следующие 7 месяцев - до 3%, и, наконец, в
1848 году умерло всего 1,27% (из 3 556 чел - 45).

Доктор Земмельвейс начал бороться за чистоту в больницах, но, как известно, многие великие истины поначалу считались кощунством. Коллеги откровенно смеялись над ним, когда он пытался перехитрить «больничную смерть» кусочком хлорной извести. Среди его противни­ков были врачи с европейскими именами. Даже Вирхов выступил против Земмельвейса.

Его угнетало отрицательное отношение многих уче­ных к его открытию, страдала не только научная истина,
страдало его самолюбие. В 1861-1862 годах Земмельвейс написал пять писем: четыре - зна­менитым врачам и общее - всем
акушерам. В последнем письме автор угрожает, что обратится ко всему
обществу с предупреждением об опас­ности, которая грозит каждой
беременной от акушеров и акушерок, не моющих свои руки перед исследованием. Когда же Земмельвейс увидел, что частные письма и даже книга игнорируются, он начал выступать с открытыми обвинительными письмами.  Единственная просьба, мольба, требование в этих открытых письмах — попробовать применить его методику, приносившую избавление от смерти. Земмельвейс не претендовал на награды, он хотел только одного — сохранить жизни пациенткам.

Попытка одиночки противостоять неизбежному поставила докто­ра Земмельвейса на грань между жизнью и смертью. Непонятый, отвер­гнутый и осмеянный своими коллегами, он заболел душевной болезнью. Две недели провел великий врач-новатор заживо погребенным в доме для умалишенных в Деблинге. Там он был жестоко избит персоналом во время приступа, получил серьёзные раны и умер ... от сепсиса.

Сегодня его именем назван Будапештский медицинский институт.

В 1891 году тело Игнаца Земмельвейса перевезли в Будапешт. На пожертвования врачей всего мира 20 сентября 1906 года ему поставили памятник, на котором написали «Спаситель матерей».

Режиссер: Сергей Попов В ролях: Екатерина Вилкова, Татьяна Арнтгольц, Вениамин Смехов, Максим Аверин, Геннадий Хазанов, Ирина Розанова, Нина Усатова, Виктор Сухоруков, Валерий Баринов, Александр Домогаров и др. Сериал "Фурцева" рассказывает нам о девушке Кате и о том как она пробивалась к власти. Все руководящие посты в СССР принадлежали мужчинам, но те женщины, которым удавалось пробиться к власти, были личностями исключительной воли и самоотверженности. Екатерина Фурцева самостоятельно прокладывала себе путь наверх, несмотря на козни оппонентов и сложности политических интрижек. Сериал покажет нам трудовое становление министра культуры Фурцевой, очаровательной, обаятельной женщины, и одаренного политика...