Сколько можно реветь? Да-да, не плакать, а именно реветь, как белуга? Интересно, занесен ли такой рекорд в Книгу Гиннеса? Если честно, то еще вчера она думала, что побьет в этом все рекорды.

Вчера…

Вчера, когда они с мужем решили сесть и обсудить их будущее, их отношения, зашедшие в тупик. Когда она хотела услышать слова, сказанные ей до свадьбы, о том, что ради семьи он готов на все, что если будет что-то не ладиться, он готов костьми лечь, но брак сохранить. Вчера, когда она сказала ему, что они должны дать себе и их семье шанс выжить, что им надо начать всё сначала, прилагая усилия над тем, чтобы менять себя. Себя, а не друг друга. Она ждала согласия и поддержки…

- Мамочка, ко мне сегодня ночью ангел приходил, - воскликнула Оленька, выскакивая из-под одеяла.

Немой вопрос застыл в глазах матери…

Светлана уже подходила к парку, как её ослепили яркие фары вывернувшего из-за угла автомобиля. От сильного удара девушка перелетела через машину и упала на тротуар. Её руки и ноги были неестественно вывернуты, широко раскрытые глаза смотрели в черную высь. Издавая противный свист, ярким живчиком в небо вбуравливался салют. После негромкого хлопка он рассыпался на сотни ярких полосочек, образуя огромный золотой шар. Мерцающие желтые ленточки медленно угасали, растворяясь в ночной мгле. Вместе с ними угасала и жизнь Светланы.

Ксюша остановила инвалидную коляску возле резного заборчика, отделяющего пляж от набережной. Она зачарованно смотрела на тихий прибой и кричащих чаек, выискивающих на песке что-нибудь съедобное. Загорелая девушка, наверно Ксюшина ровесница, подбрасывала вверх кусочки хлеба, а изворотливые птицы хватали их прямо налету. К упавшим кускам тут же подбегали чайки, дежурившие на берегу. «Ненасытные, - отметила Ксеня, - сколько не корми, всегда голодные». Она часто наблюдала за чайками и успела выучить все их повадки. Знала, какие виды более смелые, какие боятся малейшего движения, были среди них и особые «нахалы», выхватывающие добычу прямо из клюва сородичей. «Интересно, - размышляла Ксения, - вроде бы птицы, а характеры у всех разные, как у людей».
Ксеня часто гуляла по набережной, особенно любила она бывать здесь летом, когда наступал курортный сезон. В этом городке она жила уже тринадцать лет, с тех пор, как с ней случилось это несчастье.

Скорее бы конец смены, думала Ленка. Сегодня она чувствовала себя особенно плохо. С самого утра сильно кружилась голова, волнами накатывала тошнота, стоять возле грохочущего станка не было сил, так ныл живот.

Профессор сидел на ступеньках в подземный переход, протягивая вперед грязную мозолистую руку. Седые, давно нестриженные волосы клочьями торчали из-под вязаной шапки. Мимо него туда-сюда рекой шли суетливые горожане, но никому до грязного старика не было дела. Изредка в его ладонь или на пол бросали мелочь. Профессор искренне благодарил за каждую копеечку, но в его сторону редко кто поворачивал голову. С интересом на него смотрели разве что дети. В их глазках отражалось сострадание. Вот и сегодня возле него остановился синеглазый мальчик и, наклонив голову в полосатой шапочке, тихонько спросил:

Отработав смену, Валентина быстро шла по перрону вокзала. За день она проходила десятки километров по шпалам. Не каждый бы выдержал, но за пятнадцать лет Валентина привыкла, и работа ей даже нравилась, не смотря на то, что приходилось шагать по шпалам и в мороз, и в дождь, и в жару.