В мире будете иметь скорбь.  [Иоанн, 16, 33]

Настало время поговорить о возможных утешениях в нашем страшном горе. Но мне кажется, что предыдущая глава уже частично является указанием на путь к утешению — вера в Бога. Если верим, то знаем, что далее жизнь продолжится, — как обещает Писание [1 Фес., 4, 13-14].

«Скорбь по умершему — неверие, язычество. Надо прийти к христианскому ощущению реальности Царства Небесного», — развивает эту мысль свящ. Александр Ельчанинов.

Мы знаем, что ребенок наш не оставлен сиротой, он — с Отцом, он — в любви. Ранеными остались мы.

«Самая острая боль по умершем есть скорбь о себе, эгоистичная личная боль».

Но нам надо продолжать путь на земле до часа, назначенного нам Господом. И вовсе не безразлично, в каком состоянии мы пойдем по своему пути.

Еще из Святых отцов: «Если кто с благодарением и мужеством перенес утрату любимого, то назовут его любомудрым и великодушным и будут прощены ему его многие прежние грехи».

«Скорбь по умершему — неверие, язычество. Надо прийти к христианскому ощущению реальности Царства Небесного» (свящ. Александр Ельчанинов).

Мы знаем, что ребенок наш не оставлен сиротой, он — с Отцом, он — в любви. Ранеными остались мы.

«Самая острая боль по умершем есть скорбь о себе, эгоистичная личная боль».

Но нам надо продолжать путь на земле до часа, назначенного нам Господом. И вовсе не безразлично, в каком состоянии мы пойдем по своему пути.

«Если кто с благодарением и мужеством перенес утрату любимого, то назовут его любомудрым и великодушным и будут прощены ему его многие прежние грехи».(Святые отцы)

Итак, нельзя нам отчаянно предаваться скорби. Поддержку, утешение мы найдем, положившись на Господа, приняв каждое слово Писания, сказанное Господом для нас.

 «В день скорби моей приклони ко мне ухо Твое» [Пс. 101, 3], — просим мы у Бога.

Да Господь и не скрывал от нас печального пути, уготованного нам на земле:

«в мире будете иметь скорбь, но мужайтесь» [Ин. 16, 33].

 Значит, скорбь — это необходимый удел детей Божьих.

«Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами.» [Евр. 12, 7],

«ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби» [1 Петр., 2, 19].

 Зачем же Господь, посылая нас в этот мир, дает обязательное прохождение через скорби и лишения? Разве не для радости создана эта земля? И вообще, разве может Творец желать тяжелых испытаний Своим любимым творениям?

Вот что об этом говорит святитель Феофан Затворник:

«Бог на блаженство создал твари и утешается ими. Как же скорби? Скорби, страдания, беды — путь к блаженству. Утешается Господь и скорбящими, потому что они идут прямо к блаженству. Блаженство через скорби и страдания: таков закон, Бог и благоволит к страждущим, и помогает страждущим не избавиться, а претерпевать. Избавление от страданий есть исключение из общего закона».

Да, скорбный путь тесен, но в конце его ожидает нас великая радость.

Отец наш через евангелистов предупреждает нас:

«тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь» [Мф. 7, 14].

Нельзя забывать: за этими вратами — жизнь!

Смерть пришла к человеку через согрешившего Адама:

«одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть» [Рим. 5, 12],

«и сделались входы века сего тесными, болезненными, утомительными, также узкими, лукавыми, исполненными бедствий» [3 Ездр. 7, 12],

через Сына Божьего пришло спасение, пришла жизнь [Рим. 5].

Надо помнить, что наш удел — не в этой жизни [Пс. 16, 14].

Но путь к этой жизни показал нам Христос.

«Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» [1 Петр. 2, 21].

Идя за Христом, следуя Его примеру, мы сможем в конце пути увидеть свет Жизни.

Пример же Его — терпеливо нести по жизни свой крест.

«Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» [Мф. 11, 29].

И только в смиренном несении своего креста — наше спасение.

«Постигли беда и горе, уже несешь крест. Сделай же, чтобы сие несение было во спасение, а не на пагубу. Для сего не горы переставлять требуется, а малое произвести изменение в помышлениях ума и расположениях сердца», — говорит святитель Феофан Затворник.

К крестам, выпадающим на долю детей Божьих, он причислял «скорби, беды, несчастья, болезни, потери близких».

Потеря наших родных, близких — это наш крест, который мы должны нести смиренно по жизни. Так о нас решил Господь:

«Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» [Иерем. 29, 11].

От нас в этой ситуации требуется, по примеру Господа, терпение и смирение. «Терпением спасайте души ваши» [Лк. 21, 19].  Скорбный путь проходили все последователи Христа.

Скорби преследовали царя Давида, восклицающего в Псалмах: «Слезы мои были для меня хлебом день и ночь» [Пс. 41, 4].

Апостол Павел работал Господу «со всяким смиренномудрием и многими слезами» [Деян. 20, 19].

Значит, мы — не исключение на этом скорбном пути.

А вот переносить выпавшие нам скорби можно по-разному:

«Ибо в горе бывает так, что иной досадовать и роптать начинает, иной совсем теряется и падает в отчаяние, а иной погрузится в свое горе и только горюет... Все таковые не пользуются посылаемыми им крестами как следует и пропускают время благоприятное и день спасения».

Святые отцы Церкви советуют смирять свое сердце, претерпевая скорби:

«Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» [Пс. 50, 19].

В суете жизни мы потеряли Отца своего, но мы вернемся к Нему в минуты скорби, как блудный сын вспомнил об отце, лишь потеряв все, представляющее для него ценность.

Скорбящие на земле приходят к небесным наслаждениям, «сеявшие со слезами будут пожинать с радостию» [Пс. 125, 5].

Перенести окружающие нас скорби нам поможет память смертная.

Полезно помнить, что скорби, как и все остальное в этой жизни, окончатся:

«Придет Господь Иисус, воздвигнет тебя от одра скорби, освободит тебя от терзаний... Каждый минувший час приближает нас к тому времени, когда Спаситель должен извести нас от мрака и смерти и привести для вечной радости — в обитель Отца, и когда печали и воздыхания навсегда прекратятся», — утешают нас Святые отцы и Писание.

«Ты не будешь много плакать» [Ис. 30, 19], «и отрет Бог всякую слезу с очей их» [Апок. 7, 17].

Время скорбей закончится,

«Мы недолго будем терпеть, ибо настоящая жизнь недолга» (Св. отцы); однако, уже и на этой земле Господь посылает и будет посылать нам утешения, поддерживая нас в скорбях. Ведь «Господь не оставляет нашей души ни в постоянном покое, ни в продолжительной скорби» (Св. отцы).

А «если кто не падет под скорбью (особенно об усопшем), но в надежде на Бога несет бремя печали, то за терпение ему готова великая награда от Бога» (Св. отцы).

Скорбями Господь зовет нас к Себе, «найдете покой душам вашим» [Мф.. 11, 29].

Эта истина находит постоянное подтверждение в жизни:

«Как много людей, одержимых скорбями..., только лишь во Христе нашли себе мир и покой».

«...только Я знаю намерения, какие имею о вас", - говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду. И воззовете ко Мне, и пойдете и помолитесь Мне, и Я услышу вас; и взыщете Меня и найдете, если взыщете Меня всем сердцем вашим. И буду Я найден вами...» [Иерем. 29, 11-14].

Страдания привели ко Христу многих из тех,
которые прежде не думали искать Его

Иногда скорби так одолевают, что нет сил приступить к молитве, однако очень важно сделать это, пусть и через силу. Нельзя давать врагу нашему господства над нами!

Митрополит Антоний Храповицкий, говоря о часто встречаемых на исповеди случаях, приводит такой пример покаяния:

«...меня огорчают бедствия, не от меня зависящие, — обиды от родных, болезнь детей и недавняя смерть одного из них, я нигде, ни в чем не нахожу утешения и не могу молиться, подавляемый скорбью... тоска и горе грызут мою душу, и я ни в чем не могу найти себе утешение».

Но уныние тогда особенно и греховно, когда оно отвергает Божье утешение... В таком состоянии души уже участвует греховное чувство, именно непокорство Промыслу, гнев, если не прямо на Бога, то всегда богопротивный, приближающийся к ропоту.

«Убойся такого состояния и проси у Бога прощения и помощи: тогда отойдет от тебя и самый дух уныния, и душа твоя не будет отворачиваться от утешения». Если скорбящий человек поступает подобным образом, то «совсем прогонишь от себя дух уныния... а потом научишься и других утешать в бедах и скорбях».

Молитвы для нас — помощь от Бога, утешение от Него.

Молитва помогает побороть не только чувство безысходного отчаяния, но и привычное, подавляющее чувство уныния. Это очень опасное чувство, не дающее нам видеть милость и любовь Божью.

Молитва нужна не только для нашего утешения и укрепления. Наши молитвы нужны любимым, отошедшим в мир иной.

«Тамошние ощущают, когда от сердца молятся о них. И это служит для них великим утешением... и отрадою» (из письма свт. Феофана Затворника).

Кроме того, через молитву за умершего осуществляется наша связь с ним:

«Молясь об умерших, мы упражняемся в ощущении нереальности этого мира (ушла его дорогая нам часть) и реальности мира потустороннего, действительность которого утверждается нашей любовью к отошедшим» (свящ. Александр Ельчанинов).

Давайте же пользоваться теми средствами, которые предлагает нам Бог!

…это те, которые пришли от великой скорби;
они омыли одежды свои.  [Апок., 7, 14].

Еще есть одно направление, помогающее не падать. Это примеры других матерей, переживших потерю детей. Таких немало. Мы в своем горе, к сожалению, не одиноки.

Примером, незабываемым для нас, является Матерь Божия.

«...И Она, одинокая женщина, когда-то шла за трагическим смертным шествием Своего Божественного Сына, и Она слышала в глубине души Своей, в глубинах веры Своей, слово Христово: “Не плачь!”».

Мы знаем, что на Ее глазах умирал тяжелой смертью Ее единственный ребенок, которому помочь Она была не в силах. Пережить это горе Ей, несомненно, помогла бесконечная вера, безграничное доверие к Создателю. Ему Она вручала Своего Божественного Сына и это поддерживало Ее в дальнейшей жизни.

В одной из молитв к Матери Божьей в Православной Церкви есть такие слова:

«Ты, все претерпевшая, все премогшая — все поймешь. Ты, повившая Младенца в яслях и принявшая Его Своими руками со Креста, Ты одна знаешь всю высоту радости, весь гнет горя».

Митрополит Сурожский Антоний неоднократно касался темы Богородицы. Вот как он описывал момент смерти Христа:

«Мать стояла у Креста: Ее Сын, преданный, поруганный, изверженный, избитый, истерзанный, измученный, умирал на Кресте, и Она с Ним со-умирала. Многие, верно, глядели на Христа, многие, верно, постыдились и не посмотрели в лицо Матери... И вот, к Ней мы обращаемся, говоря: Мать, я повинен — пусть среди других — в смерти Твоего Сына, я повинен — Ты заступись, Ты спаси Твоей молитвой, Твоей защитой, потому что если Ты простишь — никто нас не осудит и не погубит» .

 Много примеров, направляющих нас принимать потерю дорогих нам детишек со смирением, верой и надеждой на Бога, находим в Библии.

Так, в Ветхом Завете пророк беседует с женщиной, которая говорит, что она «...лишилась плода чрева моего, который носила с печалью и родила с болезнью»:

«...воздержись теперь от скорби твоей и мужественно переноси случившуюся тебе потерю. Ибо если ты признаешь праведным определение Божие, то в свое время получишь сына, и между женами будешь прославлена», — утешал ее пророк.

«Оставь великую печаль твою, и отложи множество скорбей, чтобы помиловал тебя Крепкий, и Всевышний даровал тебе успокоение и облегчение трудов» [3 Ездры 10-12, 15, 16, 24].

Примером смирения перед волей Всевышнего может служить царь Давид. Он, во многом угодивший Богу своей праведностью, все же был грешен, как и любой человек. За его грехи постигла смертельная болезнь его малолетнего сына. Долго вымаливал ему жизнь безутешный отец, отказываясь от еды, сна, общения с людьми. Однако ребенок умер.

«И сказал Давид: доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо? А теперь оно умерло, зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне» [2 Царств 12 22, 23].

То же смирение являет нам и Иов, потерявший семерых сыновей и троих дочерей. Его ответом на постигшее испытание было: «...наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял, как угодно было Господу, так и сделалось» [Иов 1, 21].

Относительный покой и умиротворенность приходят, когда человек принимает случившееся несчастье. Принимает как данность, невозвратность, неизбежность, принимает с доверием к воле Божьей.

Вот два примера из жизни женщин, не знавших друг друга, но испытавших очень похожие состояния.

В книге «Не ропщите при потере детей» написано о матери, похоронившей одновременно двоих детей. Она весь день, до ночи плакала на могилке. Ночью ей явился святой мученик Иулиан и сказал:

«Зачем, жена, не даешь покоя почивающим здесь... Лучше бы тебе было, если бы сидела дома и плакала о грехах своих: истину говорю тебе: как здесь, когда человек хочет есть, тогда по необходимости дают ему пищу, так и отошедшие в горний мир небесными благами питаются у Христа, и они молят Его, говоря: “Праведный Судия! Лишивши нас земных, не лиши нас небесных”. Слышав это, Афанасия умилилась сердцем, обрадовалась и сказала: “Если дети мои живут на небесах, то зачем же плачу о них?”»

Здесь опять мы видим, что, как только человек смиряется со случившимся, в сердце его приходит успокоение.

Можно вспомнить о трагической, но такой достойной судьбе женщины, известной теперь во всем мире, — это мать Мария (Кузьмина-Караваева). Все изменилось в жизни и мировосприятии этой женщины, матери троих детей, со смертью маленькой дочери.

Из ее записок:

«Сколько лет — всегда, я не знала, что такое раскаяние, а сейчас ужасаюсь ничтожеству своему. Еще вчера говорила о покорности, все считала властной обнять и покрыть собой, а сейчас знаю, что просто молиться, умолять я не смею, потому что просто ничтожна... Рядом с Настей я чувствую, как всю жизнь душа по переулочкам бродила, и сейчас хочу настоящего и очищенного пути не во имя веры в жизнь, а чтобы оправдать, понять и принять смерть.

И что, оправдывая и принимая, надо вечно помнить о своем ничтожестве...».

«...вдруг открылись какие-то ворота в вечность, что вся природная жизнь затрепетала и рассыпалась, что законы вчерашнего дня отменились, увяли желания, смысл стал бессмысленностью... В черный зев могилы летит все: надежды, планы, привычки, расчеты — а, главное, смысл, смысл всей жизни. Если есть это, то все надо пересмотреть, все откинуть, все увидеть в тленности и лжи.

Это называется “посетил Господь”. Чем? Горем? Больше, чем горем — и увидали мы, с одной стороны, мертвый скелет живого, а с другой стороны, одновременно с этим увидали мы животворящий, огненный, все пронизывающий и все попаляющий и утолительный Дух.

Потом время — говорят — целитель, а не вернее ли “умертвитель”? — медленно сглаживает все. Душа опять слепнет. Опять ворота вечности закрыты, совершенно не неизбежно вновь ниспадать в будни и в мирное устроение будничных дел, пусть они идут своим чередом, сквозь них может просвечивать вечность, если человек не испугается, не убежит сам от себя, не откажется от своей страшной, не только человеческой, но и Богочеловеческой судьбы. То есть, от своей личной Голгофы, от своего личного крестоношения, вольной волей принятого».

Через десять лет она получила весть о смерти второй дочери.

«Очень было тяжело. Черная ночь. Предельное духовное одиночество. Все было темно вокруг, и только где-то вдали — маленькая светлая точка. Теперь я знаю, что такое смерть»:

Не слепи меня, Боже, светом.
Не терзай меня, Боже, страданьем.
Прикоснулась я этим летом
К тайникам Твоего мирозданья.
Средь зеленых, дождливых мест
Вдруг с небес уронил Бог крест.
Поднимаю Твоей же силой
И кричу через силу: Осанна,
Есть бескрестная в мире могила,
Над могилою надпись: Гаяна.
Под землей моя милая дочь,
Над землей осиянная ночь.
Тяжелы Твои светлые длани,
Твою правду с трудом понимаю.
Крылья дай отошедшей Гаяне,
Чтоб лететь ей к небесному раю.
Мне же дай мое сердце смирять,
Чтоб Тебя и весь мир Твой принять.

Через ее записи, стихи мы можем узнать, какая боль терзала ее израненную душу! Однако вот как протоиерей Сергий Гаккель описывает впечатления, производимые ею в то время на людей:

 «Внешне она держалась с людьми непринужденно: веселая, немного лукавая улыбка часто озаряла ее полное, румяное лицо и оживляла темно-карие глаза. Она охотно общалась с людьми и производила впечатление открытости и прямоты. Только тот, кто узнал ее ближе, мог убедиться, что внутренне, в своем последнем “я” она была непроницаема и одинока, что она бережно таила некоторые мысли и переживания в глубине души и редко их обнаруживала. Среди самых сокровенных переживаний были те, которые касались Гаяны... и первопреставленной Насти...».

Эта сильная, необыкновенно богатая духовно женщина не сломалась под тяжестью таких испытаний. Напротив, она твердо стала на путь, ведущий ко Христу:

 «Мать Мария шла ко Христу совершенно особенным и в то же время традиционным по существу путем. Это был путь крестный, путь Христов... Смерть унесла двоих ее детей, но от этого материнство ее не умалилось, а скорее расширилось, превратилось во всеобъемлющее» (Из вступительной статьи Ильи Соловьева).

Возможно, пример этих матерей поможет нам принять нашу беду смиренно, с молитвой, с надеждой. Если жива в нас надежда, она обязательно поддержит нас!

Только надо слышать слово Господне к нам: «Не плачь!»

Он не говорит нам «Удерживай свои слезы».

Он не говорит нам «Показывай мужество, которого в тебе нет».

Он говорит: «Разве ты не видишь Меня, не видишь вечность, разве ты не видишь, что усопший не умер, а уснул?

Разве ты не знаешь теперь, что любовь поистине, как смерть, крепка?

Разве ты еще не понял, что эта любовь соединяет небо и землю и что уже нет той непроходимой грани, которая была до того, как Божественная любовь обитала среди нас?"  (Митр. Сурожский Антоний).

Мы надеемся, что деткам нашим хорошо в обителях Бога, уже потому, что знаем: несмотря на всю силу нашей к ним любви, Бог их любит много больше!

Мы надеемся, что по окончании нашего земного пути мы встретимся с ними вновь, ведь обещает Библия: «Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды» [1 Фес., 4, 13].

Надеяться призывают нас и Святые отцы: «Разлука у вас только временная». Потерпим!

Надежда должна опираться на веру, именно в вере она крепка:

«Господь ставит перед нами неумолимое требование веры:

брось себя жалеть,

брось думать только о себе,

брось сосредотачиваться на своем горе,

жизнь жительствует, жизнь бездонна, жизнь победоносна,

жизнь и теперь не прекратилась

ни для нас на земле, которые идем к своей смерти — и могли бы идти к ней с такой светлой надеждой, с таким радостным трепетом ожидания,

ни для тех, которые, наконец, дверью смерти вошли в великий покой Господень.», — говорил в одной из проповедей митр. Сурожский Антоний.

Ну и, конечно, вера и надежда держатся на нескончаемой любви. Ведь мы сами убедились, что любовь наша нисколько не ослабела с переходом деток в другую жизнь.

 Уйдя с этой земли, он, наш ребенок, оставил здесь после себя любовь:  «Смерть! Где твое жало? ад! Где твоя победа?» [Ос., 13, 14].

 «Пусть наша вера и вообще наша духовная жизнь слабы, но ведь наша любовь к почившим, ведь она-то не слаба; ведь от того и скорбь наша так велика, что велика наша любовь. Так пусть она же, эта наша любовь, выведет нас из мрака скорби. Напряжением нашей любви переступим тот роковой порог, который переступили они, дадим в своей жизни больше места тому, чем они сейчас живут, и постепенно, незаметно наша печаль обратится в радость, которую никто от нас не отнимет» (свящ. Александр Ельчанинов).

Смерть должна стать для нас и уроком, на оставшееся для нас здесь время. Христианин «не должен отступать перед страданием: он не должен бессильно коснеть в нем; он должен всем напряжением своих духовных сил пройти сквозь страдание и выйти из него укрепленным, углубленным, умудренным» (свящ. Александр Ельчанинов).

Эта тема прекрасно выражена у митр. Сурожского Антония:

«Наша жизнь должна приумножить его жизнь: каждый, кто присутствует на похоронах, должен в своей жизни воплотить то, что он увидел, оценил, понял в жизни, в личности усопшего.

И тогда наша земля не только не потеряет чего-то со смертью этого человека, но, наоборот, обогатится жизнью десяти, или сотни, или тысячи людей, которые по его примеру будут жить более благородно, более достойно своего человеческого звания христианина...,

и придет время, когда и мы умрем, когда мы станем перед Богом, когда мы вновь встретимся лицом к лицу с тем, кого мы сейчас похоронили.

И Христос нас спросит: “Чему вы научились из жизни и из смерти этого человека?..”

И если мы сможем Ему сказать:

“Взгляни на мою жизнь, Господи, — она вся пронизана светом его жизни и его смерти!

все доброе, все благородное, что Ты во мне видишь, — на самом деле принадлежат ему!

возьми это от меня — это его слава, это его честь! — как дивна будет эта встреча в любви и благодарности”».

Как близки моему сердцу эти слова! Как часто я пытаюсь мерить свои поступки глазами сына! Как все изменилось для меня с его уходом, и как хочется быть достойной обещанной нам вечной встречи!

Мы, родители, избранные для испытания самым страшным горем, возможным в этом мире, объединяемся вокруг Бога, как беззащитные овцы около пастуха. Мы ждем утешения, защиты.

 Так Бог посетил нас, он показал нам шаткость всего земного, призывая опереться на Него — Непоколебимого. «Ты любишь Господа, но пока еще мало, а эти страдания показывают, что Бог заботится о тебе, что Он желает большей любви твоей».

Бог нас выбрал для этого испытания, и Он знает, что для нас полезно. И уже здесь мы можем увидеть пользу от испытания.

Господь открывает нам возможность нового пути в жизни.

И, если мы доверимся Ему, выведет нас на путь спасения. «...вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет от вас» [Ин. 16, 22].

 Все темней, темнее над землею —
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня!
Ф. Тютчев

Людмила Зотова

источник