Триумф чудиков: еще раз о традиции

Превратив культовые норвежские трикотажные изделия в елочные украшения, дизайнерский дуэт Arne & Carlos путешествует по всему миру со своими вязаными друзьями, а попутно каким-то образом возВ­родил любовь норвежцев к традиции.

Зайти в их дом или прилежащий сад — все равно что войти в сказВ­ку. Карлос Закрисон (Carlos Zachrison) с его испанско-шведскими корВ­нями и норвежец Арне Нерйордет (Arne Nerjordet) настолько разные по воспитанию и социальному происхождению, насколько это можно себе представить, но им удалось сформировать идеальные рабочие отВ­ношения и такой же баланс между городским шиком и деревенской почвенностью. В свитерах собственноручной вязки они появляются в высшем парижском обществе и в то же время разбираются абсолютно во всем, от подиумов высокой моды до удобрения компостом почвы и разведения кур.

Они ворвались на норвежскую модную сцену 10 лет назад с коллекВ­цией, вдохновленной американской кантри-певицей и актрисой ДолВ­ли Партон и норвежскими национальными костюмами. «Мы вдохновВ­ляемся вещами, окружающими нас, будь то кухонные полотенца или насекомые», — объясняет Арне, который вырос на ферме в соседней долине и вязал кукольную одежду для Барби своей сестры. Первый раз он попал за границу уже будучи взрослым. Он учился в сельскохозяйВ­ственной школе, потом работал переплетчиком, а потом решил стать дизайнером одежды. По воле случая такое решение осенило одного любителя путешествий, который вырос в Южной Америке, а потом учился тут и там по всему миру. Объединив силы, эти двое образовали дизайнерский дуэт Arne & Carlos, осели в заброшенном станционном домишке близ железной дороги в области Валдерс и преобразовали его так, что журналы по обустройству интерьера всех стран мира будут состязаться за этот лакомый кусочек.

Тот факт, что здание станции располагается на высоте 682 метров над уровнем моря, дал название их первой компании, а идиллическое природное окружение — небольшое озерцо и горы — они потом не раз использовали как задник для сцены, на которой выставляли свою продукцию. Их образ жизни, как и продаваемые ими вещи, органично входит в состав коммерческого проекта. «Мы отремонтировали дом и устроили сад на каменном плато, стало возможным выращивать цветы, которые обычно не могут расти на такой высоте», — говорит Карлос, который тоже чувствует себя как дома в привычной одежде Арне — старых вязаных кардиганах с традиционным норвежским орнаментом. Эта одежда дала им статус «крутых» среди модной парижской элиВ­ты — они тусуются с королем винтажа Дидье Людо, а Рей Кавакубо и Ли Эделькорт держат их контакты в своих записных книжках. Они сами носят придуманные ими изделия: осовремененные версии традиВ­ционных вещей или такие, в которых странное сочетание деталей дает эффект совершенной новизны.

И действительно, именно игра с вязаными орнаментами привлекВ­ла к ним внимание культового дизайнера и тренд-гуру. «Мы сделали модель свитера для Tine (национальная норвежская молочная комВ­пания) — для начатой ими кампании по сообщению традиционному наследию новых форм. Для одного из рекламных проектов мы разраВ­ботали национальный костюм, где использовали вместо привычных роз мотив огня. Для другой рекламы мы связали традиционный свиВ­тер „Мариус"¹, но в качестве ключевой части узора вместо последоВ­вательности крестов из классического орнамента „Сетесдал" вставиВ­ли „пэкмана". Нам самим эта идея показалась классной, и мы решили связать свитер с новым орнаментом в абсолютно дикой расцветке и как-то спонтанно привезли его на модную ярмарку», — продолжает Карлос.

Последующее развитие событий, по их собственным словам, — уже стало историей. Байер Рей Кавакубо заметил эти свитера и тут же закаВ­зал целую линию продукции, начиная от пуловеров до сумок и шарфов, и они были проданы в Лондоне, Токио, Нью-Йорке и Париже. «Но еще более невероятная вещь произошла дальше: сама Рей Кавакубо захоВ­тела, чтобы мы связали в этом орнаменте шерстяные елочные шары — под ее рождественскую тему того года, „Хрустальное путешествие". Поскольку она заказала лишь 500 штук, мы думали, что шары были предназначены для украшения витрин Dover Street Market. Когда мы приехали в Лондон перед Рождеством, чтобы на них полюбоваться, нас поджидал сюрприз: мы ведь и думать забыли, что в Dover Street MarВ­ket витрины никак не украшены!» — смеется Арне. В чем же состоял сюрприз? В том, что елочные шары продавались, и притом по 100 евро за штуку. Можно, конечно, списать дороговизну на сияющий логотип Comme des Gargons, но для дизайнерского дуэта это стало откровениВ­ем и началом нового приключения.

Совместно с заводом по производству пряжи Rauma Ullvarefabrikk и издательским домом CappelenDamm они придумали книгу Julekuler («Елочные шары»), которая впоследствии была переведена и опубликоВ­вана в США издательским домом Trafalgar Books под названием «55 вяВ­заных елочных шаров», с последующими переизданиями в Голландии, Швеции, Финляндии, Дании, Великобритании и Франции.

«Орнаменты традиционно норвежские, двухцветные, а Арне утвержВ­дает, что он может связать три шара в день. Образцы вязки очень проВ­стые — любой человек с базовыми навыками может их выполнить, а результат превзошел самые безумные мечты. Люди совершенно поВ­мешались на вязке. Нам, пожалуй, пора открывать клуб анонимных вязальщиков!» — сардонически улыбается Карлос. Затем они выпуВ­стили вязаные пасхальные яйца — на этот раз в сотрудничестве с Dale Yarns. А на последнее Рождество сделали календарь с 24 новыми комВ­позициями. Но сказка не заканчивается на вязаных шарах. Этой осеВ­нью они выпустили книгу по вязанию кукол (и их одежды), на обложке книги — вязаное изображение самих дизайнеров в ботанских очках и свитерах-самовязах. «Кукол вязать немного сложнее, чем шары, но на самом деле довольно легко, — объясняет Арне и добавляет: — если хочешь сделать куклу похожей на себя или на своего знакомого, главВ­ное — правильно угадать волосы. Со своими куклами они объездили всю страну и по пути вели дневник, где записывали все яркое и интеВ­ресное, что с ними происходило. На данный момент книгу с описаниВ­ем этого путешествия уже продали в Дании, Германии, Франции, ГолВ­ландии, Великобритании и США.

Они, конечно же, работают сейчас над новым проектом книги, но отказываются говорить, о чем она. Она вполне может быть посвящена садоводству, которым они страстно увлечены. Или же интерьерам — здесь они культивируют причудливый стиль, одновременно и уютВ­ный, и изобретательный: к примеру, светильник в их гостиной был собВ­ственноручно сооружен одним скучным вечером из сотен стекляшек и жемчужин. Кухня отражает их страсть к старомодным хлопчатобуВ­мажным полотенцам (они также послужили вдохновением для одной из коллекций). Но и современные смартфоны и самые продвинутые технологии в этом хаосе на месте, поскольку помогают им связыватьВ­ся с бизнес-партнерами по всему миру.

В те дни, когда они были частью мира моды, их часто сравнивали с голландским дуэтом модельеров Viktor & Rolf, которые также испольВ­зовали чудаковатость как своего рода бренд. Но Виктор Хорстинг и Рольф Снорен на вид почти близнецы, а Арне и Карлос являют соВ­бой противоположности и внутренне, и внешне. Впрочем, похожие очки и свитера придают им вид давно женатой пары. Но есть у них одна общая страсть, которой они намерены в какой-то момент подеВ­литься с миром: они коллекционируют женщин-друзей в глобальных масштабах.

Доминик, у которой все ее платья Christian LaCroix развешаны по кухне; Кариан из Этнедала, которая научила их окрашивать шерсть растительными красителями; Александра, парижская актриса родом из Канады, владелица теплицы, вдохновившей их на целую коллекцию; наконец, Ли — величайшая в мире тренд-гуру. «Она время от времеВ­ни звонит нам, мы делимся с ней своими мыслями, а немногим позже мы видим их визуализацию в ее модных прогнозах. „Будущее — ручВ­ной работы" — одно из ее любимых выражений в последние годы, — возможно, эта мысль проросла из наших разговоров», — предполагаВ­ет Карлос.

Другая женщина, оказавшая на них сильное влияние, Метт-Марит— обычная женщина из норвежского города Кристиансаннд, ставшая кронпринцессой Норвегии. Через другую близкую свою подругу, реВ­дактора моды Петру Миддлтон, они получили заказ на выходные коВ­стюмы для Ее Величества — и, против обыкновения норвежской коВ­ролевской семьи, она приняла их предложения. Известно, что для нее также работали Валентино, норвежец Петер Дундас (коллекции для Pucci и Ungaro), а также создатели ряда более мелких норвежских модВ­ных брендов, таких как Leila Hafzi, Nina Skarra, Ove Harding Finseth, Undorn и Kjell Torheim.

Впрочем, они делают не «только» книжки и вязальные проекты; в соВ­трудничестве с DogA, норвежским центром дизайна и архитектуры, они планируют на следующую осень выставку из артефактов, срабоВ­танных вручную из уже использованных и переработанных материаВ­лов, — еще одна их общая страсть: «Мы никогда ничего не выкидываВ­ем, а собираем хлам, чтобы найти ему новое применение, — сама идея сотворения нового из старого увлекает нас, мы хотим с ней работать и делиться ею с новым поколением», — говорит Карлос. Любая мелочь, воспринимаемая другими как мусор, может преобразоваться во что- то новое, будь то оригами или элементы вышивки национального коВ­стюма; она для них — сокровище, такое же, как самодельная лампа. Когда старый кардиган бабушки Арне уже не поддавался починке, они разрезали его на квадраты и сшили с другими квадратами такой же изношенной ткани — так появились свитера и пончо, завоевавшие невероятную популярность и коммерческий успех.

А откуда взялись эти вязаные куклы? Отчасти от их 80-летней приВ­ятельницы Маргит из Гудрандсдалена. Она вязала одежду для серии «уродливых кукол», с которыми они работали. Как-то Арне вязал какие- то вещи в кукольном масштабе, чтобы прикинуть, как реализуется та или иная идея. Глядя на то, как его племянницы играют с этими куколВ­ками и их одежками, предпочитая «уродцев» красавицам-Барби, он и придумал новый ход. В результате получились две вязаные куклы, коВ­торым посвятили целую книгу. Они совершенно разные, хотя в основе их одна модель: Улла носит дреды, а Лолита — маленькая панк-звезда. Одежда яркая, и все элементы гардероба, от белья до платьев, есть в книВ­ге. Сложно себе представить более модных вязаных кукол.

Разделение труда четкое: Арне рисует эскизы, Карлос занимается логистикой и оформлением всего проекта. Они выросли в совершенно разных мирах, не только географически, но и социально: на ферме Га- уздал в Норвегии жило вместе четыре поколения, и Арне слушал краВ­сочные истории своего прадедушки о художниках-иностранцах, котоВ­рые приезжали сюда каждое лето писать живописные местные фермы. «Разница между мной и Карлосом в том, что он объездил все уголки мира, а я лишь слышал об этих чудесных местах», — объясняет Арне. Сначала он учился на агронома, потом занялся переплетным делом, потом заинтересовался социальной антропологией, но когда соседка рассказала ему однажды о школе дизайна и моды Esmod, он наконец- то нашел свое призвание.

Карлос родился в Бразилии и жил там шесть лет, пока его семья — отец возглавлял один из филиалов фирмы Ericsson — не переехала в Венесуэлу. Поскольку его мать не говорила ни на английском, ни на шведском, а испанский отца был не так уж хорош, дома они говориВ­ли на португальском. Каникулы семья проводила в Швеции или на Майами, а когда Карлосу исполнилось 13 лет, переехала в Швецию. Карлос занялся политологией и собирался стать дипломатом, поскольВ­ку говорил на французском, испанском, португальском, английском и шведском, а позже добавил к этому замесу еще и китайский. Но поВ­сле двух лет работы переводчиком в Китае он заскучал по родине, а в 1999 году случайно познакомился с Арне, который после нескольких лет преподавания в Эсмоде в Париже тоже предавался ностальгии.

Пожив за границей, они часто черпали вдохновение в том, что счиВ­тается типично норвежским, хотя (как они с готовностью объяснят вам) на самом деле отнюдь таким не является. Большей частью эти узоры привезены с Ближнего Востока или уходят корнями через Германию в Древнюю Грецию. Но в упрощенных и слегка «онорвеженных» вариВ­антах это становится частью национального достояния, приглашая к игре. Именно так в свое время, в 1980 году, поступил норвежский диВ­зайнер Пер Спук, и именно тогда норвежские узоры впервые появились на парижских подиумах. Затем Dolce & Gabbana в своей осенне-зимней коллекции повторили те же мотивы, и тогда уже весь мир помешался на оленях и узорах норвежской вязки.

Не то чтобы Arne & Carlos совсем не интересуются тем, как продаВ­вать свои вещи. Два года назад, ровно за год до того как D&G влюбились в скандинавские узоры, они продали несколько своих вязаных дизайВ­нов, иные из которых очень походили на коллекцию D&G, фирме UrВ­ban Outfitters. «Похоже, кое-кто увидел наши вещи и решил: отличная идея», — смеются они. И смеются последними: эти же орнаменты они потом превратили в «империю» рождественских шаров, посадив за раВ­боту весь мир. Журнал Monocle и итальянский Vogue уже писали об их причудливых дизайнах, но еще не добрались до других составляющих их мира — до экзотических кур во дворе, до мыши, которая крадет их цветные камешки и прячет в саду, до развешенной по дому коллекции насекомых, до звезд и ангелов, обрамляющих их окна с матовыми узоВ­рами и ажурными занавесками. А если и этого мало, взгляните на куВ­кольный домик — эти парни просто обожают играть и декорировать, и чем миниатюрнее модель, тем им интереснее.

Это увлечение началось с посещения двух выставок, не связанных между собой. Первая, проходившая в Париже, была посвящена дизайВ­неру Мадлен Вионне, которая использовала кукол для демонстрации своих вещей, прежде чем воплощать их в полном масштабе. ДизайВ­нерский дуэт был просто потрясен этими куклами. А потом, «в том же 2010-м мы посетили выставку миниатюрной мебели XVII и XVIII веков в замке Вандевр. Она не предназначалась для кукольных домов, — эти вещи делались подмастерьями плотников в порядке испытания при вступлении в гильдию. Они также демонстрировались как образцы буВ­дущим клиентам. Мы рассматривали их очень долго, и я даже не помню, видели ли мы что-нибудь еще в этом замке», — вспоминает Карлос.

И в этот раз — конечно же, не последний! — проверенные времеВ­нем традиции вдохновили необычный творческий дуэт на нечто ноВ­вое и волшебное.

Примечание

1. Знаменитый норвежский свитер с определенным узором на плечах и груди, названный по имени Мариуса Эриксена, актера и спортВ­смена. Первая модель была связана в 1953 г. Свитер «Мариус» — сиВ­ний, с белым узором (фон может быть белым, тогда узор — синий) и красной отделкой — цветов норвежского флага. (Прим. ред.)