Свою печать неизгладимо
Оставил в ней морской прибой.
Была судьба неумолима
И вот теперь, в тоске немой
Все потеряв, надежду, слезы,
Любовь, свободу, океан,
Себе оставив только грезы –
Воспоминаний караван,
Полузасыпанный песком,
Лежит в пыли, забыта морем,
Наедине с своей тоской
И никому не нужным горем.
Ей океан дарил отливы,
К ее ногам бросал коралл
И, как стихи, свои приливы
Одной лишь ей все посвящал.
Она зовет, но лишь волна
Осталась ей, как отзвук ласки,
Она в свободу влюблена.
Жемчужный блеск и нежность красок,
Свой золотой песок морской
И серебро ночного моря
Он сыпал щедрою рукой,
С сердитым ветром смело споря.
Он мог быть нежен и суров,
С небесных пастбищ пригонял
Ей пегих туч – морских коров,
Доил дожди и защищал
От шквалов, бурь и непогоды.
Но не о нем она мечтала,
Дороже ей ее свобода
Его любви его коралл.
И, вспоминая дно родное,
Чтоб обдала ее, желает,
Пьяня, как терпкое вино,
Фонтанных брызг метель живая.
Пускай взволнованной утратой
Вскипит могучий океан,
Что каждый день горит в закатах
И смело спорит с ураганом.
Пускай, качаясь на волнах
Как чайки в бурю, корабли,
На белых крыльях – парусах
Летят в сияющей дали.
И удивительны, как сны,
В кипящих брызгах белой пены
Коней-сапфиров табуны.
Вокруг нее немые стены.
И, даже если бы умела
Морская раковина петь,
И даже если б захотела,
О, как пришлось бы ей жалеть,
Что вечной болью и страданьем
Ей просто не с кем поделиться,
Своим живым воспоминаньем
И тем, что каждый вечер снится,
И днем и ночью в ней звучит
Неясный шум, как гул органа,
И тем, как сильно в ней горит
Любовь к просторам океана.
Но, видно, так ей и лежать,
Хоть в ней звучат морские гимны,
И, вместо ветра, пыль глотать
В своей тоске неутолимой.
И жажда пить соленый ветер,
Глотать метель из пенных брызг,
Встречать рассвет и каждый вечер
Сгорать в зеленом море искр.
Вдыхать холодный океан,
Его любить и в ней тонуть.
Нерукотворного органа
В себя мелодию вдохнуть!
Ах, никогда не умолкая,
Звучит неласковый прибой
И, белый берег обступая,
Волну рождает за волной.
М. Свердлова
