И ещё один вечер моей юности увековечен в сказочном формате. Конечно, это Хорошая квартира. Конечно, это бублички-прянички-конфеточки и фирменный хорошеквартирный чай, вкуснее которого я не пила ещё нигде. Конечно, это Макс ИвАнов со своей верной зелёной гитаркой. И - как на подбор - всё самые любимые мои песни: "Детские клятвы", "Про души", "Джарара", "С тобой", "Километражи", "Сутками молчишь", в народе именуемая просто "Утками", "Жизнь-водоём", "Дорога дорогая", "Все мысли о тебе", "Звезда", "Осень-невеста", "Сны корабелов", "Тень", которую я уже сто лет хотела попросить и всё забывала, "Пока. Целую. Снишься", "Об одном и том же", "Одиночество звонит" и "По всем фронтам", где каждое слово - пуля в сердце... Десятки маленьких пуль. И болит, и ноет там, где прострелено, а продолжаешь слушать, и слушать, и слушать, и всё удивляешься: как так этот человек складывает слова и ноты в песни, которые прожигают дыры в душе? Ну вот как это бывает: "а эту я позавчера придумал" - и новое чудо из-под пальцев? Где-то совсем за гранью разумного. Непостижимое и чудесное. И новые, новые песни: не одна и даже не две! И на крючок. Попались. И слова, впервые услышанные, уже застряли в heart shaped box, и утром, смотря в полоску рассвета, вспоминаешь про чёрную полосу, которой "пока", и улыбаешься, потому что это всё правда и не приснилось. А Макс вчера был в белом, и весь-весь светился, и улыбался, и смеялся... во весь зал. И голос - как большая и сильная река, захлёстывал, уносил в параллельную реальность (там, где аметисты разговаривают с водой, дождливая суббота путает планы и одиночество целует в спину), и опять нельзя было поверить, что это один Макс и одна гитара такое вытворяют. И ещё тени. Тени с гитарами. И каждый из нас, глотающий тёплые радостные волны и отражающий, как зеркало. Каково? Представляете только, какое мы там натворили электричество?!

А ещё Макс прочитал стихотворение. Спасибо.
А ещё, когда он поёт и играет, ему становится двадцать лет.

Ну всё-всё-всё, а то надобно экономтеорию учить, а я тут счастливая.
Спасибо, Макс!

Если я и он станем МЫ, то я не пожалею ни об одном парне, которому за свою жизнь отказала.
Когда очухаюсь от философии, экономики и политологии, что-нибудь о чём-нибудь да напишу.

Best wishes,
Eleanor

И всё-таки квартирники я люблю больше, чем большие концерты. Если честно, я на большие хожу в основном за тем, чтоб посмотреть на Тёмсона и Яниса (когда его бывает видно) и послушать живую флейту. Макса в клубах я практически не вижу, потому как мала росточком, а вперёд не лезу, потому что там давка и сумасшедшие фанаты. И ещё там курят очень много и дышать трудно. Нет, всё-таки квартирники я люблю больше.

Своеобразный юбилей: почти год назад, двадцать четвертого мая, я была на самом первом кварте у Макса в той самой Хорошей Квартире, где и вчера. Люблю это местечко, там очень уютно и приятно. Чаёк, бублички, конфеточки, подушки. А про Макса я могу только на эмоциональном уровне. Ну что я скажу - что у него техника игры прекрасная и удивительный голосовой диапазон? Так это и без меня все знают. А он ведь очень сложный и очень необычный. Из ряда вон. Терпеть не могу, когда Торбу с другими группами сравнивают. Макс - это многозначность, игра слов, предложения без начала и конца, тончайшая музыкальная организация; исключительный. Макс это Макс. Волшебный. Нараспашку. И глаза-глаза-глаза: самая удивительная часть его лица. Солнечные муравчики. Я так в прошлом году придумала. А сейчас Макс (внезапно!) отрастил бороду и усы, и как-то за счёт этого всего ещё ярче и живее те муравчики стали.

Много новых песен. Чудно-чудно. Хорошо. Ужасно музыкальный. Там и тоска, и восторг, и разревелась бы, если б умела, и порванные струны, и хором про Питер. И это "Одиночество звонит"... Жуткая, жуткая, жуткая вещь. Нравится, пугает, трогает. Остро.

Есть телефон, но звонит будильник, одиночество звонит.
Я с тобой посплю, говорит - и целует в спину
Миллионом оправданий пыльных, сотнями былых обид,
Я тебя люблю, говорит - и никогда не покину...

И про пластилиновый мир новое было очень красивое, и "моя земля - это звёзды", кажется. Грустно, и все вокруг расплылись. Да-да, звёзды, небо, девять вместо двух. А и столько весёлого, хитрого, с джазовыми и рок-н-ролльными нотками, анекдоты, шутки, и поём все вместе, и Макс импровизирует на ходу. Это квартирник! Это такое странное шаманское действо, от которого в грудной клетке солнце и из глаз тоже солнце, а в ушах музыка. Я уж с декабря и забыла, как это - засыпать во впечатлениях и просыпаться от музыки в голове... А ведь так и выморщила "Джарару" и "На самом деле"! Почти все вчера песни были из самых любимых, самых вкусных и почти ни одной альбомной. И это даже хорошо, на квартирниках особенные песни. И самое главное, что и Макс довольный, улыбается, смеётся и не перестаёт писать новую музыку. Хорошо!

В колонках играет - Торба-на-Круче. СЕРДЦЕ
Настроение сейчас - задумчивое

Я очень люблю этих пятерых музыкантов - Макса, Яниса, Тёмсона, маленького Макса и Пяткина. Они что-то очень хорошее делают, что-то такое, что очень тревожит душу и не даёт спать. Меня вот вчера очень обидели и ночью мне снились давящие и неприятные сны. И сегодня я очень грустная и всё утро упивалась Лермонтовым(!). Но я вспоминаю вечер этой субботы, опять слушаю много тёплой музыки, и мне чуть легче. Чуть светлее. Чуть больше хочется что-то делать. И чего-то реву, глупая. А концерт... он странный был. Плакать, смеяться, танцевать, стоять и думать, смотреть, вопить, подпевать. И музыка насквозь.

Первая часть - депрессивнее и агрессивнее обычного, как-то на разрыв аорты. Много мыслей пролетело, а на "Монологе", "Друге", "На крючке" - и вовсе слёзы в глазах. Восприятие вдвойне острее, если есть к чему привязать в жизни. А потом всё веселее и веселее, и уже почти танцуешь, и как будто скоро опять начнёт болеть шея. И какое-то безумное барабанное соло, и весь зал охвачен почти детской радостью. А дальше - самые любимые песни, те, которые все непременно помнят наизусть и будут петь вместе с Максом. И опять заканчиваем на позитивной ноте, в тот момент, когда ещё хочется послушать, но впечатлений - выше крыши, а музыканты сами бы рады ещё спеть, но уже валятся от усталости.

Ух. Всё-таки какая-то она чудесная, эта Торба... со сказками. И серьёзная ведь, живая, умная группа. Мой спасательный круг. Нет, это удивительно: как я к ним пришла, как они играют такую музыку! И Макс опять совершенно замечательный, распахнутый, и Малицкий смеётся, и Тёмсон! Я так люблю его, когда он на флейте играет, так люблю, что у меня муравьи по спине бегут. Яниса тоже люблю и начинаю весело галдеть, когда он наконец появляется из-за своих излупленных барабанов. И Макса люблю ужасно! Наверное, так же я люблю ещё только Билли Джо Армстронга, он - мой папа в рок-музыке. Потому что что-то в них есть очень близкое и понятное, то, к чему я не устаю возвращаться. А слова - они плоские, ими ничего не расскажешь. У меня есть один рисунок, который я делала летом на квартирнике у Макса, так вот, этот рисунок говорит гораздо больше, чем все эти смешные буквы.

Спасибо.