Глава 2
Колесики
…Give me a long kiss goodnight,
And everything will be alright,
Tell me that I won't feel a thing
Give me novacaine…
Green Day, “Give me novacaine”
У вас никогда не бывало такой ночи, когда до смерти хочется спать, но желанный сон никак не приходит? И вот, где-то в третьем часу Морфей наконец принимает вас в свои нежные объятия, а утром вы просыпаетесь в таком состоянии, как будто только что пробежали десятикилометровый кросс. И кажется, будто долгожданный сон вовсе не приносит отдыха, а скорее наоборот – еще больше изматывает и душу, и тело…
- ДЭН?! КАКОГО ЧЕРТА?!!! – взревел Илья, проснувшись от воплей мобильного телефона. Парень безошибочно узнал звонящего, даже не взглянув на экран: рингтон (на этот раз в его роли выступила Drop Dead ) позволял узнать каждого из друзей – по интересам.
- Да, Дэн. Доброе утро, Дэн. А не рано ли ты позвонил? – сонно пробурчал Илья.
- Парень, ты в своем уме? Церемония начинается меньше, чем через час!!! – донесся из трубки взволнованный голос.
- Какая, нафиг, церемония?! Я СПЛЮ, - прорычал Илья в ответ, но поперхнулся на полуслове. – Ой, прости, дружище… Совсем из головы вылетело!!! Ты же знаешь, я из-за того, что э-э-э… случилось с Лилюшей, совсем никакой, - парень старался говорить непринужденно, но к концу фразы голос все равно предательски дрогнул.
- Кстати, как там она? Что врачи говорят? – с участием спросил Дэн.
- Позавчера были похороны, - кое-как выдавил из себя Илья.
Нет, он совсем не злился на друга: в последние две недели голова Дениса Чернова была забита исключительно мыслями о предстоящей свадьбе, так что Илья сам никак не мог решиться рассказать ему о случившемся. К тому же, Денис в последние дни отсутствовал в городе, и друзья решили его не тревожить.
- Я не знал… Извини, - пробормотал Дэн сдавленным голосом. – Мне очень…
- Так во сколько надо быть в церкви? – перебил Илья, вцепившись пальцами в одеяло.
- Друг, я же правда не знал… Можешь не приходить тогда… Я все понимаю.
- Я спрашиваю, ВО СКОЛЬКО НАДО БЫТЬ В ЦЕРКВИ?! – проорал Илья в трубку, не выдержав.
- Э-э-э, вообще-то мы сейчас пока в ЗАГС едем, а оттуда уже в храм… - осторожно начал Дэн и уже совсем тихо прибавил: - Ну, ты как сможешь – я не настаиваю…
- Через полчаса буду, - Илья беспомощно бросил мобильный телефон на кровать и упал лицом в подушку.
Он пролежал так несколько минут – может, собираясь с мыслями, может, борясь с желанием послать все куда подальше и уснуть. В голове Ильи творилось что-то невообразимое, как будто внутри него играли концерт ребята вроде Slipknot . Мешались какие-то гнусные мысли, мрачные образы раздавленного сознания никак не давали сконцентрироваться и расставить всё по своим местам.
Немногим людям, наверное, приходилось переживать то, что выпало на долю этого семнадцатилетнего парнишки. Душевные раны, нанесенные ему жизнью, оказались слишком глубоким, чтобы время их залечило. Теперь оно сможет лишь притупить и затереть чувство боли более приятными и радостными мгновениями, но старые шрамы будут неизменно напоминать о себе в минуты безнадежности и отчаяния.
- Вставай, парень, - пробормотал Илья. – Время не ждет…
Чем еще ему было утешить себя? Банальной фразой, притупляющей эмоции. Ведь сейчас это было главным – заглушить невыносимую пустоту внутри. Это только девушки могут часами лить слезы и философствовать о несправедливости жизни, получая некое удовольствие от самого факта своей «несчастности» и «ненужности». Хотя, зря я это: многим подросткам свойственно ощущение одиночества и безысходности, и надо всегда искать выход из той душной комнаты, в которую загоняет депрессия. И даже если в темноте никак не получается нащупать спасительную ручку двери, не стоит отчаиваться: все проходит – и не только хорошее, но и плохое. Ведь наша жизнь как эмо-носочек : белая полосочка, черная полосочка, белая полосочка, черная полосочка, а потом снова белая – и так далее до бесконечности… Но сейчас в глазах Ильи все было мрачным и бессмысленным, ведь он потерял любимого, нет, самого любимого и близкого человека в своей жизни… Интересно, а почему он сейчас тупо не повесил трубку и не отключил телефон? Почему не отказал Дэну? Он ведь понял бы, и Илья знал это.
- Я должен куда-то пойти, - оправдывался перед собой парень, вставая с кровати. – Я здесь умру один… Я НЕ МОГУ ОДИН!!!
Илья подбежал к окну и раздвинул занавески.
- Ха, - горько усмехнулся он. – С чего ты решил, что солнце выйдет именно сегодня? Можно было и не просыпаться…
Дождь продолжал лить уже вторую неделю, и это отнюдь не радовало глаз. Илья никогда не любил дождь. Эта серость вокруг, дробный стук капель, раздающийся в тишине, и какое-то унылое запустение на улице откликались пустотой и одиночеством в душе. Хорошее настроение в такие дни было редкостью для Ильи, и он с головой уходил в мистический мир готики , исполненный мрачноватой романтики и таинственности. Сейчас это любят называть «бегством от реальности», особенно – взрослые люди, уже успевшие занять в жизни устойчивую позицию. Что ж, возможно, Илья в какой-то мере и пытался отгородиться от мира: ему было гораздо приятнее просидеть на переменах в школе с наушниками в ушах, чем выслушивать бессмысленную, по его мнению, болтовню одноклассников, не видящих в жизни ничего, кроме новых шмоток и противоположного пола. Было, безусловно, и в его классе несколько думающих ребят, с которым можно поговорить нормальным языком и на нормальные темы, но остальные не очень жаловали как их, так и самого Илью. Они казались одноклассникам странными, а их «заумные» разговоры вызывали только смех и всеобщее веселье. Но Илью это тревожило меньше всего: главное, что он получал удовольствие от этого общения. И потом, он проводил в школе только первую половину дня, а вечером в старой аллее его всегда ждали друзья, с которыми можно было здорово отдохнуть и погулять. А еще… у него была Лиля. Его любимая девочка, заменявшая всех друзей и одноклассников, вместе взятых, его солнышко, светившее для него в любую погоду и в любое время суток.
Илья грустно вздохнул. Они собирались пойти на эту свадьбу вместе… Юноше вдруг вспомнилось Лилино лицо, сияющее улыбкой, вспомнилось, как они ходили выбирать одежду для праздника, как она смеялась, глядя на его выбор, и снова отправляла в примерочную, наградив очередной стопкой костюмов и ласковым поцелуем…
- Почему все так темно? Почему все так трудно? – прошептал Илья, открывая дверь в ванную. – Э, парень, да твоей прическе сам Билл Каулитц позавидует! – добавил он, взглянув на свое отражение в зеркале. – На свадьбу собрался называется…
Илья наскоро принял душ, почистил зубы, затем извлек откуда-то из-под раковины дезодорант, в общем, совершил свой регулярный утренний туалет и отправился одеваться. Ведь только особо преданные своей субкультуре панки, унаследовав от «предков» свои странности и традиции, могут позволить себе не тревожиться о гигиене и чистоте - как же, они ведь панки, анархисты: они должны идти вразрез с общественным мнением и устоями!
Илья стоял перед гардеробом, бессмысленно уставившись на вешалки, и напряженно думал. У него было всего два костюма: один полностью черный, с красным широким галстуком, а другой – ярко-оранжевый, тот, который выбирали они с Лилей.
- Мы же не поймем к Дэну на свадьбу в похоронном виде!!! – рассуждала девушка, подбирая к своему жизнерадостному платьицу одеяние для друга.
- Прости, любимая, но без тебя я не могу, - Илья снова сглотнул комок, подступивший к горлу, и решительно снял с вешалки черный костюм.
Приятно скользнула по телу атласной тканью угольно-черная сорочка. Узкие брюки сели как влитые… Что-нибудь на шею? Нет, лучше не стоит сегодня, ну, кроме, разве что, цепочки, которую Лиля подарила на День Валентина… Илья никогда не снимал ее: когда-то он договорился со своей подругой, что они будут носить эти цепочки в знак единства и преданности друг другу всю свою жизнь. Илья вздрогнул: а ведь Лиля сдержала свое обещание…
- Что-то это совсем мрачно для свадьбы, - заключил юноша, внимательно осматривая себя в зеркале. – М-да, Тило Вольфф отдыхает… Ничего, зато для моей жизни… в самый раз!
Тут Илья впервые со времени разговора с Дэном взглянул на часы и обнаружил, что ему не мешало бы поторопиться. Благо, сегодня парень не носился по дому в поисках ремней, браслетов с шипами, напульсников и прочей атрибутики, так что у него даже оставалось немного времени на завтрак.
Илья решил воспользоваться представившейся возможностью и побежал на кухню, ставить чайник. Он с детства обожал чай всех видов – от бергамотового и до травяного – и предпочитал его всем остальным горячим и холодным напиткам. Странно, но Лиля тоже очень любила чай, и у них с Ильей даже были похожие чашки – такие большие, широкие, похожие на маленькие ведерки. Правда, Илья свою разбил: когда узнал о том, что произошло с любимой. Тогда вместе с чашкой раскололся и мир юноши, и вся его жизнь, и сознание, и душа, и без того израненная подростковыми депрессиями и безразличием окружающих его людей.
Илья открыл холодильник, широко зевнув. Достал кусок белого хлеба, присыпанного кунжутом, сыр и бекон.
- Спасибо, Глеб, выручил… - слегка улыбнулся юноша, мастеря бутерброд. – Я у тебя в долгу!
Значит, отчим все-таки получил долгожданную зарплату. И то хорошо: хотя бы мать не будет переживать, а Илье не придется подрабатывать после школы… На душе стало немного спокойнее. Илья очень любил свою маму и всячески ее оберегал. Но и на отца он зла не держал: когда родители развелись, парнишке было уже почти четырнадцать, и он более-менее понимал, что в том, что мама с папой друг друга больше не любят, ни один из них, в принципе, не виноват. Надо сказать, Илья с детства был довольно рассудительным (хотя здравый смысл имеет обыкновение улетучиваться к подростковому периоду…) и изо всех сил старался не раздражать родителей, когда они ссорились. Не потому даже, что он был чутким и понимающим ребенком: Илья просто не мог наблюдать за этим. Но к отчиму у мальчика почему-то с первого же дня их знакомства возникла стойкая неприязнь. Поначалу были даже и ссоры, и обиды, однако за три года совместного проживания у Ильи выработался своего рода иммунитет, и он уже почти не цеплялся с Глебом. Весь секрет его тактики состоял в том, что нужно было сводить к минимуму любое общение с отчимом, а уж это исключало возможные конфликты и придирки друг к другу.
- Ну наконец-то! – юноша налил в чашку кипятка и блаженно вдохнул чайный аромат.
Но времени оставалось уже не так много, и чаевничать у Ильи не получилось: минут через пять он уже бежал вниз по ступеням, натягивая на ходу любимый плащ из черной кожи и разматывая провода наушников.
- Доброе утро, тетя Оля, - механически сказал парень, столкнувшись с соседкой с четвертого этажа.
- Здравствуй, Илюша, - как-то невесело улыбнулась женщина. – Это смотря для кого оно доброе…
- Точно, - согласился Илья, нехотя пряча плеер в карман. – Постойте-ка, а что случилось?
- Да вот, Таюшка ушла еще утром, не попрощавшись, и не оставила даже записки… - вздохнула тетя Оля. – Она тебе ничего не говорила случайно?
- Мне б ваши проблемы! – юноша с облегчением улыбнулся. – Тая вместе с Ликой пошла на свадьбу к Дэну и Таньке, куда я как раз и направляюсь… Передать ей что-нибудь?
- Опять она с этой девкой ходит, сил моих нет уже!!! Вот прилипла: целый день на телефоне висят, а не болтают – так шляются черт знает где!
- Ну что вы, тетя Оля, они все время с нами, а значит, в безопасности, - успокоил Илья соседку, удивленный такой реакцией на свои слова. – Так передать что-нибудь?
- Нет, спасибо, - пробормотала женщина. – Постой, а ведь Лиля…
- Извините, я уже опаздываю, - оборвал Илья, помрачнев. – Я Дэну обещал через десять минут быть. До свидания!
- Ох уж эти дети, - тетя Оля проводила парня негодующим взглядом и направилась дальше по лестнице.
- Как будто мне и так легко живется! Почему каждый считает своим долгом напоминать мне о смерти Лили?!
Илья снова с остервенением распутывал наушники. Сейчас, сейчас… Надо только найти нужную песню. И боль потихоньку отступит: в этом юноша был абсолютно уверен. Илья не мог понять, в чем именно заключается действие рок-музыки, но она как-то по-особенному влияла на него… Вот оно: Brandon Lee ! Илья прибавил шагу: музыка всегда обязывает к соответствующему ритму, так что если ты торопишься и у тебя гадостное настроение, самое милое дело – включить что-нибудь не слишком позитивное, но и не слишком похоронное. Хотя на мой взгляд, не все готические группы удобно слушать на ходу… Ведь их композиции зачастую медленны и задумчивы, в них надо вникать, вслушиваться в текст, а быстрая ходьба мало кого располагает к философии. Но это точно не относится к The 69 Eyes: Вампиры из Хельсинки всегда славились своим элегантным ритмом и бешеной энергетикой, и сейчас их музыка просто идеально подходила под настроение Ильи. Парнишка даже не заметил, как почти бегом прошел два квартала. Не заметил он и долгих взглядов тех редких прохожих, что встречаются на улице в такую унылую погоду. Впрочем, Илья уже давно привык к этим осуждающим взглядам: в наши дни на улицах огромных серых городов в такой же серой, как город, толпе, нечасто встречаются статные юноши в черных фраках и таких же черных, как их фраки, плащах до земли. Все больше становится среди подростков гламурных «мачо», одетых в обтягивающие нежно-розовые маечки, и субтильных эмо-позеров , которые уже, похоже, подзабыли, что они мальчики… Но, на мой взгляд, есть кое-что и пострашнее: совершенно бесцветных и безликих людей вижу я на улицах, которые вообще никаким образом свою индивидуальность не выражают, а наоборот – боятся выбиться из общей массы и в чем-то быть не такими, как все.
- Надо же, как я быстро добрался… - Илья удивленно почесал затылок, завидев невдалеке купола храма.
Буквально через секунду в кармане завибрировал мобильный телефон.
- Я подхожу, Дэн. Да, к церкви…
- Ну, слава Богу!!! А я уже готовил инструменты для пыток! – Денис явно пребывал в прекрасном настроении. – Мы тоже сейчас подъедем…
Илья чуть улыбнулся. Друзья всегда умели какими-то только им одним известными способами поднять ему настроение.
Юноша вошел во двор церкви в почти хорошем расположении духа. Перед храмом собрались уже около десяти человек, видимо, так же не успевших в ЗАГС. Все оживленно болтали, что-то пересказывали друг другу, но едва они завидели Илью, шепот тут же прекратился.
- Илюха? Ты пришел? – первым дар речи обрел сидевший на ступеньках Дима Тучин, заморенный гот, помешанный на бывшей солистке Nightwish , Тарье Турунен.
- А что в этом удивительного? – Илья окинул друга таким взглядом, что тому стало не по себе. – Меня, вроде как, тоже пригласили…
- А-а-а… понятно, - Дима начал нервно озираться по сторонам, беспрестанно теребя рукой прядь жиденьких светлых волос. – Ну, как дела?..
- Более нелепого вопроса я бы и сам не придумал, - мрачно подумал Илья, но все же ответил: - Замечательно! Лучше не бывает.
На этом парень счел разговор завершенным и уже хотел подняться по ступеням, как вдруг ему в спину полетел возглас:
- А ты молодец, Илюх! С похорон на свадьбу, со свадьбы на похороны… Готичненько, что сказать. Илья и Лиля: любовь убивает !!!
Илья узнал говорящего, не оборачиваясь: это был его лучший друг, Васька Карпухин. Сейчас он смеялся, нет, гоготал – настолько омерзительно и чуждо звучали эти звуки во дворе небольшой церковки, где сегодня Дэн должен был обвенчаться со своей невестой.
Все замерли в ожидании бури. Илья медленно обернулся, посмотрел в глаза панку, который продолжал насмехаться над его горем… Пульс участился до фантастической скорости, кровь тупо стучала в ушах, подогревая в юноше бесконтрольное бешенство. Ему было невыносимо больно в эту минуту, и он был готов разодрать недавнего друга в клочья.
- Мальчики, может, не стоит сейчас? – с тревогой в голосе спросила девушка в причудливом черно-сиреневом платье, которое почему-то было украшено множеством пуговиц.
- Заткнись, эмо х*****а, тебя вообще никто не спрашивает!!! – рявкнул Васька, сплюнув на землю.
Илья не стал ничего говорить или делать: он просто продолжал безмолвно смотреть в лицо парню. И вдруг… вся его злоба и ненависть куда-то испарились; на смену им пришло хладнокровное и равнодушное отвращение.
- Побойся Бога, Вась, ты всё-таки около церкви, - неожиданно бесцветно произнес Илья. – Впрочем, не мне тебя судить…
На секунду повисло гнетущее молчание.
- Илюююююшка!!! – всхлипнула девушка в причудливом платье, и стоявшая рядом подруга (в не менее вычурном одеянии) снова бросилась её утешать. – Ты молодец…
- Ликусь, ты не плачь впустую, - посоветовал Илья. – Он и твоей слезинки не стоит! Всего доброго, - обратился он к остальным и, круто развернувшись, пошел прочь.
- Ну и вали, проповедник хренов!!! – проорал вслед Васька, но его слова полетели в пустоту.
- Что произошло? – Дэн столкнулся с Ильей уже в воротах. Вид у него был явно испуганный.
- Счастливо тебе, друг, - юноша из последних сил выдавил из себя улыбку и почти бегом направился к перекрестку.
Илья шел, не оглядываясь, пока не оказался в квартале от храма. Он никуда конкретно не собирался, ноги несли его автоматически, а мысли в этот момент были где-то очень и очень далеко.
- Зачем? Зачем я пошел туда?! – крутилось в голове Ильи, но ответ пришел незамедлительно: - Хотел как лучше, а получилось как всегда…
Парень бессильно опустился на скамью, забредя случайно в какой-то старый сквер.
- Сейчас Дэн переживать будет… Да и Тайке с Ликой только дай повод пострадать… А я сам?! Что я должен думать, чувствовать? – размышлял Илья, подперев руками голову. – И что стало с Васькой? Он ведь был моим лучшим другом!!!
Эта горькая мысль давно уже точила, словно червь, его и без того воспаленное сознание. Но сейчас больше его занимало другое: как ему удалось совладать с собой? И откуда взялись в его уме те равнодушные слова? Удивительно.
- Лиля бы мной гордилась… наверное, - с грустью подумал Илья. – И все равно: я дурак. ДУРАК. Вот Сашка же не пришел! Он сидит дома. Так какого черта я высунулся из своей конуры?!
Сашка… Почему Илья сейчас вспомнил о нем?
- Надо зайти, - заключил парень и, подняв воротник плаща, чтобы дождь не заливался за шиворот, решительно зашагал по мокрому асфальту.
Илья уже целых пять минут барабанил в дверь с металлической табличкой, на которой значилось «К.А. Воскресный», но никто и не думал ему открывать.
- Они что, уснули?» - взвыл парнишка после очередной серии звонков и стука.
- Молодой человек, что это Вы тут расшумелись? – из соседней двери высунулось щекастое женское лицо, густо смазанное какой-то зеленовато-белой субстанцией.
- Э-э-э… Я к Воскресным. Целый час уже стучусь, а никто не открывает… - начал оправдываться Илья.
Женщина с зеленовато-белым лицом недоверчиво оглядела юношу с ног до головы.
- Если б я не видела, в каком виде ходят их дети, - ворчливо начала она, - немедля вызвала бы милицию!
- А вы случайно не знаете, куда они подивились? – Илья пропустил слова женщины мимо ушей.
- Да, на кладбище, наверное. Вон, доигралась их девка, и пристукнули в подворотне! – с негодованием отозвалась соседка Воскресных. – Ходила тут, как чучело… И пацан такой же был. И до него, небось, доберутся!
- Это уж точно, - выдавил из себя Илья. Бледнеть было уже просто некуда. – Ну, я пойду, наверное…
- Илюша! А ты что здесь делаешь? – из лифта вышла невысокая женщина в черном, мать Лили.
- Здрасьте, Антонина Яковлевна! – Илья несказанно обрадовался своему неожиданному спасению. – Я вот к Сашке зайти хотел, а вас нету…
- Как нету? – Антонина Яковлевна замерла на полпути к квартире. – Сашуня дома остался и сказал, что выходить не будет, так что мы дверь на ключ закрыли. Он не мог никуда уйти!
- Да брось ты, Тонька, - вмешалась соседка. – Этот вот гражданин битый час к вам стучался, а оттуда ни ответа, ни привета…
- Заснул, может быть, - предположил подоспевший отец семейства, тоже одетый в траурные одежды. – Тонь, дай я открою…
Илье стало не по себе. Он заворожено наблюдал за тем, как ключ стремительно вращается в замочной скважине, и с каждым его поворотом в душе юноши все отчетливее вырисовывалось какое-то нехорошее предчувствие.
- Саш! Сашка!!! – вырвалось у него, едва приоткрылась дверь в квартиру.
Ответа не последовало. Супруги Воскресные и Илья встревоженно переглянулись.
- Сынок, у тебя все в порядке? – осторожно спросила Антонина Яковлевна, переступая порог дома.
Быстрее, быстрее… Почему же она идет так медленно?!! Илья напрягся до предела: его раздражала эта медлительность, ему казалось, что если они не поторопятся, то могут не успеть… Не успеть что?
- Господи Иисусе!!! – взвизгнула Антонина Яковлевна, и, если бы муж вовремя не поддержал ее, то она рухнула бы прямо на пол без сознания.
Илья не верил своим глазам: случилось то, чего он боялся больше всего… Сашка, умный и рассудительный Сашка, лежал на холодном темном полу с фотографией сестры в руках, а рядом были беспорядочно разбросаны белые колесики таблеток…
- ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ!!! – взревел парень, упав на колени.
Илья истерично хватал бездыханного друга за запястья, он просто не помнил себя от страха, боли и гнева. Родители же Саши находились в полнейшем оцепенении; крики, слова, слезы застыли где-то на полпути к горлу, земля потихоньку уходила из-под ног…
- ЧЕГО ВЫ СТОИТЕ? – в исступлении проорал Илья. – Звоните в «Скорую», у него еще есть пульс… СКОРЕЕ ЖЕ!!!
Отец, точно во сне, начал шарить по столу в поисках телефона, а Антонина Яковлевна остекленевшим взглядом уставилась на тело сына и, казалось, уже ничего не понимала.
- Не тормозите! – Илья со злостью выхватил из кармана мобильный телефон и набрал две заветные цифры. – Алло, здравствуйте, - затараторил юноша, едва подбирая слова. – Приезжайте немедля, тут парень… В общем, быстрее!!! Улица Гагарина, дом 2, строение 4… Да… Квартира 73… Поторопитесь, умоляю вас!!!
- Повторите адрес, пожалуйста, - раздался в трубке равнодушный голос.
Илья был на грани истерики. Он еще рал проорал в трубку нужные координаты и, лишь услышав долгожданное «выезжаем», отшвырнул телефон в сторону.
- Держись, Санька! Еще немножечко, - взмолился юноша, склонившись над бесчувственным другом. – А вы что?! Водки принесли бы, что ли!
Отец молча кивнул и бросился на кухню.
- Что он выпил? – Антонина Яковлевна была бледна, как полотно.
Илья, нахмурившись, поднял с пола распотрошенную пачку из-под таблеток.
- Снотворное, - почти шепотом отозвался он, бросив упаковку обратно.
Мать тихонько ахнула. Тут как раз подоспел Андрей Кириллович с бутылкой водки и дрожащими руками подал ее Илье.
- Может, растереть ему виски? Лицо водой намочите, не знаю… - распоряжался юноша, который чудом оставался в здравом уме. – Пачка хоть начатая была?
- Нет, только… вчера… купили… Тонечка совсем спать не может, - прохрипел Андрей Кириллович, колдуя над сыном. Его супруга вообще была не в состоянии произносить что-то связное.
Илья больше ничего не спрашивал: он бросился собирать разбросанные по полу таблетки.
- Пяти штук не хватает… Или шести, - сообщил Илья через несколько минут упорных поисков.
- Так сколько точно? – нервно переспросил Андрей Кириллович, который уже явно был на грани того, чтобы использовать принесенную водку по прямому назначению. – Ну где же их носит?!
Илья принялся было пересчитывать таблетки, но тут, наконец, раздался спасительный звонок в дверь, и вечно взъерошенные и угрюмые врачи ввалились в квартиру.
- Я поеду с вами! – Я должен поехать с вами!!! – настаивал Андрей Кириллович уже во дворе.
- И я тоже, - поддакивал бледный, точно мел, Илья.
- Вы, гражданин, лучше успокойте свою супругу, ей Ваша помощь сейчас нужнее, - строго оборвал один из врачей, мужчина лет пятидесяти с маленькими светлыми усиками. – А Вы, юноша, пожалуй, можете и поехать… Только быстрее немного!
- Да-да, конечно, - Илья, точно ужаленный, впрыгнул вслед за доктором в красно-белую машину «Скорой помощи», а несчастный Андрей Кириллович только успел крикнуть вслед:
- Как только будут вести, сообщи!
Автомобиль быстро набирал скорость.
- А это что, брат твой? – спросил у Ильи хмурый немолодой водитель.
- Что? А-а-а… Нет, друг, - как-то рассеянно отозвался юноша.
- А твой друг что, совсем псих? – лицо водителя стало еще более строгим и серьезным.
Илья несколько секунд пытался осмыслить фразу и хотел было промолчать, но все же ответил:
- Может, и псих. Но я его отчасти понимаю: у него неделю назад сестру убили…
По спине побежал холодок. Водитель окинул Илью быстрым взглядом, и суровые морщины на его лице вдруг разгладились.
- Ну чего ты, парень? Не кисни, - улыбнулся мужчина. – Постой-ка… Ты ее любил, что ли? – проницательно добавил он после небольшой паузы.
- Да… Очень сильно, - Илья почему-то отвернулся.
Водитель понимающе покачал головой и больше не трогал его.
- Ну, как там пацан ваш? – обратился мужчина к остальным врачам.
- Жить будет, - обнадеживающе отозвался кто-то. – Слушай, Вань, ты бы лучше сирену включил, а?
Время ползло, как улитка. Илья продолжал мерить шагами серый больничный коридор. В голове был ужасный беспорядок: юноша только теперь прочувствовал весь ужас, который ему сегодня пришлось испытать в квартире Воскресных. Именно сейчас, когда Илья остался наедине с самим собой, на него обрушилась та лавина волнения и страха, которая каким-то невероятным образом удерживалась ранее, давая возможность здраво мыслить.
- И как это все так сложилось? – лихорадочно соображал юноша, устав считать шаги. – Просто невероятно… И как я там в обморок не хлопнулся?! Да, Илюх, ты даешь…
- Молодой человек, двигайтесь-ка Вы домой! Вы что-то совсем изнервничались сегодня, - Илью кто-то осторожно постучал по плечу.
Парень обернулся. Это был тот самый врач со светлыми усиками, с которым они с Андреем Кирилловичем разговаривали во дворе.
- Я что, вслух разговаривал? – сконфуженно спросил Илья.
- Э-э-э… Ну, в общем, да. А вы молодец, не растерялись! Никогда не хотели стать врачом? – подмигнул усатый.
- Н-н-не знаю, - пробормотал Илья. – Ну, как там Сашка, все нормально?
- Откачали мы Вашего Сашку, дурня такого, - весело заверил доктор. – Вы не волнуйтесь, а лучше отправляйтесь домой и хорошенько отдохните!
- А он пришел в себя? Можно его увидеть? – встрепенулся Илья, почти по-детски заглядывая в глаза врачу.
- Экой нервный! – засмеялся усач. – Спит твой Сашка, как суслик! Ты завтра заходи, а сейчас лучше в церковь сходи да свечку поставь. Чудом спасли: еще чуть-чуть, и было бы поздно…
- Спасибо, доктор! Спасибо огромное!!! – Илья готов был броситься врачу на шею от охватившей его радости. – Я приду завтра обязательно! До свидания!
- Иди уже, герой, - крикнул вслед доктор и, тихонько усмехнувшись, отправился проверять состояние больных.
Илья летел по лестнице, весь сияя от счастья. Спасли! Откачали!!! Господи, как же он перепугался, увидев тогда бесчувственного Сашку, лежащего среди таблеток… Илья и сам в последние дни находился на грани самоубийства, поэтому, увидев воочию то, о чем он так напряженно думал после смерти Лили, парнишка пришел в полнейший ужас. А что чувствовали в эту минуту несчастные родители, только что потерявшие любимую дочь, он и представить себе не мог. Ой, нужно ведь было позвонить им!
- Алло… Андрей Кириллыч? Здравствуйте. Это Илья. Ну, как Вы там? Антонина Яковлевна в порядке? Не беспокойтесь Вы так, с Сашей все нормально. Нет, я его не видел: врачи сказали, что он заснул; пока не пустили… Но все хорошо, я говорил с доктором… Ага, завтра зайду. Всего хорошего!
Илья удовлетворенно спрятал мобильный телефон обратно в карман, но ощущение, что он о чем-то забыл, все равно не покидало его.
- Точно! Надо в храм зайти, - хлопнул себя по лбу парень, - а потом – к Лиле…
у меня даже нет подружки, которой можно поплакаться в жилетку. Ну, то есть, есть одна, но она сейчас, видимо, всецело занята своим новоиспечённым мужем. Кошмарище какой-то. С одной стороны, я чувствую какое-то облегчение моментами. Как будто камень с души свалился. Как будто крылья, которые сгребли в охапку, наконец отпустили, и пусть они уже помятые и поломанные, их всё ещё можно починить и лететь дальше. А там, авось, и перья потихоньку новые вырастут, и раны заживут. А с другой стороны, я вдруг подумала, что он больше никогда не возьмёт меня за руку, не поцелует в лоб, не скажет, какая я красивая в своей новой кофточке в мелкий синий цветочек - и захотелось реветь. Даже выть. Даже больно удариться головой об стену. Это очень сложно. Я не знаю, как надо справиться. Пусть даже я и рада свободе в какой-то степени: это были очень сложные отношения. Но всё равно. Это ТЯЖЕЛО. 
like_Kira , Вы были совершенно правы: запах. Принесло ветром, и я сразу вспомнила Ваши слова. Я думала, это будет преследовать меня повсюду. Страшное место. И запах - терпкий, вгрызающийся в душу. Пустота. А говорят, последнее выражение лица человека самое искреннее, самое настоящее. У неё было очень спокойное, доброе лицо. Морщины как будто бы даже разгладились, и не было в чертах той муки, что все последние дни. Так лучше, я знаю. Даже солнце вышло. И я ничего совсем не чувствовала... Искренне верю: когда тело оказывается в земле, душа - прямо противоположно. Я не помню, о чем я думала по дороге. НИ О ЧЁМ. В голове независимо от меня прокручивались все церковные песнопения, которые я помню.Так, наверное, правильно. Мне кажется, я всё понимаю правильно. Только больно и противно от себя самоё, что приходится в такой ситуации думать о деньгах.
Alchemist Edward, я Ваше письмо давеча получила. Тронута. Благодарю, любезный друг! У Вас очень интересный и красивый почерк... Ждите ответа. Хм. В последнее время всё чаще возникает желание пойти в храм. Может, исповедоваться... Может, с батюшкой поговорить. Я ищу успокоения, но никак не нахожу. Теребить клавиши и струны до бесконечности? Всё я какими-то полувопросами. А прошлым летом я даже участвовала в венчании нескольких пар. Интересно. Красиво. И регент неистово орёт в ухо. Тучи. Трудно. И маниакально хочется новой музыки. Сегодня Джейсон Уэбли. Спасибо за общество.
Where has my heart gone?
Я удалила свою страницу в вконтакте. Никогда не хотела там регистрироваться, просто... музыка, видео. Там меня пригласили на квартирник к Максу. Плюсы несомненно. Вчера еще на концерт группы 6 июня позвали. Люди, которые сидели рядом *улыбается*. Но я не пойду. Нельзя переводить чудесные и уникальные вечера на уровень посиделок с соседкой за чашкой кофе. Это ведь очень редкая и очень действенная инъекция счастья. Непонятно, что я говорю, да? Наполнена любовью, теплом и надеждой. Кажется, я с другой планеты О_о. Опять все взвинчены... Грубость выдергивает меня из моих скрытых улыбок. Возвращайся, Катюша. Возвращайся в реальность *усмехается*. Они и вправду подумали, что меня зовут Ефросинья О_о. Бессмыслица. Я просто ищу не там, где надо. А еще... я очень хочу, чтобы мое солнце светило. Не надо слез, не надо больше вот этой всей хрени. У меня остались кое-какие воспоминания: теперь я называю так исключительно куриные грудки^^. Боже. Так легко разбить всё светлое и радостное в жизни и так хочется защитить эту крупицу счастья. Сложно сформулировать... В несколько сотен раз возросла впечатлительность. Нет. Не впечатлительность. Восприимчивость, что ли. Трудно дышать, надо кому-то выговориться. Нет. Лучше дорисовать рисунок. Они очень меня отражают. Всё ведь не просто так. Вдруг получился совершеннейший Ринго Старр:). Я удалила свой блог. Вот этот. На целый(!) час *истерически ржёт*. Что-то всё не то. Расстроились посты. Я опять пила кефир в два часа ночи. Как будто обнажилось сердце. Некрасиво звучит, но не понимаю, как сказать. Всё равно вам всё равно. Как-то и нет особой разницы. Сегодня не перечитываю пост, бесполезно, на мой взгляд.
А между строчек одно и то же слово "свобода".
Настроение сейчас - идиотичное
Настроение сейчас - эмоции. мысли.
