(статья Валерия Чумакова из журнала "Огонёк", 9.9.2002)
До сих пор в полёте Матиаса Руста, преодолевшего все кордоны ПВО и приземлившегося на Красной площади, остаётся немало загадок. В досье Руста есть факты, которые наводят на мысль о том, что это была хорошо спланированная операция.
Всякий терроризм вырастает из банального хулиганства. Собственно, терроризм и является злостным хулиганством, только на более высоком, государственном уровне развития. У бен Ладена было много предшественников. Один из самых знаменитых ровно пятнадцать лет назад был осуждён в нашей стране за авиахулиганство и незаконное пересечение границы. Тогда гражданина Федеративной Республики Германии Матиаса Руста приговорили к четырём годам лишения свободы.

С тех пор прошло уже полтора десятилетия, однако многие тайны, связанные с историческим перелётом, остаются неясными до сих пор. Действительно, как могло случиться, что девятнадцатилетний очкастый паренёк вышел победителем в сражении с мощнейшей системой противовоздушной обороны? Вполне устроившее тогдашних россиян объяснение, что советские перехватчики просто не могли летать так медленно, как летела Cessna, сейчас представляется как минимум наивным. Ведь для того, чтобы посадить самолёт, которым управляет не военный ас, а пилот-любитель, не надо зажимать его в тиски, вполне достаточно дать предупредительный выстрел поверх цели. И уж, во всяком случае, военные никак не должны были допустить, чтобы неизвестно кто, несущий на борту неизвестно что, спокойно пролетел в центр столицы.

Но ведь это же случилось. И причиной того, как выяснилось недавно, стала цепь удивительных совпадений, буквально преследовавшая в тот день немецкого пилота. Цепь настолько загадочная, что многие западные журналисты, плохо знакомые с советскими реалиями, узнав о ней, поспешили объявить перелёт удачной инсценировкой. Так это или не так, утверждать не берёмся, пусть каждый читатель решит этот вопрос для себя сам. Наше дело рассказать о том, как всё происходило на самом деле.

28 мая 1987 года, в день, который всем советским народом отмечался как День пограничников, в аэропорту Мальами, близ Хельсинки, шла подготовка к вылету лёгкого спортивного моноплана Cessna-172R Skyhawk (то есть "Небесный ястреб"). В полётных документах конечной точкой маршрута значился Стокгольм. Если учесть, что при полной заправке, а это 212 литров авиационного бензина, самолёт легко пролетал 1200 километров, то есть вдвое больше, чем расстояние от Хельсинки до Стокгольма, желание пилота установить в кабине дополнительный топливный бак выглядело более чем странно. Однако ничего противозаконного в этом пока не было. Как и в первых двадцати минутах полёта, во время которых Матиас шёл строго по намеченному маршруту.

То, что потом было классифицировано как "воздушное хулиганство", началось после того, как на 22-й минуте пилот вышел на связь с наземными службами, сообщил, что у него всё в порядке, попрощался и взял курс на восток. К советской границе. Попытки финского диспетчера вновь связаться с самолётом успеха не имели: сразу после сеанса связи Руст выключил все радиоприборы, за исключением радиокомпаса. Поведение лётчика создавало реальную угрозу безопасности полётов на весьма оживлённой линии "Москва - Хельсинки", и диспетчерские службы вынуждены были на лету изменять маршруты полётов воздушных судов, попадавших в опасную зону. А вскоре Cessna и вовсе пропала с экранов радаров. Прибывшие в точку исчезновения спасатели обнаружили растёкшееся по поверхности моря масляное пятно. Уже через три часа на месте работали водолазы, тщетно пытавшиеся отыскать на дне морском остатки моноплана.
Трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет. Самолёта на дне не было. Его там и не могло быть, он был в воздухе. После того, как лётчик снизился до пятидесяти метров и стал практически невидим для гражданских служб, он сбросил в воду припасённые канистры с маслом и продолжил свой путь к границам СССР.

В 14.29 на экранах радиолокаторов таллинских ПВО в районе города Кохтла-Ярве появился неизвестный тихоходный объект. Военные радары работали значительно точнее гражданских, да и высоту к тому времени лётчик набрал для Cessna нормальную: без малого две тысячи метров, так что сложностей с обнаружением не возникло. Факт пересечения границы не был зарегистрирован ни радарным, ни визуальным наблюдением, поэтому изначально предполагалось, что это заблудившийся гражданский самолёт. Однако на радиозапросы объект не отвечал, на код "свой - чужой" не реагировал, а советские авиадиспетчеры утверждали, что никак с ним не связаны. Как и положено, объекту были присвоены боевой общесоюзный номер 8255 и код "чужой". В полную боевую готовность были приведены три дивизиона Ракетных войск. Цель можно было уничтожить в любую минуту, нужна была только команда. А её не поступало.

За четыре года до описываемых событий в советском воздушном пространстве над Сахалином при не совсем ясных обстоятельствах был сбит южнокорейский пассажирский самолёт "Боинг-747". Погибли 269 человек. Резонанс в мире был просто бешеный, многие страны на несколько недель вообще бойкотировали русские самолёты и запретили им входить в своё воздушное пространство. После этого в советских войсках был издан страшно секретный приказ, запрещающий открывать огонь по гражданским и спортивным самолётам, если по их поведению не было видно, что они преследуют военные цели. Создавалось впечатление, что пилот самолётика знал о приказе и поэтому вёл себя довольно нагло. Он не скрывался, летел прямым курсом, не вилял, не старался спрятаться за холмы, шёл довольно высоко и упорно молчал. Несомненно, о секретном приказе знали не только наши военные, но и представители вражеских ВВС. Знали о нём западные разведчики и западные же политики. Но откуда было знать об этом девятнадцатилетнему немецкому лётчику-любителю? А ведь случай с "боингом" был ещё у всех на слуху...

Для опознания объекта с военного аэродрома "Тапа" по тревоге были подняты два истребителя-перехватчика "МиГ-23". Уже через двадцать минут после появления самолёта на радаре, в 14.48, пилот первого истребителя сообщил на землю, что в просвет облаков видит цель - легкомоторный самолёт типа нашего "Як-12" белого цвета с голубой полосой по борту. Однако сразу после установления визуального контакта самолётик нырнул вниз, на высоту 20-30 метров, и исчез не только из поля зрения пилота-перехватчика, но и с экранов радаров.
А через пять минут те же радары в том же районе засекли ещё одну цель, правда, следующую другим курсом и на другой высоте. Проще всего было предположить, что это и есть тот самый самолёт-хулиган. Что диспетчеры и сделали. А поскольку новая цель устойчиво идентифицировалась как "я - свой", то недавнее происшествие было тут же списано на несовершенство техники. Тревогу отменили, перехватчики были возвращены на землю, а информация об инциденте надёжно спрятана в недрах родной в/ч. До поры.

Между тем Cessna продолжала свой воздушный бросок на юго-восток и к трём часам пополудни уже пролетала над Псковом. Именно тут произошло то, что потом трактовалось компетентными органами как "случайность". В это время в окрестностях древнего города проходили учебные полёты одного из местных авиаполков. В воздухе одновременно находилось до десятка самолётов, поэтому появление на радарах новой точки осталось никем не замеченным. Ровно в 15.00 все воздушные объекты должны были сменить свои коды системы госопознавания. Однако поскольку полёты были учебные, а лётчики - вчерашние курсанты с минимумом опыта, то многие из них за азартом полёта просто забывали о смене кода и становились для системы "чужими". Увидев на экране радара огромное количество "чужих", руководитель радиотехнической группы принудительно присвоил им код "я - свой". Такой приём часто практиковался у наших военных, хотя и не афишировался. В числе прочих получил этот код и самолёт Матиаса Руста. Теперь он летел в нашем воздушном пространстве уже как советский малый самолёт и интереса для военных не представлял.

Так Cessna летела ещё километров двести, пока опять не пропала с экранов радаров в районе города Старая Русса. По предположению журналистов из немецкой газеты Bunte, здесь Руст сделал промежуточную посадку. Действительно, если разделить общую длину маршрута, по которому летел Руст, а это примерно тысяча километров, на время полёта (около семи часов), то получится, что самолёт летел со средней скоростью 140 км/час, в то время как крейсерская скорость Cessna-172R составляет 220 км/час. Косвенно подтверждает гипотезу о промежуточной посадке тот факт, что вылетавший из Мальами в джинсах и зелёной рубашке Руст прилетел в Москву в красном комбинезоне. Если вы считаете, что он мог переодеться по дороге, то попробуйте проделать подобное, сидя за рулём легкового автомобиля. Могу вас уверить: кабина Cessna не намного просторнее.

Когда спустя час самолёт вновь показался на экранах радаров ПВО в районе озера Селигер, он вновь не имел никакого кода. Однако вместе с ним на экранах появились ещё семь неопознанных целей. Все они, включая и Cessna, двигались в направлении движения ветра и с его скоростью и были идентифицированы дежурной сменой как "неизвестные метеообразования".

Дальше на пути у "метеообразования" лежал Торжок. Тут самолёт Руста был легализован вторично и окончательно. И снова помог случай. За день до полёта в сорока километрах от Торжка произошла авиакатастрофа: в воздухе столкнулись истребитель "МиГ-25" и дальний ракетоносец-бомбардировщик "Ту-22М", и теперь воздух над районом аварии просто кишел поисковыми вертолётами. Совершенно случайно над этим же местом пролетела и Cessna Руста. А поскольку скорость движения и высота Cessna почти точно совпадали со скоростью и высотой полёта поисковых вертолётов, то диспетчеры посчитали его как ещё одну поисковую "вертушку" и оставили в покое.
Так что в зону ответственности ПВО Московского округа Руст влетел уже как нарушивший режим полёта московский вертолёт. Оперативный дежурный Центрального командного пункта, понадеявшись на то, что в Московском округе сами разберутся со своим нарушителем, дал приказ снять цель с оповещения.

И ещё одна случайность-совпадение. Вообще этот день был просто напичкан счастливыми для немецкого пилота совпадениями. Когда Руст уже подлетал к Москве, кто-то сверху (кто - так и осталось невыясненным) дал приказ временно отключить автоматизированную систему управления (АСУ) ПВО для проведения внеплановых профилактических работ. Если бы не этот приказ, самолёт Руста могли бы сбить просто "по умолчанию", как неустановленный объект, приближающийся к стратегически важному центру. Чуть позже также неизвестное лицо "сверху" на двадцать минут прекратило полёты над Шереметьево. Именно через это двадцатиминутное окно Матиас Руст в 19.38 и влетел в столицу.

На этом кончается детектив и начинается анекдот.

Как утверждал на процессе сам пилот, первоначально он хотел посадить самолёт в самом Кремле, но, убедившись, что на его территории нет подходящей площадки, решил посадить его прямо перед Покровским собором. Однако площадь была заполнена народом, и Руст с включёнными посадочными огнями несколько раз прошёл над головами гуляющих, помахивая крыльями. В ответ на это гуляющие махали ему руками и дружески улыбались.

В этот же день, только чуть раньше, над Красной площадью летал вертолёт, производивший фотосъёмку. Поэтому, когда дежурному по отделу охраны Красной площади майору Токареву позвонили и спросили: "Кто там у тебя летает?" - он спокойно ответил: "Да это съёмки идут", а когда с ним связался постовой Косоруков и сообщил, что над площадью летает самолёт, лишь лениво возразил: "Ты смотри, чтобы коровы по площади не ходили, а самолёт - хер с ним!"

Только с третьей попытки Матиасу Русту удалось-таки посадить самолёт в начале Москворецкого моста и вырулить к Васильевскому спуску. На место происшествия тут же прибыл замначальника московской милиции Н.С.Мыриков. Прямо с площади он по рации связался с шефом, генерал-лейтенантом Богдановым, и доложил: "Товарищ генерал! На Красной площади сел немецкий самолет", в ответ на что Богданов лишь матюкнулся и прервал связь. Зато замначальника ГАИ Москвы полковник Панков приехал сразу: "Надо ехать. Когда "Россия" горела, я тоже ведь сразу не поверил". Богданов приехал сразу за ним. А ещё минут через двадцать туда же приехали "люди в сером" и увезли смущённо улыбающегося летчика на Лубянку.

(Здесь добавлю от себя: как я читал, Руст, по его словам, "не знал, что делать дальше" и просто стоял возле своего самолёта.)
Политическое руководство страны воспользовалось инцидентом с Рустом по полной программе: уже через несколько дней лишились своих постов давно не устраивавшие Горбачёва министр обороны СССР маршал Сергей Леонидович Соколов, отправлен на пенсию главнокомандующий войсками ПВО Александр Колдунов, перевёрнут практически весь Генштаб. Многие офицеры были уволены практически "ни за что", так, например, сам Соколов во время полёта Руста находился в Берлине на консультативном совещании государств Варшавского договора и никак не мог отвечать за произошедший инцидент. Приходится признать, что западногерманский пилот вольно или невольно, но очень помог советским властям в борьбе с мощным военным лобби.

А в народе перелёт отразился целой серией анекдотов. Красная площадь мигом получила второе название - Шереметьево-3. Не в последней степени этому способствовало то, что в скором времени после посадки Руста на ней было запрещено курение и выставлены соответствующие знаки. Говорили, что полёт состоялся в рамках ширящегося в ФРГ движения "Свободу маршалу Соколову!" По Москве поползли слухи о том, что в ГУМе возле фонтана выставили милицейский пост, чтобы не всплыла американская подводная лодка.
В советской тюрьме Руст просидел недолго, чуть больше года, после чего был амнистирован и в торжественной обстановке возвращён на родину, где в скором времени загремел за решётку за нападение с ножом на медсестру, не ответившую ему взаимностью. В последний раз имя Матиаса Руста всплыло в 2001 году, когда его поймали в супермаркете за кражу свитера. В тюрьму его тогда не посадили, а просто присудили штраф в 4550 долларов США.