Дело было в столице Таиланда Бангкоке. Мы (мы- это официальная делегация из трех человек + переводчица) должны были уже уезжать, к 12 часам (расчетный час) освободить номер гостиницы. До этого отправились на последний шопинг, ходили, как все советские командированные пешком. Я отправился в большой универмаг Робинсон. Сделал кое-какие покупки, а на последнем этаже наткнулся на настольные часы, которые мне давно хотелось купить – это такие, с крутящимися фигурками или шариками. Такие старинные часы я видел в витрине часовой мастерской в детстве, откуда и такое навязчивое желание. Время поджимало, но я решил сделать покупку. Языка не знаю, хотя все продавцы говорят по-английски. Попросил паспорт. Они стали мне объяснять и как работают и как менять батарейки – короче, все очень дотошно и долго… Вышел на улицу – уже 12. Можно бы взять "тук-тук" – такси на мотороллере. Но надо пересекать автобан – где разворот, не попаду ли в пробку. Короче, отправился по обыкновению, пешком. Видя, что время мое вышло, припустил трусцой. Жара 35 градусов, руки – на каждом пальце по пакету, бегу под палящим солнцем, автобан пересек по пешеходному мостику, мимо посольства Франции – на меня европейцы оглядываются с удивлением… Прибежал в номер, сбросил насквозь промокшую рубашку, в душ. Несколько минут под ледяными струями несколько охладили. Одел чистую белую рубашку, взял вещи и вниз. Сдал вещи и в ресторан – обедать. Там мы и договорились встречаться. А в ресторане шведский стол. Огромный зал, потолок держат колонны. Вокруг колонн столы с яствами. Разнообразия блюд не описать. Наткнулся на блюдо с тушенными осьминожками – маленькие, как грибки, опят напоминают по форме. Взял порцию. Попробовал – был потрясен вкусом. Съел мигом, пошел, взял добавки. Смолотил и ее вмиг. Пошел в третий раз за ними. Переводчица говорит: "ЯП, я впервые вижу, чтоб вы столько ели (я с ней часто оказывался в одной делегации, а значит и питались вместе не раз). Вам плохо не будет в самолете?". Все было нормально. Но с тех пор я точно знаю мое любимое блюдо. 
Знаешь, нередко в различных передачах, интервью, чтобы показать обычные человеческие качества кого-то из известных людей, журналист задает им вопрос "А какое ваше любимое блюдо?". И известный человек начинает рассказывать о борще или пельменях – как их любит, как сам готовит, всякие хитрости. Я малоизвестный человек, у меня никогда не спрашивали о любимом блюде. Поэтому рассказать об этом я решился самостоятельно. Да, и у меня есть любимое блюдо! Правда, попробовать его мне довелось только единожды…
 

 

В 1980 г., я работал тогда в Мурманске, мне позвонили из Москвы и  предложили возглавить группу специалистов, которая должна вылететь в Кампучию, что бы на месте определить, какая первоочередная помощь нужна этой стране для восстановления гидрометеорологической службы. Это было связано с тем, что  только что вышло постановление Совета Министров СССР "Об оказании первоочередной помощи рапублике Кампучия" и многим министерствам было предложено направить такие группы. Менее года назад вьетнамская армия свергла жестокое правительство красных хмеров Пол Пота, уничтоживших почти половину населения страны.

Я с готовностью согласился. По каким-то причинам выезд затянулся. Я успел съездить на VII съезд Географического общества СССР, совершить тур по Средней Азии. И вот в октябре стало уже точно известно, что наша группа в составе трех человек вылетит совсем скоро.  До отъезда я успел побывать в Москве. Выяснил, что в группу входит  три специалиста от Гидромета, четвертой будет переводчица из ГКЭС (Госкомитет по внешнеэкономическим связям). Летим за счет ГКЭС. Узнал смету затрат на поездку. Особенно мне понравилось, что в смету было заложена оплата 50 кг груза сверх разрешенного (бесплатного) багажа. Разыскал представителя Минморфлота, недавно побывавшего в Кампучии, распросил его об условиях – питании, жилье и пр.

Читать далее...

В колонках играет - народный танец Мужество Исп. Wapres

Как-то кампучийцы, которые работали с нами, принесли какой-то плод. Размером с дыню, овальный, в желтоватого-зеленовато-коричневатого цвета колючей кожуре. Тут же разрезали его пополам. Сердцевина была желтого цвета, немного волокнистой, больние (с каштан) семена внутри. Семена окружены очень нежной мякотью. Это, как потом нам удалось выяснить, один из самых ценных тропических плодов – дурьян (дуриан).
Кампучийцы показали, как надо его есть – просто, по кампучийски – руками. Они все ели руками. Отщипывают часть мякоти и – в рот. Очень вкусный, сладкий с приятным ароматом. Мы все вместе одолели только одну половинку. Руки были липкие от сока, видимо млечный сок (а значит – каучук) содержался в плоде. Показываю ему, что руки слипаются, отрываешь с трудом. Кампучиец говорит: "Петролеумом (т.е. бензином или керосином) мыть надо руки, чтоб не липли". "А чтоб желудок не слипся, спрашиваю, - запивать надо тоже петролеумом?" Но с водой и мылом, без пертролеума, мы отмыли руки. Оставшуюся половину плода отнесли в комнату переводчицы, положили возле кондиционера (холодильник не работал). Спустя полчаса прибегает переводчица: "Ребята, заберите этот плод у меня – голова разболелась". Заходим к ней в комнату, в воздухе густой, очень крепкий, тяжелый запах порченного лука. Вынесли мы эту половинку в холл. Вскоре и там появился этот запах. Так и выбросили, невозможно было приблизиься к этому плоду. Кстати, многие авиакомпании ЮВ Азии запрещен его перевозку в силу появления жуткого запаха очень скоро. Плод хорош только очень свежий.

В колонках играет - туркменская мелодия

Почти сразу, как я пришел на работу в Госкомгидромет, меня включили в состав комиссии по комплексной проверке Туркменского управления.
Поездка в Туркмению была моей первой командировкой после окончания Академии и назначения начальником управления. У меня еще не было московской прописки, но зампред Госкомгидромета В.И. Корзун успокоил меня: жить мы будем в гостинице ЦК КПСС Туркмении, там все будет улажено с отсутствием прописки. Так же как и с билетами на самолет (ведь прописки у меня не было вообще: из Академии выписан, нигде не прописан – бомж, одним словом)..
Мне эта поездка была очень интересна: посетить незнакомый географический район (пустыни, предгорья Копет-Дага, в ходе проверки предполагались поездки по метеостанциям).
Я вообще люблю посещать новые места, люблю путешествия.
Не буду описывать детали нашей работы, это не интересно. Нас принимали хорошо (еще бы, Комиссия!!). Я как-то быстро подружился с местным начальником отдела снабжения Хизретом Оразкулиевым. Я всегда легко сходился с людьми и у меня везде, где побывал, появлялись друзья. Он и повез меня и еще кого-то на легковушке к пещере, к озеру. Бахарденская пещера, расположена в заказнике, а в ней есть подземное озеро Коу-Ата (Отец Озер). Его площадь - 1050 м .кв., средняя глубина — 6 м , а температура воды +33...+37° С. Вода озера отличается удивительной чистотой и прозрачностью. Но нам называли тогда это озеро Бахарденским, я так и запомнил его. Когда мы подъехали к нему, там висела табличка: "Санэпидстанцией купание в озере запрещено". Но разве нас остановят такие запреты? Вошли в пещеру, там оборудованы деревянные лестницы для спуска не очень хорошего качества, но удобней спускаться по ним, чем по голым скалам. У свода оборудовано электроосвещение. Хизрет нашел выключатель, включил. Увидели массу летучих мышей под сводами пещеры, вначале попадались голуби, но по мере спуска вниз, голуби исчезли, мышей тоже стало меньше.
Когда мы спустились к воде, почувствовали сильный запах сероводорода. Вода действитнельно очень прозрачная, очень теплая. Я нырнул, прозрачность была такой, что скала, к которой я поплыл, казалась далеко, а когда я стал выныривать, поцарапал об эту скалу нос! Она оказалась гораздо ближе, чем казалось под водой. Я стал влезать на эту скалу – она одиноко торчала из воды. Когда вылез с удивлением увидел, что она вся облеплена какими-то красными жучками напоминающими клопов из огорода или леса, которых я видел раньше. Поплавал я немного, далеко заплывать побоялся: озеро тянулось далеко, его края не было видно, оно уходило под своды пещеры. Вода была теплой, плюс сероводород – мы были распарены, подъем дался тяжело. Вот собственно и все, что помню об этом озере. Вокруг была пустыня, окаймленная невысокими горами, отрогами Копет-Дага. Единственное огорчение – после купания мы должны были ехать на туркменскую свадьбу. Но нас так разморило в озере, что сил не было. Короче – мы не поехали. Там, в Туркмении увидел я настоящих ахалтекинцев. Знаменитая порода, самые грациозные лошади.
С Хизретом подружились, поддерживали связь, он приезжал к нам в Москву в гости, когда я уже получил квартиру. Приезжал с дочерью Гульнарой. Она была ровесница моей дочери, показали им Москву, хотя сами ее толком еще не знали. Очень он звал дочь к нимв гости, но мы побоялись отпустить ее в 52 градусную жару.
Однажды мне звонит Хизрет: «я передал в Домодедово на метеостанцию для тебя 2 мешка дынь. Съезди, забери». Поехал. Девчушка с метео – маленькая, хрупкая – показывает мне два огромных мешка с дынями. Спрашиваю: как же пилоты их к вам тащили? (Хизрет сказал, что договорился с пилотами, они отнесут на метео). А она в ответ: "Да какие пилоты?! Сама по полю тащила - сперва один мешок, потом отдышалась - второй".Почему пилоты не отвели на машине (пилоты едут на АДП аэродромный диспетчерский пункт, рядом с которым всегда находится метеостанция, они даже окошком соеденены – для передачи документов) на машине, не ясно. Да и самолет, после высадки пассажиров быстро оттаскивают на стоянку. Видимо девчушке хотелось подчеркнуть свою причастность и важную роль в получении дынь… Забрал я один мешок, второй оставил метеорологам – угощайтесь.

СПРАВКА 12.02.2016 Бахарденская пещера, без преувеличения, один из самых известных и посещаемых туристических объектов Туркменистана. Пещера находится в предгорьях Копетдага в Бахарденском районе Ахалской области, примерно в 20-ти км от пос. Бахарден, и в 120 км от Ашхабада. Бахарденская пещера представлена практически одним гигантским залом длиной 250 м. и шириной от 10 до 50 м. Высота зала постепенно понижается от входа от 26м до 3-4 м в дальней (озерной) части пещеры. Объём пещеры 75 тыс. м3. Дно зала наклонное, покрыто обломками известняка и местами гуано летучих мышей. Натёчно - кристаллические образования незначительны. Температура воздуха от 20 - 25°С зимой до 27 - 32°С летом. На глубине 55 м от поверхности расположено знаменитое подземное озеро Ков Ата. Длина озера 75 м, ширина от 8 до 23 м, глубина 2–14 м, площадь 10 тыс. кв.м. Тёплая минерализованная сероводородная вода озера (ок. 37 °C) сделала пещеру популярным народным курортом. В этой лечебной воде содержатся сероводород, йод, магний, натрий, сульфат, а также хлор, алюминий, бром, железо, сурьма - всего 27 химических элементов. Купание в воде благотворно действует на организм, улучшает кровообращение. По археологическим данным пещера посещается людьми уже более 2000 лет. В 60-е годы пещера была оборудована для посещения туристов. В настоящее время вглубь пещеры к озеру ведет бетонная лестница, оборудована смотровая площадка, проведено электрическое освещение. Это очень удобно для туристов. Но к сожалению негативно повлияло на огромную колонию летучих мышей, издревле проживавших в пещере. Так в 40-е годы XXв. колония насчитывала более 400 тыс. особей трех различных видов (подковоносы, длиннокрылы, гигантские остроухие ночницы). Сейчас же их осталось всего несколько десятков !!!

В колонках играет - Тбилисо
Я летел в Тбилиси на совещание актива как представитель Госкомгидромета. Дело было зимой, неустойчивая погода, снег, метель почти по всему Закавказью. Подходим к Тбилиси - аэропорт закрыт. Поворачиваем на Сочи, садимся в Адлере. Когда пилоты выходят из кабины, заговариваю с ними, прошу взять с собой на АДП (аэродромный диспетчерский пункт, рядом с которым всегда находилась АМСГ - аэродромная метеостанция). Приходим на АДП, иду к синоптикам узнать погоду и перспективы на вылет. Просидел до 24 час., когда объявили, что вылет перенесен на 7 утра. Тогда попросил дежурного синоптика позвонить в профилакторий, где обычно отдыхают пилоты перед вылетом, чтобы предоставили мне место для ночлега. Отправился в этот профилакторий, который располагался в том же здании, что и гостиница аэропорта. Мне предоставили койку в номере, где уже отдыхали два пилота. Оба спали. Улегся, но заснуть не могу. Во-первых, койка с провисшей сеткой, больше напоминает гамак, лежать очень неудобно. Во-вторых, один из спавших храпел так, что дрожали стекла. Я, конечно, уснуть так и не смог. Так провалялся до 6.30, когда уставший поплелся к аэропорту. Всем пассажирам, вышедшим в аэропорт через проход для пассажиров, была сделана отметка на билетах о прерванном рейсе, которая позволяла им пройти в самолет при возобновлении рейса. У меня такой отметки не было, ведь я вышел в город через служебный выход с АДП. Пришел к той же проходной, через которую ушел в профилакторий. Вахтер-женщина меня не пускает. Долго объясняю, уговариваю пропустить меня, показываю билет, служебное удостоверение. Наконец она звонит начальнику охраны, объясняет ситуацию со странным пассажиром, рвущимся в самолет через служебный вход. Тот разрешает проверить мои вещи и пропустить. Попадаю на АДП, жду наших пилотов, когда они придут за метеоконсультацией, и с ними еду к самолету. Мы вылетаем из Адлера. На подходе к Тбилиси выходит второй пилот и зовет меня в кабину пилотов. Мне до сих пор бывать там не доводилось. Первый пилот, сидя за штурвалом, говорит мне: - Посмотри, что за погода, полосы не видно. Что за прогнозы дают ваши синоптики?! Второй круг уже делаю. Сейчас беру на себя штурвал и увожу самолет в Ереван. Полосу действительно переметает снегом, боковой ветер, снег временами скрывает полосу, самолет оказывается в белой пелене. Тем не менее, говорю пилоту: - Надо садиться, полосу ведь видно, хоть и временами. Заходи на глиссаду, а когда снизишься, видимость будет лучше, сядешь спокойно. Странно, но пилот послушал меня и сделал все так. Мы благополучно приземлились. Пилоты позвали меня с собой на АДП, и я поехал с ними. А меня-то встречали местные представители у выхода пассажиров. Прошу работника АМСГ провести меня к пассажирскому выходу. Когда появились там, вижу растерянных представителей Гидромета: все пассажиры вышли, а меня нет. Объяснил им ситуацию. Эмоционально пошумели на эту тему и повезли меня в ресторан завтракать. По грузинскому гостеприимству с утра с коньяком. А я ночь не спал, от выпитого голова разболелась страшно, болела весь день. Не помню, как прошел этот день. На партхозактиве конечно же выступал, о чем говорил, не помню. Ну в обычном совпартстиле. На следующий день, выспавшись, чувствовал себя хорошо. Стал знакомиться с работой наших подразделений. Побывал в Управлении, в региональном Институте ЗакНИГМИ. Директор ЗакНИГМИ, академик Грузинской ССР, член-корр АН СССР Сванидзе Гиви Гидеонович пригласил обедать к себе домой (по времени это был уже почти ужин). Жил он в центре. Запомнилась квартира: картины на стенах, старинные предметы интерьера. Стол накрыла жена, она же и обслуживала стол, меняла посуду, подавала еду. Сама за стол не садилась, таковы обычаи. Выпивка самая разнообразная вина, коньяк. К концу обеда я изрядно захмелел. Сванидзе пошел проводить меня до гостиницы. Идти недалеко, но его дом на горе, гостиница внизу. Поэтому шли по улицам, как по серпантину. Когда пришли к гостинице, не помню уж как мы оказались в ресторане. Только зашли к Гиви бросился навстречу какой-то мужчина средних лет и потащил нас за свой столик. Оказалось ученик Гиви Гидеоновича, сам уже доктор наук. За столиком уже сидели две молодых особы, ученик Гиви представил их как своих аспиранток. Сколько мы пробыли в ресторане, что пили, ели не помню. Утром проснулся в своем номере. Голова, как ни странно, не болела. Это был мой первый визит в Тбилиси.

 

                                  

 

 

Решили мы с женой провести отпуск не на побережье Черного моря, не в Сочи, как ужзе не раз бывало, а в горах. Как раз подвернулась путевка в только что открытый семейный пансионат на семью из 4-х человек на 24 дня, как обычно. Но отпуск в Мурманске у нас большой - 48 дней. Поэтому первую половину своего отпуска я провел с дочерью в Севастополе у тещи. Жена оставалась в Мурманске и должна была с сыном ехать прямо в Грузию к началу путевки. Договорились, что я в Сухуми подсяду с дочерью к ним в этот же поезд. Заблаговременно заказал билеты на самолет Симферополь-Сухуми. И вот это время подошло. Приехали мы на такси в Симферополь, жду объявления на посадку - а ее все не объявляют. Пошел выяснять, узнаю, что наш рейс снят с расписания вскоре после приобретения билетов (выкупали их за 10 дней до вылета). Если будут места - нас могут подсадить на транзитный рейс Кишинев - Сухуми. У стойки уже стоит рыдающая девушка с таким же билетом, как у нас. Из Кишинева самолет Як-40, значит мест мало, надеяться на наличие свободных трудно. Тем не менее, в самолет мы сели, но вместо вечера прилетали в Сухуми глубокой ночью. В самолете стал выяснять, как лучше добраться из аэропорта до ж.д. вокзала. Русские мне не советовали пользоваться частными извозчиками, но грузины успокаивали: не боись, кацо! Короче, прилетели - сел в первую попавшуюся машину, водила грузин, покружил он переулками, но довез быстро и не дорого. Взял я билеты на нужный поезд Ленинград-Тбилиси, даже в тот же вагон, в котором мои ехали. И вот уже все вместе доехали мы до Зестафони, тут надо было пересесть в поезд на Сачхере. В ожидании этого поезда пошли по лавчонкам. А там полно хрусталя, страшного дефицита по тем временам. У жены глаза загорелись, накупила всяких ваз-вазочек, полный рюкзак мой набили, переложив шмутьем, чтоб не побился. До пансионата добрались благополучно.

Пансионат - 2 пятиэтажных корпуса, расположен в живописном ущелье р. Кверети, элитное место отдыха грузин.  Но уж больно сырое место. Солнца бывает не часто, выйдешь на балкон, а ниже тебя, по дну ущелья плывут облака. Кругом крутые горы, поросшие лесом.

Однажды отправились сыном в горы, шли по склону, цепляясь руками за деревья, настолько крутой склон, внизу слышен шум речки. Отошли порядочно от пансионата, слышим - внизу, у реки - голоса. Странно, кто тут может быть. Спустились к речке. Посреди бурного потока лежит огромный валун, на нем расположились молодые грузины - выпивают, песни поют. Нас увидели, удивились, затащили в свою компанию. Я немного выпил, хотел уходить - не отпускают. Вижу - не вырваться из такого гостеприимного круга. Сыну говорю - иди в пансионат, скажи маме, что я к обеду опоздаю. А сам остался. Много вина выпили, песни всякие пели - они грузинские, потом вместе -"Калинку-малинку" и пр. русские.  И только когда все вино было выпито, я смог отправиться домой. Но, от выпитого идти по склону у меня уже не было сил, пошел прямо по речке. Сандалии новые, (чешские- дефицит!) несу в руке, на носу очки темные в золоченной оправе, на руке часы "Полет", водонепроницаемых тогда не было. Вода в реке ледяная, но река - по щиколотку, даже немного протрезвел, но дальнейшее помню смутно. Вдруг, идя по этой мелкой речке, сваливаюсь в какую-то глубокую яму, чтоб выплыть, даже несколько взмахов руками пришлось сделать. Как двигался дальше, не помню. Но просыпаюсь, надо мной шевелятся на ветерке листья кукурузы. Ни сандалий, ни очков нет, часы остановились от попавшей воды, солнце где-то низко, значит дело уже к вечеру. Джинсы почти просохли. У края этого огорода - подпорная стенка, а дальше, смотрю, асфальтированная дорожка. Значит я у пансионата. Слез с этой стенки, сел на дорожке, соображаю, что делать дальше. Вдруг, вижу, сын идет. "Мама послала тебя искать", говорит. Снял я с него сандалии, не босяком же идти в пансионат. И повел сын пьяного отца домой. Потом уже из рассказа приятеля, из Петрозаводска, тоже отдыхали вчетвером.

- Смотрим, сын тебя ведет, в дверь тебя направляет, но ты в дверь не попадаешь, головой в наличник упираешься. Он отводит тебя назад, новый прицел в дверь - и опять головой в боковину. Но в итоге втащил он тебя, а нам, говорит приятель, -  так завидно стало, что тут же добыли чачи и врезали.

На следующий день проснулся, пошли с приятелем и сыновьями  по "боевым местам" сандалии мои искать. Увидел, что вдоль этой речки несколько глубоких эррозионных колодцев (это, как маленький водопад - выше твердая порода, а ниже - падающая вода вымывает яму), в какой из них я свалился - не помню. Короче, чуть ниже по течению от одного из этих колодцев, видим, лежит в речке один мой сандалет. Стали всматриваться в воду колодца, она кристально чистая, но склонившиеся над водой деревья создают тень, разглядеть трудно что-либо. Вдруг заметил блеск. Всматриваюсь - точно, мои очки блестят. Говорю сыну - ныряй! Он говорит: "Знаешь, ты пил, ты и ныряй". Вода-то ледяная. Что ж, логика есть. Пришлось самому нырять, достал очки, а там и второй сандалет нашел, его течением к задней стенке колодца прижало. И так мне понравилось это купание в ледяной воде, что уговорил и остальных тоже искупаться. И после этого мы не раз ходили сюда купаться.

 

 

В одну из командировок в Грузию у меня была инспекционная миссия. Надо было оценить работу обсерваторий, гидрометеостанций. Пару дней провел в Тбилиси, побывал и в противоградовой службе, и с работой управления ознакомился, поработал и в Закавказском НИИ гидрометеорологии. 

Дальше планировалось ехать машиной до Сухуми, проверять работу метеостанций. С утра следующего дня выезжаем в сторону Сухуми с заездами на метеостанции. Со мной едет начальник Грузинского управления. Самой высокогорной станцией, посещенной мною, была станция Шови в одноименном селе. Расположено село на склонах Главного Кавказского хребта. Здесь целебные источники, курорт. В целом, серьезных недостатков в работе и Тбилисских организаций, и на метеостанциях я не выявил. Поэтому настроение у всех было приподнятым. Грузины, сопровождавшие меня, как всегда говорили все вместе, шумели, шутили, были веселы и довольны жизнью. Рассказывали много анекдотов о мегрелах – мы как раз проезжали по горной Сванетии. А посыпались эти анекдоты после того, как наш водитель-мегрел чуть не въехал под колесо впереди идущего Камаза. Я любовался пейзажами Сванетии. На каждой метеостанции, куда мы заезжали, первым делом хозяева бросались «барашка приготовить», приходилось с трудом их отговаривать: "мы сыты". Но в в хранилище вина не зайти было невозможно. В противном случае – обида, большая обида. Приходилось заходить. В горах вино зачастую хранилось в глиняных кувшинах, очень больших, но не закопанных в землю, а в сложенных из камней сараях. Обязательно стояли бочки с кранами. И нас угощали вином. Надо было попробовать 3-4 сорта вина. Обедали мы в придорожном кабачке. Он стоял над небольшой, но бурной речкой, так что попасть в него можно было с любого берега реки. Кроме нас посетителей не было. Готовили прямо при нас, без особых изысков, но вкусно приготовленное мясо, много зелени и овощей.

Заночевали мы в Зугдиди. Начальник управления сам родом отсюда, здесь у него свой дом, в нем живет его мать. Быстро приготовлен ужин. Стол накрыт по-грузински щедро и красиво. Я говорю «Люблю грузинскую кухню…» Кто-то удивляется – ведь о грузинской кухне у нас, русских представление обычно ограничено – шащлык, хачапури и еще несколько блюд. На столе перед каждым стоит 2-3 тарелки, несколько рюмок и лежит огромный хрустальный рог. Приносят купаты, по 5 шт. на тарелке. Я одну тарелочку подвинул к себе, отрезал кусочек купата, в рот взял, а закрыть рот не могу – все обожгло перцем! Как же их можно съесть 5 штук, думаю? Тихонько оглядываюсь вокруг и вижу, что гости берут с тарелки в свою по одной штучке и едят их вместе с мамалыгой, другими блюдами. Я тогда перекладываю надрезанный купат в свою тарелку, оставшиеся отодвигаю подальше.

Особый ритуал – питие. Масса тостов, и каждый раз – до дна - все как в «Кавказской пленнице».Под конец ужина вдруг наливают каждому полный хрустальный рог вина. Грузины начинают петь, потихоньку отпивают из рога. Кто-то встает, произносят тосты… Я слушаю, тоже прихлебываю вино. Но рог большой, очень большой, мне весь его не выпить, и поставить нельзя. Не помню, как вышел из положения. Мне рассказали, что рог надо выпить до дна. Но в былые времена за спиной почетных гостей всегда стоял молодой парень, который и допивал рог до дна, если гость не мог его осилить. Я оглянулся, у меня за спиной действительнго стоял молодой, крепкий парень. Он понял меня, взял из моих рук рог и молча медленно выпил его до дна, потом с поклоном положил его на стол передо мною.

Утром следующего дня отправились на экскурсию по городу, побывали в ботаническом саду, после обеда выехали в Сухуми.

В Сухуми приехали уже затемно. В аэропорту, откуда мне предстояло вылететь в Москву, в депутатской (по современному VIP) комнате был накрыт огромный стол. Это принимал начальник Сухумской гидрометеообсерватории Алеша Алания, мой давний знакомый и приятель. За столом было много местных «чинов», запомнился своей эмоциональностью помощник прокурора республики.  Из-за стола встал с трудом. Алеша наказал стюардессам помочь мне выйти из самолета в Москве. Многие стали вручать мне коробки и коробочки с мандаринами – для передачи в Москве своим друзьям. В Москве стюардессы действительно помогли мне выбраться из самолета и погрузиться в автобус со всеми кробками-коробочками. Когда автобус подвез пассажиров к аэровокзалу, я нагнулся и стал нанизывать на пальцы все коробки, пальцев не хватало, чтоб забрать все передачи. А все пассажиры тем временем вышли аз автобуса, водитель видит, что салон пуст (а это был седельный прицеп), закрыл двери и покатил на стоянку служебного транспорта. Как я ни кричал, не барабанил по стеклам, он меня не услышал. И только став на стоянке, он вышел из кабины и пошел  (о счастье!) вдоль пассажирского салона. Тут он уже меня услышал, спрашивает – а ты почему тут, почему не вышел у аэровокзала? Я что-то объяснял… Короче, он отвез меня к аэровокзалу. Вышел на площадь. Где-то здесь меня должна была встречать служебная машина. Сил искать ее не было, я плюхнулся в первую попавшуюся. До дома доехал благополучно. Жена встретила, обняла. «А что это у тебя в кармане?» Сунул руку – во внутреннем кармане пиджака лежал рог, отделанный чеканным металлом. Сунул руку во второй карман – и там рог. Потом выяснилось – это Алеша на память подарил…

С Алешей мы поддерживали добрые, дружеские отношения. Как-то попросил его устроить жену и дочь в пансионат. Он устроил и опекал. Свозил их на оз. Рицу.

С развалом Союза наши связи прервались. Алеша уехал с семьей то ли в Ставрополье, то ли в Краснодарию…

 

Той дорогой, что проехали мы от Тбилиси до Сухуми (Сухума – теперь)  проехать уже нельзя: войны, границы, государства…

 

  

Озеро Рица/  фото pandrew61

 

  

Наш рейс выполнял ИЛ-62, наш магистральный самолет тех времен. Он шел до Ханоя с посадкой в Ташкенте и Калькутте. В Калькутте мы должны были пересесть на Вьетнамские авиалинии, их обслуживали ТУ-134. Лететь до Хошимина. Там пересадка на рейс Хо Ши Мин- Пном-Пень (столица Кампучии).

Только самолет набрал высоту, вдруг раздались странные звуки. Оказалось, с нами летела группа кришнаитов. Они стали сновать по проходу в своих странных розовых одеяниях, позванивать в свои маленькие литавры, петь свои песнопения. Все это сперва тихо, но все громче. Но стюардессы их угомонили: будете шуметь, в Ташкенте останетесь.  Дальше рейс прошел тихо и спокойно. Садились в Ташкенте, Бомбее, прибыли в Ханой. В Ханое нас никто не встретил: телеграмма из Москвы не пришла. Но представитель консульства был при прилете, он нас увидел, помог с оформлением виз и пр. Визы заполнять было просто. Надо было писать везде «нет»6 в графе фотоаппараты – «нет», хотя у меня на шее висит Зенит и все без проблем. Дело в том, что если напишешь «Зенит», таможенник будет разбираться с этим часа 2 – так нам пояснил консульский работник. Поехали в гостиницу на микроавтобусе, с нами же поехал тоже прилетевший и никем не встреченный монгол. Спрашивает (он говорил по-русски): «Вы куда». Мы ответили, он заохал, стал объяснять, что там антисанитария, руки надо водкой мыть. А мы ведь еще и без прививок… В гостинице нас, естественно никто не ждал, консульский работник долго уговаривал «мадам» - хозяйку гостиницы – разместить нас. В конечном итоге нам выделели два номера. В одном разместили переводчицу Леночку, в другом устроились мы втроем. Нам не повезло. В день прилета разбился вертолет посольства, погибли наши люди. Поэтому ни в посольстве, ни в консульстве не было ни одной машины, ни одного человека, чтоб организовать нам экскурсию по городу. Бродили самостоятельно. С Ханоем я познакомился позже, в следующий прилет.

Утром мы вылетели в Хо Ши Мин. Летели на Ту-134. Каждому выдали по бумажному вееру, поскольку духота и жара была страшная. В Хо Ши мине мы пересели опять на Ту-134, но уже Камбоджийских авиалиний, вылетели в Пном-Пень. Правда вылет задержали часа на два: в Пном-Пене шел сильный ливень, как нам удалось выяснить.

Подлетая к Пном-Пеню, в иллюминатор самолета была видна равнина, почти сплошь залитая водой. Куда же мы садиться будем? – мелькнула мысль.

В Пном-Пене нас встретили представители местной гидрометеослужбы. Таможенники, вьетнамские военные, между прочим, нас быстро отпустили. Наши декларации со сплошными «нет» их вполне устроили. Повезли нас к месту, где нам предстояло жить. Город сильно разрушен пол-потавцами.

Нас разместили на небольшой вилле. Оказывается одну из небольших улиц, отходившей от главной и застроенную такими небольшими (в 2 этажа) вилами отвели для размещения советских делегаций. В дальнем конце улицу перегородили баррикадой строительных обломков, ржавых авто, в начале улицы установили пропускной пункт: шлагбаум, военные с автоматами. Все вилы разные, очень красива колониальная французская архитектура. Очень красиво смотрятся вилы вечером, когда на улице темнеет, в зданиях горит свет. Окна первых этажей застеклены матовым стеклом, на фоне которого видны очень красивые ажурные решетки. Вдоль улиц много пальм. Кое-где растут фикусы – деревья высотой до 70 м. Банановые кусты, деревья папайи, хлебного дерева, ананасы…  Да, красивым был Пном-Пень до пол-потовского правления…

Нам выделили две комнаты на втором этаже, они были оснащены старыми кондиционерами. На крыше размещался солярий – с большим каменным зонтом, с каменой же скамьей, подведена вода. Все в плачевном состоянии, но облиться из шланга, посидеть на скамье, позагорать  в ноябре было приятно.

На первом этаже жил немец с женой – они приехали учительствовать. Немец дал нам первые уроки пребывания и поведения в городе, в стране. Следует сказать, что на севере еще шла война с пол-потовцами, вьетнамцы дожимали в джунглях их остатки. Поэтому выезд из города был разрешен (для русских) с ведома посла и только с охраной. Сам Пном-Пень только приходил в себя после изгнания пол-потовского режима.

 

 

Конечно, экзотической пищи мы попробовали немало: и супы из змеи и черепаховый, и всякие раковины (мидии, другие моллюски, устриц не было), лягушки и еще бог знает что. Много диковинных фруктов. Многие из них – с млечным соком.

Был такой случай. Мы приехали в город Кампонгсаом (Сиануквилль), на берегу Сиамского залива.  Приехало две группы – мы, гидрометслужба, и вторая группа – автодорожники. Ехали колонной: впереди грузовик с солдатами, потом автодорожники  в микроавтобусе, затем наш микроавтобус, замыкал колонну опять же грузовик см солдатами. Кромек того, в наших микроавтобусах сидели по два солдата с гранатометами. Вот как нас охраняли! Дело в том, что совсем незадолго до этого по этой дороге, а она идет сквозь джунгли, шел автобус с нашими портовиками. Они восстанавливали портовые сооружения в Кампонгсаоме. На перевале автобус  обстреляли пол-потовцы. Одному нашему портовику раздробило коленку, водителю автобуса-кампучийцу осколок попал под лопатку. Но он сумел довести автобус до ближайшей переправы. У каждой переправы (а рек там много) стоял небольшой воинский гарнизон вьетнамцев, охранявших эти переправы. Остановись автобус на дороге, в живых не осталось бы никого. Поэтому и была усилена охрана при передвижении по этой дороге.

Поскольку группа автодорожников ехала впереди, по прибытии их разместили первыми. Им досталось помещение, где прежде останавливался король, в наше время – секретарь компартии Хенг Самрин. Шикарное помещение из мрамора, камней, с бассейнами, ванными… Правда все это было варварски порушено. Нам же отвели помещение, где обычно размещалась охрана: деревянная казарма, отделанная бамбуком. Сопровождавшая нас охрана разместилась в гамаках на открытом воздухе. Гамаки видимо входили в состав их амуниции. Рядом стояло высокое здание – этажей 12. Раньше это была гостиница. Сейчас здание стояло с выбитыми окнами, внутри тоже все было разбито, разломано… Народом Сианук рассчитывал, что здесь будет туристский комплекс, но война с красными кхмерами все изменила…

Недалеко сквозь листву деревьев просматривалась полоска песка, а дальше – море. Пошли купаться. Двое наших охранников отправились с нами.  Чистейший песок, пальмы и узкая полоска песка между джунглями и морем… 

Утром спустились к завтраку, сели за свой стол. Наших сопровождающих еще нет. Расселись за столом. Перед каждым – плоская прозрачная пластмассовая  тарелка, перевернута и ею накрыты вилка, ложка (ложки – европейского вида, а то есть еще китайские – те как черпачки). Посреди стола – большая фаянсовая суповница с жидким чем-то, вроде как суп.  Смотрю – другая группа (автомобилисты) – так вот те все хлебают этот суп (у них меню такое же) прямо из суповницы. А я увидел на стойке, что тянулась вдоль стен и где хозяйничали официантки, пиалы. Жестами стал просить дать нам по пиале каждому. С трудом, но удалось донести до них наше желание. Мы наплескали в эти пиалы суп, стали его есть из пиал. Тут появились наши кампучийцы и объяснили, что это не суп: "Кампучия суп не ест, - как сказал один, это подливка для риса". И действительно, вскоре принесли блюдо с рисом – рис выложен как их часовни- ступы. После этого на нашем столе всегда, какое бы меню не было, даже если просто чай – помимо прочей посуды, у каждого стояла еще и  пустая пиала. 

 

 

 

В одну из поездок по окраинам Пномпеня мы поехали смотреть бывший водомерный пост на реке Тонле Сап. Это уникальная река. Она соединяет озеро Тонлесап, что расположено в центре Камбоджи, с р. Меконг. Вообще вся Камбоджа – это бывший морской залив, занесеный выносами Меконга, а оз. Тонлесап – это остаток того самого древнего морского залива. Почвы, сложенные речными наносами, исключитеьно плодородны. За год здесь собирают по три урожая риса. Растут кокос, гевейя, масса всевозможных тропических фруктов. Окруженная горными хребтами почти по всему периметру, Камбоджа защищена ими от разрушительных морских тайфунов, от которых страдают другие страны региона. Река Сап защищает Камбоджу от наводнений, которые нередко случаются в период ливней в дельте Меконга во Вьетнаме, в других странах ЮВ Азии. В перид тропических ливней часть водотока из Меконга по р. Сап попадает в оз. Тонлесап. Озеро увеличивается по площади раз в 30, его уровень поднимается на 7-9 метров. В сухой период, напротив, часть воды из озера стекает в Меконг. Таким образом, река в течение года дважды меняет направление течения. Этот момент – смена направления течения стал национальным праздником. Незадолго до этого момента поперек реки протягивают толстый плетеный канат, жрецы, буддийские монахи держат этот трос. По середине реки, там где течение наиболее сильное, трос относится вниз по течению. Он образует больную дугу. Но течение начинает ослабевать, монахи на обеих берегах подтягивают трос, стараясь сохранить форму дуги, но ее изгиб по мере слабения течения, уменьшается, наконец, поперек реки лежит уже не изогнутый дугой канат, а прямой: течение осановилось. Проходит совсем немного времени, и вода начинает течь в противоположную сторону, трос постепенно отпускают, и вот уже опять поперек реки лежит большая дуга троса, но теперь ее выпуклая часть направлена в противоположную сторону. Все это сопровождается шумным ликованием народа, собирающегося на берегах реки, пением буддистских монахов, салютом…
Понятно, чято ирригация и гидрология имеют важное значение для страны. Нашей задачей было оценить состояние водомерных постов, определить объем поставок для восстановления их работы.
Осмотрев пост, мы бродили вдоль берега. Увидели огромные, размером с кулак, пустые раковины пресноводных улиток, наполненные илом. Стали собирать такие раковины в политэтиленовые пакеты – как сувениры. Видим, что чуть выше по течению (в данный момент) расположена деревушка, дома, какие мы видели уже во множестве – это вроде большой беседки, но на высоких сваях (зашита от наводнений). Но в отличие от других домов, здесь от каждого дома к реке были проложены узенькие мостки, а в конце мостков – небольшое сооруженьище, огороженное пальмовыми листьями. Стали выяснять – оказалось - это отхожие места, вынесенные над водой. А значит, все что попадало в воду в этих туалетах текло и к тому месту, где мы собирали раковины! Открытие было не из приятных, но раковины мы все же не выбросили. Придя домой, вымыли их, продензифировали марганцовкой… Несколько таких сувениров привез домой, одна раковина и сейчас лежит в книжном шкафу.
 

Иллюстрации к тексту

Читать далее...

 

Нам организовали посещение королевского дворца. Выше были показаны фотографии, теперь коротко расскажу на словах. При том, что в городе, стране все было разрушено пол-потовцами, королевский дворец почти не пострадал. Объяснение этому я нахожу в дружбе Пол-Пота с китайцами: китайцы намеревались сделать Камбоджу своей провинцией (а мы тогда с Китаем были в контрах, но дружили с Вьетнамом, который тоже опасался китайцев), которые не позволили разграбить несметные ценности, собранные во дворце. Мы прошли несколько кордонов с охраной, вооруженной автоматами, прежде чем попали в основное здание дворца.

Читать далее...

 

Когда мы приехали в Кампучию, а прошло менее года с момента изгнания полпотовцев, город был сильно разрушен, не работали магазины, рестораны. Функционировали только многочисленные рынки и рыночки. Мы, как выяснилось, живем недалеко от однгого из самых крупных рынков. Мы несколько раз ходили туда на экскурсию. Что и как покупать – не знали. Многие фрукты, рыбу, овощи мы видели впервые, да они и не нужны были нам. То же с ширпотребом. Ничего путного не видели. Была контрабандная аудио, фототехника. Ходили, просто глазели. Бросалось в глаза, что продется очень много бронзовых фигурок тех же крылатых львов, черепах, гаруд... 

На вилле, где жили мы, жила еще семейная пара немцем – они приехали учительствовать , вполне освоились с местной обстановкой, делились с нами опытом.

Читать далее...

За время правления красных кхмеров во главе с Пол-Потом из 7 млн. чел населения было уничтожена почти половина: после изгнания полпотовцев в стране насчитывалось 4 млн. жителей.. Людей сгоняли в лагеря, где они расчищали джунгли для рисовыфх полей и умирали от  голода, болезней. Содержание было ужасным. Найденный у кого-то кусочек бумаги, огрызок карандаша – расстрел на месте. Расстрелы были массовыми. Сейчас центральные улицы Пном-Пеня украшают кокосовые пальмы. Многие посажены при Пол-Поте. При посадке, вместо удобрений в яму бросали несколько трупов...

Читать далее...

Мы пробыли В Кампучие больше месяца. Было много других интересных моментов. Всего не расскажешь. 

За все время пребывания никто из нас не заболел. Бывали случаи легкого недомогания, расстройства желудка, но мы обходились собственными средствами. У меня с собой были во всех поездках смоченное в крепком растворе хрорамина полотенце (я держал его в портфеле в полиэтиленовом пакете) и бутылка со слабым раствором марганцовки.  

Читать далее...

Бронзовые ритуальные фигурки. Их ставят в пагоды, обращаясь к богам с какими-либо просьбами (молитвами)

Читать далее...

 У меня на экране монитора, когда я открываю страничку Лиру, постоянно висит реклама ферганского плова. Для меня - это напоминание о моем должке: мне довелось пробовать такой плов именно в Фергане. А я не завершил серию рассказов о съезде Географического общества. Надо ликвидировать должок. Но, прежде, чем мы доберемся до ферганского плова, я должен рассказать о поездке в Ала-Арчу.  

 

Итак, я продолжу.

В последний день съезда для группы географов организовали поездку на Иссык-Куль. Я не мог присоединиться, хоть и приглашали,  – был включен в какую-то редакционную комиссию, надо было готовить итоговые документы съезда.  Просидели долго. Автобус на Иссык-Куль ушел,  но во дворе стоял уазик- «буханка» (микроавтобус). Всех «редакторов» пригласили поехать на метеостанцию в урочище Ала-Арча. Природный парк.  Обещали баню и плов. Конечно же, я согласился. Баню любил, а тут, думаю, экзотикой угостят – дубовым веничком. Приехали мы на станцию (высота около 3000м ), когда еще светило солнце. Окмир Егишевич Агаханянц, известный исследователь Памира, позвал посмотреть «конусы выноса» - места, где часто сходят лавины. Эти лавины увлекают огромные обломки скал. От многократных перемещений камни приобретают сглаженные формы, становятся похожими на огромные валуны, а их скопление – собственно сам конус выноса -  похожи на огромную реку из камней. На фото мы с Агаханянцем и стоим у такого выноса.  Пока мы бродили по каменым  россыпям, солнце село. Моментально стало очень холодно. Мы поспешили к дому метеостанции. Там, прямо на открытом воздухе, на камнях стоял огромный котел, казан, в котором варился плов. Он уже издавал умопомрачительный аромат. Перед пловом – в баню.  Здесь, к моему разочарованию, нас угостили экзотикой для здешних мест – березовым веником. После бани, прямо во дворе  - ужин. Тот самый плов. Все было вкусно, красочно, экзотично. Кто-то из метеорологов зажег красный фальшвеер. И при таком призрачном освящении я стал снимать происходящее на кинокамеру. Кое-что получилось.  На прощанье работники метеостанции вручили мне сувениры: сухие цветы эдельвейса и несколько сухих  головок опийного мака

По завершении съезда 4 автобуса «Икарус» с участниками оправились в тур по Средней Азии.  Остановки делались сравнительно часто: рассматривали незнакомые большинству ландшафты, представителей флоры и фауны, если удавалось, конечно.
Наш маршрут лежал в Фергану. В одном из районов наши автобусы остановили.
Оказывается секретарь райкома (женщина), узнав о нас, решила пригласить в
гости известных географов. Нас повели во двор, там на столах, под
виноградным навесом были разложены фрукты, потом принесли немного плова.
Было вино, речи, тосты. Но все это не заняло много времени. Тем не менее, в
Фергану мы приехали уже затемно. Разместились в гостинице, всех
пригласили на ужин – стандартный, туристский, без особых изысков.
В конце ужина, когда я уже допивал свой чай, кто-то меня теребит меня за локоть, кивком головы предлагает следовать за ним.
Пошел. Поднялись на второй этаж (точнее - бельэтаж), меня провели в небольшой банкетный зал. Там уже находилось много народа, все известные люди. Посреди - банкетный стол. Расселись. Я оказался рядом с заведующим географии Ташкентского университета. Он представился по имени Усман и ни как иначе. Сперва было неловко тоолько по имени, он был старше меня, но потом я привык.
Стол был украшен великолепно: дыни - как цветки лотоса: разрезаны на дольки , но не до конца, кожура тоже подрезана, отогнута, как лепестки цветка, сами дыни тоже дольками отогнуты наружу. Прекрасный цветок! Арбузы разрезаны особым образом – «зубы акулы», как мне сказали. Дольки арбуза уложены на большое блюдо, мякоть отделена от кожуры, разрезана на небольшие кусочки, которые в шахматном порядке сдвинуты в сторону, влево и вправо от центральной линии арбузной дольки. И красиво, и удобно: берешь двумя пальцами такой кусочек – и сразу в рот. Виноград очень живописно свисал из ваз. В вазах яблоки, инжир, гранаты, персики .Стол выглядел великолепно.
Сперва - холодные закуски под водочку, без особой экзотики. Третий тост стал произносить я. Стоя, - и оконфузился! Сказал, что я из Мурманска, славного морского, портового города. Там, у нас, третий тост - всегда "за тех, кто в море". Здесь, в центре Средней Азии с ее пустынями
такой тост будет неуместен. Поэтому я предлагаю выпить за прекрасных дам!
И добавил: "Гусары пьют стоя!" Над столом повисла поразившая меня тишина. Ни одного вставшего гусара не наблюдалось. Мой сосед, заведующий университетской кафедрой, <
Усман, дергает меня за пиджак: "Садись". Ничего не понимая, сел, выпил рюмку, с которой произносил тост. А сосед мне поясняет: "Ты ведь на Востоке. Здесь иное отношение к женщине, чем в твоем морском Мурманске". Он образно объяснил, что такое женщина. "У меня жена работает в министерстве образования, там она начальник, командир. Но дома - она просто женщина. Если я пришел домой, она должна подать мне тапочки, а то и омыть ноги. Вот я поехал с вами, но я ей не говорил ничего –куда, с кем, как надолго я уезжаю. И хотя меня не будет дома несколько дней - она не будет волноваться, она привыкла не знать, где я и чем занят".
Вскоре принесли горячее - шашлык. При этом каждому кладут по два шампура.
Сосед поясняет: "Шашлык - Шеш- шесть кусков мяса должно быть на шампуре. Но мы решили, что шесть - мало. Поэтому каждому - по два шампура с 5 кусками.
каждый". Шашлык был очень вкусный. И уже когда, казалось, насытились до
предела (ведь мы ели плов в райкоме, ужинали, как туристы и вот это обильное застолье), вносят блюда с пловом. Плов высится высокой пирамидой на блюде… Аромат!..  Мой сосед говорит: "Плов готовил мой аспирант, специально его позвал – лучше его плов никто не приготовит. Он приехал из Ташкента". Берет гранат, мнет его в руках, потом ломает, вытряхивает на ладонь рубиновые зерна, ловким движением ладони бросает пригоршню рубиновых зерен на блюдо с пловом, зерна рассыпаются маленькими огоньками равномерно по пирамиде на блюде.  Он накладывает мне полную тарелку плова и говорит "Теперь больше водку не пей, иначе рис начнет еще больше расширяться, кишки порвет. Пей зеленый чай". Он говорит с акцентом, но при описании этот акцент не передать. Я съел эту немалую порцию, запивая ее зеленым чаем.
Удивительное дело. На утром, несмотря обилие выпитого и съеденного накануне, самочувствие было отличным - ни головной боли, ни тяжести в желудке.

Выехав из Ферганы, мы вскоре подъехали к Большому Ферганскому каналу – крупному ирригационному сооружению СССР, давшему воду хлопковым полям.

Следующая остановка была в Коканде. В общем та же восточная архитектура: мечети, медресе… Далее наш путь лежал через Джизак к Самарканду. Дорога проходила по дну ущелья гор Нура-тау. У Ворот Тамерлана сделали остановку. Что это такое цитатой из  Энциклопедического словаря Брокгауза и И.А. Ефрона: [more]

«В пятнадцати верстах от города Джизака бока ущелья, состоящие из глинистых сланцев, песчаников кварцитов и выделений роговика, значительно суживаются, представляя как бы ворота, образованные двумя выступающими огромными сланцевыми скалами. Этот узкий проход и носит название Ворота Тамерлана. На отвесной скале, образующей правый бок ущелья (по дороге из Джизака в Самарканд), саженях в пяти от земли, высечены две персидские надписи, из коих более древняя (верхняя) гласит следующее:[more]

"С помощью Господа Бога, великий султан, покоритель царей народов, тень Божия на земле, опора постановлений Сунны и закона божеского, государь вспомоществующий вере, Улуг-бек-Гуруган (да продлит Бог время его царствования и правления), предпринял поход в страну джеты и монголов и от того народа возвратился в эти страны невредимым, в 828 новолунном году".

 Под этой надписью находится другая:

 "Да ведают проходящие пустыни и путешествующие по пристанищам на суше и воде, что в 979 году происходило сражение между отрядом вместилища калифатства, тени Всевышнего великого хакана Абдулла-хана, сына Искандер-хана, в 30 тысяч человек боевого народа и отрядом Дервиш-хана и Баба-хана и прочих сыновей. Сказанного отряда (было) всего родичей султанов до 50 тысяч человек и служащих людей до 400 тысяч из Туркестана, Ташкента, Ферганы и Дешта-Кипчака. Отряд обладателя счастливого сочетания звезд одержал победу. Победив упомянутых султанов, он из того войска предал стольких смерти, что от людей, убитых в сражении и в плену, в течение одного месяца в реке Джизакской (речка Джелон-ута или Санзар) на поверхности воды текла кровь. Да будет это известно!"

Таким образом, обе надписи не имеют никакого отношения к Тамерлану: но, без сомнения, последний также проходил этим ущельем, игравшим по своему географическому положению важное значение в истории Средней Азии». Город внесен в список ЮНЕСКО как «Перекресток цивилизаций».

В числе современных фотографий я хочу показать сохранившуюся у меня дореволюционную почтовую открытку Самарканда, выпущенная известным торговым домом «Эккель и Калахъ» в 1907 г., которая дополняет современные виды города.

Из Самарканда через Голодную степь мы прибыли в Навои. Это молодой промышленный город. Здесь нам показали большой хлопчатобумажный комбинат. Но он простаивал: власти, решили занять работой местное женское население выстроили эту современную фабрику, но не учли местных обычаев. Работать в цеха женщины не пошли. Они предпочитали оставаться домохозяйками, да еще работали на хлопковых полях, где работали все от малого до старого.

Бухара. Это был конечный пункт нашего тура, далее поездом мы должны были выехать в Ташкент, оттуда - самолетом - домой. Поезд уходил под вечер. Сдав номер, полдня, бродили по городу. Красиво. Но жара - нестерпимая. Раскаленный асфальт, стены домов пышут жаром. Тем не менее, осмотрели основные достопримечательности города.  В поезд мы сели выжатыми лимонами, пот лился ручьями. Здесь я еще раз смог оценить достоинства зеленого чая. В поезде, только отъехали от перрона, проводник принес большой фаянсовый чайник - зеленый чай. Выпили горячим, без сахара. Стало легче. Попросили еще. Стало совсем хорошо. Пот уже не заливал глаза, одели сухие рубахи и они оставались сухими. Да и жара не так ощущалась: вечерело, в открытое окно купе врывался ветер, хоть и горячий, но он все же освежал.

На этом собственно закончился среднеазиатский тур и 7 съезд Географического общества.

 

Я летел в страну «13 месяцев солнца», в Эфиопию.
Почему 13 месяцев солнца? В эфиопском календаре 12 месяцев по 30 дней и еще 6 дней, а в високосный год -7 дней составляют 13 месяц.
В составе делегации нас было 5 человек, глава делегации, Ю. Израэль, собирался прилететь позже В Аддис-Абебе нас приняли хорошо. Разместили в отеле в центре города

Наш отель в Аддис-Абебе

Показали город. Город в целом красивый, хотя есть и немало трущоб.Читать далее...

Приехали в национальный парк. Поселили нас в маленькие бунгало.

Бунгало

Обедали в ресторанчике с видом на это озеро. Мартышек тут не было.Читать далее...

Вскоре прилетел Израэль, подписание Соглашений много времени не заняло. Сфотографировались на память у офиса метеослужбы
Фото на память (я - крайний слева, большой белый - Израэль) В последний день перед отлетом из Аддис-Абебы домой, хозяева показали Израэлю и нам еще раз город, а вечером повели нас в ресторан "Африка". Войдя внутрь, мы сразу ощутили аромат благовоний. Нас повели через зал в отдельный кабинет. Все помещения – и общий зал и кабинет были отделаны бамбуком, стилизованы под хижину эфиопов. Читать далее...

Сейчас Светлана Сорокина на 5 канале провела передачу о войне в Афганистане. С какими-то мнениями в ходе дискуссии я согласен, с некоторыми -категорически нет. Но эта передача заставила меня вспомнить свою поездку в Афганистан в 1985 г.
Делегация во главе с председателем госкомитета должна была вылететь в Афганистан для подписания межправительственного соглашения в области гидрометеорологии. Я был включен в состав делегации и вылетел в Кабул, как обычно, раньше других, чтобы провести всю подготовительную работу – выяснить и по возможности минимизировать запросы афганцев на оказание им технической помощи (поставки оборудования, приборов, вспомогательных и различных расходных материалов, инвентаря, мебели и пр. и пр.). Обычно запросы были очень велики. Собственно именно перечень поставок и их сроки и были основным содержанием Межправительственного соглашения. Остальное в соглашении – это идеологическая туфта. Так что работенка мне предстояла не простая.Читать далее...

Визит делегации Госкомгидромета СССР в Афганистан в 1985 г.

Читать далее...

На Аляску я попал в 1994 г. во главе группы нефтяников, летевших для повышения квалификации в области экологии за счет Американского агентства международного развития (USAID). Пробить эту поездку было не просто. Эти перипетии заслуживают отдельного рассказа. Летели мы в г. Фэрбэнкс, что расположен севернее Анкориджа. Основная наша база располагалась в Университете Фэрбенкс-Аляска. Но в ходе пребывания помимо аудиторских занятий были несколько экскурсий. Мы проехали вдоль Трансаляскинского нефтепровода. Построен он был первоклассно. Трубопровод принадлежит компании Alaska Pipeline Service, имеет 11 насосных станций, его протяженность 1286 км, причем примерно половина трубопровода проложена надземным способом, половина – под землей. Диаметр трубы 1220 мм, максимальная пропускная способность 80 млн. тонн в год. Поскольку нефть подается по трубопроводу под большим давлением и издает гул. Там, где он проложен под землей этот гул отпугивает диких животных, прежде всего северных оленей. Поэтому для прохода животных на основных маршрутах их миграции трубопровод выведен на поверхность, проложен в форме ворот, и вновь уходит под землю. Часть трубопровода проходит в зоне вечной мерзлоты. Во избежание растепления вечной мерзлоты в стойки, на которых уложен трубопровод установлены холодильники, работающие по принципц теплового насоса. В порту Валдиз находится крупный нефтяной терминал. Из порта поступающая по нефтепроводу нефть танкерами транспортируется на западное побережье США в штат Калифорния. С одним из таких танкеров произошла катастрофа. 23 марта 1989 года в 21.12 нефтяной танкер Эксон Валдиз отошел от нефтяного терминала в Валдизе, и направился в Лонг-Бич, Калифорния, взяв курс на юг через пролив Принца Уильяма. В 12:04 24 марта 1989, танкер налетел на Блайт-риф. В море вылилось около 260 тыс. баррелей нефти. Эта авария считалась до недавнего времени крупнейшей экологической катастрофой на море. И только авария на нефтяной платформе Бритиш Петролиум в Мексиканском заливе превысила эти показатели. Судебные процессы по аварии у берегов Аляски продолжались еще в 2009 г. Компания Эксон понесла огромные убытки.
Теперь по маршруту прохода этого танкера возят экскурсантов. Зеленные долго добивались того, чтобы при выходе танкера все остальные суда стопорили ход – во избежание столкновения. И теперь сами же страдают от этого: ведь экскурсии проводят как раз приверженцы партии зеленых.
Мы тоже прокатились на таком катере. Осмотрели терминал, где содержится оборудование для борьбы с нефтяными разливами. Обслуживание этого терминала обходилось в 80 млн. долларов. В заливе постоянно дежурит буксир-нефтесборщик с плетью боновых заграждений. Должен признаться, что природу Аляски, красоту ее гор, ледников мы почти не видели. Помню, поражало большое количество белоголовых орлов, сидевших на камнях в небольших речушках.
В одном из ресторанчиков встретили старателя. Он показал нам небольшие чешуйки самородков золота, намытых им. Был у него и золотой песок, но в кожаном мешочке.
Вот такой я увидел Аляску.

Поездка группы нефтяников РФ на Трансаляскинский нефтепровод и по местам аварии танкера Эксон Валдиз

Читать далее...

Приэльбрусье должно быть местом отдыха и труда, а не войны!

Читать далее...

«В Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии продолжается спецоперация по нейтрализации боевиков, заблокированных в шахте неработающего горно-обогатительного комбината в городе Тырныауз». («Вести»).

Мне довелось побывать в Приэльбрусье. Увы, там, где прежде отдыхали тысячи людей, сегодня идет война.

Меня провез по Баксанской долине через Тырныауз к Чегету, затем Эльбрусу начальник противолавинной службы, забрав меня из санатория в Железноводске, где я залечивал чернобыльскую язву желудка. Мы побывали с ним на склонах Эльбруса, поднявшись почти на высоту «Приюта 11».
У меня почти не осталось фотографий: нам не повезло с погодой. Был сильный ветер, внизу моросил мелкий дождь, выше, в районе снегов сыпала мелкая снежная крупа.
Противолавинная служба обычно «расстреливала» лавины из обычных зениток. Взрыв обрушивал лавину тогда, когда она еще не набрала грозной мощи, сметая все на своем пути при сходе. Позже у противолавинщиков появилось новое оружие – установки г»Град». Но противолавинная служба занималась не только борьбой с лавинами, но и борьбой с градом. С помощью радиолокатора (на одном из фото виден шар, в котором спрятана антенна локатора) отслеживались грозовые облака, определялись те из них, которые могли обрушиться градом на сельхозугодья в долинах. Такие облака расстреливались снарядами, начиненными веществами, вызывающими дождь до образования града. Раньше это было иодистое серебро, потом перешли на более дешевые химикаты.

В Канаде я бывал несколько раз, трижды или четырежды. Первый раз я был в Монреале, на заседании комиссии по авиационной метеорологии Международной организации гражданской авиации (ИКАО). Заседания проходили в штаб-квартире ИКАО. Каких-либо экскурсий, ознакомительных прогулок организовано не было. Поэтому по городу бродили сами по себе. Из особых достопримечательностей видели мало. Некоторые скульптуры, здания. Олимпийские объекты – далеко. Что запомнилось, так это что денег у нас оказалось больше, чем выдавалось. Жили мы (нас было три члена делегации СССР) в отеле «Башня … не помню точно, чье имя носила – то ли /Ришелье, то ли еще кого-то. На оплату гостиницы было положено (и нам эти деньги выдали) по 85 канадских долларов в сутки. Гостиница стоили 65$. Разницу в 20 надо было как-то присвоить. Среди портье был чех, с которым мы часто разговаривали – он неплохо говорил по-русски. И вот я решился спросить его – сможет ли он выписать нам чек за гостиницу по 85 долл., получив в оплату по 65. Он с легкостью согласился: сам авиадиспетчер, он недавно эмигрировал из страны, хорошо понимал наши мотивы. Так мы получили по 200 долларов сверх положенных суточных. Помню, я жене привез даже золотые серьги.
Монреаль – красивый город. Но, не имея провожатых, мы зачастую не могли узнать, что это за дворец или скульптура. Скульптур абстракционизма в городе много.
Конечно, производит впечатление река Св. Лаврентия. Не знаю, как сейчас, но в те годы существовал такой вид состязаний – погоня за золотой тростью. Река после зимы вскрывалась, проходил мощный ледоход, и когда движение по ней становилось безопасным, десятки груженных различными товарами судов начинали движение к порту, причалам. Судну, приходившему первым, вручался памятный знак «Золотая трость». Однажды такую гонку выиграло мурманское судно. Мурманчане очень гордились этим. Я нашел в интернете любопытную заметку о победе в гонке нашего судна – спустя 10 лет. Она дает ясные и точные представления, подправляя меня.
Автор Cheng 20.08.2010 (http://www.alterlit.ru/publications/11831/ )
«Здесь надо пояснить с самого начала, почему слова «Золотая трость» в заглавии взяты в кавычки: всё дело в том, что эта пресловутая трость – приз первому судну, сумевшему зайти в порт Монреаля в Новом Году. Приз очень почётный и бьются за него как за Гран–при Формулы-1.
Гонки такие происходят в заливе, а позже и в реке Святого Лаврентия – мама не горюй!
Мы подходили к лоцманской станции Сан Максим де Мон Луи таким образом, что имели все шансы ворваться на рейд монреальского порта с последним ударом часов на городской ратуше. Причём, сделано это было специально – ровно за десять лет до этого дня «Золотая трость» стала трофеем мурманского судна.
Мастер с комиссаром и дедом посовещались и решили повторить рекорд. Специально подгадали время подхода, в течение всего рейса корректируя скорость судна.
И вот теперь нас отделяли от вожделенного приза только несколько часов хода по замёрзшему Святому Лаврентию.
Льда мы не боялись. Да и с чего бы нам его бояться? Судно – усиленного арктического ледового класса (для тех, кто в курсе – УЛА), мощность Главного двигателя – 11200 «лошадок»… В Арктике мы били метровый лёд без помощи ледоколов, неужели не справимся с речным, который даже в лютые морозы намного слабее?!
Подойдя к кромке льда, мы были неприятно удивлены… Во-первых, там собралось около десятка судов-конкурентов, а во-вторых, там был канадский ледокол, капитан которого сразу же вышел с нами на связь.
Здесь опять необходимо маленькое отступление: когда суда двигаются во льду за ледоколом, то старшим в этом караване является капитан этого ледокола. В каком порядке он расставит пароходы в караване – только его дело. Мощность двигателя, крепость корпуса и т.д. не дают вам право лезть вперёд. Поставили последним – вот и ползи последним, не выделывайся! Такие порядки везде: и в нашей Арктике, и у канадцев, и в Штатах.
Нам определили предпоследнее место в ордере каравана. На недовольные крики нашего мастера ответ был один: не устраивает – идите сами. То есть у нас было право совсем отказаться от ледокольной проводки. Но! «Но», конечно же, было: в случае какой-либо бяки мы оставались с ней один на один, то есть на помощь ледокола можно было не расчитывать.
Наш «папик» был старым, опытнейшим ледовым капитаном, начинавшим свою морскую карьеру на ледорезе «Литке» у Отто Юльевича Шмидта. Напугать его льдами было всё равно, что ежа голой кормой. Конечно же, он с негодованием отверг предложение канадского капитана идти предпоследними и приказал готовить судно к самостоятельному проходу по реке.
На осторожный вопрос лоцмана, уверен ли он в своём судне, папик рявкнул что-то яростное и рванул ручку телеграфа на «Полный вперёд».
Мы разогнались на чистой воде и врезались в ледяное поле залива Святого Лаврентия. Гром раскалываемого льда, скрежет огромных глыб по бортам, радуга от ледяной пыли над форштевнем – картина была завораживающая!... И мы пёрли, пёрли вперёд под завистливыми взглядами с других судов! За нами оставался широкий канал, в кипени которого мелькали, крутясь и переворачиваясь, льдины, проскочившие под нашим корпусом… «Эх, раззудись плечо, размахнись рука»!... Из судовых динамиков на весь залив гремел «Варяг», новое (специально для этого случая припасённое!) полотнище «серпасто-молоткастого» рвало с гафеля встречным ветром… Да, чёрт побери, мы были красивы!..
Так прошла пара часов. Караван конкурентов вместе с чахлым канадским «колуном» давно скрылся за горизонтом. Берега придвинулись, мы шли уже не по заливу, а по реке.
И вот тут началось… Скорость судна начала падать, мы уже не летели, а тащились кое-как. На возмущённые вопли с моста: мол, что у вас там, в «яме» творится?! – дед попробовал увеличить обороты главного. Но это не помогло. Мы замедлялись на глазах. А на экране радара уже появились засечки, обозначающие догоняющий нас караван.
-Что за дьявол?! – мастер выскочил на крыло ходового мостика и глянул вниз. То, что он там увидел объяснило всё: мы пёрли за собой огромную кучу расколотого льда! Практически, мы шли, как бульдозер…
-В бога-душу! Машина! Немедленно!!! Дизель-компрессор!!!!!...
Наше судно было оснащено интересной системой: здоровущий компрессор, приводящийся в действие отдельным дизелем, нагнетал воздух высокого (под 30 бар!) давления в специальные трубопроводы, идущие в подводной части вдоль всего корпуса. Оттуда этот воздух вырывался через отверстия-сопла, смывая и отбрасывая налипший на корпус лёд. В обычной обстановке компрессор этот никогда не включали. Да он и был предназначен только для прохода по рекам. Всё дело в том, что лёд, образовавшийся из пресной воды намного более липкий, чем морской. В нём больше влаги. Вспомните, как вы лепили снеговиков: чем более сырой снег, тем легче было из маленького комочка сделать огромный шар. Так и здесь… А мы никогда не ходили до этого по замёрзшим рекам – только по морю. Вот и забыли…
Как только заработал компрессор и у бортов вспухли буруны вспененной воды, мы опять рванули вперёд. Мастер на мосту вздохнул с облегчением – марки на экране радара снова закатились в область невидимости. Мы оторвались от погони.
В 20:00 наступило время моей ходовой вахты и я вынужден был уйти с мостика…
В машине мне пришлось сменить второго механика у тяжеленного колеса управления нашим «МАН»ом – автоматика не справлялась с постоянно меняющейся нагрузкой, и мы шли на ручном управлении. Надо было выдерживать постоянными обороты двигателя, которые падали моментально, как только судно упиралось форштевнем в очередную льдину.
Второй с облегчением уступил мне рукоятки колеса, пробурчав что-то типа «После такой вахты Шварцнейгер по сравнению со мной – щенок хилый!...» и радостно сбежал из Центрального поста.
Четыре часа вахты при такой работе промелькнули как несколько минут. Сдав колесо полусонному третьему меху, я накинул дежурный тулуп и поднялся на палубу. Впереди ярко светились огни Монреаля. За нами – ни огонька. Караван безнадёжно отстал. Мы были первыми! Мы победили!
И где-то через полчаса тишина на рейде порта была разорвана могучим басом нашего тифона. Всё, «Золотая трость» - наша!!!
Потом была швартовка у причала, визит портовых властей, капитан и комиссар уехали в мэрию на вручение приза. Говорят, что там был шикарный банкет с морем экзотического пойла и царским столом – мы этого всего уже не видели. Экипаж отмечал Новый Год и победу на борту судна…
Папик с «помпой» вернулись под утро, кривые и счастливые. Ящик красного дерева с тростью был торжественно предъявлен нам в столовой команды, после чего закрыт в сейфе в каюте капитана.
Праздник кончился, но долго ещё после этого мы вспоминали и сумасшедшую гонку по реке, и радость победы…»
Поясню – дед – это старший механик,
Не буду затягивать рассказ. Посмотрите фото. Конечно, это не мои. Часть я нашел в Лиру у пользовательницы Ka-3 (http://www.liveinternet.ru/photo/ka-3/page2.html). Старался ее подпись не замазать. У нее много красивых альбомов.
Вот и все о первой поездке в Канаду.

P.S. В этом рассказе выпал один интересный момент моего пребывыания в Монреале, он попал в рассказ о Махмуде Эсамбаеве. Но я его выложу ми сюда. Однажды я сказал Мамухмуду, что сразу после отпуска у меня намечена поездка в Монреаль. Махмуд вспомнил о своих поездках в этот город. И под конец говорит: «На ул. Св. Лаврентия найди магазин «Яша». Там в окне на картонке написано «Яша». Сам-то магазин называется иначе. Передай хозяину привет от меня, он тебе хорошие скидки сделает». Будучи в Монреале, я нашел этот магазинчик. Сам Яша, старый еврей, уже отошел от дел, магазином управлял его сын. Но Яша оказался здесь же, в магазине. Вышел ко мне. Я ему говорю: «Привет от Махмуда Эсамбаева привез вам». - А икру привез,- спрашивает Яша. - Нет, говорю, - не привез. - Так зачем ехал? Махмуда, похоже, он так и не вспомнил.

Монреаль - город контрастов в архитектуре. Красивый г8ород.

Читать далее...

Городские, горные, сельские пейзажи, поясняющие и дщополняющие текст

Виды города, городские пейзажи

Читать далее...

В колонках играет - Над Канадой

Банф - курорт в скалистых горах

Читать далее...

Читать далее...

Отдельные эпизоды из большого представления

Читать далее...

Читать далее...

Читать далее...

Замаялся ставить посты. То интернеит исчезает - мой WiFi подводит, то не грузит фотки. То текст потерял. А все потому, что торопился. Могут дать команду "на выход", вот и торопился успеть. Так что простите за некоторую поспешность и в тексте и в фотках. Потом, я наверное перепутал. Индейцы гнали к обрыву не быйволов, а бизонов. Но это детали. Канада действительно похожа на Россию. Послушайте песню подкастом. Это бардовская песня, кто поет - не знаю.

Читать далее...

 

 Кликните на фото, чтоб увеличить

 

Читать далее...

 

Читать далее...

Завершающая серия фото окрестностей Лиссабона

Читать далее...

Давайте еще несколько минут побродим по улицам Лиссабона и послушаем национальные песн

Ежегодный фестиваль Воды в Камбодже. Закрытие обернулось трагедией, погибли люди.

Читать далее...

В Пномпене, в других городах Камбоджи ежегодно водный фестиваль Bonn Om Touk – один из самых значительных и зрелищных фестивалей Камбоджи. Традиционно он проходит в ноябре в период полной луны. В конце ноября. Я писал о нем раньше, но при нас этот фестиваль не имел такого размаха. В эти дни в Пномпень на берега рек Меконг и Тонлесап стекается более миллиона людей из всей Камбоджи и других стран. Поводом для фестиваля является изменение направления течения реки Тонлесап. Это зрелище, которое заслуживает внимания само по себе. В самый пик периода дождей воды Меконга, пересекающего страну с севера на юг, устремляются в приток Тонлесап и заставляют реку повернуть вспять. После того, как мощность потока Меконга стихает, Тонлесап опять начинает течь в привычном направлении. Именно с этим явлением и связан фестиваль. На фото видно канат, натянутый поперек реки Тонлесап и показывпающий направление течения.
Однго из ярких мероприятий фестиваля – гонки лодок, которые достигают в длину 20 метров и насчитывают более 50 весел. В регате участвуют более 100 лодок из 21 камбоджийской провинции, которые соревнуются по олимпийской системе: каждый раз на старт выходят по две лодки, и проигравшая выбывает. Фестиваль Bonn Om Touk и гонки лодок – это давняя историческая традиция, начало которой было положено в 9 веке камбоджийским королем Джававарманой II – основателем великой империи Ангкор. Тогда считалось, что Тонлесап меняет направление течения по королевской воле.
Участвующие в гонках лодки богато украшены. Нос каждой венчает резная голова змеи, которая в индуизской и буддийской мифологиях символизирует радугу, изобилие и воду. В передней части лодки изображены еще и глаза, которые, как считается, приносят удачу. На каждом судне присутствует также шут, который веселит своими выходками зрителей.
Фестиваль Bonn Om Touk для камбоджийцев – это еще и праздник начала рыбацкого сезона и время благодарения Меконгу за то, что он обеспечивает людей рыбой и поит землю.
В последний день фестиваля во время заката солнца все лодки, участвовавшие в гонках, выстраиваются на Меконге в одну линию, а затем лодка-победительница выплывает на середину, где проходит символическая церемония «обрезание веревки». После того, как она закончена, местные жители могут быть уверены, что все почести Меконгу отданы, и период наводнений закончен. В течение всех трех дней фестиваля его гости могут наслаждаться камбоджийскими народными песнями и танцами, любоваться вечерними фейерверками и совершать плавания по реке на украшенных огнями лодках.
P.S. Я думал - потерял этот текст. А он был сохранен в черновике. Сегодня обнаружил.

Расскажу еще об одной поездке в США (об одной поездке в США, на Аляску, я уже рассказывал). В эту поездку я побывал в трех городах, поэтому буду выдавать порционно.
Итак, я в составе делегации климатологов вылетаю в США (в рамках двустороннего сотрудничества Госкомгидромета СССР с Национальным управлением океанических и атмосферных исследований (NOAA). Это была не первая делегация по обмену, но я в нее попал впервые. Читать далее...