Песню «С Одесского кичмана» знают, наверное, все. А вот все ли знают ее историю? Боюсь – не многие. Я сам не знал, пока недавно не наткнулся на коммент к ролику в Ю-тюбе, который (коммент) вызвал удивление, и я копнул. О результатах раскопок докладываю.
В 1928 или 1929 (источники разнятся) году в ленинградском Театре сатиры была поставлена пьеса украинского драматурга Я.А. Мамонтова трагикомедия "Республика на колёсах". Эта пьеса и сегодня идет на некоторых украинских подмостках.
«Республика на колесах» - колоритная сатира на сельскую «государственность» времен гражданской войны, одновременно содержит глубокое обобщение и перекликается с некоторыми событиями современности. Главный герой пьесы Андрей Дудка (его играл тогда ещё драматический актёр Леонид Утесов), посредственный армейский прапорщик, который не отличается ни умом, ни талантами, ни военными доблестями, но мечтает о силе, власти, богатой жизни..


Одновременно Дудка вынашивает планы возвышения над теми, кто не признавал его. И жизнь предоставила ему такую возможность, забросив его с кучкой солдат-анархистов на полустанок села Бузановку. Дудка провозглашает Бузановку независимой республикой, а себя народным президентом. «Президент» Дудка назначает себе в министры бандита Сашку, телеграфиста и двух бывших помещиков. Дудка наказывает и милует, упиваясь собственным величием и могуществом. В перерывах же между «государственными делами» отдает должное бузановским красавицам и самогону.
На торжественном вечере в часть провозглашения республики Андрей Дудка поет стилизованную под уголовный фольклор песенку "С Одесского кичмана", написанную композитором Ф.Кельман (настоящее имя Феркельман Михаил Яковлевич, 1908 - 1974) и поэтом Б.Тимофеевым (Борис Николаевич Тимофеев-Еропкин 1899 – 1963, литературная подпись Борис Тимофеев, автор многих популярных романсов – «Мне бесконечно жаль», «Мы оба лжем» и многих других).




С одесского кичмана бежали два уркана,
Бежали два уркана в дальний путь.
В вапняновской малине они остановились,
Они остановились отдохнуть.

Один герой гражданской, махновец партизанский
Добраться невредимым не сумел
Он весь в бинтах одетый, и водкой разогретый
И песенку такую он пропел

Товарищ, товарищ, болят мои раны,
Болят мои раны в глыбоке.
Одна заживает, другая нарывает,
А третяя застряла у боке.

Товарищ, товарищ, скажи моей ты маме,
Что сын ее погибнул на посте
С шашкою в рукою, с винтовкою в другою,
И с песней веселой на губе.

Товарищ малохольный зароет мое тело,
Зароет мое тело в глыбоке.
С шашкою в рукою, с винтовкою в другою,
И с песнею веселой на губе.

За что же мы боролись? За что же мы страдали?
За что ж мы проливали свою кровь?
Они же там пируют, они же там гуляют,
А мы же подавай им сыновьев…

Ой, мама моя мама…

Год спустя Леонид Утесов включил этот шлягер в программу дебюта своего теа-джаза (театрализированного джаз-оркестра). В первой же рецензии "Одесский кичман" был квалифицирован как "манифест хулиганско-босяцкой романтики". Правда, там же было отмечено "ироническое толкование" и "талантливое компрометирование" этого "вопля бандитской души". Но уже в 1930 году в журнале "За пролетарскую музыку" репертуарное начинание Утесова уже названо "безобразием" и брошен воинственный клич: "Нужно изгнать с советской эстрады таких гнусных рвачей от музыки, как Л. Утесов и К°".
В качестве ответа на официальный вызов Леонид Утесов в 1931 году записал пластинку "Беседа с граммофоном", куда был включен первый куплет "Одесского кичмана". Ироничный монолог "Беседы с граммофоном" это подборка цитат из "предосудительных" шлягеров репертуара Л, Утесова, в том числе первый куплет «Одесского кичмана». А заканчивалась сцена беседы с самим собой куплетом:

Пока, пока, уж ночь недалека.
Пока, пока, вы нас не забывайте.
И намекну я вам пока вы не надоели в Губчека...
Пока, пока, уж ночь недалека.

Пластинка эта была издана символическим "пробным" тиражом и использовалась в спектакле теа-джаза Леонида Утесова "Музыкальный магазин". Фонограмма "Беседы с граммофоном" переиздана фирмой "Мелодия" в 1983 году под названием "Ваше прошлое!" в одном из дисков серии "Памяти Леонида Утесова".
Полностью "Одесский кичман" Л.О. Утесов издал в грамзаписи в 1932 году. Но уже в 1935 году последовал категорический Главреперткома на исполнение и распространение этого и прочих стилизаций "блатного" фольклора.
Но однажды… В Большом Кремлевском Дворце 13 августа 1936 г. был устроен прием в честь трансполярного перелета Чкалова, Белякова, Байдукова через полюс в США. Для увеселения участников Сталин пригласил теа-джаз Утесова. И уже во время банкета Сталин попросил исполнить «С Одесского кичмана». Песня было исполнена и и повторена на на бис! Ясно, что после этого ограничения на исполнение песен Утесова были сняты.

Вместе с тем, песня «С Одесского кичмана», несмотря на упрощенное до карикатурной примитивности словесное наполнение, не столь уж примитивна по содержанию. С одесской кичи (кича на блатном жаргоне, по фене – тюрьма, зона) бежали два урки, уголовника. Один жалуется другому: "Товарищ, товарищ, болят мои раны". Что-то нетипичное для урки обращение к другому пацану «товарищ». И что же он просит перед смертью передать его маме? Что сын её погибнул на посте с шашкою в рукою, с винтовкою в другою. Вот уж точно, не бандитско-уголовное оружие у этого урки, уркагана – шашка и винтовка, да и пост – явно не уркаганская феня. По фене пост – это шухер. Так кто же бежал? А тот, кто, получается, напрасно боролся, напрасно сражался (с шашкой и винтовкой в руке). И боролся и проливал кровь не известно за что… С кем же он боролся и сражался, этот урка? А с теми, кто там пирует, теми, кто гуляет, разгульно живет. Кто же это «они»? Не надо забывать, что песня звучит в определенном контексте пьесы. И поет ее Дудка, главный герой пьесы, властолюбец, но который сумел провозгласить независимую республику лишь на крохотном сельском полустанке. Вот и кивает он на пацанов, паханов, взявших верх, а теперь жирующих и гуляющих. Подтекст ясен. И он присутствует почти всегда в повседневной жизни. Оглянитесь вокруг, в сегодняшнем дне не трудно найти повод для подобного сожаления…

Вторично к теме "кичмана" Леонид Утесов обратился во время Второй мировой войны: в 1943 году в репертуаре его ансамбля возникла "песенка о нацистах" под названием "Берлинский кичман" (стихи Л.О. Утесова, муз.обр. А.И. Островского). На этот раз "второго дна" в тексте не понадобилось. Оно и понятно: "малина" ведь не
наша. Мелодия у обеих песен общая, с той лишь разницей, что в "берлинском" варианте присутствует музыкальная цитата популярной немецкой песенки "Ах, мой милый Августин”




С берлинского кичмана бежали два уркана
Бежали два уркана в дальний путь.
В пивной на Фридрихштрассе они остановились,
Они остановились отдохнуть.

Ах, Геббельс малохольный скажи своей ты маме,
Что я решил весь мир завоевать
С танкою в рукою, с отмычкою в другою
Я буду все народы покорять.

Пойди по всем малинам и быстро собери там
Ты всех блатных, кто на руку не чист.
Отныне уж не будет зваться он бандитом,
А будет национал-социалист…

Ой, милый Августин, Августин.

Вот, собственно все об истории этой очень популярной и по сей день песни. В заключение скажу, что, по некоторым данным, у летчиков эскадрильи, которые послужили прототипами “второй, поющей” эскадрильи для героев фильма «В бой идут одни старики», «коронной» песней в их военном ансамбле была вовсе не «Смуглянка», а именно «С одесского кичмана». Узнав об этом, Л. О. Утесов подарил им приобретенный на свои средства истребитель «Леонид Утесов».

Серия сообщений "История песни":
Часть 1 - Марш тысячелетия
Часть 2 - Прощание славянки Легенды и гипотезы
...
Часть 32 - Francis Goya. Город детства
Часть 33 - 16 тонн - тяжелый груз. История песни
Часть 34 - С Одесского кичмана
Часть 35 - "Манчестер и Ливерпуль"
Часть 36 - Марек Вебер. Цыган
...
Часть 42 - В Кейптаунском порту. ч. 2.
Часть 43 - В нашу гавань заходили корабли. Дворовые песни.
Часть 44 - Уходит вечер. Три забытые мелодии