1. Отрочество в Луисвилле

Сэнди Томпсон, первая супруга писателя

Хантер с самого рождения был не таким, как все. Его энергия всегда била ключом, он обладал способностью притягивать к себе массу интересных людей, хотя частенько и доставлял им массу хлопот.

Дебора Фуллер, личный секретарь Томпсона с 1982-го по 2003 год

Мама Хантера Вирджиния рассказывала, что ее сын с самого рождения был «совой». Он мог полдня проваляться в постели, и это постоянно служило причиной домашних скандалов. Но Вирджиния очень гордилась Хантером, она утверждала, что мальчик обладал сильной харизмой с малых лет.

Невилл Блейкмор, друг детства

Моим родителям не нравилось, что я дружил с Томпсоном, ведь все вокруг считали его хулиганом. Тем не менее, мы часто играли вместе. Помню, мы разыгрывали масштабные сражения игрушечными солдатиками. Вторая мировая война закончилась совсем недавно, поэтому один из нас играл за американцев, а другой — за немцев или японцев. За домом одного нашего общего приятеля протекал ручей, по другую сторону которого жили чернокожие семьи. Любимым развлечением Хантера была стрельба по их окнам из пневматического ружья — тогда негритянские подростки принимались прыгать через канаву, пытаясь догнать нас и поколотить.

Лу Энн Айлер, подруга Томпсона в студенческие годы

Отец Томпсона умер, когда тот учился на первом или втором курсе. Узнав о его смерти, Хантер несколько часов молча просидел на террасе моего дома. Я на всю жизнь запомнила, как он шел к автобусной остановке в тот вечер. В жизни не видела ничего более трагичного. Было темно, горели фонари, а я держала его за руку. Сэнди Томпсон Его отец был очень жестким человеком, он держал сына в ежовых рукавицах. После смерти мужа мать Хантера спилась. Несмотря на то что Томпсон и сам часто выпивал, он ненавидел эти пьянки Вирджинии.

Портер Бибб, школьный приятель

Меня буквально потрясал талант Хантера заводить знакомства. Он был выходцем из семьи со средним достатком, однако среди его знакомых водились мультимиллионеры. Томпсон дружил и с бедными, и с богатыми. Иногда он приглашал меня в такие места, о существовании которых я даже не подозревал. Мы болтались по ночным клубам для чернокожих, напивались, творили всякие глупости. Еще Хантера можно было увидеть в компании каких-нибудь малолетних преступников. Уже в то время Томпсон любил оружие: мы палили по стенам домов, расстреливали почтовые ящики. Еще одним его хобби было воровство вещей в магазинах. В студенческие годы мы никогда не платили по счетам в мотелях, если с нами был Хантер. Мы просто вылезали в окно, и это считалось нормой.

Невилл Блейкмор

Помню, однажды Хантера обвинили в попытке ночного ограбления автозаправочной станции. Незадолго до этого его арестовали за незаконную покупку спиртного — Томпсону не было двадцати одного года. Когда Хантер угодил в полицию при попытке украсть пачку сигарет из машины на стоянке, судья поставил ему ультиматум: тюрьма или армия. Томпсон выбрал службу в ВВС.

II. Путешествующий профессионал

Джин Макгарр, коллега Томпсона, работавший с ним в Нью-Йорке после демобилизации

В день увольнения в запас Хантер сочинил рассказ о том, как взбунтовавшиеся солдаты в ноябре 1957-го, разгромив винную лавку и основательно набравшись, приставали к женщинам и избивали офицеров. История получилась смешная, красочная и весьма правдоподобная. Томпсон разослал ее в несколько информационных агентств, оставив одну из копий на столе своего начальника.

Уильям Кеннеди, писатель, лауреат Пулитцеровской премии, редактор The San Juan Star в 1959 году

Мы искали спортивного редактора, и Хантер откликнулся на наше объявление. Он заявил, что заинтересован в этой работе, поскольку редакция находится в Пуэрто-Рико, далеко от Вашингтона и «ротарианской демократии» — так он называл США. Хантер написал тогда: «Я покончил с американской журналистикой. Упадок нашей прессы очевиден, а у меня слишком мало времени, чтобы тратить жизнь на ежедневное скармливание людям с улицы всем приевшихся клише». Мы часто проводили ночи за разговорами о современной литературе, вместе завтракали. Хантер сравнивал себя с великим Гэтсби, героем Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Он буквально упивался этим сравнением.

Боб Боун, коллега Хантера по газете The Daily Record

Дело было в Бразилии. Мы с приятелем катались на джипе по пляжу Копакабана и заметили Хантера — как обычно, он был слегка пьян. Хантер заявил нам: «Это все фигня! Тот, кто на самом деле нетрезв, находится сейчас у меня в кармане». В кармане у Томпсона действительно сидела абсолютно пьяная обезьянка.

III. «Ангелы ада»

Сэнди Томпсон

Мы переехали в Сан-Франциско и сняли квартиру напротив парка Голден Гейт. Денег у нас хватало только на аренду жилья и скромную еду, мы были крайне ограничены в средствах. Я хорошо помню, как Хантер писал историю про мотоциклистов из группировки «Ангелы ада» для газеты The Nation.

Пол Семонин, школьный приятель

 Хантер весьма странно отзывался об «Ангелах ада». Иногда он называл их изгоями общества, иногда — жертвами цивилизации. Для Хантера эта банда мотоциклистов стала символом бунтарского духа Америки.

Сэнди Томпсон

Хантер познакомился с Кеном Кизи, когда тот пригласил его принять участие в своей радиопрограмме. Кизи заявил: «Я тоже очень интересуюсь "Ангелами ада". Как ты думаешь, эти парни могли бы приехать ко мне в гости, чтобы пообщаться?» Хантер тут же пообещал организовать встречу. Однажды он сказал мне: «Собирайся, у нас семейная прогулка». Томпсон настоял, чтобы я взяла с собой Хуана, нашего сына, хотя тот был совсем маленьким. На особняке Кизи висел огромный плакат: «Веселые проказники приветствуют "Ангелов ада"». Представляю, насколько подобные выходки раздражали власти — за домом Кена вели круглосуточное наблюдение агенты отдела по борьбе с наркотиками. Встреча показалась мне весьма утомительной. Все курили траву, в какой-то момент заявились Нил Кэссиди и Аллен Гинзберг. Дети Кизи — их было пятеро, а может, и семеро — вместе со всеми принимали наркотики. Когда мы уселись в машину, чтобы ехать домой, Хантер сказал мне: «Ты знаешь, что я только что видел? Там была групповуха». Оказывается, он случайно приоткрыл дверь в одну из комнат и увидел нескольких «ангелов», которые занимались сексом с какой-то женщиной. Позже описание этой сцены вошло в книгу Хантера «Ангелы ада».

Боб Гейгер, приятель

Однажды я спросил его: «Хантер, зачем ты пишешь об этих лузерах? Эти парни — обезумевшие бездельники, а ты их воспеваешь. Какого черта ты решил сочинить про них книгу?» Томпсон ответил: «"Ангелы ада" предельно ясно продемонстрировали всем нам, куда катится американское общество». Я не нашел слов, чтобы возразить ему. Томпсон, как всегда, был совершенно прав.

Джеймс Сильберман, главный редактор издательства Random House в 1965 году

Я заинтересовался работами Хантера, прочитав великолепный материал, который он сделал об «Ангелах ада» для The Nation. Мне понравилась тема. Томпсон еще не был широко известен, но его статьи заметно выделялись на фоне скучной журналистики тех лет. Хантер не только умел оказываться в круговороте событий, он и сам провоцировал их, явно наслаждаясь результатом. Помню, я сказал ему: «Томпсон, я понял, как это у тебя происходит. Ты словно приковываешь себя к рельсам и ждешь приближающегося поезда». Уильям Кеннеди Я наблюдал за процессом превращения Хантера из журналиста в публичного человека после выхода в свет «Ангелов ада» в 1968 году. Однажды Томпсон появился у меня дома в широкополой ковбойской шляпе и совершенно дикого цвета и формы солнцезащитных очках. Костюм для Хеллоуина — ни больше ни меньше. Но этот безумный наряд очень точно выражал характер писателя.

IV. «Страх и отвращение»

Ральф Стэдмен, художник

Мне позвонили из журнала со странным названием Scanlan’s и предложили съездить в Кентукки, чтобы встретиться с бывшим членом «Ангелов ада». Поначалу я засомневался, но потом все же решился. Вместо сурового байкера я увидел высокого мужчину с бритой головой и в охотничьем пиджаке, который явился на встречу с бутылкой виски в одной руке и сигаретой в другой. Это был Томпсон. Он шел очень странной походкой, и мне показалось, будто одна его нога не доставала до пола. Сначала я подумал, что это попытка привлечь к себе внимание, но позже Томпсон объяснил, что это следствие травмы, полученной в юности на футбольном поле. С Хантером и его братом Дэвисоном мы отправились в какой-то ресторан. Пока мы обедали, я нарисовал шарж на Дэвисона, и тот счел мою картинку оскорбительной. Хантер заявил: «Ты очень расстроил брата. Не думаю, что нам стоит здесь оставаться. Забирай свои вещи, и пошли отсюда». У Томпсона был с собой газовый баллончик, и он принялся распылять газ в обеденный зал. Началась паника. Посетители ругались, кашляли и требовали, чтобы их вывели наружу.

Сэнди Томпсон

Когда Хантер писал «Дерби в Кентукки упадочно и порочно» для журнала Scanlan’s, наркотики и алкоголь прочно вошли в его жизнь. От писателя, который по нескольку раз переделывал каждый свой текст, не осталось и следа. Хантер мог написать несколько великолепных абзацев, а потом разбавить их полной дребеденью. Сил Томпсона явно не хватало на серьезный материал.

Ральф Стэдмен

«Дерби в Кентукки» — это история о людях, которых Хантер так презирал, живя в Луисвилле. В этой книге он вдоволь поиздевался над провинциальной «золотой молодежью».

Уильям Кеннеди

«Дерби в Кентукки» — замечательная история. В этой книге Томпсон полностью раскрыл свой писательский талант, в деталях исследовав характеры своих героев. Уверен, что многое в этих историях было взято из реальной жизни.

Пол Сканлон, редактор Rolling Stone

У нас в редакции был круглый дубовый стол. Всякий раз, приходя к нам, Хантер открывал свой рюкзак и вываливал на этот стол все его содержимое — чем неизменно приводил сотрудников в замешательство. В сумке Томпсона могло оказаться все, что угодно. Чаще всего он приносил с собой свежие грейпфруты и бутылку виски Wild Turkey. Кроме того, в его рюкзаке можно было обнаружить несколько блокнотов, газовый баллончик, кассетный магнитофон, пачку любимых сигарет Dunhill, полицейский фонарик и охотничий нож. Однажды Хантер притащил огромную стопку аккуратно переплетенных рукописей и вручил каждому из нас по экземпляру. Это была первая глава «Страха и отвращения в Лас-Вегасе». Я заперся в своем кабинете, чтобы мне никто не мешал. К последней странице я едва не бился в истерике от смеха. Выйдя из комнаты, я наткнулся на своего коллегу по фамилии Грувер, буквально скрючившегося над столом. В его глазах были слезы, лицо покраснело, он тяжело дышал. Я подумал: «Черт, у Грувера приступ!» — но через секунду понял, что тот просто задыхается от смеха. Следующий час мы провели, цитируя друг другу строчки из текста Томпсона. Уильям Кеннеди «Страх и отвращение» — новый литературный жанр, который я назвал «мутировавшей беллетристикой». Никто, кроме Хантера, не в состоянии писать подобные книги. Его невозможно копировать.

Ян Веннер, основатель и издатель Rolling Stone

Когда Хантер работал, ему часто помогали пара-тройка друзей. Я всегда с удовольствием участвовал в этом творческом процессе. «Вегас» отличался от других книг Хантера тем, что он писал его в одиночку. Работа заняла несколько месяцев.

Хантер Томпсон (фрагмент записки Яну Веннеру, прилагаемой к окончательной версии «Страха и отвращения в Лас-Вегасе»)

У меня нет ни капли энтузиазма, чтобы делать из «Страха и отвращения» что-то подобное моим прежним журналистским опусам. Без сомнения, в книге остались недочеты, которые необходимо исправить, но я полностью выдохся, работая над рукописью. Возможно, когда я как следует высплюсь (о чем мне остается только мечтать), то займусь правкой. Впрочем, рассчитывать на это особенно не приходится. На мой взгляд, в жизни масса других важных вещей.

Терри Гиллиам: «Надеюсь, фильм получился некорректный»

В 1997 году его приглашали в состав жюри Каннского фестиваля, но он отказался - снимал фильм «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Увы, новый фильм Гиллиама пришелся каннской публике не по вкусу. Экранизация культового романа Хантера Томпсона, вызвала резкую критику из-за его пресловутой «политической некорректности». 59-летний режиссер отвечает своим хулителям.

- Вы читали книгу Томпсона до того, как пришли в проект?

- Разумеется. Я прочитал ее, когда она появилась в 1971 году, и пришел в восторг. Я был потрясен тем, как точно автор смог уловить сущность безумия 70-х годов и фрустрацию, которую начало испытывать общество при первых признаках протрезвления. В то время я переживал то же самое, что и герои «Лас-Вегаса».

- Вам уже тогда хотелось снять об этом фильм?

- Нет, я об этом даже не думал. Потом на протяжении десяти лет разные люди предлагали мне экранизировать «Лас-Вегас», но каждый раз я был занят другими проектами. А сейчас, в конце 90-х, я вдруг подумал, что это неплохая идея - открыть новую эру, препарировав старую.

- Вы можете очертить в двух словах историю, рассказанную в фильме?

- Это большая проблема! (смех) Думаю, из-за этого фильм и не смогли снять такие асы, как Мартин Скорсезе и Джек Николсон! Четверть века к этой книге подступаются со всех сторон, и никто не может понять, о чем она. Впрочем, я тоже не могу (смех). Хоть я и снял ее экранизацию, по большому счету я не могу толком сказать, про что это.

- Вы долго писали сценарий?

- Первый вариант сценария мы написали за восемь дней, но он нам не понравился. Тогда мы написали второй вариант за два дня, и решили, что такой вполне нас устроит. На этом проекте все шло удивительно быстро: подготовка, съемки, постпродукция. В этом и заключался главный вызов: я хотел понять, могу ли сегодня снимать быстро. Мы снимали быстро и весело. Это самый дешевый и быстрый фильм, который я когда-либо снял. Мы сделали его за 55 дней на бюджете 20 миллионов долларов.

- Вы встречались с Хантером Томпсоном?

- Первый раз мы встретились в прошлом году в Лос-Анджелесе. С ним и с Джонни Деппом. В то время проект пытался раскрутить Алекс Кокс, но его сценарий не понравился студии, и ему дали от ворот поворот. Когда мне позвонили, Джонни Депп уже подписал контракт на главную роль, и не снимать фильм было нельзя, поэтому они срочно искали нового режиссера. Участие Деппа стало дополнительным стимулом для согласия - очень хотелось с ним поработать. Джонни и Хантер - давние друзья, и увидев их, я сразу понял, что они настроены на одну и ту же волну.

- Говорят, вы хотели работать с Деппом и на вашем предыдущем фильме «12 обезьян»?

- Да, мы подумывали о Джонни, но Брэд Питт буквально вымолил у меня предназначенную Деппу роль. Брэд приехал ко мне в Лондон, читал куски из сценария, мне понравились его искренность и настойчивость. Но я видел в этой роли актера другого типа - вроде молодого Джека Николсона, с легкой извращинкой. Поэтому я сказал: «Нет, Брэд, ты не умеешь говорить быстро, у тебя не получается заплетающийся, лихорадочный темп диалогов!». Брэд попытался меня переубедить, начал импровизировать куски из сценария в очень быстром темпе. Хорошие актеры всегда могут добиться того, что им нужно, но я все еще не был уверен. Тогда Брэд снова пришел меня повидать, когда я был в Лос-Анджелесе, и я не мог отказать парню, который так хотел получить роль. Я знал, что он будет работать до потери сознания. И я сказал - о'кей. Потом попросил Стивена Бриджуотера, бывшего диск-жокея, который помогал Джеффу Бриджесу на "Короле-рыбаке", поработать с Брэдом. После первого же занятия Стивен позвонил мне и сказал, что ничего не выйдет - у парня дыхалки не хватает. Брэд курил и не контролировал диафрагму. Но я заставил их продолжить занятия, и через несколько месяцев Брэд добился отличных результатов. Правда, когда закончились съемки, Брэд был в состоянии физического и нервного истощения, он едва мог стоять на ногах. Он работал невероятно много, все эти странные манерничания - это он придумал, а не я.

- А Депп? Много ли он придумал и много ли взял у Хантера Томпсона при подготовке к роли?

- Даже если я заявлю, что он взял много, это все равно будет слишком скромно сказано. Он не вдохновлялся Хантером, он стал Хантером. Он жил у него под крышей по многу недель и буквально впитывал все, что мог. Настоящий вампир! Он украл у него абсолютно все: и одежду, и машину, и душу! Потрясающее зрелище! В фильме Джонни ходит, как Хантер, говорит, как Хантер, и, наверное, даже думает, как Хантер. Джонни - гениальный тип! И вместе с тем он прост в обращении, с ним легко общаться, он полон юмора, умный парень.

- Правда ли, что он настоял на использовании в кадре личных вещей Томпсона?

- Эта идея логически вытекала из его подхода к роли. Мы действительно взяли в фильм некоторые вещи Хантера. Джонни ходил в пиджаке Хантера, в котором он был сфотографирован для обложки его книги. Попахивает сюрреализмом, не правда ли?

- Вы быстро подобрали актеров на остальные роли?

- Довольно быстро. От желающих не было отбоя. Бенисио Дель Торо играет адвоката. Люди не узнают его, потому что для роли он набрал 40 фунтов. Когда он снимает рубашку, на нем кусками висит жир. Зрелище не для слабонервных. Кристина Риччи играет девушку, которую они подбирают в аэропорту. У ее героини извращенное чувство правильного и неправильного. Тоби МакГуайр из «Ледяного шторма» играет путешественника автостопом. Отличный актер, его ждет большая карьера.

- Вы умеете открывать актеров. Никто не знал Уму Турман, когда вы пригласили ее в «Барона Мюнхгаузена».

- Я был очень разочарован, когда выпуск «Мюнхгаузена» задержали и зрители впервые увидели Уму в «Опасных связях»! Я считал, что мир должен впервые увидеть ее прелести такими, какими хотел показать их я (смех). У Умы есть уникальное качество - она умеет вести свою линию даже на фоне знаменитых исполнителей. В «Мюнхгаузене» ей пришлось разделять экран с Олли Ридом, которого в лучшем случае можно назвать опасным человеком, и таким мощным актером, как Джон Невилл. Она не потерялась на их фоне, а ведь ей было всего 17 лет!

- Вы встречали это качество в ком-нибудь еще?

- КэмеронДиас. Обожаю эту девушку. Она тоже играет маленькую роль в "Лас-Вегасе". В ней есть удивительная прозрачность. Она напоминает мне Джонни Деппа - она так хороша с точки зрения актерской техники, что кажется совершенно естественной. Словно ей все дается само собой. А сегодня редко хвалят за естественность. Нужно, чтобы все видели, как человек играет. Я очень надеюсь снять с ее участием мой следующий фильм "Дефективный детектив", который я писал совместно с Ричардом Ла Граванезе. Кэмерон будет играть средневековую принцессу, корпоративную шлюху и простушку-мамочку. Вот тогда она покажет, на что способна!

- А как попала в «Лас-Вегас» Эллен Баркин?

- Я давно хотел с ней поработать. Она пробовалась в один из моих фильмов, но в последний момент мы взяли другую актрису. В прошлом году я натолкнулся на нее на какой-то вечеринке и мы выкурили трубку мира. Она пожаловалась, что сейчас не пишут хороших ролей для женщин, и чтобы я имел ее в виду, если мне подвернется что-нибудь стоящее. Я взял ее на роль официантки.

- В «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе» вы избрали довольно рискованный эстетический стиль.

- Я лично считаю его нормальным. Но в этом всегда заключалась моя главная проблема (смех). Мы очень часто пользовались широкоугольными линзами, предпочитали яркие цвета. Идея была показать Лас-Вегас как преисподнюю. Нам хотелось создать удушающую атмосферу, которая провоцирует в зрителе ощущение паранойи.

- В фильме много места уделено наркотикам. Признайтесь, вы принимали их во время съемок?

- Ну... это как кинопогоня - чем больше топлива, тем лучше (смех). Я шучу. На съемках никто не принимал наркотиков. Ни актеры, ни техперсонал. Бедняга Джонни перед камерой нюхал вместо кокаина молочный порошок - жуткая гадость, когда принимаешь через нос!

- Вы не ответили на вопрос.

- Я вообще их никогда не принимал! Не смейтесь - я правду говорю. Все сцены в «Лас-Вегасе» поставлены интуитивно. В 60-е годы, когда все вокруг меня кололись, я единственный ходил, как дурак, с мытой шеей. А сейчас, снимая фильм, все время думал, что по окончании его обязательно испробую то же самое, что мои герои. Но когда посмотрел смонтированный фильм, понял, что слишком стар для этого дерьма. Джонни гениально сыграл одержимость и саморазрушение наркомана. Посмотрев на него, я понял, что мне страшно.

- Вы чувствовали, что снимаете политически некорректный фильм?

- Я очень надеялся, что у меня получится политическое некорректное кино. Это первая причина, по которой я стал снимать. Сегодня делают так много мудрых, вежливых и корректных лент. Мне хотелось разорвать этот порочный круг. Я знаю, кто-то скажет: "Вы сошли с ума - это же пропаганда наркотиков!" Это неправда - мы показываем безумие наркотиков, их разрушающую силу.

- Книга была написана в 1971-м. По-вашему, сегодняшняя эпоха чем-то напоминает 70-е годы?

- Вряд ли. Мне просто хотелось встряхнуться, вспомнить былые времена. Ведь «экстремальный уикэнд» героев - лишь реакция на сонную и скучную жизнь. Но в ходе этого уикэнда они проявляют настоящее мужество, и мне хотелось проследить это в фильме.

- Тогда противоположный вопрос: Чем сегодняшняя эпоха отличается от 70-х?

- Сегодня гораздо труднее идентифицировать врага. В 1971 году была вьетнамская война, Ричард Никсон, полиция, разгоняющая демонстрантов. Сегодняшний мир - одна гигантская корпорация, в которой у каждого есть свое место. Людям трудно понять, против чего нужно бороться.

- А вы смогли идентифицировать своего врага?

- Как раз над этим и работаю (смех). Думаю, самый страшный враг людей - они сами. Люди сегодня перестают думать, говорить, самовыражаться. Они с необычайной легкостью принимают все, что плывет им в руки. Они разучились дерзать. Своим фильмом я хотел сказать, что нельзя совсем отказываться от крайностей.

- Какой сценой в фильме «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» вы гордитесь больше всего?

- Обожаю момент, когда герои галлюцинируют в отеле Circus. Мне кажется, я поднялся почти до феллиниевских высот!

http://www.existenzia.ru/experience/