Я гражданин моего города, неотъемлемая часть моего народа.

Мне хочется сказать вам кое-что, чтобы облегчить душу. Поскольку я не дипломат, мне нет нужды выбирать слова.
Я не стремлюсь доставить вам удовольствие или даже в чем-то убедить вас. Я вам ничего не должен.
Вы не строили этот город, не жили в нем; вы не защищали его, когда они пришли,чтобы его разрушить.

Иерусалим был раньше, чем появился на свет Нью-Йорк. Когда Берлин, Москва, Лондон или Париж были гнилыми лесами
и вонючими болотами, здесь была процветающая еврейская община. Она дала миру то, что вы, народы,
неизменно отвергали с тех самых пор, как организовались - человеческий моральный кодекс.

Здесь ходили пророки, чьи слова прожигали сердца, как молния. Здесь народ, который не хотел ничего, кроме того,
чтобы его оставили в покое, отбивал волны язычников, которые стремились его завоевать; Три раза в день мы просили Всевышнего: "Собери нас с четырех концов света, перенеси нас прямо в нашу землю,
верни нас по милости Твоей в Иерусалим, Твой город, и живи в нем, как Ты обещал".
Каждый Судный день и Песах мы отчаянно взывали с надеждой, что следующий год застанет нас уже в Иерусалиме.
Ваши инквизиции, погромы, изгнания, гетто, в которые вы нас сгоняли, ваши насильственные крещения,
ваши системы процентных норм, ваш благовоспитанный антисемитизм и, наконец, невыразимый ужас Холокоста
(а еще хуже - ваше ужасающее безразличие к нему) - всё это нас не сломило.

Неужели вы действительно верите, что после Дахау и Освенцима мы испугаемся ваших угроз блокады и санкций?
Мы побывали в аду, который вы создали, и вернулись оттуда. Что же еще можете вы добыть из своего арсенала, что могло бы нас испугать?
Я видел дважды, как этот город бомбили страны, которые называют себя цивилизованными.
В 1948 году, пока вы взирали равнодушно, я видел, как женщин и детей разрывало на куски - после того, как мы удовлетворили вашу просьбу превратить этот город в интернациональный. Это была смертоносная комбинация: британские офицеры, арабские стрелки и пушки американского производства. А потом дикое разграбление Старого города, злонамеренная резня, повальное разрушение всех синагог
и религиозных школ; осквернение еврейских кладбищ; распродажа гнусным правительством надгробных камней для всех обещаний, которые они дали после войны - войны, которую они затеяли, кстати, против решения, принятого в ООН. Единственный раз, когда вы вдруг ожили, произошел, когда город был, наконец-то, воссоединен.
Тут вы начали заламывать руки и произносить высокие слова о "справедливости" и необходимости нам по-христиански