Ошибочная европеизация
Райнхард Мюллер
Старый вопрос "Сколько еще раз Гитлер будет повержен?" должен был бы звучать "Когда же наконец Гитлер будет повержен?" До сих пор поражение Гитлера еще далеко. Свастика является одним из самых защищенных товарных знаков. Даже перечеркнутая, она вызывает интерес прокуратуры - сейчас этот вопрос решает федеральный суд. "Моя борьба" стоит в шкафу с ядами и даже дети и внуки военного поколения не могут читать ее без последствий. Законодательство о собраниях ориентировано на крошечное меньшинство, пытающееся провоцировать население символами нацистского прошлого. Старые выстраданные правила демократии - например, запрет демонстраций вокруг парламента, меняются - хотя и не по желаниям радикалов, но в конечном итоге будучи ориентированными на них. Специальные законы о 8 мае и о монументе Холокоста должны ограничить бесвкусицу и удержать немецкую культуру воспоминаний от извращения. Это огромная власть, которую экстремисты реализуют по отношению к общественному устройству. Общество все еще находится в обороне - даже в своих воспоминаниях. Например, во время годовщины разрушения Дрездена Союзниками постоянно говорилось, что "правым" нельзя дать возможность занять лидерство в обсуждении этого вопроса.
Это удивительное обхождение с разрывающим мозг национал-социалистическим культом теперь должно быть распространено и на Европу. Во время председательства в ЕС федеральное правительство планирует возродить старое начинание и сделать отрицание Холокоста и других геноцидов уголовно наказуемым в Европе. У Германии есть опыт в этом вопросе. Совсем недавно известный отрицатель Холокоста Эрнст Цюндель - совершено последовательно - был приговорен к пяти годам тюрьмы. Далеко не каждый насильник, убийца или экономический преступник приговаривается к такому сроку. Это знак сегодняшнего внимания к "разжиганию межнациональной розни".
В свое время так преследовались "призывы к классовой борьбе". Впоследствии говорили о "защите климата", федеральный министр юстиции Цюприс рассуждает сейчас о "социальном мире". Еврокомиссия поддерживает немецкое начинание "в полном объеме". Она резко отвергает любые антисемитские и ксенофобские заявления и осуждает их со всей решительностью. Это хорошо, и было бы плохо, если бы было иначе. Однако такие фанфары не так уж и необходимы. Мирное сосуществование общественных групп уже давно защищено, и в том числе уголовным правом. Запрет оскорблений и, конечно, призывы к насилию уголовно наказуемы. Однако запрет разжигания национальной розни все больше становится чрезвычайным законом против определенных высказываний и мнений - и это нарушает свободу мнений, гарантированную Конституцией и европейскими ценностями.
Несмотря на все ограничения, накладываемые немецким уголовным кодексом, и которые федеральное министерство юстиции хочет перенести на европейский уровень, очевидно: высказывания об исторических событиях не должны быть объектами уголовного преследования. Иначе речь идет о табуировании этих тем и о предписывании определенного мышления. И то, и другое противоречит свободной демократии. Тот, кто отрицает общеизвестные исторические факты, и так выставляет себя на посмешище. Однако у человека должно быть право задавать вопросы. Ни один факт не должен быть законодательно выведен из поля дискуссии. Исторические факты непоколебимы. Однако наше знание о них и наша оценка их постоянно меняются. Поэтому и заявляющий о существовании геноцида армян в Турции, преследуемый из-за своих высказываний Орхан Памук, и осужденный в Вене отрицатель Холокоста, британский историк Дэвид Ирвинг - оба являются жертвами уголовного преследования за образ мыслей.
То, что оправдание исторических преступлений является наказуемым, ведет к абсурдным результатам. Так, председатель регионального отделения союза изгнанных немцев стал обвиняемым по уголовному процессу после того, как он заявил, что число жертв Освенцима, по новым данным, полученным поляками, значительно ниже, чем предполагалось ранее. Названное им число, действительно, соответствовало результатам новых исследований. Однако, по мнению федерального суда, "сознательное сомнение в числе жертв Освенцима" является уголовно наказуемым.
К тому же, предписанная законом защита обвиняемых в таких случаях вряд ли возможна, поскольку адвокат сам вынужден допускать уголовно наказуемые высказывания. Таким образом, за борт правового государства выбрасывается не только свобода мнения, но и другие основополагающие права. И все же есть еще некоторая надежда, что федеральный конституционный суд ограничит действие этого уродства, которое, к тому же, никак не может помочь ни одной жертве геноцида.
Однако в таких вопросах политической корректности европейские правительства не знают сомнений. Они всегда ошибочно полагают себя занявшими правильную сторону - как было, например, с изоляцией Австрии, после победы FPÖ на выборах. О том, что запланированное рамочное соглашение в первую очередь сыграет на руку безнадежно устаревшим призракам из прошлого, не думают ни федеральное правительство, ни другие поддерживающие его инициативу.
