Цитата сообщения Annataliya Про Ингушетию и ингушей

Дорогие читатели этого блога! На всякий пожарный напоминаю, что любые комментарии оскорбительного характера в адрес людей любой национальности и любого вероисповедания, а также те из них, которые будут направлены на разжигание межнациональной вражды, я буду удалять сразу и без объяснений, а их авторов отправлять в бан. Надеюсь на понимание.

От Грозного до Назрани - бывшей столицы Ингушетии полтора часа на маршрутке. Мы пришли очень вовремя. Был вечер и туда отправлялась как раз последняя маршрутка, в которой мы заняли два последних места. В общем-то, я даже не заметила, где закончилась Чечня и началась Ингушетия. Мы проехали очередной КПП, на котором полицейский спросил у водителя: "Маршрутное?" - и получив утвердительный ответ, пропустил без всяких проверок и допросов. Это и была граница двух республик.
В Назрань мы прибыли, когда уже начало темнеть. Пока ехали, разговорились с водителем, и он, проникнувшись тем, что мы путешествуем по Кавказу и нам здесь нравится, разоткровенничался и назвал честные цены на такси по Назрани и в Магас - столицу Ингушетии, в который мы собирались поехать на следующий день. Но когда на его глазах назранские таксисты решили заломить цены и довезти нас до гостиницы за сто рублей вместо названных им семидесяти, водитель возмутился и повез нас сам.



Честно говоря, о Назрани мы слышали много всякого. Если о Чечне все, кто там уже бывал, в один голос твердили, что там безопасно, можно спокойно гулять вечером, ездить в горы, ходить к чеченцам в гости и ничего с вами не случится, то об Ингушетии у нас была совершенно другая информация. В инете, например, писали, что вечером по Назрани лучше не ходить, а днем гулять только в обществе местных жителей, ибо так безопаснее. Те чеченцы, с которыми мы познакомились за время нашего путешествия по Чечне, тоже говорили, что там не спокойно. Но что касается инета, то всю информацию, которую там выкладывают, мы уже давно привыкли фильтровать, ибо на заборах тоже пишут. А про чеченцев мы подумали, что это все из-за того, что они просто недолюбливают ингушей. Говорят, что во время чеченских войн в Ингушетию пошел поток чеченских беженцев. И были такие случаи, когда ингуши крахоборствовали - сдавали им жилье за деньги. Причем, даже не дома и не квартиры. Нам об этом рассказывал Заур. "Знаете, такие сараи, где они раньше держали скот? Ну, вот. Они сдавали их нашим за 100-150 долларов. Наши их сами вычищали и жили. Женщины, дети. А куда было деваться, когда шла война?" - говорил он. Не знаю, насколько часты были эти случаи, но, наверняка, и такие тоже были. К тому же, холодность отношений к ингушам мы почувствовали не только у Заура, а потому и решили, что и про то, что в Ингушетии не спокойно, чеченцы могут преувеличивать.
Но все-таки, когда мы спросили о ситуации в республики у водителя, который вез нас в Назрань, а затем подвозил до гостиницы - он был местным жителем, наш ответ его удивил:
- Даже не знаю, что вам сказать, - признался он. - У нас по-всякому может быть. Может и нормально, а может... Вот, у меня трое сыновей, уже большие. Я их берегу и боюсь за них. Здесь же, как во времена Ивана Грозного. Один показывает пальцем, а другой уже "целится". Бывает человек ничего не совершает, а ему подкинут наркотики, потому что есть план по ловле преступников, и вот, он уже - тот самый преступник. В Чечне на этот счет спокойнее. Там эти времена уже прошли.
В общем, услышав такое, мы как-то немного застремались. Но делать было особо нечего. На осмотр Назрани у нас имелся только один-единственный вечер, никаких знакомых ингушей у нас не было, а потому мы пошли осматривать город сами.
2.



В принципе, тот факт, что после того, как в начале 1990-х годов Ингушетия стала отдельной республикой в составе России, и Назрань сделали ее временной столицей, никак на ее благосостоянии не отразился. Грубо говоря, внешне Назрань, как раньше, так и сейчас, напоминала большое село, а никак не город. Многоэтажных домов здесь, в принципе, не было. В основном, даже в самом ее центре, преобладал частный сектор и пятиэтажки, и только наша гостиница на берегу вполне себе симпатичного озерца (или пруда?) да еще несколько зданий выделялись на общем фоне своей относительной многоэтажностью.
Наш отель.
3.



4.



Центр.
5.



Обратите внимание на самостийные пристройки и балконы. :)) Народ насмерть бьется за расширение. :))
6.



7.



8.



9.



Нет, я не хочу сказать, что Назрань показалась нам бедным городом. Уже на следующий день, по дороге в Магас мы проезжали такие ее районы, что коттеджи на московской Рублевке могли бы спокойно отдыхать в сторонке. Я, скорее, о том, что в целом Назрань выглядела немного по-сельски, только и всего.
Мимо озера мы отправились в центр города. Впрочем, где был этот самый центр, мы так и не поняли - когда мы ехали по городу до гостиницы, то, в принципе, так и не отметили мест, на него похожих - все выглядело примерно одинаково. А потому, как только дошли до стелы и вечного огня, посвященных Великой Отечественной войне, откуда начинался красивый и благоустроенный бульвар, по которому гуляли местные жители, мы решили тоже по нему погулять.
10.



11.



12.



Наверное, если не считать девушки с рецепции в гостинице, которая подробно рассказала, как нам попасть в центр города, а потом еще и переживала, правильно ли мы всё поняли, как раз на бульваре и случилось наше первое знакомство со "страшными" ингушами. :)) Скажу по правде, гуляя, мы часто ловили на себе их заинтересованные взгляды. Но нам не стоило большого труда догадаться, что эти самые взгляды бросались из-за того, что мы очень выделялись на их фоне. Ну, сами посудите! Туристов в Назрани не бывает в принципе. В лучшем случае, сюда народ из разных прочих российских регионов приезжает в командировки. А как себя ведут командировочные люди? По городу ходят мало, а если и ходят, то, действительно, чаще всего в сопровождении местных жителей, по главным достопримечательностям, торговым центрам, ресторанчикам и прочим местам такого рода. И вдруг мы - с рюкзаками, с фотоаппаратами. Идем, понимаешь, фотографируем все подряд, что-то обсуждаем. Плюс наша совершенно нетипичная для ингушей внешность. Особенно моя. Мало того, что блондинка, так еще в джинсах вместо длинной юбки (ингушские девушки точно так же, как и чеченские, ходят исключительно в юбках) и без платка. Как сказал про меня Антону один молодой парень, который на следующий день подвозил нас из Магаса, "эту девушку с ингушкой точно не спутаешь!" Ну, и как тут не побросать заинтересованные взгляды? :)) Правда, не редко взгляды переходили в попытки познакомиться. Идем мы мимо Назранской администрации, и только я нацелилась ее сфотографировать, как вдруг останавливается машина, из нее высовывается парень и начинает вести с нами разговоры. Я уж грешным делом подумала, что ему не понравилось то, что я решила сфотать здание администрации.
13.



Но оказалось, что именно это ему как раз по барабану. Просто он заподозрил в нас туристов и решил выяснить, не нужно ли нам помочь? После обычных в таких случаях вопросов: кто мы, откуда, что уже посмотрели, куда еще собираемся и понравилась ли нам Ингушетия, он предложил нас подвезти, куда нам надо, а если не надо, то просто запомнить, как его зовут. :)) Второй такой случай произошел в Магасе и тоже у здания администрации. Забегая вперед, скажу, что Магас - это новая столица Ингушетии, которая сейчас продолжает вовсю строиться, и как раз у здания ее администрации мы повстречали группу каких-то местных чиновников, кои собрались у его входа для решения каких-то городских проблем: то ли обсудить вопрос, когда они будут принимать здание, то ли еще зачем-то. Но когда они увидели нас, то сразу заинтересовались, кто мы и зачем приехали, очень прониклись тем, что мы путешествуем по Ингушетии и, в конце концов, самый главный из них изрек:
- Заходите к нам часика через два, к обеду, мы вас накормим и много интересного расскажем!
Ну, и, конечно, ингуши сразили нас тем, что просто фанатично любили фотографироваться. Кто только не просил нас их сфотографировать! И строители в Магасе, и ребята из Назрани, которых мы повстречали вечером, когда гуляли по бульвару. Причем, что интересно, многим был совершенно неважен результат, их интересовал сам факт фотографирования. И когда мы потом спрашивали у них адреса электронной почты, чтобы выслать фото, многие отмахивались и говорили, что это, мол, так, нам на память. А другие вспоминали свои е-майлы с таким трудом, что складывалось впечатление, что они ими не пользовались.
14.



15.



Апофеоз произошел опять-таки в Магасе, когда мы переходили на светофоре широченное, но абсолютно пустое шоссе. Вдруг откуда не возьмись, прямо перед нами затормозила машина. Из нее выскочил парень, подбежал к нам и радостно завопил:
- Я знаю, кто вы! Вы - туристы! И я знаю, что вам надо! Сфотографироваться! Я - настоящий ингуш, тут родился, давайте со мной! - с этими словами он подхватил Антона под руку и развернул его так, чтобы в кадре оказалась его машина. - Ага, вот так вставай, так, чтобы был виден номер региона. Вот, 06 - это Ингушетия!
Я сделала несколько кадров и, как обычно, спросила е-майл.
- Нет, мне фотку не надо. Это все для вас! Пусть другие увидят ваши фото и узнают, что у нас здесь все тихо и спокойно, что бояться нас не надо! Мы не опасные!
16.



С этими словами парень запрыгнул в свою машину и укатил. :))
Вот такие "страшные" ингуши.
Вечером мы благополучно погуляли по Назрани, зашли в пару магазинчиков и купили себе немного продуктов. В одном из них продавщица - женщина средних лет, поняв, что мы - приезжие, с душой нахваливала нам свою выпечку.
- Попробуйте вот эти пирожки с яблоками, мы их сами печем, они у нас очень вкусные.
Конечно же, мы их купили, и, разумеется, пирожки оказались великолепными. А вот попробовать блюда национальной ингушской кухни нам удалось только в нашем гостиничном ресторане. Как ни странно, но уже в девять часов вечера все кафешки в том районе Назрани, где мы гуляли, кардинально закрылись. Впрочем, ингушская и чеченская кухня были очень похожи. В меню среди национальных блюд мы обнаружили те же чепалгаши - лепешки с творогом, сискал - котлетки из кукурузной муки, была и говядина с галушками, правда, называлась она не жижиг галнаш, а как-то по-другому. Я решила взять "курицу по-ингушски". В принципе, эта курица была родной сестрой чеченской котам галнаш, когда курицу варят и подают с галушками, а бульон делят на две части: из меньшей делают чесночный соус, а большую наливают в чашку и подают, как "запивку" к основному блюду. Курица по-ингушски отличалась только отсутствием бульона для "запивки" и соусом. Соус к ней, хотя и был сделан на основе бульона, но был без чеснока, но зато с зеленью и картошкой. Этакий супчик.
17.



В принципе, посмотреть в Назрани туристам рекомендуют разве что крепость. Эта крепость - та самая крепость, благодаря которой Назрань вообще появилась на свет. Случилось это в 1781 году. Правда, сама крепость не такая древняя. Ее несколько раз перестраивали и в последний раз сделали это в 1841 году. Но сохранилась она с тех пор плохо. Ибо в советское время кому-то из градоначальников приспичило разместить в ней больницу. В итоге часть крепостной стены разобрали и снесли все старинные постройки внутри. В общем, в крепость мы решили не ходить. Но обделить своим вниманием мемориальный комплекс жертвам репрессий, который появился на въезде в Назрань несколько лет назад, мы не смогли никак.
18.



Следующим утром после того, как посетили Магас, мы попросили подвезти нас к этому комплексу, и, вот, буквально через пять минут уже стояли на огромной площади с колоннадами и арками, с памятниками, в том числе, генералу-губернатору Флейшеру и ингушскому полку, геройски сражавшемуся в Первую Мировую войну и получившему благодарность Николая Второго, с девятью родовыми ингушскими башнями, окутанных жуткой колючей проволокой, со свисающими с фасада цепями и кандалами - на холме... и с маленьким музеем, по которому всего за 30 рублей можно послушать интересную экскурсию о событиях, которые случились здесь не так уж и давно, в середине и в конце 20 века.
19.



20.



21.



22.



23.



24.



25.



26.



27.



Репрессии в отношении ингушей за всю историю происходили, как минимум, дважды. 23 февраля 1944 года, когда еще вовсю шла Великая Отечественная, в их дома ворвались сотрудники НКВД. Партией и правительством под руководством Берии было принято решение депортировать всех ингушей и чеченцев в Казахстан и в Среднюю Азию, а Чечено-Ингушскую АССР ликвидировать. Причиной этому называлось то, что в годы войны чечены и ингуши, якобы, не способствовали действиям Красной Армии, часто переходили на сторону фашистов и помогали им. А, кроме того, еще до войны высказывали негативное отношение к воцарившемуся в стране политическому строю. Но весь нюанс был в том, что, когда нквдэшники приходили в дома чеченцев и ингушей, то находили только женщин, детей и стариков... Где же были мужчины? В большинстве своем как раз на войне - сражались за родину!
28.



Времени на сборы никому практически не давали. С рассвета до одиннадцати часов утра, согласно телеграмме, по которой Берия отчитывался Сталину, из населенных пунктов Чечни и Ингушетии было вывезено свыше 94 тысяч человек, то есть, около 20 процентов от всех, подлежащих депортации, 20 тысяч из них погружены в эшелоны и отправлены в Казахстан и в Среднюю Азию. За ними последовали все остальные.
29.



Но никого при этом не волновало, что вагоны, в которых предстояло ехать женщинам, детям и старикам не отапливались, что за весь долгий путь до места назначения, а он длился около 20 дней, поезда практически не делали остановок. И голод и холод, с которым пришлось столкнуться этим людям, еще не все то страшное, что они пережили. Лет 15 назад, когда я работала в редакции газеты, мне в руки попали рассекреченные материалы - воспоминания тех, кто выжил во время той депортации. Нужно знать ингушские и чеченские характеры и традиции, чтобы понять некоторые вещи. Старики, женщины и дети тогда ехали в вагонах вперемешку и, как я уже говорила, остановки у эшелонов были редки. Так вот, многие женщины погибали из-за того, что у них просто лопались мочевые пузыри, так как они не могли позволить себе ходить по-маленькому в ведро рядом мужчинами...
Ужасов было много. Сейчас называются разные цифры, погибших в пути, а затем не выдержавших климата и тягот на новом месте жительства: от семи до 26 процентов...
В музее на территории мемориала в Назрани есть несколько картин местной художницы, изобразившей на полотне то, что происходило в феврале 1944 года. Вот молодая ингушская женщина с грудничком на руках, ей только что объявили, что она должна покинуть свой дом, по ее лицу катятся слезы, а на заднем плане пожилой мужчина уводит за руку к грузовику маленького мальчика - своего внука.
30.



Вот комната, в которой сбились в кучу женщины и дети, им тоже только что объявили о депортации, на их лицах ужас, они не понимают, что теперь будет и как им быть.
31.



Вот поезд с депортированными сделал остановку, из вагонов выносят трупы погибших в пути и складывают прямо в снег. Вот маленькая комната совсем без обстановки, по середине кровать, у которой сидят пожилые мужчина и женщина, а на кровати лежит завернутая в саван молодая девушка - семья добралась до места депортации, но девушка умерла, не выдержала жизни в тяжелейших условиях, родители прощаются с единственной дочерью.
А что меня еще поразило, так это то, что, несмотря на то, что депортации подлежали практически все ингуши и чеченцы, тех из них, кто жил в неприступных аулах в горах, и куда нельзя было подогнать грузовики, чтобы вывезти их оттуда, не депортировали. А желая выполнить приказ, чтобы на территории уже практически бывшей Чечено-Ингушетии осталось как можно меньше коренных жителей, их просто загоняли в собственные дома и сжигали...
С депортацией чеченцев и ингушей Чечено-Ингушская АССР перестала существовать. Назрань переименовали в Коста-Хетогурово - в честь осетинского поэта Косты Хетогурова и присоединили вместе с другой территорией к Северо-Осетинской АССР. Только через четыре года после смерти Сталина, в 1957 году, Чечено-Ингушетия была восстановлена, как Автономная советская социалистическая республика, а депортированным чеченцам и ингушам позволено вернуться в свои дома. Но и тут прошло не все ладно. Чечено-Ингушскую АССР восстановили, но далеко не с теми границами, какими они были до 1944 года. В частности, Пригородный район Ингушетии (другими словами, самый настоящий пригород Назрани) остался в составе Северной Осетии. И это послужило зарождению конфликта между ингушами и осетинами.
Этот конфликт особенно остро разразился в 1992 году, сразу после развала Союза. Ингуши стали требовать от осетин свою бывшую территорию, осетины же за прошедшие 48 лет уже привыкли считать ее своей. Дело дошло до вооруженного столкновения и новых репрессий, в результате чего погибли сотни, если не тысячи, граждан.
32.



33.

...После Назрани мы отправились во Владикавказ - столицу Северной Осетии. Ехать нам предстояло не более часа, и мы решили добираться туда автостопом. Нас подвозили двое мужчин, которые в процессе разговора раскололись, что работают в органах. Оба были ингушами, но жили в Пригородной районе на территории Северной Осетии.
- Сейчас в Пригородной районе в основном живут ингуши, осетин очень мало, - рассказали они нам. - Ингушей же, наверное, около 95 процентов. И в этом нет ничего удивительного. Это - исконно наша земля, и люди вернулись туда, где жили их предки, и теперь ни за что оттуда не уедут, будут всегда бороться за свою землю!..
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мои другие рассказы из этого путешествия по Северному Кавказу:
2013 год, апрель-май:
Хаджи-Эвла. В чеченские гости!
Автостопом по Чечне. К Хеди-Зиярату
Аргунское ущелье. В горы! К снегу! Случайно...
Вверх по Аргунскому ущелью
Как не умереть с голоду в Чеченской Республике?
Урус-Мартан. Донди-Юрт - чеченская национальная деревня
Не грозный Грозный
Эти нестрашные чеченцы
Пятигорск. Найти орла!
Фотообзор: Время Ч, или дорогами Чечни