В бурных революционных событиях 1917 года и в истории Гражданской войны личность Л.Г. Корнилова оказалась поистине знаковой. Он был Верховным главнокомандующим России и первым командующим белой Добровольческой армией.

Вне всяких сомнений, его жизненный путь удивителен. Родился в 1870 году в городе Усть-Каменогорске. Его отцом был сибирский казак-крестьянин, многолетней "бессрочной" службой на степной границе с китайским Синцзяном выбившийся в хорунжие. То есть заслуживший первый офицерский чин в казачьих войсках. Мать - безграмотная казашка из кочевого рода. (После Гражданской войны будут писать, что "белый гад" Корнилов был сыном мелкого царского чиновника.)

Успешно окончил Омский (1-й Сибирский) кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище, Николаевскую академию Генерального штаба (в 1898 г.).

После окончания училища в 1892 году выпустился подпоручиком в Туркестанскую артиллерийскую бригаду. После академии до 1904 года служил в штабе Туркестанского военного округа. С сентября 1901 года - штаб-офицер для специальных поручений, то есть профессиональный военный разведчик.

Корнилов был ловким и бесстрашным разведчиком российского Генерального штаба в сопредельных с Туркестаном странах: китайском Туркестане, Афганистане, Персии. Владел семью языками, в том числе четырьмя восточными. Итогом его исследовательских и разведывательных экспедиций стали несколько научных трудов, в том числе секретных. В начале Японской войны подполковник Корнилов находился в Белуджистане, в британской Индии (ныне территория Пакистана).

Когда началась Русско-японская война 1904-1905 годов, Л.Г. Корнилов стал одним из ее героев. Он прибыл в Маньчжурию добровольцем на должность штаб-офицера в 1-ю стрелковую бригаду, фактически возглавляя ее штаб.
В феврале 1905 года во время отступления от Мукдена прикрывал отход русских войск, находясь с бригадой в арьергарде. Окруженный превосходящими силами японцев у деревни Вазые, штыковой атакой трех стрелковых полков он прорвал окружение и вывел бригаду с присоединившимися к ней войсками на соединение с армией. Был произведен в чин полковника за боевые отличия.

С мая 1906 по апрель 1907 года служил в отделе 1-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба. Занимался оперативной работой.

Затем был назначен военным агентом (атташе) российского посольства в Пекине. В Китае находился до февраля 1911 года. За четыре года пребывания на военно-дипломатической службе был награжден орденами Великобритании, Франции, Германии и Японии. Был близко знаком с молодым офицером Чан Кайши, будущим генералиссимусом и президентом Китайской Республики и Тайваня.

После Китая полковник Корнилов назначается командиром 8-го пехотного Эстляндского полка. Затем следует недолгое пребывание на должности начальника отряда в Заамурском пограничном округе, то есть в охране Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).

В августе того же года после первых боев его назначают командиром этой дивизии. И в том же месяце за боевые отличия в Карпатских горах он производится в чин генерал-лейтенанта.

В ходе Галицийской битвы и наступательной операции в Карпатах корниловская "Стальная" дивизия входила в состав 8-й армии генерала А.А. Брусилова.

В конце апреля 1915 года после "продавливания" Русского фронта у Горлицы 48-я стрелковая дивизия не успела отступить с Дуклинского перевала в Карпатах и попала в окружение. Прорваться из вражеского кольца удалось только 191-му полку, который сумел вынести из боя знамена дивизии.

Раненный в руку и ногу генерал Корнилов попал в плен. В июле 1916 года он, переодетый в форму австрийского солдата, при помощи фельдшера - чеха Ф. Мрняка бежал из плена в нейтральную Румынию. В сентябре 1916 года в германском и австрийском плену находились 62 русских генерала. Попыток бежать было немало, но сумел это сделать только Корнилов.

По возвращении из плена генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени за бои в Карпатах и назначен командиром 23-го армейского корпуса Западного фронта. Наступил революционный 1917 год. Отречение императора Николая II Корнилов встретил "без излишних политических эмоций".

О его фронтовых заслугах на двух войнах спорить не приходится. Свидетельство тому - его боевые награды: ордена Святого Георгия 3 и 4-й степеней, Святого Владимира 1 и 2-й степеней, Святого Александра Невского, другие отечественные и иностранные награды, золотое Георгиевское оружие "За храбрость".

К началу 1917-го Л.Г. Корнилов уже имел популярность в русской армии и российском обществе, чего ныне не признавать нельзя.

2 марта 1917 года по постановлению Временного комитета Государственной Думы был назначен командующим войсками "митингующего" Петроградского военного округа. Назначен, как военачальник, "несравненная доблесть и геройство которого на полях сражений известны всей армии и России".

Корнилов сумел восстановить относительный порядок и организованность в 400-тысячном столичном гарнизоне (200 тысяч из 400 размещались в пригородах Петрограда).

По собственному желанию он возвратился на фронт, будучи 29 апреля назначен командующим 8-й армией. В ходе июльского наступления Юго-Западного фронта армия Корнилова добилась заметных успехов (были взяты города Галич и Калуш), но они оказались временными.

Летом 1917 года Корнилов окончательно пришел к выводу, что "распропагандированную", терявшую на глазах боеспособность и дисциплинированность русскую армию "надо спасать" жесткими мерами. И в этом мнении он был не одинок.

Корнилов еще в мае 1917-го положил начало "ударничеству" на фронте. Приказом по 8-й армии он разрешил формирование так называемого 1-го ударного отряда 8-й армии - будущего Корниловского (Славянского) ударного полка под командованием капитана М.О. Неженцева.

Ударный отряд блестяще провел 26 июня свой первый бой, прорвав австрийские позиции у деревни Ямшицы, благодаря чему русскими войсками был взят город Калуш.

После Тарнопольского прорыва германцев и общего отступления русских войск Корнилов смог "удержать" Юго-Западный фронт. Он получает чин полного пехотного генерала - генерала от инфантерии. 7 июля его назначают главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, а 18 июля - Верховным главнокомандующим русской армией.

Временному правительству, которое с каждым днем теряло контроль над страной и фронтом, требовалась во главе действующей армии сильная личность, способная покончить с революционной анархией и продолжить участие России в мировой войне, на чем настаивали ее союзники по Антанте.

Стремясь восстановить дисциплину в армии, организованность на фронте и навести правопорядок в тылу, чтобы победно завершить войну, Корнилов стал искать себе союзников в этом деле. Верховный главнокомандующий нашел их в лице главы Временного правительства А.Ф. Керенского и его военного министра, известного террориста-"бомбиста" Бориса Савинкова.

С ведома этих лиц Корнилов 25 августа отправил к Петрограду, вышедшему из повиновения правительству, 3-й конный корпус генерала А.М. Крымова. Но не весь корпус, а только 1-ю Донскую и Уссурийскую казачьи дивизии. В поход на красный Питер пошла Кавказская туземная ("Дикая") конная дивизия.

По замыслу эти три конные дивизии должны были стать надежной вооруженной силой Временного правительства на случай восстания большевиков в столице. Если сравнить эти силы с силами столичного гарнизона, то дело выглядело откровенной авантюрой.

Приближение корпуса к городу было воспринято Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов как действие сил контрреволюции. Под давлением Петросовета Керенский, по сути дела, изменил общему с Корниловым делу и 27 августа объявил генерала мятежником, снял его с занимаемого поста и назначил себя Верховным главнокомандующим. Генерал Крымов застрелился.

Так в отечественной истории в 1917 году появился так называемый Корниловский мятеж. В "борьбе" с ним Керенский продлил на два с лишним месяца свое пребывание у власти, а Петросовету дал возможность усилить свои позиции в армии, прежде всего в огромном столичном гарнизоне. Теперь солдатские и матросские комитеты получили моральное право изгонять неугодных им офицеров из воинских частей. Такое в армии и на флоте стало массовым явлением.
Расклад же политических симпатий окончательно стал не в пользу Временного правительства. Левые партии выдвинули лозунг: "Революция в опасности! К оружию!". А оружие у противников "корниловщины" уже было, и в большом количестве.

Корнилов, не желая пролития крови и поняв, что Керенский и Савинков изменили данному слову, отказался от использования верных ему войск. 2 сентября он с рядом своих сторонников был арестован и отправлен в Быховскую тюрьму. Охрану несли лично преданный ему Текинский (туркменский) конный полк и караул от Георгиевского батальона, охранявший Ставку Верховного главнокомандующего в Могилеве.

19 ноября начальник штаба Ставки генерал Н.Н. Духонин послал в Быхов офицера с приказом об освобождении Корнилова и других арестованных, предупредив, что к Могилеву приближается большевистский отряд из Петрограда. Отряд балтийских матросов во главе с прапорщиком Н.В. Крыленко, назначенным новым Верховным главнокомандующим, прибыл в Могилев, когда корниловцы оставили Быхов. Духонин, встречавший Крыленко на вокзале, был растерзан прибывшими матросами.

Корнилов во главе Текинского конного полка отправился на Дон. На Черниговщине, у станции Песчанка, полк попал под огонь подошедшего бронепоезда и рассеялся. Корнилов простился с текинцами и с паспортом на имя беженца из Румынии, в крестьянской одежде, отправился на Дон один.

6 декабря Л.Г. Корнилов прибыл в город Новочеркасск, столицу Донского казачьего войска. Там уже находился генерал от инфантерии М.В. Алексеев, начавший формировать Добровольческую армию. 25 декабря Корнилов стал ее первым командующим и первым военным вождем Белого дела в Гражданскую войну.

На Дону создается верховная власть - "триумвират". Схема была такова: 1. Генералу Алексееву - гражданское управление, внешние сношения и финансы. 2. Генералу Корнилову - власть военная. 3. Генералу Каледину - управление Донской областью.

Добровольческая армия формировалась в огне первых боев Гражданской войны. Корниловцы взяли на себя защиту Таганрога. Их отряды помогали калединским белоказакам удерживать позиции на железных дорогах, прикрывать Новочеркасск. Сильные бои прошли у станции Матвеев Курган, где наступали красные войска под командованием бывшего прапорщика Сиверса.

После того как застрелился войсковой атаман А.М. Каледин, стало ясно, что белым не удержать Донской фронт от наступавших красногвардейских отрядов, прежде всего со стороны Донецкого каменноугольного бассейна, Царицына и Ставрополья. Корнилов принял решение оставить Дон и уйти с добровольцами на Кубань.

В полночь 9 февраля 1918 года части Добровольческой армии начали выход из Ростова в морозную, заснеженную степь. Корнилов, с вещевым мешком и кавалерийским карабином, шел пешим в первых рядах. У станицы Аксайской добровольцы перешли по льду Дон на его правобережье. Они шли с песней:

Дружно, корниловцы, в ногу,

С нами Корнилов идет;

Спасет он, поверьте, Отчизну,

Не выдаст он русский народ...

В большой задонской станице Ольгинской Корнилов провел реорганизацию армии. Вся пехота добровольцев сводилась в три полка. Офицерским полком в 570 штыков командовал генерал С.Д. Марков. Партизанским полком из пеших донских партизанских отрядов (около тысячи человек) - генерал А.П. Богаевский. Корниловским ударным (около тысячи штыков) - полковник М.О. Неженцев. Юнкерским батальоном - генерал А.А. Боровский.

Кавалерию (более 800 конников) объединили в четыре дивизиона примерно равной численности.
Был создан один артиллерийский дивизион из 10 орудийных расчетов. На одно орудие приходилось по 6 снарядов.
В составе Добровольческой армии появился чехословацкий инженерный батальон капитана Ивана Немчека.

Состав белой Добровольческой армии был поразителен не только для отечественной военной истории. Из 3700 ее бойцов, которые вышли из Ростова, 36 были генералами и 242 - штаб-офицерами, то есть старшими офицерами. 20 из них числились за Генеральным штабом.

Половина армии - 1848 человек заслужили офицерские погоны на фронтах Первой мировой войны. Из них штабс-капитанов - 251, поручиков - 394, подпоручиков - 535, прапорщиков - 668, в том числе произведенных из юнкеров старших курсов.

Нижних чинов в белой армии числилось 1067 человек. Из них кадетов и юнкеров - 437. При войсках находились 118 гражданских беженцев и большое число врачей и медицинских сестер.

За четыре дня стоянки в станице Ольгинской был сформирован армейский обоз. Обозных лошадей и повозки покупали у местного населения с большим трудом и за большие деньги. Генералом Корниловым было приказано реквизиций не производить.

14 февраля Добровольческая армия двинулась в свой 1-й Кубанский поход, получивший название "Ледяной". Корнилову впоследствии был присужден знак "первопроходников" за №1. Белые войска двинулись на Кубань, встав по сигналу серебряной Георгиевской трубы: "На молитву!". Над походной колонной веял трехцветный российский флаг.

Народному комиссару по военным и морским делам В.А. Антонову-Овсеенко, командовавшему красными войсками, направленными на подавление "калединщины", о выходе Добровольческой армии из станицы Ольгинской стало известно в тот же день. Он сразу же отдал телеграфное распоряжение об уничтожении корниловцев: "... истреблять их без пощады".

В Кубанской области добровольцы столкнулись с частями начавшей формироваться 11-й Красной армии, основой которой стали "запертые" на Северном Кавказе эвакуированные с Кавказского фронта войска, прежде всего 39-я пехотная дивизия. Председатель Реввоенсовета Л.Д. Троцкий из Москвы требовал "сокрушить" белогвардейцев на юге.

Первый бой состоялся у ставропольского села Лежанки. Победу в нем вырвали ударом Офицерского и Корниловского полков. Взятые пленные после "чистки" и расстрела "враждебных лиц" пошли на пополнение белых частей. Подобное пополнение на протяжении всей Гражданской войны, особенно в ее конце, получала и Красная армия.

Кубанские станицы принимали белых по-разному. Большинство из них сразу же давали Добровольческой армии пополнение. Станицу же Березанскую пришлось брать с боя: при подходе "кадетов" она опоясалась окопами, в которых засели местные красногвардейцы из числа иногородних и казаков.

Перед рекой Кубань добровольцам пришлось выдержать тяжелый бой с красногвардейским отрядом численностью до десяти тысяч бойцов. Отрядом командовал бывший военный фельдшер есаул И.Л. Сорокин, ставший в скором времени главнокомандующим Красной армией Северного Кавказа.

Новый тяжелый бой состоялся у станицы Усть-Лабинской. После этого в армейском обозе уже насчитывалось до 500 раненых и больных. К концу "Ледяного" похода их будет до полутора тысяч человек.

Белые добровольцы с боями вышли на подступы к столице Кубанской области городу Екатеринодару, который был главной целью "Ледяного" похода. Перед этим они соединились с Кубанской Добровольческой армией (2185 человек, из них офицеров - 1835, казаков - 350). Армией командовал военный летчик-фронтовик в чине штабс-капитана, ставший по решению Кубанской Рады генерал-майором, В.Л. Покровский. Соединение белых добровольцев состоялось в черкесском ауле Шенджий.

После соединения командующий Добровольческой армией провел новую ее реорганизацию. Она теперь состояла из трех бригад: 1-я генерала С.Л. Маркова (два полка, инженерная рота и две батареи), 2-я генерала А.П. Богаевского (два полка, пластунский батальон и три батареи) и Конная генерала И.Э. Эрдели (два полка, дивизион и конная батарея). Всего - до 6 тысячи белых бойцов. Но при этом армейский обоз увеличился вдвое, что снижало маневренность армии.

Корнилов собрал военный совет. Он принял следующее решение: бороться с Советами сегодня можно только одним способом: по-суворовски - атаковать и только атаковать. План штурма Екатеринодара был составлен лично Корниловым. В случае успеха город становился белой столицей, откуда Добровольческая армия могла повести борьбу за Кубань и Терек, за Дон...

Екатеринодарская операция началась для белых со взятия станиц Григорьевской, Смоленской, Елизаветинской (ее казаки сразу же примкнули к белым) и Георгие-Афипской (в ней был захвачен склад с 700 артиллерийскими снарядами). У Елизаветинской, где имелась паромная переправа, началась переправа через Кубань.

Белые добровольцы при явном неравенстве сил подошли к Екатеринодару и начали штурм города. Атака велась силами бригады Богаевского: Корниловским ударным и Партизанским полками, кубанским пластунским батальоном. Красные войска отступили к городу и остановились в трех верстах от него на линии пригородных хуторов. В пригороде были захвачены кирпичный и кожевенный заводы.

Штаб Корнилова разместился на одиноко стоявшей на берегу Кубани образцовой ферме Екатеринодарского сельскохозяйственного общества, в ее единственном жилом домике в четыре комнаты.

Корнилов был встревожен. Не было известия от Конной бригады генерала Эрдели, которая пошла в обход города. Упущенное время играло против белых, поскольку сил у них было меньше, чем у красных. Когда от Эрдели пришло известие, что он захватил северное городское предместье под названием "Сады", Корнилов приказал возобновить штурм Екатеринодара.

Бригада генерала Маркова атаковала позиции противника у Артиллерийских казарм. Бригада генерала Богаевского наступала в направлении Черноморского вокзала. Белые батареи вели редкий огонь, экономя снаряды. Марковцы берут казармы, но дальше для добровольцев последовали драматические события.

Во время атаки Корниловского ударного полка гибнет его командир - полковник Неженцев. Партизанский полк генерала Казановича с ходу ворвался в город и дошел до Сенной площади. В суматохе боя партизаны-донцы оказались в тылу екатеринодарского гарнизона, который почти весь сидел в окопах. Не получив поддержки, Казанович с трудом вырвался из города: в его полку осталось чуть более 300 штыков.

Четыре дня штурма Екатеринодара, который защищали до 18 тысяч красных войск при 2-3 бронепоездах и 10-14 орудиях, успеха не дали. Мобилизованные казаки окрестных станиц начали расходиться по домам. Потери добровольцев были огромны, боеприпасы находились на исходе.

Генерал А.И. Деникин писал: "Мы чувствовали, что первый порыв прошел, что настал предел человеческих сил и об Екатеринодар мы разобьемся: неудача штурма вызовет катастрофу... И вместе с тем мы знали, что штурм все-таки состоится, что он решен бесповоротно... "

Корнилов приказал: "Будем штурмовать Екатеринодар на рассвете 1 апреля".

Но этот штурм не состоялся. Командующий Добровольческой армией Л.Г. Корнилов был убит разрывом снаряда, влетевшим в комнату, где он сидел за столом. Один осколок поразил его в висок, второй ударил в правое бедро. Случилось это 31 марта.

Белая армия, в командование которой вступил генерал А.И. Деникин, отступила от Екатеринодара. В ночь на 2 апреля тела Корнилова и Неженцева были тайно преданы земле на пустыре за немецкой колонией Гнадау в 50 верстах севернее города.

Утром 3 апреля могила была разрыта сорокинцами. Труп генерала был привезен в Екатеринодар. После глумления над ним у гостиницы Губкина на Соборной площади Сорокин приказал тело убитого сжечь на городских бойнях.

Фото сделанно во время эксгумации красноармейцами тела Лавра Гергиевича Корнилова

...Кем смотрится Л.Г. Корнилов в отечественной истории спустя 90 лет после своей гибели? Для соратников по Белому движению генерал был "народным героем". Человеком бесспорной офицерской чести и бескорыстности, верным солдатскому долгу перед Отечеством, храбрым, умеющим повести за собой в бой тысячи людей. Смело поднявший голос против надругательства над российской государственностью, развала русской армии и поругания фронтового офицерства.

Корнилов попытался восстать против сил, которые вели воюющую республиканскую Россию, как он считал, к катастрофе. Попытавшись установить военную диктатуру (личную власть сильного человека), он хотел остановить разложение внутри страны, восстановить боеспособность армии и Русского фронта, выступая за войну до победного конца.

Историки по сей день спорят о том, мог ли быть удачен августовский "мятеж", не измени Корнилову в последний миг его союзники из Временного правительства - Керенский и Савинков.

Для красных генерал Корнилов был махровым контрреволюционером, в числе первых поднявшимся против власти Советов. Термином "корниловец" после августовского путча 1917 года в годы Гражданской войны клеймили всех, кто с оружием в руках или без оружия стоял за старую Россию. Во многих случаях это было равнозначно смертному приговору.

Корнилов привнес в отечественную историю собственное "я", хотя и проиграл на военном поприще в противостоянии Белого и Красного дела. Он "метил в диктаторы" в августе и декабре 1917 года. Но переустроить новую Россию "на белый лад" он не смог даже ценой собственной жизни, которую выходец из сибирских казаков положил на алтарь Гражданской войны без колебаний.

Алексей ШИШОВ
военный историк и писатель, капитан 1-го ранга в отставке

www.airgroup2000.com/forum/viewtopic.php