Отсюда: http://oper.ru/oforum/index.php


Поговорим о польских лагерях смерти, поскольку в них в наиболее ясной и концентрированной форме отражена вся сущность межвоенной Польши.
Начнём с того, что после уходе немецкой армии Польше «в наследство» досталось большое число российских военнопленных (около 30.000 человек, но эта цифра неточная, поскольку специально этим вопросом никто не занимался, тем более, что посланная для решения этой проблемы делегация российского Красного Креста была расстреляна поляками), захваченных кайзеровской армией в ходе Первой мировой войны, которых новое правительство вовсе не торопилось освобождать. Затем, в ходе начавшихся в боевых действий между Польшей и Советской Россией появились новые пленные, захваченные уже польской армией. В ноябре 1919 г. в польских лагерях насчитывалось 40.000 военнопленных (они были размещены в лагерях Белосток, Брест-Литовск, Домбе, Гродно, Ковель, Ланьцут, Пикулицы, Стжалково, Щипёрно, Стрый, Вадовице), из которых, по данным польского историка из Торунского университета им. Николая Коперника доктора Збигнева Карпуса, к февралю 1920 г. осталось 20.667 человекi. Сам Карпус объясняет это тем, что часть пленных галичан была освобождена перед наступлением на Киев в рамках соглашения Пилсудского и Петлюры, но поскольку в составе польской армии действовали всего две петлюровские «дивизии» и, по данным украинского историка Савченко, в одной из них было 2300 бойцов, в другой – 2000.ii Таким образом, убыль в 15.000 не удаётся объяснить, исходя из утверждения Карпуса. Можно, конечно, списать их на высокую смертность в ходе пандемии тифа, охватившей тогда Россию и Восточную Европу, но это также неверное решение, поскольку польское руководство прилагало активные усилия по сокращению численности пленных. Так, выживший в лагере в Брест-Литовске, вспоминал: «Комендант обратился к нам с речью: «Вы, большевики, хотели отобрать наши земли у нас – хорошо, я вам дам землю. Убивать я вас не имею права, но я буду так кормить, что сами подохнете». 13 дней мы хлеба не получали, на 14 день, это было в конце августа [1919 г. – Е.К.], мы получили около 4 фунтов хлеба, но очень гнилого, заплесневелого… Больных не лечили, и они умирали десятками… В сентябре 1919 года умирало по 180 человек в день»iii. Итак, за одну только зиму 1919/1920 гг. поляки переморили в своих лагерях 15.000 человек (и это по польским данным, которые, как это бывает в подобных случаях, страдают некоторой неполнотой). А в конце февраля 1920 г. эти лагеря получили приток нового контингента. Это были не красноармейцы, а совсем наоборот – белые: польскую границу перешёл отряд генерала Бредова (20.000 штыков и 7.000 беженцев), вытесненный Красной Армией из района Одессы. Казалось бы, и у белых, и у Пилсудского был общий враг, но людям Бредова в Польше были не рады и более того видели в них «вековых угнетателей польского народа». Поэтому прибывших белых бросили в уже имевшиеся лагеря – Домбе, Пикулицы и Стжалково, где их положение мало чем отличалось от положения красноармейцев: хлеб получали с комками соли величиной с орех, обрывками верёвок и просто с грязью, поэтому приходилось выпрашивать (а то и красть) еду у местного населения и переходить на подножный корм, готовя еду на кострах, причем на дрова шло всё, что можно было найти в лагерях, включая матрасыiv.
После перехода весной 1920 г. советско-польской войны в активную фазу, в лагеря хлынул новый поток пленных. Согласно ежедневным сообщениям II отдела польского Генштаба военному атташе Польши в Вене с 1 января по 25 ноября 1920 г., в плен было взято 146.813 человек, не считая тех, кто был записан как «много пленных», «значительное число», «два штаба дивизий»v. Их положение было не лучше описанного выше. По данным II отдела польского Генштаба, опубликованным в 1921 г. в газете Б. Савинкова «Свобода», только в лагере Тухола с осени 1920 по весну 1921 г. умерли 22.000 человек. Уже упоминавшийся доктор Карпус, опираясь на кладбищенские списки и составленные лагерным священников акты смерти, утверждает, что умерло 1800-1900 человекvi. Позволю себе подвергнуть этот вывод сомнению, т.к. во-первых, довольно странно, что польский историк не доверяет данным родного Генштаба, а во-вторых, в России после февраля 1917 г. интерес к официальной церкви существенно упал, поэтому вряд ли многие советские пленные (особенно коммунисты и комсомольцы) требовали услуг священника, и, кроме того, когда умирают по 180 человек в день, священнику не до их поимённого учёта. Умирали пленные не только в Тухоле: представитель советской стороны А. Иоффе, осмотрев лагерь в Стшалково, сообщил 14 декабря 1920 г. наркому иностранных дел Г.В. Чичерину, что по расчётам представителя Российского Красного Креста в Польше Стефании Семполовской, подтвержденным польскими официальными властями, смертность там настолько велика, то если она не уменьшится, военнопленные вымрут в течение 6 месяцевvii. Ну а в том, что положение пленных в польских лагерях ужасно, сходились такие разные по своим политическим убеждениям стороны, как представители совместной советско-польской комиссии, представители Польского и Российского Красного Креста, французской военной миссии в Париже, эмигрантской печати («Свобода» Б. Савинкова, парижское «Общее дело», берлинский «Руль») и международных организаций (в том числе Союза американской христианской молодёжи и Американской администрации помощи (АРА)).
После подписания Рижского мира Польша передала советской стороне 75.699 военнопленных (по данным мобилизационного управления Штаба РККА); ещё до 25.000 решили остаться в Польшеviii. Итого 40.000 в ноябре 1919 г. плюс захваченные в 1920-м 150.000 (округлим за счёт нечётких сводок про «значительное число» пленных) и минус 4300 петлюровцев и 25.000 «невозвращенцев» дают как минимум 85.000 погибших в польском плену!
Таков итог деятельности польских лагерей смерти – «Катыни» и «голодомора» сразу. Это (без учёта умерших от голода людей генерала Бредова!) почти в 20 раз больше, чем «4.421 расстрелянный в Катыни», за которых нас заставляют каяться ещё со времён Горбачева...

Литература


Памятных А. Пленные красноармейцы в польских лагерях // «Новая Польша», 2005, № 10
Савченко В. А. Двенадцать войн за Украину — Харьков: Фолио, 2006
Симонова Т. Поле белых крестов. Русские военнопленные в польском плену. // «Родина», 2001, №4