«Россия обосновалась единоначалием и гибла от разновластия. Самодержавие есть палладиум России…» (Николай Карамзин, 1811 год)
В школьные годы к СССР в целом я относился с большими сомнениями. Помню, как учитель истории на уроке рассказывал нам про глупость плановой экономики, а я ему безоговорочно верил. Это сейчас я понимаю, что на основе плановой экономики работает со своими доходами и расходами любая разумная семья, а тогда слова о том, как плохо шить штаны по плану, а не по потребностями, воспринимались мной за чистую монету.
Если к СССР в целом я относился с сомнениями, не имея возможности составить нормальную точку зрения, то Сталина я мыслил как кровожадного диктатора, и сомнений в том, что он является злом, у меня не было.

Что любопытно, я почему-то никогда не связывал имя Сталина с конкретными достижениями нашей страны в годы его правления. Больше того, я никогда не ассоциировал его с победой в Великой Отечественной Войне. Никаких фактов про ГУЛАГ и другие страницы истории правления Сталина у меня не было, и я о них не думал, но априори я чувствовал его как зло и разобраться в причинах этого мне довелось значительно позже.

Сейчас я понимаю, как важные вещи вымываются из нашей истории, и на конкретных примерах вижу, как это реализуется, как все значимые события для нашей страны теряют привязку, как теряется четырёхбуквенное сочетание СССР из великих достижений наших предков, как Гагарин из советского космонавта становится просто первым космонавтом, как «Красная армия победила в войне» меняется на «наш народ победил». Это любопытные процесс, но сейчас не о нём.

Моё мнение о Сталине начало меняться быстро и основательно сразу после того, как я впервые связал его имя с Великой Отечественной войной, и в кристально-чистый образ кровожадного убийцы начали вклиниваться вещи вроде «гениальный стратег и тактик». Разумеется, мне стало интересно, почему такую дурную славу имеет человек, который во время войны сделал огромную работу и показал себя с лучших сторон.

Тогда впервые я увидел некоторую путаницу в позициях ярых противников этой исторической фигуры. Одни говорили, что Сталин сам собирался начинать войну, если её не начал бы Гитлер, другие – что Сталин был к войне совершенно не готов. Одна позиция противоречила другой, но тех, кто их высказывал, кажется, это не волновало, они поддерживали любую позицию, порочащую имя, и отвергали любую, которая это имя реабилитирует. Именно в то время я понял, что главное здесь не логика, здравый смысл или исторические факты, а цель, которая заключается в том, чтобы создать образ кровожадного тирана в умах людей. К слову, был и другой лагерь (менее активный), который возносил Сталина до небес и тоже зачастую противоречил сам себе.