Эта параллель выглядит не самой очевидной, однако между президентом России Владимиром Путиным и канцлером Германии Ангелой Меркель может обнаружиться нечто общее — помимо того, что они умеют говорить на языках друг друга и в прошлом имели отношение к Восточной Германии. Они оба, не обращая внимания на критиков, ведут политику, которая явно вредна для роста экономики. Судя по всему, на их взгляд, существуют соображения важнее, чем экономический рост.

Принято считать, что, если валовой внутренний продукт растет, правительство ведет себя правильно — или, как минимум, не совершает серьезных ошибок. Если ВВП падает на 0,2%, как это произошло в Германии во втором квартале этого года, или снижается два квартала подряд, что соответствует формальному определению рецессии, правительству следует что-то с этим делать.

От Меркель требуют, чтобы она больше занимала и больше тратила, борясь с замедлением роста. Для Путина, столкнувшегося с потенциальной перспективой рецессии, рекомендованным курсом было бы подчиниться требованиям Запада по Украине и добиться отмены экономических санкций.

Однако ВВП плохо отражает благосостояние страны. Саймон Кузнец (Simon Kuznets), заложивший основы современных методов подсчета валового внутреннего продукта, спрашивал в своем докладе в Конгрессе США в 1934 году: «Если ВВП растет, почему Америке становится хуже?» «Не следует забывать о разнице между количеством и качеством роста, между расходами и прибылями и между краткосрочной и долгосрочной перспективой. Ставя целью увеличить рост, всегда нужно уточнять какой рост и зачем», — утверждал он.

И Меркель, и Путин стараются учитывать эти соображения.

В Германии низкие темпы роста и угроза рецессии не обязательно будут означать снижение стандартов жизни. Министр экономики Зимар Габриэль (Sigmar Gabriel) прогнозирует, что в этом году число работающих германцев вырастет на 325 000 человек, а в 2015 году — на половину этого количества. В то же время, по его словам, численность безработных по-прежнему будет составлять 2,9 миллиона человек — то есть около 4,9% населения. Чистые зарплаты работающих вырастут в этом году в среднем на 2,6%, а в следующем на 2,7%. С такими показателями на руках германские чиновники, вероятно, не очень понимают, чего они достигнут, если послушаются все громче звучащих в стране и за ее пределами требований и прибегнут к дефицитному финансированию.

Германские власти должны учитывать два фактора. Во-первых, есть давнее обещание Меркель сбалансировать бюджет и прекратить чистое заимствование к 2015 году. Это политически важно — как потому, что немцы славятся финансовым благоразумием и занимают одно из первых мест в мире по уровню накоплений домохозяйств, так и потому, что германская культура придает большое значение ответственности и соблюдению обещаний. Для Меркель в этом также есть стратегический смысл. Она считается фактическим лидером Европейского Союза и старается, чтобы Германия была примером для других стран. Франция хочет, чтобы ей разрешили нарушить европейские правила, относящиеся к бюджетному дефициту. Италия также требует большей свободы в расходах. В такой обстановке, если Германия изменит свою позицию, это станет неверным сигналом для Европы и даже может быть воспринято как предательство Австрией и Нидерландами, которые выступили на стороне немцев в вопросе о снижении дефицита.

С другой стороны, опирающиеся на заимствования бюджетные расходы могут в краткосрочной перспективе оживить рост ВВП. Однако Меркель уже давала понять, что она рассматривает такой рост как бессмысленные статистические игры. Вдобавок, ее, вероятно, удивляет, почему ее хвалят за принципиальную позицию по санкциям против России, снижающим рост, но ругают за столь же добросовестное отношение к ответственной бюджетной политике, также тормозящей рост ВВП.

Путин руководствуется другими расчетами. Он много хвастался тем, что с 2000 по 2008 год российская экономика ежегодно росла на 7%, но прекрасно понимал при этом, что по большей части такой рост был связан с высокими ценами на сырье. Выручка от природных ресурсов обеспечивает России 18,7% ВВП, и именно прибыли от газа, нефти и металлов долгое время позволяли России демонстрировать впечатляющие темпы роста.

Показатели ВВП должны казаться Путину чем-то эфемерным. Они слишком зависят от непредсказуемых и неподконтрольных российскому президенту факторов. Соответственно, вместо того, чтобы вести политику, направленную на решение экономических проблем страны, Путин в ожидании грядущих трудных времен укрепляет свою власть и наращивает пропагандистские усилия.

До некоторой степени снижение нефтяных цен политически играет на руку российскому президенту: большинство россиян теперь считает, что Запад ведет войну против их страны, и многие в связи с этим готовы переносить определенные тяготы. Вдобавок, даже при упавших ценах на нефть Путину будет, что распределять среди составляющих базу его поддержки работников государственного сектора и силовых служб.

Для Путина нет никакого смысла в том, чтобы бороться за рост ВВП на доли процентного пункта, идя на уступки Западу. В случае Меркель весь вопрос в соотношении убытков и прибылей.

 

Источник