Кошка во многих мифологических традициях связывается с луной (способность изменять форму зрачка символизирует фазы Луны), с идеей плодородия, плодовитости. Кроме того, в некоторых культурах она является и солярным символом, связывается с идеей царственности.

      Кошка может означать зло и силы тьмы. Плодовитось кошек, их способность видеть ночью, блестящие круглые глаза превратили их в народных повериях в загадочного зверя, которому ведомы тайные силы. Ведьмы, равно как и повитухи (в народных поверьях почти идентичны) имеют при себе черную кошку (черный цвет - символический цвет ночи, ее тайн).

      Пример амбивалентоного понимания этого символа дает египетская мифология.

      "Египтяне представляли луну как кошку, - пишет Е.П.Блаватская. - Луна была созерцательницей в ночных небесах, и кошка была ее эквивалентом на земле; и, таким образом, обыкновенная кошка была принята как выражение, как естественная эмблема и живое воспроизведение луны. Солнце, взиравшее вниз в преисподнюю, во время ночи, могло также называться кошкою, как оно и было, ибо оно тоже видело во тьме. Кошка называлась по-египетски may, что означает - зрячий, от глагола may - видеть".

      В "Книге мертвых" бог солнца Ра выступает как "великий кот". Рассказывается о том, что каждую ночь, когда Ра начинает плавание по подземному Нилу, змей Апоп, желая погубить его, выпивает из реки всю воду. Ра в образе рыжего кота сражается с ним и отрезает ему голову под священной сикиморой (древом жизни) города Гелиополя. Таким образом, кот здесь выступает как одна из ипостасей бога солнца Ра. Соперничество со змеей сделало кошку стала священным животным бога Солнца. Священная кошка и все ее собратья с давних пор пользовались в Египте особым почетом и уважением, для них строили специальные храмы. Люди окружали их любовью и заботой, помня о той важной услуге, которую оказывает каждую ночь кошка всем на земле.

      Луна в Египте была олицетворением Баст (Бастет) - богини радости и веселья. всего, что есть нежного в женщине и матери. Баст изображалась в виде женщины с головой кошки, с систром в руке. Ее отождествляли с Мут, а также с богинями-львицами Тефнут и Сехмет (Баст иногда изображается с головой львицы), а позже с Исидой, что обнаруживает связь образа кошки с идеей царственности.

      Древние греки отождествляли Баст с Артемидой - богиней охоты, дочерью Зевса, обладающей решительным и агрессивным характером. Хтоническая необузданность Артемиды близка образу Великой матери богов - Кибеле в Малой Азии.

      В римской мифологии Артемида известна как Диана, также считавшаяся олицетворением луны. Она богиня растительности, родовспомогательница. Кот является спутником Дианы, она держит его у своих ног. Диана принимает образ кошки, чтобы ускользнуть от Тифона.

      У китайцев кот, будучи ночным животным, относится к принципу инь (женского начала, тьмы, луны и т.д.). Он обладает злыми силами и способностью к трансформации. Кроме того, в Китае верили в то, что кот способен изгонять злых духов.

      В скандинавской мифологии богиня плодородия, любви и красоты Фрейя ездила в повозке, которую везли кошки.

      У кельтов кот - хтоническая сила, погребальный символ. Символизировал злые силы и часто приносился в жертву.

      У индейцев кечуа существует поверье об особом кошачьем дьяволе, злом духе, у которого колдуны заимствуют свою силу.

      В христианстве кот - Сатана, тьма, похоть и лень.

      Считается, что кот выступает как воплощение или помощник черта, нечистой силы. По поверьям ведьмы часто принимали образ кошек, отправлялись на шабаш верхом на черных котах.

      Кошка нередко встречается в средневековой геральдике. "У кошек есть понимание свободы, так как кошка не желает быть ни пойманной, ни заключенной. Кошка неунывающа и хитра... Из-за этого старинные роды швабов, швейцарцев и бургундцев вводили кошек в свои гербы как символ свободы." (Ганс Бидерманн, "Энциклопедия символов").

В Ноатуне у Ньёрда родилось двое детей: сына звали Фрейром, а дочку Фрейей. Были они прекрасны собою и могущественны. Нет аса славнее Фрейра, ему подвластны дожди и солнечный свет, а значит, и плоды земные, и его хорошо молить об урожае и о мире. От него зависит и достаток людей. Фрейя же - славнейшая из богинь. Владения ее на небе зовутся Фолькванг. И когда она едет на поле брани, ей достается половина убитых, а другая половина - Одину, как здесь о том говорится:

Фолькванг зовется,
там Фрейя решает,
где сядут герои:
поровну воинов,
в битве погибших,
с Одином делит.

      Палаты ее - Сессрумнир, велики они и прекрасны. А ездит она на двух кошках, впряженных в колесницу. Она всех благосклоннее к людским мольбам, и по ее имени знатных жен величают госпожами. Ей очень по душе любовные песни. И хорошо призывать ее помощь в любви.

 

Источник "Младшая Эдда", Научно- издательский центр "Ладомир", Москва, 1994г., стр. 44- 45.

Кошки

Любовник пламенный, и тот, кому был ведом
Лишь зов познания, украсить любят дом,
Под осень дней, большим и ласковым котом,
И зябким, как они, и тоже домоседом.

Коты - друзья наук и сладостных забав,
Для них ни тишина, ни мрак ночной не тяжки,
Эреб избрал бы их для траурной упряжки,
Когда бы мог смирить их непокорный нрав.

Покоятся они в задумчивой гордыне,
Как сфинксы древние среди немой пустыни,
Застывшие в мечтах, которым нет конца;

Их мощная спина магически искрится,
И звездной россыпью, тончайшей, как пыльца,
Таинственно блестят их мудрые зеницы.

Шарль Бодлер

Новейшая песнь о котах

Домашний Мефистофель на солнце спозаранку
шлифует элегантность и львиную осанку.
Мой кот весьма воспитан - проказлив, но приветлив.
К тому же музыкален и крайне привередлив:
Бетховен не по вкусу, а Дебюсси - шарман.
И по ночам, бывает, мой пылкий меломан
возьмет да и пройдется по всей клавиатуре.
И рад! Парижский гений сродни его натуре.
Наверно, в прежней жизни конкистадор гармоний
ловил мышей в подвалах одной из филармоний.
Он понял и упрочил, отстаивая твердо,
новаторскую прелесть кошачьего аккорда -
из нот дождя и ветра ночная мешанина
меня с котом чарует и бесит мещанина.
Спасибо и на том.

Кота французы любят. Верлен был сам котом.
Как дивно он мурлыкал капризнице-луне,
терпел от насекомых, топил себя в вине,
угрюмый кот бездомный, задира и притвора,
среди котов церковных как белая ворона...
Кота французы любят, как мы - тореадора,
как любит ночь Россия или Китай - дракона.
Коты потусторонни. Былые божества,
они не растеряли секреты волшебства.
Не учит ли нас жизни котовий взгляд сонливый?
"Любовные приливы, любовные отливы.
Ритм жизни. И не только бесплотные глаголы,
но все - и свет, и розы, и звезды не бесполы".
Он щурится - и светом души его зеленой пропитанная мгла
маячит силуэтом бесовского козла.
Котовьи души древни, их души - андрогины,
в них женская истома и мужеская ярость.
И странны эти души, беспутны и невинны,
любовно сочетают и молодость, и старость.

Мой кот, Филипп Испанский, с презреньем сюзерена
собак корит за верность, а крыс - за лизоблюдство,
приемлет подношенья спокойно и надменно
и свысока взирает на наши безрассудства.
В котах я чту великих наставников печали,
ведь кот любой эпохи - знаток ее болезней.
Игрушками прогресса разнеженный вначале,
наш век траншей и танков чем дальше, тем железной.
Мы горести лелеем, растим и умножаем,
без истины дичаем и стелемся бурьяном.
Посеянные зерна вернутся урожаем -
котам это известно не хуже, чем крестьянам.

Коты на сов похожи. Согласно планам Бога
была первоначально порода их крылата
и с полчищем исчадий, которых от порога
гонял святой Антоний, была запанибрата.
Во гневе кот ужасен и сущий Шопенгауэр,
раздувший баки демон с чертами шарлатана.
Обычно же коты степенны, даже чванны
и все в одном согласны - что человек ничтожен,
что смерти не минуешь, а раньше или позже - неважно.
Так возляжем на солнечное ложе!

Улегся под часами красавец мой глазастый
и спит под колыбельный, заупокойный звон.
И что ему стенанья сыча Экклезиаста
и вся твоя премудрость, о дряхлый Соломон!
Спи, воплощенье лени, блаженно и невинно,
пока свожу я счеты с ушедшим навсегда
и над моей печалью смеется пианино,
показывая зубы, оскал угля и льда.
И помни, сытый соня, что век кошачий краток,
что бродит твой сородич голодный и ничей,
что корчатся бродяги от меткости рогаток
и гибнут, как Сократы, прощая палачей...

Ничем не дорожите, чурайтесь суеты
и грейтесь на припеке, блаженные коты!

Федерико Гарсиа Лорка

Мои звери

Мой зверь - не лев, излюбленный толпою, -
Мне кажется, что он лишь крупный пес.
Нет, желтый тигр, с бесшумною стопою,
Во мне рождает больше сладких грез.

И, символ Вакха, быстрый, сладострастный,
Как бы из стали, меткий леопард;
Он весь - как гений вымысла прекрасный,
Отец легенд, зверь - бог, колдун и бард.

Еще люблю я черную пантеру,
Когда она глядит перед собой
В какую-то в нежизненную сферу,
Как страшный сфинкс в пустыне голубой.

Но если от азийских, африканских
Святых пустынь мечту я оторву,
Средь наших жней, и плоских, и мещанских,
Моей желанной - кошку назову.

Она в себе, в изящной миньятюре,
Соединила этих трех зверей.
Есть искры у нее в лоснистой шкуре,
У ней в крови - бродячий хмель страстей.

Она проходит в комнатах бесшумно,
Всегда свою преследуя мечту,
Влюбляется внезапно и безумно,
И любит ведьм, и любит темноту.

В ее зрачках непознанная чара,
В них фосфор и круги нездешних сфер,
Она пленила страшного Эдгара,
Ей был пленен трагический Бодлер,-

Два гения, влюбленные в мечтанья,
Мои два брата в бездне мировой,
Где нам даны безмерные страданья
И беспредельность музыки живой.

К. Бальмонт