Девочки переоценивают способность мальчиков думать, а мальчики недооценивают аналогичную способность девочек. Вопреки байкам о слабости женского
интеллекта девочки способны выстраивать сложные стратегии по завоеванию, приручению, перевоспитанию мальчиков. Но эти стратегии часто не
срабатывают. А все потому, что в их основе лежит сильное допущение - мальчики способны думать:
"И тогда он подумает, что я..." ничего он не подумает, и не потому, что дурак. А потому что он считает, что девочки думать не умеют, так что можно
и ему не напрягаться.
Мальчики считают, что чем больше у них член, тем лучше, а девочки так не считают, потому что они знают, из-за этого бывает больно.
Мальчики умеют находить общий язык с компьютером, а девочки умеют находить общий язык с мальчиками, которые умеют находить общий язык с
компьютерами. Никому не известно, почему у мальчиков с компьютерами все получается лучше, чем у девочек. Есть подозрение, что у девочек просто нет
никакого стимула развивать свои способности в этом направлении, если этим с таким рвением занимаются мальчики. Со времен первых мануфактур
известно: разделение труда повышает его производительность, да и зачем лишать мальчиков еще одной возможности продемонстрировать свое превосходство?

У мальчиков проблемы с индукцией. У девочек с дедукцией. Все смеются над женской логикой.
Да, у девочек действительно случаются проблемы с умозаключениями от общего к частному, поэтому им тяжело даются выводы насчет того, что из чего
следует: то ли он меня любит, и поэтому со мной спит, то ли он со мной спит, поэтому не любит, - поди разберись, но у мальчиков все еще хуже - они
не способны на умозаключения от частного к общему, так, представитель сильного пола не способен понять, что если его попросили не опаздывать на
день рождения и звонить в то время, в какое он обещал, значит, и на свидание в парке тоже стоит прийти вовремя.
Мальчики стараются быть не похожими на девочек, а девочки хотят быть похожими на мальчиков.
И это говорит в пользу того, что мальчиком быть лучше. С другой стороны, если хорошо подумать:
пока ты - девочка, ты можешь гордиться такими вещами, которыми мальчику гордиться так же глупо, как тем фактом, что у него есть член (кстати,
некоторые это считают достаточным поводом для гордости), например, своей финансовой независимостью.
Когда мальчики хотят понравиться девочкам, они прикидываются умными. А девочки, когда хотят понравиться мальчикам, прикидываются глупыми. Мальчики
прикидываются умными, потому что понимают : при прочих равных у умного больше шансов. А девочки - для того, чтобы мальчику пришлось не так сильно
напрягаться, делая вид, что он умнее.
Мальчиков тянет к девочкам, а девочек - к мальчикам. Девочки любят собираться и ругать мальчиков вообще и своих в частности. Мальчики о девочках
разговаривают не так часто, но если все же делают это, то никак не могут удержаться и обойтись без ироничных замечаний, тем не менее мальчики
бегают за девочками, а девочки - за мальчиками. Странно, но факт.
Мальчики никогда не наденут ничего неудобного для красоты. А девочки никогда не наденут ничего некрасивого ради удобства. Среди мальчиков
исключение составляют герои голливудских фильмов, которые любят залезать на крышу поезда в длинных плащах и валяться по грязи в белых рубашках, а
также, перцы, которые идут знакомиться с родителями любимой девочки. Среди девочек исключений не бывает. Если девочка говорит, что оделась так
по-дурацки для удобства, значит, она кокетничает - раз, у нее плохой вкус - два.
Мальчики не такие эмоциональные, как девочки. Еще бы, с раннего детства девочек жалеют, когда они плачут, а мальчиков ругают, девочек хвалят,
когда они виснут на дедушкиной шее в порыве нежности, а мальчиков призывают быть более сдержанными, так что пусть мальчики знают:
их железный характер - не их заслуга, и девочки плаксами становятся по родительской милости.
Так что давайте без обоюдных претензий.
В постели мальчики боятся, что девочка не кончит. А девочки боятся, что мальчик кончит слишком быстро. Это только кажется, что в мальчиках говорит
альтруизм, а девочек волнуют шкурные интересы. Мальчики заставляют девочек кончать в первую очередь для собственного удовольствия - они после
этого чувствуют себя очень крутыми. А девочки переживают за мальчиков, у которых все происходит слишком быстро, потому что знают, как мальчики
из-за этого расстраиваются.

Работая в своё время на телевидении, я освещала итоги футбольных матчей, проводимых в городе. Фактически это происходило так: тренер местной
команды приносил отснятую ими же самими видеокассету и написанный текст, я литературно всё корректировала и читала репортаж за кадром. Так что мои
познания в футболе были чисто теоретическими, попросту близки к нулю.
Как-то при очередной встрече с тренером я посетовала на то, что настоящий футбол видела только по телевизору, на что последовало немедленное
приглашение на ближайший матч.
В день игры, не обременяя никого просьбами и честно купив билет в кассе, я вошла на территорию стадиона. Матч ещё не начался, и зрители сидели в
праздной расслабленности. Как же я остолбенела, увидев одновременное скопление стольких мужчин! В то время (не то, что сейчас) женщины-болельщицы
на футбольной игре были явлением довольно редким и потому меня смутили оживившиеся лица мужчин при моём появлении. Под взглядами сотен
внимательных глаз я деревянными ногами прошла к трибунам и, не рискнув двинуться к середине рядов, опасливо присела на ближайшую скамейку.
На этом интерес окружающих к моей персоне закончился, и я с облегчением перевела дух. А вскоре испытала огромную радость, увидев входящую в ворота
стадиона ещё одну женщину, под руки с мужчиной. Я заметно приободрилась: пусть она и беременная, но нашего полку прибыло!

Игра тем временем началась, и внимание зрителей переключилось на поле. Я тщетно пыталась вникнуть в суть происходящего – для меня судорожные
шараханья футболистов на игровой площадке казались бессмысленными. Зато теперь старания старика Хоттабыча, наделившего каждого игрока личным
мячом, мне представились вполне логичными.
То и дело заставляли вздрагивать громкие возгласы болельщиков, с моей точки зрения, вроде как без повода: ну, забили бы гол – тогда кричите. А
так, без причины кричать, свистеть, хлопать, топать ногами – зачем? Я откровенно заскучала, не найдя для себя ничего интересного в футболе.
- Проститутка! – вдруг гаркнули у меня над ухом.
Крик был такой громкий, что минимум полстадиона обернулось в нашу сторону.
- Проститутка! – продолжал орать мужчина.
Теперь уже и остальная половина зрителей, оторвавшись от игры, с нескрываемым интересом смотрела в нашем направлении. Я оцепенела, пытаясь стать
человеком-невидимкой.
«Что про меня подумают эти люди? Господи, зачем же я сюда села?» — отчаянно сверлило у меня в мозгу. А встать и уйти со стадиона не позволяли
жгучий стыд и ватные ноги.
- Проститутка! – надрывался мужчина. – Что ж ты бьёшь мимо ворот!
От этих его последних слов я постепенно стала приходить в себя и в подтверждение своей догадки медленно повернула голову назад. За мной, одним
рядом выше, на скамейке сидел явно подвыпивший мужчина и поносил проштрафившегося, по его мнению, футболиста за плохую игру. Ф-ф-фу-у, а я-то
подумала…
Но я понимала и реакцию очевидцев увиденного. Мужчина выкрикивает это… ну, вот это нехорошее слово, зрители оборачиваются, смотрят на него и
автоматически их взгляд соскальзывает вниз, на меня…
На моё счастье, на поле стали происходить какие-то события и весь стадион, уже забыв про нас, ревел, орал, трубил в горны и бил в барабаны. Но мне
было вовсе не до игры. Я каждый раз вздрагивала от выкриков моего соседа и, испытывая моральные страдания, молила Бога, чтобы поскорее объявили
перерыв в игре.
Наконец прозвучал длинный свисток судьи. Я поспешно ретировалась с «горячей точки» и перешла на другую сторону стадиона. Как же я обрадовалась,
когда увидела здесь ещё одну женщину! Она сидела в первом ряду и качала детскую коляску. Как выяснилось позже, женщина была супругой одного из
футболистов. Мы разговорились.
Начался второй тайм. Женщина, будучи спецом в футболе, по ходу игры разъясняла мне профессиональные термины типа «офсайд», «аут», «пенальти» и
зачем судья свистит в тот или иной момент. Постепенно у меня стал проявляться интерес к игре, и в какую-то минуту я поймала себя на том, что тоже
кричу вместе со всем стадионом что-то труднопереводимое. Услышав свой крик, я задавила его в горле и философски подумала, что, оказывается, я
подвержена массовому психозу. Контролируя себя, я уже спокойней стала проявлять свои эмоции. Но игра по-прежнему меня занимала.
О том соседе я напрочь забыла и неприятные мысли меня уже не тревожили. Если бы я знала, какое ещё одно душевное потрясение ожидает меня впереди!
…В какой-то момент один из игроков со всего маху ударил по мячу так, что заставил его взмыться в небо. Мяч улетел под облака и превратился в
маленькую точку. Задрав головы, мы наблюдали, как, возвращаясь, он обретает естественную форму. Вдруг я с ужасом обнаружила, что мяч прямёхонько
летит на меня. Ощущения были как у парализованной: понимаю, что надо быстренько покидать опасную зону, но это вот оцепенение не даёт мне сделать
какое-либо движение, ну точно как суслик под гипнотическим взглядом удава.
Перед глазами предстала картина: вот мяч камнем падает мне на голову и вся толпа, как игроков, так и болельщиков закатывается от гомерического
хохота. О том, что будет со мной после этого, я боялась и думать: то ли упаду от мощного удара мячом по затылку, то ли сгорю от стыда и позора.
В полуобморочном состоянии я смотрела, как мяч неотвратимо приближается ко мне. Наконец, нервы не выдержали, я судорожно обхватила голову руками и
закрыла глаза.
«Господи-Господи-Господи, — причитала я про себя, — лучше бы я оставалась «проституткой», чем так опозориться на виду у всех! Господи, спаси меня!».
Господь услышал мои мольбы. Мяч звонко ударился об скамейку в полуметре от меня и отскочил на поле. Я услышала, как по стадиону прокатился гул.
Дальше я смутно помню, как проходила игра, и с каким счётом закончился матч.
… Говорят, футбол вызывает положительные эмоции и благотворно действует на здоровье. Испытав такой стресс, я бы этого не сказала.
Больше на футбол не хожу. Предпочитаю смотреть его по телевизору. Так безопасней.

Человеку в жизни везёт чаще, чем он об этом догадывается. Не везёт, впрочем, тоже.
Уличный торговец старыми книгами уже третью неделю не может продать томик Николая Гоголя, потому что томик Николая Гоголя никому из прохожих не
нужен, даже за пятнадцать рублей. А ведь там, между пятьдесят четвёртой и пятьдесят пятой страницей, где Пульхерия Ивановна сожалеет о кошке,
лежат три стодолларовые бумажки. Которые два года назад припрятала на чёрный день Александра Максимовна Гоббс, предыдущая владелица книги,
поклонница Гоголя, ныне покойная. Чёрный её день наступил так внезапно, что Александра Максимовна просто не успела долларами воспользоваться. Внук
же её, не заглядывая в глупые книги, быстро и невыгодно их продал, по абстинентной торопливости своей скинув собрание русской классики за
шестьдесят пять целковых. На ангидрид не хватало.

- Вам убить? – учтиво спрашивает меня невысокий чернявый малый в фартуке.

Он стоит за прилавком в супермаркете, рядом с продавщицей в рыбном отделе. В руке у него засаленная скалка. Продавщица, высунув сквозь дежурную
улыбку фрагмент языка, сноровисто выловила из огромного аквариума выбранную мною рыбину, которая полным ужаса левым глазом...

- Убить? – ещё раз спрашивает малый.

Вот один – вёл жизнь добродетельного праведника, честнейший муж, отец, сын. А в последний месяц перед уходом вдруг как с цепи сорвался – пьянство,
приставание к недоспелым подружкам дочери, травка в сомнительных компаниях, побои жене. Затем кислота и, допустим, инфаркт в ночном клубе. И
многие будут думать про него: «Вот ведь жук – всю жизнь под праведника косил, а в конце выдал-таки себя. Ишь, гад двуликий…»

Или наоборот. Человек всю жизнь всем вредил, сдавал, косячил. Подло жил. А в последний свой месяц – тому помог, этому, ну, или той, этой. Или
просто, умирая, попросил смиренно у всех прощения, да и сам всех простил. И уже не кажется, что был он таким уж безоговорочным мудаком всю жизнь,
ведь дремало же нечто хорошее на самом донышке его натуры, прощальным пузырьком всплывшее под самый финал.

Жизнь строится на постоянных обновлениях, часто стирающих прежние заслуги и промахи. Каждую секунду огромный неведомый палец давит Ф5. Иногда это
радует, иногда утомляет.

Случай, чей-то, возможно и не твой, впритирку проходит рядом, обдав то ощущением близкого, но всё же ускользающего успеха, то могилой. Некоторое
время смотришь ему вслед, представляя себе все хитросплетения порождённых им взаимозависимых процессов, и, окончательно запутавшись в них, плюнув,
идёшь дальше, мимо торговца старыми книгами, стараясь на всякий случай не делать зла.

- Вам убить? – доносится с верхнего яруса небес обращённый не к нам вопрос, и тень гигантской скалки легко и беззвучно скользит по планете, и
никак не расслышать ответ…

Вчера вечером планировал сходить в туалет по-большому. Вне контекста планирование выглядит, мягко говоря, странно, хотя, если задуматься, для
многих и нормально. Но для меня, в моей ситуации это были самое реальное и настоящее планирование. А что? Я третий день в больнице лежу, у меня
жидкость в колене, гипс на вю ногу, а у них унитазы низкие, кабинки - без гипса не все могут пристроиться, да и вообще - сидушек для унитаза нет.
Вот я и планировал ночью, пока все пациенты спят, пробраться в туалет и, широко раскинув ноги в коридор, покакать.

Приготовился, дождался темноты и уснул. Уснул и проспал до утра. Просыпаюсь с, мягко говоря, смешанными чувствами. С одной стороны горькая обида
на себя за проваленную операцию. С другой - острое желание эту операцию совершить прямо сейчас, здесь, на кровати на глазах у обезумевшего соседа
и обязательно крича что-нибудь на немецком. Как говорил один классик: "Никогда в жизни я не хотел какать так, как сегодня. Душа моя пела, рвалась
наружу, кричала".

Мне очень повезло, я бы сказал подфартило - в туалете убиралась уборщица, и курили три мужика. Такой аншлаг на премьере, а?! Мужики настороженно
притихли, а уборщица, домывая пол в кабинке, улыбаясь сказала: "Вот сюда проходите, тут чисто, я только что помыла". Я поблагодарил её как-то
нелепо, помялся и двинулся в кабинку. Сжал, так сказать, покрепче костыли и зубы и вошёл в кабинку. Мужики молча наблюдали и, по-моему, даже
кивали, одобряя мою решительность.

Не знаю, что на меня нашло, то ли стыд, то ли порыв гордости и тщеславия, но войдя в кабинку я закрыл за собой дверь. Вот так вот я оказался в
ситуации, когда можно без обиняков и совершенно оправданно задать самому себе вопрос: "Ну и?" Максимум, что я мог сделать стоя в кабинке - это
возмущаться. Ну, или, как вариант, покакать в штанишки и грустно позвать медсестру. Потому как в этом колодце с загипсованой ногой даже не
пописать, - надо немного отойти от унитаза. Я открыл дверь, выполз из кабинки и стал разворачиваться. Мужики, начавшие уже было снова
разговаривать, снова замолчали, внимательно уставившись на меня. Уборщица просто скромно за меня порадовалась: "Как вы быстро, давайте я помою!"

Я не нашёл ничего умнее, как спросить у всех сразу: "Как тут срать-то?" Уборщица хихикнула, мужики наперебой загалдели:

- Да прям садись задом.
- Костылём упор взад делай и пистолетика.
- Упирайся в стены.
- Ногу выставляй вперёд.

Я стал стягивать штаны и посмотрел на уборщицу, она снова хихикнула, сказала, чтобы я не стеснялся и продолжила мыть пол. Я не стеснялся, она всё
равно некрасивая была, просто нелепость ситуации зашкаливала. Мужики снова молча смотрели на меня и явно чего-то ждали. Мне всё это надоело, я
стянул штаны, трусы и аккуратно приземлился на унитаз. Довольно мягко и прицельно, надо заметить, от чего заулыбался обрадованно, а мужики
одобрительно закивали головами. Уборщица тоже улыбнулась одобрительно.

Уверен, что у всех было очень много всяческих моментов в жизни, про которые помнишь всю жизнь, которые рассказываешь, как "ту самую" историю, но я
ещё больше уверен, что очень мало людей пыталось покакать под пристальным наблюдением четырёх пар глаз. Я сидел, поочерёдно смотрел на них,
чего-то ожидая, а они, не моргая, на меня. Возникло явное недопонимание. Нет, серьёзно, в более странной ситуации, чем на этом унитазе я в жизни
не был. Я не понимал, они что, действительно будут наблюдать за тем, как я наморщю лицо, издам сдавленный стон и "начну"?

Проверять я не стал. Попросил всех выйти, на что все, как один забубнили "да, да, конечно, понимаем" и вышли. Потом мне рассказали, что это у них
такой местный прикол, типа развлечений нет, так хоть вот так.

С колёсами иногда интересные вещи случаются. Ну, в смысле, с лекарственными препаратами. Вот такая была история: прописал мне как-то доктор
амитриптилин. Кстати да, без рецепта его нихуя не купишь. Мало того — рецепт в аптеке отберут, ибо это лекарство строгой отчётности. Ну так вот,
начал я принимать его в воскресенье. Всё воскресенье проспал. А в понедельник пошёл на работу. И что-то прям с утра начало меня колбасить. Язык
заплетается, звуки слышу так, словно в бочке сижу. Но это ещё полбеды. А вот то, что в груди жжёт, прямо пиздец как, беда. Реально так чувствую
свои лёгкие и сердце, как они работают, шевелятся. Словно обожжённые кислотой. Одним словом — жопа.
Ну, пришёл я в больничку нашу поселковую. Зашёл в скорую, так и так, говорю, хуёво мне чота аж мегапиздецки! Со скорой врача позвали. Как назло
пришла главврач — тупая молодая пизда (надеюсь, местные мужики её уже застрелили), которую выгнали из городской больницы за тупость и гонор и
сослали в деревенскую. Знаменита эта врачиха была тем, что чуть не угробила нескольких детей, которые от её лечения насморка загремели в районную
детскую больницу с воспалением лёгких. Ну так вот, жалуюсь я этой клуше на своё самочувствие, то-сё. А она так блять криво улыбается, и
разговаривает со мной, как с идиотом. Давай записывать, кто я да чего (в посёлке она уже год как жила на тот момент, а нихуя никого так и не
запомнила. Хуле, мозгов-то нету).

Говорю, типа, на заводе я работаю, не в смену, в конторе, больничный мне не надо. Только помогите жжение в груди убрать — и всё, пойду я, а то дел
много. Она должность спросила — я назвал (а должность нехилая, и все в деревне меня знали, разумеется. Гыгыгыыыы, кроме этой клухи). Она так ещё
слащавее заулыбалась, словно с Наполеоном разговаривает. Ну и про колёса типо спрашивает: а где взял-то? Я говорю — в аптеке. Доктор прописал. Она
мне — вот и пиздуй к доктору, что колёса прописал, «директор» блять. Написала какую-то хуйню на бумажке, мне её всучила и из больнички
выпроводила. Прикольно выглядели в этот момент лица девчонок со скорой, они-то знали, кто я есть, но своей начальнице побоялись что ли сказать, я
хуй знает.
Ну, короче, сажусь я в машину и еду в город к доктору, который рецепт выписал. Радио играет, то-сё. Колбасит меня, веду ооооочень аккуратно. На
морде магнитольной муха — я так машинально пальцем её согнал. Вдруг меня чота прошибло: какая нахуй муха? В ноябре-то? Да ещё какая-то странная
муха, вытянутая такая, серовато-розовая. Я съехал на обочину, остановился и принялся по машине лазить, муху искать. Бля, аж холодный пот прошиб —
пиздец, типа, глюки! Ну, сел за руль, дальше поехал.
Приезжаю в город, врываюсь к доктору в кабинет. Типа, то-сё, колбасит меня, чо делать. А он, типа, хехехе, блять, кто ж так тебя не любит-то, мил
человек? Вот докторша твоя написала диагноз «лекарственная зависимость». Считай, что наркоманом обозвала. А про то, как колбасит, давай, типа,
чувак, подробнее рассказывай. Ну я и говорю, что жжот в груди, язык заплетается, ощущения какие-то странные, глюки вот. Доктор сказал, что жжение
в груди — это бывает, а вот глюки — впервые слышу. И стал подробно так про муху расспрашивать. Я ему описал эту муху, сказал, что не бывает таких
мух, и что на улице снег скоро, не летают мухи. Ну, доктор типа, заебатый случай! Надо будет описать, а то никто и никогда не описывал, что от
амитриптилина бывают галлюцинации. А может была всё-таки муха-то? Я ему — хуй с ней, с мухой! Ты скажи чо делать, чтоб меня отпустило! Мне ж
песдец как хуёво! А он мне — а ничего не делай, ну водички попей. Колёса больше не принимай, не подходят они тебе. А так — к утру само отпустит. И
за руль тебе нельзя в таком состоянии. Тут меня что-то вообще гнев обуял! Бля, а как же я домой-то поеду? Я доктору так злобно и говорю, типа, ту
охуел, эскулап? Отравил меня колёсами своими, давай, придумывай, чтоб меня прямо сейчас отпустило. А то хуёво мне, злой я сейчас, смотри, как бы и
тебе плохо не стало. Но тут выглянули из подсобки двое здоровенных санитаров, участливо так посмотрели в мою сторону, пальцами волосатыми
похрустели. Я осознал, что реально могу сейчас в психушку загреметь. Решил – ну его нахуй. Поблагодарил доктора вежливо и удалился восвояси.
Ну, короче, забил я хуй на рекомендацию за руль не садиться, а вот водички попить… В-общем, зашёл я в магазин и купил двухлитровую бутылку спрайта
что ли или маунтин дью, точно не помню, чего-то такого, цитрусового. Сел на скамейку и пью, значит. Про муху думаю. И на главврачиху злюсь, и на
доктора, что колёса прописал.
У истории два продолжения. Одно ржачное: недели через две после того случая сажусь за руль на заправке, и вижу точно такую же муху! Ловлю её, еду
с мухой в руке. Пульс песдетс, за сто двадцать, думаю всё, жопа мне! Подъезжаю к заводу, там пацаны знакомые стоят, курят. Подхожу к ним, говорю,
типа, только никому не смеяться! Что у меня в руке? И муху им показываю. Мне говорят — типа, муха розовая у тебя. Видели мы таких мух, они в
воздуховодах в машинах бывает заводятся. Бляаааа! Так значит я не один это вижу?! Вот я обрадовался-то!
Ну и второй случай: где-то через месяц припёрлась главврачиха на завод попросить бригаду слесарей водяных, трубы в больничке потекли что ли, фиг
знает. Директора не было в этот момент, её ко мне послали. Ну сидит она перед моим кабинетом, меня ждёт. Я с площадки иду, в комбинезоне и в
каске. Увидел её, спрашиваю, типа, меня что-ли ждёшь? Она — ага, говорит, вот челобитную принесла! Пиздуй, типа, куда шёл, придурок, а то щя
начальству нажалуюсь. Ну я так говорю — ну, сиди, хуле. Захожу в кабинет. Эта клуха, видимо так и не поняла ничего. Ну хуй с ним, минут через
сорок выхожу — она всё ещё сидит. Подхожу к ней, спрашиваю, чего она ждёт тут. Она так уже не очень борзо отвечает, что мол такого-то ждёт. Ну я
ей и объясняю, что такой-то — это я, что вот он мой кабинет, и что надо бы ей провериться у психиатра, а то ведёт она себя как-то странно: сидит
на стульчике передкабинетом по два часа, платочки мнёт нервными пальцами.
Вот такие дела. Аккуратнее надо с колёсами. Я так вообще считаю – лучше не жрать медикаментов, если здоровье позволяет.

Сидя с прямой спиной, она прижимала к груди чёрно-зелёный пакет "Рив Гош" и изо всех сил старалась не разреветься. "Не мог он, гад – не имел права
так со мной поступить! Все уши прожужжал про развод. Да катись ты к собственной мымре..." Поезд качало на стыках, и она кивала в такт своим
мыслям. "Во-во, пусть катится. Тоже мне, офицер... капитан Витюня! Конь ты педальный, встал на рельсы – крути колёса..."
На Сенной вошёл мужчина. Остановился перед ней, вглядываясь в схему метро.
Она невольно оценила бугорок, укрытый ширинкой плотно сидящих джинсов, и сразу же отвела глаза: чушь какая!..
Он молча кивнул себе, а может быть, и ей – всё-таки успел почувствовать взгляд.
Глянул вниз, вгляделся в её глаза. Улыбнулся крепко очерченным ртом.
Чересчур красив, подумала она отчуждённо... Ещё одна выхухоль.
Держась одной рукой за поручень, другой он сделал лёгкий, кругообразный пасс.
Прямо перед её лицом. Ну, что за наглость!.. Вот она, пустая ладонь. А так?
Снова пасс, и на ладони появилось круглое зеркальце в оправе жёлтого пластика.
Женщина обрадованно улыбнулась. Вгляделась в отражение, смахнула не утраченную слезинку...
Новый пасс, и зеркальце исчезло.
Она подняла глаза, в которых ясно читалось: и это – всё?..

Ответно улыбаясь, он переменил руку.
Всё переменилось и в женщине. Теперь она ждала продолжения банкета...
Круговой, почти танцевальный пасс левой рукой, и снова перед ней – пустая ладонь.
Ещё пасс: на ладони бьётся бабочка, нежно моргая крыльями.
Не удержавшись, женщина ойкнула. Огляделась по сторонам: чуть ли не пол-вагона неотрывно следило за представлением. Ладонь закрылась... Вновь
открылась – почти мгновенно, но бабочка всё-таки успела исчезнуть.
Мягкими движениями мужчина почесал женщину за ухом, точно кошку, и вытащил из-под воротника её кардигана розовый шарик для пинг-понга.
"А ещё? Ну, пожалуйста..." – умоляла она его всё тем же красноречивым взглядом.

Мужчина пожал плечами.
Глаза его раскрылись. С неожиданным комизмом он извлёк изо рта игральную кость.
Говоря яснее, это был чёрный кубик с белыми впуклостями на гранях.
Следом появился ещё один. В вагоне захохотали...
Женщина расцвела от посвящённого ей перформанса. Заиграли на щеках ответные ямочки.
Однако в их немом диалоге было что-то неуловимо-тревожное...
Как водится, мужчина первым прервал молчание. Пригнувшись, он произнёс вполголоса:
– Назовите любое число, от двух до двенадцати.
– Двенадцать! – тут же прошептала она.
Да здравствует магия чисел!.. Он встряхнул кулаком с крепко зажатыми игральными кубиками.
Разжал кулак: оба кубика лежали на ладони шестёрками вверх.
Не удержавшись, она в восторге зааплодировала. Впрочем, сразу охнула, спохватилась...
Но пассажиры уже всё воспринимали, как должное.
Убрав в карман кубики, мужчина знаками попросил передать ему рив-гошин пакет.
Она с готовностью уступила, даже потянулась сама...
Картинно дунув внутрь пакетика, незнакомец извлёк огненно-жёлтую розу и церемонно преподнёс ей.
Теперь аплодировали все, кто мог наблюдать.

– Вы волшебник! Расколдуйте меня, а то сегодня всё – как-то неважнецки... – прошептала она.
Улыбнувшись, он извлёк из кармана визитную карточку.
Написал на ней неведомо откуда взявшейся ручкой: следуй за мной!
И, сунув карточку в пакет "Рив Гош", отдал ей вместе с пакетом.
Выхватив её, женщина прочла, заулыбалась и закивала в ответ, но...
Схваченный людским потоком, мужчина, не прощаясь, быстро вышел на Звёздной.
Только дома она обнаружила, что в рив-гошачьем пакете нет ни кошелька, ни кредитных карточек.
Сделанная на визитке надпись почему-то быстро исчезла.
Ни фамилии, ни адреса... одни лишь сотовые номера.
Телефоны, их было трое, безучастно играли реггей.
На память о встрече...

Однако новая встреча всё-таки состоялась – и снова в метро, на пересадочной станции "Сенная площадь".
Он не узнал её. Точнее, рад был бы не узнать, но женщины так злопамятны...
Изумившись, она рванула его за рукав и молча, размашисто ударила кулаком по щеке.
Он обозлённо толкнул её в сторону. Сделал пять широких шагов, споткнулся о чью-то тележку и некрасиво шлёпнулся на спину. Она закричала, призывая
дежурного, милицию и даже пожарных.
На "пожарных" среагировали, как обычно. К ней поспешили люди...
Вскочив, он заметался, как заяц, но женщина уже была наготове.
Поймав за локоть, развернула его к себе.
И плюнула прямо в лицо.
– Эй, эй, гражданочка, – подбежала дежурная по платформе, свыкшаяся с человечьей нелепостью. – Личные отношения дома будем выяснять... Какой ещё
пожар?!
– Что у нас тут, бытовуха? – деловито спросил подошедший следом милиционер.
– Это вор! – твёрдо сказала она. – Помогите мне его задержать...

– Любой пикапер знает, что отвлечь внимание женщины – значит, овладеть ей! Но это только пол-дела. Самое дело – увлечь её! Не прозевать момент
загрузки, возбудить, э-э... любопытство. А любопытство, граждане – основа женского естества! Поражающий фактор. Шарики крутить... или там,
шаманить разные фокусы – этому любой лохотронщик обучен сызмальства. Вот, например... Позвольте шариковую ручку, гражданин майор?
– Ну, давай...
Кругообразный пасс, ещё один.
Ручка превращается в карандаш, снова в ручку...
– Ну всё, Авилов, хватит чудес – давай-ка в камеру! – сказал майор и повернулся к капитану, заворожённо смотревшему на происходящее. – Ты там
одежду хорошенько проверь, Витюня. Этот бес из-под ареста уходил трижды! Повезло хоть, на брошенке твоей вчера прокололся...

Дневник обо мне и моих мыслях. Также буду выкладывать сюда всякую чушь и интересные записи.