Олег Скрипка назначил встречу в ресторане возле ВДНХ. В озере у заведения плавают лебеди, на ветках по-весеннему жизнеутверждающе щебечут птички, на парковке стоят дорогие авто, за забором, отгораживающим ресторан от автострады, идёт боец с рюкзаком. Контрастная картинка, которая отражает ситуацию в стране. Разговор получился тоже контрастным.
Скрипка родился в Таджикистане, жил в России, переехал во Францию, вернулся и решил осесть в Киеве. После эмиграции он стал жёстче в суждениях. Со мной он разговаривает на русском, с официантом — на украинском. Я знаю, что он сторонник перехода всех украинских СМИ на государственный язык, людей, которые в быту общаются на русском, как-то назвал "недоразвитыми личностями".
Когда вы перешли на украинский?
— Во Франции. Я видел, как французы работают с французским языком и нация самосохраняется. Вы не представляете, под каким давлением американской культуры они находятся. В начале 90-х годов, когда я только туда приехал, у них в эфирах, так же как у нас, было только десять процентов французских песен, в прокате — 5% французских фильмов. Я там прожил семь лет, они за это время вышли на 50% своих песен и кино.
Но в это реально каждый человек вложился: ты ему на английском что-то говоришь — он тебе на французском. Вот это нация, вот это уважение.
Когда появилось раздражение по отношению к россиянам?
— Это не с раздражением связано. То, что сейчас случилось в украинском обществе, у меня в голове произошло уже лет двадцать назад. Я же очень хорошо Россию знаю. Много ездил. Сначала не понимал, почему Российская империя, потом Советский Союз не могли создать полноценное гуманное общество. А потом я понял, в чём причина. Из-за огромной лжи, которая длится сотни лет.
Какой именно лжи?
— Миф российского государства и российского народа, который не соответствует действительности, вот в чём проблема.
Как это?
— Если россияне в самом деле не знают, кто они, значит, их существование — под угрозой.
Когда ты на самом деле один, а себя обманываешь, что ты другой. Это огромный комплекс, подсознание ты не обманешь. Подсознание нации об этом подозревает, и отсюда вся эта злость к людям, тысячи, миллионы смертей.
А в Украине этого всего нет?
— У нас другая история. Мы не злые. Мы жертвы. Они тираны. Наша жертвенность — это наша проблема. И сейчас нам дана ситуация, чтобы мы с этой жертвенностью распрощались.
Людей быстро не переделаешь.
— Войной переделаешь. У меня знакомый пошёл на фронт, вернулся оттуда через два месяца другим — просветлённым, осознанным.
Скрипка уже не под диктофон рассказывает о том, что выступал в Донецке, когда была захвачена облгосадминистрация. Он говорит, что если бы тогда в ОГА завести 15 спецназовцев и "всех сепар-алкашей выгнать", не было бы того, что творится сейчас.
— Такого санитарного подхода не хватает во многих отраслях, в том числе и культуре, чтобы, наконец, начал выполняться закон. Задача государства – следить за соблюдением законности. Вакханалия бескультурья в национальном теле- и радиоефире и стала во многом причиной того, что в Украине идут боевые действия. Если государство не находит возможности инвестировать в свою культуру, оно будет вынуждено платить за войну. Значительно дороже. Украина это видит по себе.
Мы ещё некоторое время спорим по поводу двуязычия. Я считаю, что можно любить эту землю и разговаривать на русском, он — иначе. Мы оба понимаем, что наш спор в мирном Киеве в ресторане абсурден и ни к чему не приведёт. Возникает пауза. Скрипка неожиданно говорит, что у него в Луганской области погибла родственница, которая ехала в маршрутке.
В этот момент, я понимаю, что делить нам нечего. Потому что и мы, и официанты, и тот солдат из АТО, и фаны "ВВ" в одной связке. Я думаю об этой погибшей женщине.
Мы прощаемся. Я — на украинском.
Автор: Оксана Савченко, читать интервью полностью
 |
|
Miledi1950 обратиться по имени
Вторник, 26 Мая 2015 г. 16:12 (ссылка)
