(на самом деле этот пост будет интересен всего двум моим читателям, но раз уж обещала, то выкладываю; заранее предупреждаю,что тут не будет всех самых прикольных подробностей моего общения с поэтессой - их я обещаюсь вам рассказать лично при встрече, если спросите)

20 октября 2007 года стартовал уже пятый по счёту Московский международный фестиваль «Биеннале поэтов», который уже успели окрестить «фестивалем фестивалей» за то, что его организаторам удалось собрать крупнейшие международные фестивали в лице некоторых их участников здесь, в Москве. И очень символичным стало то, что одним из первых мероприятий был круглый стол о фестивальных движениях в современной России, где не раз прозвучала идея частичного приобщения образовательных структур к фестивальным движениям. Символичным – как минимум для меня – потому, что мне на время посчастливилось стать в некотором роде воплощением этой идеи. А именно: хоть и ненадолго, но всё же стать пускай и маленькой, незначительной частью современного литературного процесса, при чём процесса не только в России, но и в ряде некоторых других стран. Всего один день мне довелось лично встретиться и пообщаться с современной американской поэтессой Мерилин Нельсон (Marilyn Nelson).
, что работать as a facilitator или, грубо говоря, «сопровождающим переводчиком» мне придётся именно с Мерилин Нельсон, я – дабы оправдать звание дитяти эпохи Интернета – тут же обратилась за помощью в поисках информации к мировой сети. Минут через 15, впечатлившись всей масштабностью и значимостью в литературном процессе личности, с которой мне предстояло общаться, я поняла, что попала…попала в очень серьёзную ситуацию, к которой и подходить мне следует так же серьёзно, подготовлено, что, естественно, заставило меня волноваться. И волнение это не отступало чуть меньше недели – до той самой минуты, пока Мерилин не вышла ко мне и моим «коллегам» навстречу в холл гостиницы, где она остановилась. С самой же первой секунды её радушная, открытая улыбка и добрый мудрый взгляд дали о ней информации куда намного больше и важнее, чем мне бы могла предоставить вся зона РуНет'а. Выяснив, что прежде всего Мерилин, несмотря на плохую погоду, хотелось бы увидеть Красную площадь, мы отправились от Триумфальной площади вдоль Тверской улицы, естественно, не обделив вниманием памятники Маяковскому и Пушкину, встретившиеся как раз по пути. Услышав о Пушкине, Мерилин быстро оживилась и рассказала, что у неё даже есть несколько стихотворений, написанных «онегинской строфой» (одно из них, например, Мерилин Нельсон зачитала на открытии «Биеннале поэтов в Москве – 2007»), так же она рассказывала о своей преподавательской деятельности в Университете штата Коннектикут. С этим у нас произошла интересная история: как сказала сама Мэрилин, она не любит «быть туристом», но в этот раз взяла с собой видеокамеру и фотоаппарат, чтобы предоставить фото- и видеоотчёт о своей поездке в Москву и о проводимом фестивале, и как назло забыла взять для камеры зарядное устройство. В результате чего мы обошли несколько магазинов фототехники, но так и не смогли найти ни подходящего зарядного устройства и даже подходящей батарейки для камеры, т.к. по своим техническим характеристикам они (батарейки и зарядное устройство) не соответствовали с характеристиками, необходимыми для той конкретной видеокамеры. Так, несолоно хлебавши, мы дошли до Манежной площади, где и начался уже наш длинный рассказ о некоторых русских традициях и обычаях. У «нулевого километра», что рядом с памятником маршалу Жукову, мы бросили монетку, чтобы загадать желание, затем, стоя у Вечного огня и как раз попав на смену караула, поведали о семантике как Вечного огня, так и непосредственного самого процесса смены караула, показали издалека специальные углубления с подушками для караульных и рассказали, что караульные в каждой смене должны быть максимально похожи друг на друга, а так же, что многие молодожены в Москве сразу после ЗАГСа едут к Вечному огню, чтобы возложить цветы и воздать таким образом дань неизвестным солдатам. Тема свадебных традиций почему-то больше всего заинтересовала Мерилин, поэтому разговор о них у нас затянулся надолго. Выйдя же непосредственно на саму Красную площадь, наша группа переводчиков отметила, что не так уж и малы наши познания о Москве и её истории, поэтому даже осмелились провести для Мэрилин краткую экскурсию, рассказав про Мавзолей, куранты, лобное место, собор Василия Блаженного (куда я почти силой затащила всю «экскурсионную группу», но после чего и Мерилин и сами девочки-переводчицы сказали мне спасибо,т.к. сами там ни разу не были), где Мерилин, взобравшись по высокой лестнице на второй этаж, получила от нас почетное звание героя и обещание подтвердить это снова и не раз, если потребуется. Напоследок, дабы не возвращаться к метро снова через Красную площадь по холоду, мы решили пройти коротким путём через ГУМ. Пытаясь перевести его названия и объяснить, что собой ГУМ представляет, Мерилин очень метко пошутила, назвав его Собором/Церковью Капитализма (шуткой это было потому, что в тот день мы много говорили о значении слова cathedral и некоторых отличиях значения этого слова в русском и в английском языках). После ГУМа мы решили пройти вдоль Никольской улицы к ст. метро Площадь Революции, как раз мимо историко-архивного института нашего университета РГГУ, архитектурные особенности и красота которого очень понравились Мерилин и нам пришлось ненадолго задержаться, дабы все могли вдоволь нафотографировать и нафотографироваться на его фоне.
Думаю, что все предшествующие события стали хорошей подготовкой и почвой, так как дальше воображение Мерилин ожидало, наверное, одно из самых сильных впечатлений для иностранца – московское метро. При чём не просто метро, а станция Площадь Революции, архитектурная обустроенность которого считается если не самой, то одной из самых интересных и необычных в Москве. Естественно, мы не могли упустить момента и – в продолжение разговора об обычаях – не отвести Мерилин к той самой знаменитой бронзовой статуе пограничника с собакой с уже протёртым до блеска носом. Самым забавным моментом, наверное, стало то, что пока мы стояли неподалёку от статуи, разъясняя Мерилин смысл и историю такой «традиции», мимо нас сновали туда-сюда вечно куда-то спешащие и опаздывающие москвичи, но, даже спеша забежать в вагон, каждый из них всё равно не упускал случая хоть на секунду остановиться и потереть нос полюбившейся всем собаки.
Но вскоре пришло время прощаться, чего – несмотря даже на нашу усталость – нам всем очень не хотелось. Мы зашли в одно кафе перекусить, обсудили различия в разных странах названий блюд и их содержимого, а затем проводили Мерилин к «Улице ОГИ», где должен был состояться круглый стол о новых формах социального бытования поэзии.
На этом, в общем-то, мне и пришлось расстаться с уже полюбившейся за столь короткий срок гостьей из Штатов. Мы даже обнялись на прощание, пожелали друг другу всяческих благ и успехов, и когда я вышла за порог клуба на улицу, то ощутила, что прощаюсь в эту минуту не только с человеком, но с каким-то новым, неизвестным миром, духом которого я прониклась за эти несколько фестивальных дней, почувствовала, что прощаюсь с миром ранее незнакомым и во многом непонятным, что делало его только более притягательным и манящим…но так же почувствовала, что прощаюсь с ним не навсегда, что это прощание стало лишь началом чего-то иного, гораздо большего и интересного. И вообще, разве стоит унывать из-за того, что что-то хорошее прошло? Наоборот, нужно радоваться, что это было. Теперь, как минимум, будет что рассказать в далёком будущем внукам и уже сейчас важничать и в шутку задирать нос перед друзьями, потому что – насколько это ни было бы странным – именно мне предоставилась возможность пускай и ненадолго, но всё же окунуться в захватывающий мир актуальной словесности не только русской, но так же и международной. Ведь вы же мне верите, правда?