Автор - Сергей Худиев. Цитирую с: http://www.pravmir.ru/grustnyj-drakon/
Примечательно, что и в этом тексте вместе с драконом досталось и премьер-министру, а более всего - аудитории, которой адресованы оба. Итак:

ГРУСТНЫЙ ДРАКОН

Превратившаяся уже почти в традицию привычка объявлять наступающий новый годом годом какого-нибудь тотемного животного из восточного календаря уже закрепилась в нашем обиходе настолько, что даже премьер министр считает нужным помянуть “год дракона” и выразить надежду, что помянутый дракон “принесет удачу, благополучие и процветание каждой российской семье, всем нашим гражданам”.

Конечно, в Китае, откуда и заимствованы все эти звери, дракон — персонаж, скорее, положительный. Вместо того, чтобы злопыхать огнем, враждовать с гномами из-за сокровищ, похищать принцесс, совершать иные экстремистские действия и в итоге погибать от меча отважного рыцаря, китайский дракон действительно приносит удачу и всякие плюшки. Но в нашей собственной традиции у дракона сложилась скорее неблагоприятная репутация — начиная с книги Откровения, где он символизирует сами знаете кого.

Наверное, не стоит драматизировать — люди, поздравляющие друг друга с “годом дракона” не имеют в виду того дракона, из Откровения. Они вообще ничего не имеют в виду: “пусть дракон принесет” — это просто ничего не значащее благопожелание, вроде “ну, бывайте здоровы”. Можно сказать, что “Год Дракона” — не более антихристианское выражение, чем “год красной свиньи” — антикоммунистическое. Значит ли это, что эта привычка безобидна? Не вполне.

Зачем вообще как-то маркировать годы, связывать их с какими-то зверями? Какая психологическая потребность стоит за этим? Зачем люди наряжаются в какие-то особые одежды, одевают какие-то специальные украшения, едят какую-то особую еду в честь некоего китайского животного?

Это потребность в обряде; обряд может быть утратившим всякий смысл, но когда-то смысл в нем был — иначе он не возник бы. В любой культуре обряд — это язык, на котором говорят о важном. Обряд вписывает жизнь человека в контекст жизни его общины, его народа, мироздания в целом. В китайской культуре существует представление о нравственном порядке мироздания, который обозначается словом “небо”, “тянь”, это “небо” воспринимается скорее не как личностное божество, а как олицетворение разума, целесообразности, справедливости и добродетели. Действия человека (в том числе обрядовые) призваны гармонизировать его отношения с мирозданием.

Эти представления, во многом, ошибочны или неполны — но в них есть одна очень важная общечеловеческая интуиция. Мироздание осмысленно, в нем есть гармония, порядок, разумный замысел. Человек призван жить сообразно этому замыслу о мире и о нем самом.

Когда элементы китайского календаря ввозятся к нам, они утрачивают и это содержание и превращаются во что-то, с одной стороны, совершенно пустое, с другой — в почву для суеверий, граничащих с навязчивым неврозом: а вот как я неправильно оденусь на год дракона, не постигнут ли меня великие беды?

Хуже того, эта пустышка начинает занимать место, которое должно было занять что-то содержательное, что-то, что действительно бы вписывало нашу жизнь в жизнь нашей страны, народа, и даже вселенной в целом — молитвы. Наши предки не встречали “год дракона” — они встречали “лето Господне”, время осмысливалось как часть огромного пути, космической драмы, которая разворачивается от Творения и Падения, через Искупление ко Второму Пришествию и Жизни Будущего Века. Вселенная воспринималась как дом, созданный и управляемый Богом, дом, населенный ангелами и святыми, нашей духовной семьей, с которой мы пребываем в постоянном общении.

Церковные обряды говорили человеку о том, что он — на месте, он не потерян, он принадлежит к огромному сообществу людей и ангелов, что его жизнь имеет смысл и направление. Отпав от Церкви (или вернее, родившись в культуре, пребываюшей в состоянии отпадения) человек пытается как-то насытить потребность в смысле и принадлежности, угождая разнообразным красным свиньям, петухам и драконам. Это симптом потерянности, разрыва тех связей, которые необходимы человеку для нормальной жизни. Выглядит он пусто и печально, но наверное, не стоит бороться с симптомом — следует бороться с самой болезнью. С тем, что люди не знают Бога — и в их повседневной жизни никакие действия не определяются отношениями с Ним.

А мы, как православные люди, можем подавать пример: встречать Новый Год с молитвой, благодаря за благодеяния Божии в прошедшем году и прося Его водительства в наступающем.

Сергей Худиев