В литературе c русским я был стабилен. Стабилен на четверку.
Выразительное чтение - четыре, диктанты - четыре, стихотворения - четыре, сочинения...
С сочинениями дела обстояли сложнее. Там нужно было сочинять, а я не умел.
Выход был прост и банален - в конце книги открывал рецензию (а лучше две) и делал компиляцию.
В общем, и сочинения тоже были стабильны – четыре - четыре. Хотя меня несколько озадачивало,
что наш учитель - Раиса Витальевна - так низко оценивала труды столь уважаемых рецензоров.
Да и пох, я курил Мальборо, учился в физмате и на уроки русского с литературой смотрел с недоумением. Ведь, вместо них можно было бы столько(!) математики добавить.
Мечты, мечты….
Как бы то ни было, школьная жизнь шла своим чередом, я стабильно клепал четверки и доклепал бы так до выпускного экзамена, если бы не Бабель.
Вики: Исаак Бабель - русский писатель и драматург, расстрелян в 1939 году.
В принципе, расскажи Раиса Витальевна о расстреле, глядишь - и заинтересовался бы автором. Благо в Норильске дело происходило. Но, Раиса Витальевна привычно задала прочесть «Конармию», и не просто прочесть, а сразу же написать сочинение. Видимо, из-за актировок мы не успевали пройти школьную программу, и Бабелем решено было пожертвовать. Не впервой, впрочем…
Раиса Витальевна стала выписывать на доске возможные темы для сочинения, и Исаак Эммануилович так и проскакал бы мимо меня вместе со своей «Конармией», если бы не последняя из предлагаемых тем. Я не помню её название, помню только, что предлагалось пофилософствовать на тему человеческой жизни. Что-то типа «Проблема насилия и гуманизма на гражданской войне»….
Ситуация в рассказе была проста: смертельно раненый красноармеец (кишки наружу) попросил товарища его добить, тот, будучи христианином, не смог, тогда первый попросил другого, и тот выстрелил ему в рот. Или в лоб. Не помню…
В сочинении предлагалось поразмышлять на тему кто прав, кто виноват и что вообще надо было делать.
Для человека, выросшего на патриотических книгах и фильмах о войне, вопрос человеческой жизни был крайне важен. Поэтому ответ должен был быть безошибочен. Предельно точен. А более точной науки, чем математика, я не знал и поэтому незамедлительно принялся за написание.
Начал я в привычной для себя форме:
« Дано: смертельно раненый красноармеец, первый товарищ, второй товарищ, враги. Необходимо: найти оптимально решение…»
Далее, я расписал два возможных сценария «убил/не убил», сравнил их по пунктам и вычленил оптимальное решение.
Закончил словами: «Итого, как мы видим, надо было убивать, что второй красноармеец и сделал».
К сожалению, «доказательство» вышло не достаточно громоздким, поэтому я добавил описание природы, тем самым выполнив необходимый страничный норматив.
Довольный собой, я отнёс «заценить», а заодно и проверить, сочинение маме. Мама прочла и похвалила. Я был горд собой: первое самостоятельно сочинение - и такой успех. В скобках замечу, что любовь к математике у меня от мамы.
На следующий день я сдал сочинение и стал с нетерпение ожидать дня триумфа.
В означенный день, с гордой улыбкой я зашёл в школу, поднялся на третий этаж и зашёл в класс. Обычно, до начала урока, Раиса Витальевна болтала с нами, но тут она сидела одна за своим столом и с низко опущенной головой. Когда я вошёл она, не меняя позы, повернула эту голову в мою сторону. Прям как в фильме «Чужой». Потом резко вскочила и, сминая в руке тетрадь, бросилась в мою сторону. Я охуел. Правда. Раиса Витальевна – высокая стройная красивая девушка, а тут какой-то пиздец на тебя несется. Я думал ёбнет. Но нет, даже в стрессовой ситуации, она осталась интеллигентом.
Подбежав ко мне она, закатив глаза, закричала: «ЧТО ЭТО???!! ЧТО, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?! КАК ТЫ МОГ ТАКОЕ НАПИСАТЬ??!! НИЧЕГО УЖАСНЕЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ Я НЕ ЧИТАЛА!!!», бросила тетрадь и вернулась на своё место. В это время прозвенел звонок и начался урок.
Пока она зачитывала оценки за сочинения, я решил рассмотреть триумфальное сочинение. Н-да…
Я писал синей ручкой по белому листу, но почему-то красный цвет в моём сочинении превалировал. Да и сложноподчиненных предложений красной ручкой было гораздо больше.
В конце красовался итог: три с минусом – два.
PS Следующие месяца два она меня не замечала. Не игнорировала, нет. А именно – не замечала… Смотрела сквозь меня. Я вернулся к привычной методике написания сочинений, вернув себе тем самым стабильность. И доклепал до выпускного экзамена, где и получил ожидаемые четыре – четыре.
Знаете, я много написал сочинений в своей школьной жизни, но помню только одно. Неудивительно, впрочем…
