22 декабря

утром пошел снег. Не слишком уж новогодний, но, тем не менее, пошел. Старался, как мог. Слегка прикрыл повылазившее вокруг дерьмо, а затем, как и подобает современному джентльмену - благополучно слился в кашицу к девяти вечера.

Но, так или иначе, это был снег.

А снег я люблю.

даже несмотря на то, что рано или поздно он сливается.

сам процесс  его появления что ли приятен. трудно объяснить почему. ведь, по сути, что такого в мелко падающей с неба белой  хрустящей субстанции? а оно все равно приятно.

наверное, все идет с детства.

в детстве все было вкуснее, сочнее, ярче. впрочем, почти достигнув третьего десятка, я понимаю, что в принципе в прошлом было все "во много раз круче". ибо память накладывает приятную линзу преувеличения на радости. благо, что с горестями она поступает с точностью до наоборот, что заставляет задуматься: а не поднять ли нам в новогоднюю ночь тост за нее, вместо тысячи слов о призрачном будущем.

память я всегда ассоциировала с мягким мхом. если в детстве вы имели привычку соскребать с крыш свежий мох, а потом долго его гладить, то вы должны понять мои чувства. 

в детстве, сколько себя помню, я все мечтала вырасти и попробовать шампанское. мне казалось это чем-то особенно волшебным, тем самым золотым сокровищем, ради которого в том числе и стоит взрослеть. и вот сегодня я пью шампанское и, знаете, я того же мнения. я рада за ту маленькую девочку, которая мечтала и ее желание сбылось.

моя работа связана с тем, что я в принципе люблю, но только когда это становится работой - то ненавижу. едва ли это можно понять сполна, если вы любите, к примеру, сверлить стены. нет, с творчеством все совершенно иначе. нельзя разрешать творческим людям работать. в принципе. я бы издала это как закон и подписалась под ним жирным красным. Но пока никто не предоставлял мне права выбора, я лишь продолжаю поражаться тому, насолько же вдохновляюще может быть порисовать для себя. точнее, для себя не то слово. для себя я бы сейчас лежала на диване, пила бы шампанское и парила бы ступни в растворе соленой воды. нет. я делаю это только потому, что где-то в глубине души надеюсь, что кто-то успеет улыбнуться, увидев это маленькое новогоднее поздравление в лицах придуманных мною героев. придуманных искренне, просто так, а не ради чего-то. Особенно денег, господипрости.
пока не наступил понедельник, и я могу забыть о том, что есть еще что-то кроме сегодняшнего дня, сегодняшний день прекрасен.

"если снежинка не растает", -- пели мы в голос вместе с маленькой девочкой из "Чародеев". И в тот момент, я что-то свое праздновала, ей-богу. Едва ли можно так притворяться. 

обожаю пересматривать старые добрые советсткие фильмы. последние года два, так особенно. Они, как добрые родственники (не те родственники, что у Бредбери). 

обожаю вообще эти новогодние походы в магазин. последние недели стараюсь ходить в магазин каждый день. специально разбиваю нужды на мелкие части, чтобы было что купить. лишний раз потусоваться среди всей этой яркой мишуры, людей, шариков, конфет. оооо, как же я люблю складывать в корзинку набор из конфет, шампанского и мандаринов. особенно, на подарки. точнее, в первую очередь, на подарки. собирая свою корзину сегодня, я осознала, что собственно, ради этого и работаю. глупо, может быть, но факт. слишком уж я падка на декорации и детали, что уж там. все должно быть красиво. Если мы можем сделать что-то красиво, то просто преступление, если мы этого не делаем.

"Служебный роман" я берегла до последнего. а потом поняла, что слишком он уж личный, чтобы под него готовить салаты и хохотать. Я полюбила этот фильм в прошлом году. то есть, как: распробовала. Точнее, он наконец пришелся по вкусу.  Это как с маслинами. плюешься, плюешься до каких-то пор, а потом трусишься за одну возможность пожевать штучку.

с фильмом, правда, труднее описать, почему это вышло так. это записано где-то слишком глубоко в моем генераторе впечатлений, и я не то, чтобы не могу, я даже не хочу пытаться пробовать озвучить. 

В Новосельцеве я вижу своего отца. Я не знала его в те годы, но почему-то мне кажется, что он именно таким и был. даже внешне немного похож. Представьте себе Новосельцева, который знает... да практически все. Я не помню такого вопроса, на который мой отец не мог бы ответить. Он цитировал Пушкина, лермонтова даже спустя десятки лет, как учил их в школе, он чинил розетки, пилил деревья, готовил картошку. Я действительно не помню, чтобы он чего-то не знал. Таким вот я его помню. умным и почему-то робким.

Раньше моя фантазия не позволяла мне подобного, но теперь я могу смело представить свою адаптацию того, как он приглашал мою мать на свидание.  На самом деле, я понятия не имею, как это было. И все это сходство с Новосельцевым... по сути своей, я все выдумала. И именно поэтому мне так дорог служебный роман. В тот раз, когда я смотрела его, я будто бы слушала, как мои родители рассказывали мне свою историю. Историю, которую на они не рассказывали мне на самом деле. Историю, которая, не уверена, что была вовсе. это как сендвич  из чувств. в двух печеньках из грусти таится вкусная, сладкая начинка тепла и любви, почти без консервантов и красителей. И ты кушаешь его, и на вкус он такой, как карамель с солью. Но сладкого больше.

Едва ли кто-то из моих коллег мог бы представить, что смотря служебный роман, я чертовски понимаю Людмилу Прокофьевну. в чем-то даже и Оленьку, но Прокофьевну больше. Будь мой отец Прокофием, я даже уверена, что так бы меня и прозвали годам к сорок.

не думала, что мне предстоит понять это в свои 26ть (именно столько мне было в прошлом году, да, не верится), В своем восприятии, мне было далеко за тридцать восемь... И я действительно ощущала себя чертовски старой. поэтому, когда сегодня мне отказались продавать шампанское, я даже не решила уточнить, делают это они потому что обязаны, или потому что реально сомневаются в моем возрасте. Я где-то читала подобную заметку на Пикабу, и решила в конце концов расставить все точки над "И". Но кассиры в супермаркетах задают этот вопрос, когда действительно сомневаются, есть ли нам восемнадцать.

(на самом деле в восемнадцать я выглядела куда старше. такой вот парадокс у нас, женщин)

осталось совсем немного дней до наивысшей концетрации волшебства в воздухе.

 

я тут в очередной раз поняла, что есть только один способ быть счастливым. это делать то, что ты любишь, ради того, что ты любишь, и ради тех, кого ты любишь. Одним словом, любовь действительно спасает мир. Хотя на деле все выглядит не так просто. 

Точнее, непросто рискнуть поверить в то, что все может быть проще, чем кажется.