Сегодня стрелка года прошла полдень и медленно поползла к закату. Одна минута после семи. Первый день сентября. В октябре будет восемь.

Может быть, я слишком люблю осень.
Заочно. За то, что было, и за то что будет. За запах закатный, особенный, теплый запах. Такой, каким он не бывает летом, а весной уж тем более не бывает. Мне кажется, что каждый раз я говорю именно об этом, о закате и о том, как же чудно он пахнет.

А город, тем временем, продолжает спешить. Странно. Раньше мне казалось, что я обязательно это возненавижу, но с каждым днем, взамен, лишь все больше влюбляюсь. Люблю его, как живого, в каждой его мелочи, в каждом его проявлении. И сама порой удивляюсь этому чувству: как можно вообще любить что-то крепче и искреннее, чем я его люблю. Каждый раз, когда вырываюсь из квадратной комнаты своей повседневности, мне хочется кричать об этом всем и каждому. Черт возьми, как же здорово быть с ним одним целым: наблюдать, переживать, пересекаться.
Я люблю его так, будто бы прежде никогда не любила. Лишь копила, ждала и все отдала этому чувству. Иногда мне кажется, что между нами особая связь, особая страсть, особое доверие.
Разве можно вообще им не восхищаться? Конечно же можно, но мне это кажется таким странным.
Жаль вот только, не с кем его пока познакомить. Некому сказать сегодня: смотри, видишь этот угол, за ним есть двор, а в нем три балкона, так удивительно-тесно к друг другу прижались. А там смеются водонапорные башни, своей изогнутой в трубах улыбкой. А там огни, там уютные столики, там что-то старое, а там что-то обновилось. В него смешали все стили и краски. Он сумасшедший, почти такой же, как те, кто на нас похожи. Среди обшарпанных стен затаилось что-то необъяснимо родное, оно же светится в ярких огнях металла. Оно запахло дымком над рекой, бензином, кофе. Оно играло гитарой и пело мужским голосом. Оно просило подать на хлеб, указать дорогу, оно смеялось и делало тебе комплименты внезапно, оно ругалось и было предельно вежливым.
Оно толкало на землю и оно же возносило на крыльях.
Едва ли есть на земле второй такой город, который был бы настолько разным, но настолько мне знакомым.
Когда-нибудь, я буду писать из Нью-Йорка, а может быть, из Амстердама. И буду так же искать в них прекрасное. Но не родное.

У осени есть одно важное свойство: делать краски насыщенней и усиливать ощущения. Все, что произошло со мной осенью, я лучше всего помню. Все лучшее, что со мной произошло - произошло осенью.




_