В области духовного "всё неизбежно упрется в слова . А слова неизбежно упрутся в себя."

В сфере материального "все упирается в деньги — потому что деньги давно уперлись сами в себя".

Духовное - субстанция личности, материальное - субстанция общества. Но работают они по одному принципу.

 

В прошлый вторник краем глаза глянул "Власть факта" на "Культуре". Серия  "Священство и царство". Передача неплохая, хотя и страдает от отсутствия целостности. Гостями ведущего в этот раз были историк из РГГУ и иеромонах Димитрий Першин. Последнего я, можно сказать, знал лично в течении какого-то времени. Человек выдающегося ума и хитрый, как лис (чтобы не сказать как змей). На его фоне и РГГУшный историк смотрелся бледновато, а уж ведущий так и вовсе не шёл ни в какое сравнение. Заинтересовал конец передачи (большая её часть была посвящена истории государственно-церковных отношений в России, и ничего нового для меня там не было). А вот в конце иеромонах стал говорить о культурном значении христианства, и его мессэдж был в том, что "можно отделить церковь от государства, но её нельзя отделить от культуры" (около 29 минуты). И обширное пояснение далее: культура наша христианская, все ценности христианские, следовательно, чтобы понимать и полноценно воспринимать культуру, нужно понимать христианство.

Всё, что сказано, сказано верно, но всё ли сказано? Несомненно, вся современная европейская культура - наследница культуры христианской, этого невозможно отрицать. Но... только наследница. Как дети являются наследниками родителей, как РФ является наследницей СССР, как телевизор является наследником радио и т.д. Современная европейская культура - фактически - уже не христианская культура. Или, как говорят сейчас даже некоторые христиане: "современный мир - это постхристианский мир". Т.е., христианство уже не является главным и единственным ключом к пониманию современной культуры. Но дело не только в этом. Дело ещё и в том, что христианская культура отнюдь не была каким-то самодовлеющим, лишь самому себе обязанным образованием. Как современная культура наследует христианской, так и христианская наследовала древнеримской, эллинистической, древнеегипетской, еврейской и т.д. Почему же не слышно было призывов  изучать, к примеру, эллинистическую культуру, чтобы понять христианство? Напротив, христиане стремились как можно сильнее отмежеваться от своего прошлого, от "нечестивых" языческой и еврейской культур. В сущности, называть современную культуру христианской - это всё равно, что называть христианскую (средневековую) культуру эллинистической. Полнейшая бессмыслица. И в средневековье, и сейчас, современность всегда осваивала прошлое, но осваивала его диалектически, через переосмысление и отрицание. У каждой культуры есть начало и есть конец, каждая культура начиналась как контркультура по отношению к господствующей, официальной. Христианство начиналось как общественно-опасная сектантская контркультура, затем доросло до культуры в полном смысле этого слова, а к настоящему времени выродилось до субкультуры. Христиане, (те кто являются таковыми не только по названию), сейчас такая же группа общества, как какие-нибудь готы, или эмо, или панки, хотя и обладающая многовековой историей, пользующаяся большим уважением, но от того не намного более близкая и понятная для среднего человека. Как и любая хорошая вещь, культура начинается из ничтожества и в ничтожество же возвращается. Как, наверное, и человек, что приходит в мир в «говне» и неразумии и уходит из него в неразумии и говне.

А как же культурное наследие? Как мы можем понять Рублёва, Гёте, Достоевского, Толкина, не понимая христианской культуры – вопрошает Першин. С его точки зрения – никак. Может быть. Но что это за такое «глубокое» понимание и нужно ли оно вообще? Ведь любой обыватель может, скажем, читать Цицерона, Апулея, Гелиодора и получать от этого удовольствие, ничуть не утруждая себя тем, чтобы «понять» культуру их породившую. И не будет ли, напротив, такое «понимание» мешать вчитыванию, погружению в текст? Что будет, если читать Достоевского, исходя из «глубокого» понимания христианской культуры? Не останется ли перед читателем один лишь свод вероучительных постулатов, моральных запретов и предписаний, иллюстрированный сценками из жизни героев? Может и не останется. Может даже статься, что автор произведения, его позиция, его взгляд на своих героев станут более понятны читателю. Но ведь цель зрителя – не автор, а его произведение. Как сказал классик, творец – очень часто лишь почва для своего произведения, иногда даже навоз, необходимый, чтобы цветок творения мог распуститься. И зачем зрителю видеть корни цветка, погружённые в этот навоз? Корни великих творений чаще всего весьма неприглядны. Неврозы творца, его комплексы, детские травмы, низменные страсти, его страдания и боль в конечном итоге порождают высочайшую духовность его произведений. Но зачем зрителю знать любовь к маленьким девочкам Достоевского, или любовь к мальчикам Сократа, или семейные ссоры Толстого, или какие-то там проблемы Вагнера? Зачем зрителю эти неврозы и страдания? Зачем зрителю христианство, или буддизм, или агностицизм автора? Зачем вообще зрителю автор? Как писал другой классик: «Когда рядом красиво играет флейта, лучше просто слушать ее звук, а не искать общества флейтиста. Если заговорить с ним, музыка на этом точно кончится. А вот скажет ли он что-нибудь интересное, неизвестно». Справедливости ради, упомяну, что героиня того произведения, лиса, которой автор приписывает эти слова, всё же заговорила с флейтистом и постигла-таки некую высшую истину. Но это было тысячу двести лет назад, и в художественном произведении. Иными словами, «давно и неправда».

Сколько раз я сам искал общества флейтиста, оставаясь при этом без музыки, но с тошнотой от автора? Не счесть. Был когда-то случай с "Voulez-vous" Abba. Мне слышалось примерно следующее: «People everywhere A sense of expectation hanging in the air <...> Across the room your eyes are glowing in the dark And here we go again, we know the start, we know the end Masters of the sin <...> You know what I mean Voulez-vous Take it now or leave it <...> Nothing promised, no regrets Voulez-vous Ain't no big decision You know what to do (ah-ha) <...>» Ну и далее«<...>you know the rules, you know the game Master of the sin<...>» В тексте была некая загадочность, я даже не мог понять о чём он. Для меня в нём присутствовал непостижимый, даже сакральный смысл. А затем я узнал, что в тексте значится не sin, а scene, (звучание этих слов совершенно идентично). И что? Текст обрёл понятность, а вместе с ней и невыразимую бытовую пошлость. И слушать это стало совершенно невозможно для меня. Для моего опыта музыкального слушателя, случай совершенно типичный. И, к сожалению, не только слушателя, но и зрителя, и читателя. 

Смыслы, которые вкладывает в произведение автор, зачастую, оказываются насквозь банальны, общеизвестны, примитивны, а иногда и просто глупы. Так что, приходя к их пониманию, теряется всякий интерес ко всему произведению. И не лучше ли совершенно отстраниться от этих чуждых смыслов, даже не пытаясь угадать их, избегая их, как источника смертельной заразы, но, восприняв одну только совершенную форму произведения, наполнить её собственным, достойным содержанием?

-<...> Кстати, про Ницшу). Добавлю. Ницше не считал, что научное мировоззрение находится в оппозиции религиозному. Напротив, он утверждал, что научное мировоззрение находится в одном русле с «аскетическим идеалом» (т.е. религией). Наука закономерно являет себя из религии. У науки и религии одно ядро – это самая сущность аскетического идеала. Наука – это та же религия, но избавленная от тысячелетних предрассудков, избавленная ото всей исторической шелухи, религия в её наиболее чистом, рафинированном, приемлемом для современного человека виде. Наука отрицает религию по той простой причине, что в этом заключается сама логика исторического развития христианства, логика его самоотрицания. Нигилистическая логика. Наука служит аскетическому идеалу. Науку и религию объединяет в своём основании одно и самое главное – вера в истину. Но истина – слишком громкое слово, чтобы разбрасываться им направо и налево, может быть даже «слишком слово»... Наука не может играть против религии, они за одно. Религии должно противостоять искусство. И знамением грядущего краха аскетического идеала, (если угодно, грядущего окончательного самоуничтожения христианства), концом последней агонии нигилизма, должно стать понимание того, что «нет ничего истинного, всё дозволено». (Как этому якобы учили в секте ассасинов). Так считал Ницше.

И, как это живо продемонстрировала последующая история двадцатого века, считал весьма небезосновательно. В советской России провозгласили идеологию, якобы основанную на научном и атеистическом подходах. А что оказалось на деле? Какая-то псевдонаучная, псевдоатеистическая, квазирелигиозная хрень, которой и название подобрать сложно. Налицо культ мёртвых, сакрализация отдельных предметов, явлений, временных промежутков, "Священное писание" Маркса, "Священное предание" Ленина, разработанная эсхатология и множество других прелестей. И при этом совершенно христианские, совершенно средневековые, совершенно инквизиторские методы борьбы с инакомыслием.
Советская идеология - это ли не самоотрицание христианства, это ли не переход его в свою противоположность? Это даже нельзя назвать атеизмом, это именно что богоборчество. Богоборчество, которое не было атеизмом, но, прикрываясь именем атеизма, в глазах современных и последующих поколений, этот самый атеизм и дискредитировало. Атеизм - явление куда более зрелое, куда более благородное, чем советская идеологическая вульгарность. Очевидно, что русский народ в 20 веке ещё не дорос до атеизма. И пусть в европах никакого особенного богоборчества не было, но ведь у России всегда «свой путь», который неизменно оканчивается там же, где и начинается, а именно - у разбитого корыта. Или я не прав?..

<...>

Возможно, лучшее, что могут сделать некоторые люди для своей Родины - это освободить её от своего обременительного существования...

Впрочем, премия Дарвина своих номинантов везде найдёт...

И как-то сам собой возникает вопрос: что здесь делают все эти люди, и что я делаю среди них?

И каково было, например, Гоголю в Италии?

А что государство? Государства, где я родился не существует. Кто-то продал: может за большие деньги, а может за кусок хлеба. И вокруг капиталистические свиньи, но кого это волнует? Забавно лишь то, что Россия уже не мать, а мачеха. Ну а мачеха - сегодня одна, а завтра другая. А кто тогда отец? Народ? В таком случае, народ уподобляется индуистскому богу, а создаваемое им государство - возлюбленной бога, отождествляемой с его творческой энергией - шакти. Вот беда: наверное из-за эдипова комплекса не люблю народ. В плане дихотомии мужского и женского, этакая "Роза мира" навыворот получается. Хотя х.з., кто, что и куда выворачивает.

Пару лет назад я прочёл фразу: "Я знаю, что я такое же говно, как и все". Я мысленно пожал плечами: критично... и самокритично, что тут ещё скажешь? 

Через год я пришёл к тому, что, мог повторить её уже применительно к себе. Но прочувствовав её смысл на себе, я уловил в нём те содержательные стороны, которые были скрыты от меня ранее. Когда человек говорит: "Я такое же говно, как и все", это гораздо больше, чем негатив, критика, или самокритика. Хотя налицо декларируемое самоуравнивание по отношению к другим, уравнивание своего социального и, что более важно, духовного статуса... В действительности, это одна из самых тонких форм самовозвышения, на которые только способен человек.

Здесь и там приходится слышать: "Я не такой как все". Каждый человек, будь то придорожная шлюха, или ректор университета, малолетний гопник или высочайший госчиновник, думает так. В сущности, мысль верная, ведь все люди действительно разные, все "не такие как все". Но верно и то, что эта мысль о непохожести на других приходит в голову всем. А это значит, что, как ни крути, но не смотря на все различия, мыслят всё равно все одинаково. 

Сюда же примыкает мыслеконсткукция "я лучше других". У тех, кто поглупее она принимает форму "я лучше всех". У более умных людей встречаются формы: "я лучше большинства", или "я не хуже большинства". Хотя в определённые жизненные периоды, (обычно это периоды жизненных неудач, или терзаний совести, сопровождающихся усиленным самобичеванием), вышеперечисленные мыслеконструкции могут выворачиваться наизнанку. И тогда они соответственно могут быть сформулированы как "я хуже всех", "я хуже большинства", "я хуже большинства". Но смысл у всех один - попытка дифференцироваться. 

Принимая во внимание рассмотренные факты, можно вернуться назад, чтобы понять сущностное содержание изначальной фразы. Она отрицает не только исключительность конкретного субъекта, но и (в определённом смысле) саму возможность исключительности как таковую. Однако, именно это отрицание исключительности, весьма изощрённым, достойным хитрости гегелевского Мирового Духа, образом, эту исключительность субъекта и созидает, (даже если она остаётся не понятой более прямолинейными умами). Мне приходят на ум пара довольно простых аналогий. Первая - это сократовское: "Знаю, что ничего не знаю". Вторая из реалий современного западного общества: это недопотребление богатейших людей (underconsumption), которые, будучи миллионерами, или миллиардерами позволяют себе исключительно скромный в плане материального потребления образ жизни (потёрые джинсы, общественный транспорт и т.д.). Таким образом,  человек, признающий, что он "такое же говно как и все", в действительности не столько практикует самокритику, сколько ловко актуализирует себя в качестве миллиардера духа, или, если угодно, Сократа духовного потребления.

Сущность мужских разговоров - фаллометрия.

           Сущность женских разговоров - сплетни.

                      Блаженны живущие среди зверей.

Из разговора:

- Есть два типа хороших людей: те, которые вызывают жалость и те, которые вызывают уважение. Ты относишься к первым. И это проблема.
- Мда, это печально.

Тогда я внутренне согласился, но сейчас, пожалуй, не соглашусь. Нет здесь проблемы. Жалость ничем не хуже уважения. Вопрос лишь в том, может ли человек что-то сделать с ними. Может ли он продать эту жалость и это уважение.

Проблема в том, что нужно уметь продавать то, чем обладаешь: в данном случае, отношение к себе со стороны других. Уметь продавать жалость и уметь продавать уважение. Тот кто не может, тот, поистине, бесполезен и бессмыслен, как для самого себя, так и для других.

Не знающий себе цену, ничего и не стоит. Он не может продать, сколько бы не пытался. Никто его не купит и не оценит, потому что он не ценит себя.

 

Недавно по радио я слышал рассуждения какого-то ведущего. «Предположим возможность «российского экономического чуда». Предположим, что для осуществления такого проекта власть сгонит всех людей на стройки. Готовы ли вы, чтобы вас, всех ваших друзей, знакомых, всех, кто может трудиться заставили работать, задарма заниматься тяжёлым физическим трудом, пусть даже итогом будет по-настоящему впечатляющий экономический результат?» Ответ, с точки зрения оратора, очевиден. С моей тоже. И они не совпадают.

Если есть что-то, что я ненавижу больше, чем российское государство, то это наше, российское же общество. Собрать всех: разномастных общественных деятелей, интеллигентов, студентов, колхозников, гопников, попов, домохозяек, офисный планктон, чиновников. Собрать всех до единого, и пинками, и ссаными тряпками погнать вкалывать с девяти до девяти. Ах, с какой радостью я принял бы у надзирателя свою номерную телогрейку и лопату, с какой радостью я работал бы за еду, за килограмм хлеба в день, зная, что весь этот зажравшийся сброд тоже соберут и заставят работать.

Плеваться в сторону государства – мейнстрим. Но что такое государство, как не отражение общества? Ситуация великолепно обрисовывается по аналогии с христианской тринитологией (учением о Троице).

Общество и Государство – это две ипостаси, обладающие одной природой. И есть ещё одна ипостась, которая рождена обществом, которая непрерывно порождается обществом и в то же время совечна ей. Ипостась эта – Сын Общества, Гражданин. Он равен в Своём достоинстве двум другим ипостасям – Обществу и Государству. И подобно тому, как исходит от Отца через Сына Дух Святой, Дух Государства исходит от Общества через Гражданина. Сии есть три равновеликие ипостаси, обладающие одной природой.

У Гражданина одна ипостась, но при этом у него две природы: Социальная и биологическая. Социальное соединилось в Гражданине с биологическим неслитно, непревращенно, неразделимо, неразлучимо. Про природу Сына Общества нельзя сказать, что она наполовину биологическая, наполовину – социальная. Думать так – величайшая хула на Сына Общества. Он, Гражданин, полностью обладает каждой природой, Он всегда, на все 100% биологичен и всегда, на все 100% социален.  И соединение сих двух природ в нем есть тайна великая и умом не постигаемая.

О чём это я? Ах да, сии есть неразумные, кто Государство хулят, ибо тем самым возносят они хулу и на Общество и на Самих Себя.

И провались оно всё пропадом! Каждому по лопате и въёбывайте, сукины дети!

"Когда продаёте продукт компании, очень важен ваш внешний вид, то как вы себя держите с клиентом... Можно сказать, что вы продаёте не товар, а самих себя." (Из инструкций менеджера).

Есть такое широко известное в узких кругах выражение "Главная проблема музыки в России — это лично ТЫ, потому что... Ты слушаешь говно".

Поражаемся глубине мысли и истово аплодируем.

Разве можно оспорить такой прекрасный, почти как у Сартра, или Кафки, афоризм? Нельзя. Да и кому придёт в голову оспаривать, ведь всё верно. Но может быть именно из-за этой самой достоверности, у меня и возникают некоторые сомнения. И дело вовсе не в попперовском фальсификационизме. Дело в том, что при ближайшем рассмотрении оказывается, что утверждение автора не несёт в себе вобщем-то никакой смысловой нагрузки, никакой новой информации.

Перефразирую автора: "Музыка плохая, потому что... ТЫ слушаешь плохую музыку". Хорошо. Тогода уместно задать вопрос: "А почему ТЫ слушаешь плохую музыку?" И получить на него очевидный ответ: "Потому что та музыка, которая есть, плохая". (Хорошего просто нет. Имей оно место быть, выбирали бы его). Всё, рассуждение замкнулось. 

То, что преподносится как какое-то откровение - это даже не силлогизм - на деле это оказывается простым утверждением по типу "а=в, потому что в=а".

И встречается такое сплошь и рядом: "Мы находимся в ужасном положении А. Для нас жизненно необходимо изменить  ситуацию таким образом, чтобы достигнуть В. Единственный возможный путь к достижению В в том, чтобы всеми силами сокращать наше А".

К этому всё и сводится. Можно наверное привести 100500 реальных цитат из жизни, но мне впадло.

И редко когда кто-нибудь скажет: "А - это не просто А, или анти-В, А - это совокупность Х, У, Z, и, скорее всего, каких-то других обстоятельств, о которых лично я не имею ни малейшего представления". Или, (что достойно не меньшего уважения), прямо заявит: "Срать я хотел на то, что у тебя и кого-то там ещё А. Главное, что у меня есть В. Пшёл вон и не порть добрым людям настроение".

Современное общество гарантирует "людям с ограниченными возможностями" те же права, которыми обладают все прочие люди. Для достижения этой цели создаются необходимые условия, например, для людей не имеющих возможности ходить, были созданы костыли, кресла-коляски, протезы и т.д. Кто-то относится к этим людям с состраданием, более прогрессивные стараются даже не сострадать, (полагая, что сострадание может быть унизительно для того, кому сострадают). Тем более это справедливо, если принять во внимание, что многие инвалиды (да простят мне этот неполиткорректный термин из советского прошлого), достигают высот, которые и не снились большинству физически здоровых людей.

Иногда мне кажется, что глубоко верующий человек лишён "духовных ног", подобен "духовному инвалиду", (опять это нехорошее слово). Кто-то сострадает этим людям, кто-то относится как к равным. Может быть даже, что процент выдающихся личностей среди них больше, чем среди "нормальных людей", точно так же, как он больше и у людей с ограниченными физическими возможностями. И всё вроде бы хорошо... Но проблема в том, что у "инвалидов духа" обычно развивается огромный комплекс неполноценности, для компенсации которого им требуется не просто быть равными другим людям, но чувствовать себя выше всех остальных. Тогда "духовно безногие" восхваляются как совершеннейшие из людей, а для достижения этого совершенства "обычные люди" должны им уподобляться, т.е. "ампутировать" себе "ноги". Такая проповедь, несмотря на всю свою очевидную абсурдность, зачастую опасна для общества, и у здравомыслящего человека может вызвать не только отвращение, но и ненависть...

Тем не менее, справедливости ради, замечу, что не всё так просто. =) Область духа гораздо более неоднозначна и противоречива, чем область физического мира. И пропагандисты религиозной веры утверждают, что всё наоборот, что это они обладают полнотой бытия, а все неверующие - в этом отношении - инвалиды. Таким образом, имеются две взаимопротивоположных точки зрения. Но дело не в точках зрения, а в объективности, а она сейчас на стороне тех, кто свободен от религиозного фанатизма. По той простой причине, что 95% всей человеческой культуры, которая окружает сейчас нас и всё евро-атлантическое общество - это творение тех самых "неверующих" людей.  (А это как бэ намекает нам на то, что у них-то с "духовными ногами" всё в порядке). Хотя в Средневековье, или в Древнем Мире ситуация, скорее всего, была принципиально иной.

В связи с этим, мне вспоминается полюбившийся многим нашим соотечественникам художественный фильм "Брат-2", главный герой которого вопрошал: "В чём сила, брат?" На что давалось два варианта ответа: "Сила в деньгах" (неправильный) и "Сила в правде" (правильный). Лично мне оба эти варианта всегда казались одинаково фальшивыми. И сейчас я думаю, что дело в ложном посыле, который даёт сам вопрос, посыле, что сила может быть скрыта в чём-то постороннем. Центральный элемент авторского размышления - это связка понятий "сила" и "правда", но связку эту можно осуществить двояко... Чтобы быть истинными при любых обстоятельствах, вопрос и ответ должны звучать следующим образом: "В чём правда, брат?" - "Правда в силе. Кто силён, тот и прав".

 

Суровое и отважное время. Самый конец невообразимо долгого второго тысячелетия. Эпоха возвышенной средневековой эстетики.

Царь пьянствовал, а народ пребывал в дикости и невежестве. Но чувствовалась особая, неопределённая и почти невыразимая свобода, которую русский мужик когда-то очень давно назвал сакраментальным словом воля.

Время грязных улиц заваленных мусором, на которых хаос и смерть соседствовали с прямой, как ствол обреза, искренностью и храбростью, доходящей до героизма.

Рыцари на белых меринах сражались между собой по своим неписаным законам чести. И побеждал сильнейший. Холопы покорно платили положенный оброк своим рыцарям в обмен на их защиту. Духовенство, подобно католической церкви перед реформацией, не стыдилось богоданной роскоши, и митрополиты бойко торговали заморскими сигаретами и алкоголем.

И, хотя почти никто не говорил высоких слов о «Святой Руси», долге, или патриотизме, в атмосфере тех лет было что-то по-настоящему русское, и любой иностранец, оказавшийся здесь, сразу понимал, что он в России.

Что же сейчас? Правители теперь – лучшие популяризаторы здорового образа жизни. Народ стал просвещённым, (интернет же), но, вместе с тем, каким-то удивительно трусливым и, я бы даже сказал, рабским. Все прячутся по офисам и, тихо стуча по клавишам, пишут на форумах и в блогах. Но написанные ими слова ничего не стоят. Потому что никто уже не ответит за них дыркой в голове, а только, в самом крайнем случае, получит бан от модератора.

Попы сладко поют о нравственности и даже перестали барыжить на водке, чтобы не подавать дурной пример. Скоро, наверное, и на Мерседесах ездить перестанут - будут ходить пешком как сербский Патриарх. Но главное, что рыцари вымерли. Остались лишь ловкие буржуа – эффективные менеджеры…

Как собак нерезаных развелось традиционалистов, православных хоругвеносцев, патриотов. И все как один плюются в сторону «бездуховного Запада». А, между тем, большая часть страны уже сама стала этим самым «Западом». И Москва теперь – обычный европейский город, не хуже какого-нибудь Лондона, с высоким уровнем жизни, чистый и безопасный, без повсеместных базаров и стрельбы. Азиатские только пробки.

И мы уже почти пришли. Из мрака, грязи и величия новейшего средневековья в наше нынешнее, такое светлое, но невыносимо мелочное и сутяжное буржуазно-постиндустриальное da sein.

Посредством материальных средств невозможно достигнуть желаемого положительного уровня межличностных отношений. Но с  помощью материальных средств можно избегать нежелательных межличностных отношений, или аннулировать уже существующие.

Или сказать проще: счастья за деньги не купишь, но если ДЕНЬГИ есть, никто не сможет трахать мой мозг. 

Некоторые соотечественники, побывав где-нибудь за рубежом делятся впечатлениями: "Страна конечно так себе, но люди хорошие". Странно, но о своём отечестве мне часто хочется сказать противоположное: "Страна хорошая, но люди..." Совсем не потому что люди здесь действительно хуже, чем в Западной Европе, Америке, или какой-нибудь "банановой республике": я совершенно убеждён, что люди (в широком смысле) одинаковы везде, будь то Шотландия, Камчатка, или Сомали. Но характер межличностных отношений в России вызывает у меня неприятие. Встретить по-настоящему хорошее отношение можно не так уж редко, но найти уважительное отношение к личности, равно как и внешнюю доброжелательность у незнакомого человека почти невозможно. Складывается впечатление, что люди вообще не понимают, что такое эта самая "внешняя доброжелательность": за нарочитым презрительным равнодушием почти всегда следует откровенная фамильярность. Ну хорошо, пусть им плевать на окружающих - это я прекрасно понимаю - но почему нет элементарной ненавязчивой приветливости и почтительности, которая должна быть в зрелом обществе? (Хоть бы Карнеги читали!) Думается, не последнюю роль здесь играет отсутствие уважения к личности.

Но нет и подлинного уважения к знаниям, таланту, даже деньгам: в России по-настоящему уважают только понты. Богатых здесь уважают не за то, сколько денег, а за то сколько у них автомобилей, домов, яхт, спортивных клубов. Если бы Форд, Джобс или Гейтс (можно указать и другие имена) по недоразумению жили здесь, наша бизнес-элита считала бы их идиотами. Старое пальто, джинсы, невзрачная водолазка?.. нет многочисленных вилл, любовниц, кайенов, феррари? - идиот, однозначно.

Наверное здесь есть за что сказать спасибо родному Совку: ограничение товаро-денежных отношений привело к тому что цениться стали не деньги, а редкие материальные предметы, которые удавалось "достать" с помощью "связей". И это был отнюдь не шаг вперёд, но заметный регресс. Усиление значения конкретных материальных предметов - это шаг к натуральному обмену, имевшему место при феодализме, а повышение роли социальных "связей" - это вообще кивок в сторону клановых, родо-племенных отношений (хотя и в условиях индустриального общества). (Конечно, Маркс - гениальный социолог, но по всей видимости плохой парапсихолог: не призрак коммунизма бродил тогда по Европе. Может то был какой-то другой дух, но история точно показала, что не дух коммунизма.)

Бегущая строка в Сбербанке: "Клиент всегда прав!" и соседствующая с ней хмурая рожа работника, смотрящая из приёмного окна так, словно видит вокруг себя исключительно гавно - постиндустриализм и средневековье - вот оно, наше современное, незрелое, несущее в себе ворох разновременных пережитков общество во всей красе!

Наконец-то разжился новыми наушниками. Но вот смотрю на них и думаю, что это за фигня, которая давит на уши, не помещается в карман, слишком мягко и не достаточно громко звучит? Но действительно ли проблема в наушниках? Ведь я знаю, что AKG-K518 - одна из лучших моделей в своей ценовой категории. В чём же дело?

На ум приходит воспоминание, которому более года - первое впечатление от предыдущих наушников Sennheiser PX 200: "Какой резкий звук, почему так тихо, до чего же плохо сидят на голове, где низкие частоты?" Но через пару недель к тем наушникам привык, полюбил и был весьма расстроен, когда через несколько месяцев они приказали долго жить. После этого три месяца пришлось ходить со вкладышами Sony, слушая их ужасно резкий и громкий звук. Что удивительно, даже к ним смог привыкнуть)... 

В один из летних вечеров я прогуливался с ними (Sony) и со скуки колдовал над настройками плеера, когда подумал о том, сколь большим извращением обычно является прослушивание музыки. Слушать на полной громкости - извращение (звуки воспринимаются заметно хуже, чем на средней громкости). Слушать музыку в метро - извращение. Слушать формат МП3 - однозначно извращение (разница между записью на лазерном диске и МП3 заметна почти с любыми наушниками). Использовать наушники идущие в комплекте с плеером - извращение. Слушать музыку, когда занимаешься посторонними делами - извращение. Слушать отечественную поп или рок музыку (учитывая их уровень) - тоже извращение... Конечно, вся человеческая жизнь так или иначе состоит из цепочки извращений, но как дела обстоят с музыкой - это что-то особенное. В сущности, то что мы слушаем, с музыкой имеет мало общего. И скорее всего, что абсолютное большинство нас, людей, которых можно увидеть в наушниках, даже не подозревают что такое музыка. А то, что изо дня в день звучит в наших ушах - это не более чем фоновый шум, который мы используем, чтобы малость изменить своё эмоциональное состояние, расслабиться, или чтобы отгородиться им от навевающего тоску внешнего мира, или чтобы отделаться от самих себя и своих "лишних" мыслей.

Но в то же время, я далёк от мысли о том, что "настоящая музыка" - это только "живая музыка". Конечно, если речь идёт об игре симфонического оркестра в зале консерватории, это нельзя сравнить ни с какой записью. Но когда мне говорят, что концертное исполнение электронной музыки лучше, чем запись на лазерном диске, сделанная в студии, это вызывает у меня только недоумение. Если не брать в расчёт таки факторы как "энергетика" концерта, возможность "лично" увидеть почитаемых музыкантов, "причастившись им", и тому подобные "мистические" и "иррациональные" вещи, то... на мой взгляд, выбор в пользу качественной студийной записи очевиден.

Но что же новые наушники AKG-K518, которые сейчас не вызывают во мне симпатии? Я знаю, что через какое-то время я привыкну к ним и полюблю их, точно так же, как и те, что были раньше, так же, как и те, что были до тех, что были раньше). И причина банальна: все хорошие вещи были когда-то дурными, воспринимались каждым человеком и обществом как "дурные". Только потому что были новыми и непривычными. Любой новый предмет, любое явление, любой социальный институт сначала воспринимался людьми враждебно и только со временем получал признание. Человек немного знающий мировую историю может привести десятки примеров. И это значит не только то, что всё "хорошее" когда-то было дурным. Это значит ещё и то, что многое из того, что сейчас кажется людям глупым, отвратительным, безнравственным, со временем станет нормой и эталоном человеческой жизни. Omnia mutabantur, mutantur, mutabuntur. А человек консервативен.

Но я к наушникам уже привык. =) Самое время спуститься в метро, включить на полную МП3 плеер, и начать читать книгу, чтобы немного забыться. =)

 

(По мотивам разговора с другом, что имел место быть весной сего года).

 

Развитие гуманитарных наук - верный признак decadence. Уже сама постановка вопроса о человеке как о самостоятельной ценности свидетельствует о том, что полдень цивилизации или этно-культурной общности, где этот вопрос был поставлен, уже миновал.

Обращение к самому себе - это всегда саморазрушение. Совсем не случайно, что покровителем йогов и аскетов, (т.е. людей, деятельность которых направлена на самое себя), в Индии принято считать Шиву - бога, олицетворяющего вселенский принцип разрушения, а также и принцип саморазрушения человека как личности.

 

Если нация, вместо того чтобы действовать, начинает думать, искать оправдания своим поступкам, пытается создать идеологию, "национальную идею", значит она уже внутренне чувствует свою слабость перед другими, чувствует, что не в силах повелительно провозгласить им: "Vae victis!" Неспособность действовать непосредственно, без оглядки, выдаёт слабость инстинктов, слабость самой жизни, знаменует собой старость и одряхление.

Человечество как совокупность социальных общностей, в основной своей массе, уже слишком старо, чтобы обходиться вообще без идеологии. Но примечательный факт: чем примитивнее идеология, тем большим успехом пользуется нация, которая её исповедует. Именно простые системы, работающие по принципу чёрно-белого мышления, разделения всех на своих и чужих более всего использовались и используются в политических целях. Это и американская концепция "демократии", и советский ленинизм, и германский национал-социализм, и деление людей на цивилизованных и варваров, и расизм, и все формы религиозного фанатизма и проч. и проч. Эти системы взглядов просты и потому понятны даже необразованному народу. Но только ли поэтому они оставили след в политической истории?

Мне представляется, что дело здесь не только и не столько в самой идеологии, сколько в её носителе - этно-культурной общности. Простота идеологии свидетельствует о невысоком уровне рефлексии в данном обществе, о направленности деятельности общества не на себя, а вовне - о его "экстравертивности", экспансионизме, в конечном итоге, об относительной молодости общества.

По большому счёту, в России гуманитарные науки мало кому нужны. Да что уж там: даже вменяемую "национальную идею", как ни бились, так и не смогли придумать. (Ну не воспринимать же всерьёз всю эту ерунду о "суверенной демократии"? Кажется, что американская идеология - и то лучше будет.) Но это может свидетельствовать не только об интеллектуальной импотенции российских идеологов, но и о том, что идеология не очень-то и нужна, и, кто знает?.. Может у нации ещё есть будущее, есть ещё время до сумерек...

 

Личность же, обратившаяся к самой себе, к самопознанию, обречена. Обречена на самоотрицание и самоуничтожение, на decadence и нигилизм. Обречена на то, чтобы со временем стать "лишней" и "оставленной" в обществе. И нет пути назад, также как не может старая нация стать молодой, также как не может по своему желанию старик стать юношей. Можно как Лев Толстой пытаться "опроститься", пахать землю, устраивать свою жизнь - попробовать забыть себя. Или попытаться сбежать от всего, что было когда-то дорого, в первую очередь от себя самого. Но нет. Нигде не спрячешься, никак не забудешь. Fiat decadence!

Мысль, которая преследует меня уже вторую неделю подряд.
И почти нечего пояснять. 

Совершенно точно, что Фрейд был прав много больше, чем принято думать в современном обществе, чем это отражено в известной мне части современной культуры. Прав больше, чем считал я сам, чем я хотел бы считать.

Да, Фрейд ненаучен. Да, частьего теории была не нова: концепция сублимации была вполне разработана задолго до него в индийском учении о Шакти. Да, слишком много в психоанализе необоснованных обобщений, допущений и экстраполяций.

Что бы не диктовало Супер-Эго, "основной инстинкт" всё так же движет индивидами, и дедушку Сигизмунда нужно помнить и не списывать со счетов.

Повод почитать русского "Фрейда" и "Анти-Фрейда" в одном лице - Василия Розанова и его "Уединённое".

"Чтобы преодолеть чувство тоски и скуки, рвутся к опьянению... Мы знаем опьянение в виде музыки, в виде поклонения отдельным людям и событиям; мы знаем опьянение трагическим, эту свирепость ввиду гибнущего; мы знаем ... неистовый труд; иным способом опьянения оказывается мистика веры в ничто и самопожертвование ради этой веры... каждый, вместо того, чтобы жить, все более впадает в актерство". (К. Ясперс).
И я всё больше впадаю в актёрство. Маски, маски, маски... И их почти невозможно снять. Да и нет, или почти нет людей, в присутствии которых можно находиться без маски. Обычно они и не понимают, что непрестанно заставляют лгать и лгут сами. "Либо порой приходиться врать, либо все время молчать" - а ещё пару лет назад я был категорически не согласен с этим утверждением, оспаривал его, но сейчас понимаю, что просто мало с кем общался.
По утверждению Мартина Бубера, только в "ты", "я" становится настоящим "я", становится самим собой. Может и так, а может и нет. Но на деле люди хотят не найти себя в других, а потерять. В страхе бегут от себя, только бы не остаться одним, только бы не увидеть пустоту, бездну, что зияет внутри. Но что мне до других?
Меня самого почти нет. Чем больше становится других людей во мне, тем меньше остаётся меня самого. Чувствую как прогибаюсь под окружающих, как фольга, придавливаемая к рельефу: чем лучше видны очертания рельефа, тем хуже виден рисунок, бывший на самой фольге. Истончаюсь, почти до совершенного растворения. И, вместе с тем, даже когда меня уже почти нет, даже когда уже смог поверить в ложь как в истину, остаётся она, бездна. Всё проваливается в неё: слова, события, люди... Но ничем её не заполнить и никуда от неё не сбежать, всё тонет в ней, ибо она бесконечна.
А причина... причину я вижу всё в том же: жизнь чужими ценностями, (которые ничего не стоят), чужими целями, (которые никуда не ведут), чужими смыслами, (которые ничего не значат). И я всё так же прогибаюсь и прогибаюсь...
Не пора ли начать прогибать других под себя?

Идея этого поста появилась у меня почти полгода назад, но тогда я не стал записывать эти размышления, а только рассказал их своему другу, который очень лестно отозвался об их содержании и даже просил записать их, что я и решил сделать сейчас.
Кажется осенью 2010 года, просматривая дискуссии одного политического интернет-форума, я, по ссылке в одном из сообщений, перешёл на сайт lurkmore.ru и прочёл пару статей, посвящённых политике и религии. Просто сказать, что я был поражён - значит ничего не сказать, я был в глубочайшем шоке от прочитанного. Градус цинизма в статьях был таков, что просто превосходил всё, что я когда-либо читал ранее. Я был в шоке и в ужасе от того, как можно писать такое. Но через несколько недель я снова набрёл на lurkmore, но содержание его статей уже не показалось мне таким ужасным... Несмотря на весь их цинизм и обилие нецензурной лексики.
С нецензурной лексикой всё ясно… Но цинизм... что это значит? Думаю, что мы существуем в эпоху цинизма, эпоху, когда никакая ценность уже не кажется незыблемой, эпоху, когда под любую ценность можно подкопаться, найти для неё контрценность. То, что было немыслимо ещё 200, 100, даже 50 лет назад, сейчас стало реальностью. И если наше время - это время цинизма, то интернет-пространство - это своего рода эссенция, сущность нашего времени. Цинизм есть и в повседневной жизни, и на телевидении, но больше всего его в интернете. Общедоступность знаний неизбежно порождает плюрализм мнений, плюрализм мнений неизбежно порождает цинизм - всё это объективный процесс.
Сначала цинизм может шокировать, но со временем он неизбежно притягивает. Вспоминаются слова О. Бендера из книги (хм, или из фильма?) "Двенадцать стульев": "Действуйте смело, побольше цинизма - людям это нравится!" И ведь действительно, людям это нравится! Чем же так притягателен цинизм? Только одним - своей правдивостью. Здесь мне уже вспоминаются другие слова: "Цинизм есть единственная форма, в которой пошлые души соприкасаются с тем, что называется искренностью."(с) В цинизме нет ничего дурного, только ничем не прикрытая правдивость, стремление всё договаривать до конца, отсутствие кажется уже всех доставшей политкорректности. И, пожалуй, я всё-таки рад, что живу в это циничное время, а не во времена всеобщего страха и немоты, когда любое сказанное слово могло стоить слишком дорого.
Одна беда: многие готовы прямо и честно обсуждать взгляды других людей, но не у каждого хватает мужества вынести такой же подход к собственным взглядам.
Это одна из причин, почему некоторые думают, что на lurkmore пишут одни школьники, "школота", которой больше нечем заняться, и которая спит и видит, как бы смешать с грязью чьи-нибудь убеждения. Но это не так, просто потому что все по-настоящему стоящие статьи там написаны людьми, у которых школа осталась далеко позади, по всей видимости, у многих более десяти и даже двадцати лет назад. И это не просто "чувствуется", но это явно видно из самого содержания статей, из того обширного жизненного опыта, которым располагают их авторы.
Теперь к моему главному тезису.… С чем можно сравнить lurkmore, (лурк)? Конечно же, с Википедией. На первый взгляд, это вещи, несопоставимые ни качественно, ни количественно. Но не всё так просто… Сначала о качестве. В вики одним из главных критериев статей является объективность, которая в лурке, по сути, отвергается наряду «энциклопедичностью» и «значимостью». Вроде бы объективность даже должна являться одним из критериев научности, а значит и истинности знания, но… это только в теории=). На практике же «объективность» в оценке предмета или явления ведёт к тому, что из-за «объективности» статьи, с её помощью становится совершенно невозможным дать какую-либо оценку описываемому предмету или явлению. А без личной оценки читателя, невозможен и сам процесс познания.
Простой пример: может ли человек, желающий получить некоторое практическое знание об автомобилях марки ВАЗ, получить это знание, прочтя статью в вики? Едва ли. Всё, что можно найти в вики-статье – это объективные данные: количество выпускаемых автомобилей, спрос на них, лошадиные силы, название технологий, использованных в создании автомобиля. Но какой прок в таком «знании» рядовому читателю?
Другой пример: статья по «соционике». Читая статью по этому предмету в вики, становится понятно только одно: что вообще ничего не понятно. Читая статью на лурке, становится понятно главное: что соционика – это лженаука.
Ещё пример. Статья о Ницше. Что можно выудить из вики? Краткую биографию, список произведений да совершенно непонятный очерк о творчестве – всё! А что в лурке? Из биографии – только то, что однозначно характеризует личность. Из творчества – тоже, всё самое основное, то, что даёт понимание этого самого творчества. И, что, наверное, самое важное – ОЦЕНКА роли данной личности в истории культуры. Оценка как с точки зрения сознания масс, так и с позиции тех, кто действительно интересовался творчеством данной личности.
Примеры можно множить… Но в чём же причина этого преимущества лурка? Отчасти, ответ на этот вопрос даёт социология. В социологии используются так называемые количественные и качественные методы сбора информации, в зависимости от характера используемых источников. Количественные методы предполагают «объективные» источники, а качественные – «субъективные». Но «объективность» источников, (зачастую это относится к официальным источникам), совсем не означает большей их достоверности. Тогда как источники «субъективные», «неофициальные», при должной их интерпретации, оказываются более достоверными, вследствие незаинтересованности их авторов в намеренной фальсификации данных, подгоне фактов под теорию, что в «объективных» исследованиях встречается сплошь и рядом…
Теперь к количественному преимуществу вики. В википедии более 600 000 статей, в лурке – более 5000. Казалось бы: чем больше, тем лучше! Но у широкой информативности есть и обратная сторона: чем больше статей, тем сложнее понять, что же является по-настоящему важным. Собственно сам принцип создания энциклопедии не позволяет сопоставлять предметы и явления между собой: более и менее важные предметы и явления находятся в равных условиях. Лурк же, не являясь полноценной энциклопедией, в силу небольшого числа статей, позволяет судить о важности тех или иных явлений в современной культуре, (ну, конечно же, с отсылкой на определённую аудиторию). Т.е., например, если смотреть по личностям, которым посвящены статьи на лурке, то при некоторой исследовательской работе, можно понять, кто и что представляет интерес для пользователей лурка. А с некоторой степенью погрешности, и для пользователей всего рунета.
Кто-то где-то даже писал, что на лурк должны заглядывать дети, чтобы получать представление о мире, учиться отстаивать свои убеждения и т.п. С этим НИКАК НЕЛЬЗЯ СОГЛАСИТЬСЯ. Думаю, что и не каждому взрослому человеку можно заглядывать на лурк. Хотя, безусловно, для кого-то он и может стать действительным источником информации… Но самые большие перспективы лурк открывает перед социологами и просто людьми, которые хотят больше узнать о современном человеческом обществе с помощью интернет-пространства, не прибегая к проведению специальных исследований.

Один мой "товарищ" сообщил мне, что я "мало пригодное для жизни создание". Сначала я воспринял это утверждение как данность, (ведь оно не лишено оснований, если мыслить в обыденных категориях). Затем я возмутился: ведь каждый мыслит жизнь, а, соответственно, и критерии "пригодности к жизни" в меру своего восприятия, а судить о "пригодности", исходя из СВОЕГО понимания жизни - невежественно. Но затем я начал думать о том, что определяло эту "пригодность" в человеческой истории.
По всей видимости, изначально, "пригодность", успешность человека определялось главным образом биологически, т.е. тем, смог ли он оставить после себя потомство или нет. Несмотря на некоторую материалистичность такого критерия, он имеет, (как и почти все прочие), и некоторую "метафизическую" основу: человек как бы получает бессмертие в своих потомках, продолжает после смерти своё существование в них. Этот критерий "успешности" человека сохранил свою силу и по сей день: некоторые из современных людей считают делом своей жизни оставление потомства, но теперь он похоже не является доминирующим. Достаточно вспомнить, что обретение потомства обычно уже не является целью создания семьи.
С возникновением более-менее сложных общественных структур, у людей появился новый критерий - приносимая человеком польза обществу и сопутствующая ей память о человеке, оставляемая в умах многих последующих поколений людей. Эта память также давала человеку некое подобие вечной жизни, бессмертия. Подобную помять, как мне кажется, стремились после себя оставить древние греки... и китайцы.
Именно такой критерий успешности человека - польза приносимая обществу - лежала и в основе конфуцианства. Конфуцианство, в своём роде, стало совершенным выражением такого подхода к жизни. Но уже в современности появилось новое учение, внешне не похожее на древнекитайское, но совпадающее с ним в своей сущности - в оценке человеческой жизни. Это марксизм, (во всех его проявлениях), который высшей ценностью и целью человека объявил служение человека обществу. И совсем не удивительно, что марксизм как государственная идеология до сих пор существует в Китае, где он слился с идеологией конфуцианства, ведь девиз и того и другого - "человек для общества". Забавно, что есть и кое-какое внешнее сходство марксистско-ленинского государства СССР, (и современного Китая) - с одной стороны и древнекитайского - с другой. Это сходство в той особой роли, которая отводилась и отводится роли чиновника в этих государствах: стать чиновником - высшее благо для человека, живущего в такой стране.
Кстати, можно опять вспомнить о греках: ведь зная о том, как греки ценили вечную память о себе, представляется совсем не случайным, что первый коммунист - Платон - был греком))).
Человек, которого помнят люди - это человек, который прожил жизнь не зря, человек "пригодный" для жизни. Очень распространённый критерий, впрочем, не исключающий и критерия биологического.
Наверное всегда существовал и более простой и очевидный критерий, в некотором смысле маргинальный, (т.к. его мало кто готов признать в открытую). Это - получение удовольствия от жизни. Получил удовольствие - жил не зря, если нет - жил впустую. Вообще, разумно, но в отличие от предыдущих, здесь рассчитывать на посмертное бытие не приходится.
Возможно есть и другие распространённые критерии, но я хотел бы обратить внимание на два, (также в некотором смысле маргинальных), но менее популярных. Это критерий творчества, который предполагает, что "пригодность" человека заключается в его возможности выразить себя в произведении искусства. Человек не способный к творчеству - не успешный человек. Человек, сотворивший что-то великое, (но не обязательно признаваемое таковым всеми) - человек, получающий в своём творении бессмертие.
И последний - религиозно-мистический. "Пригодный" - тот, кто уже при жизни постиг мистическую реальность, будь то Бог или что-то иное. "Пригодный"- тот, кто оставил мир преходящий и пришёл к миру вечному и, тем самым, достиг бессмертия.
Сложно сказать без соответствующего исследования, какой критерий можно считать доминирующим в настоящее время, но предположу, что на протяжении всей человеческой истории происходит их постоянная смена. И, кто знает, может доминирующим станет один из тех, которые считаются маргинальными ныне. Может официально будет признан критерий удовольствия, и нам придётся ожидать скорого пришествия Ктулху?))) Или критерий творчества, и тогда, нам светит что-то вроде пифагорейского общества. Или критерий мистико-религиозный и тогда... это так невероятно, что трудно подыскать название. Но в любом случае, было бы забавно).
Интересно было бы провести исследования и узнать тенденции. Ах, мечты).