Ветер перемен.


Мариуполь

Я росла под правление Брежнева, потом начала при нём же работать, и помню главное своё ощущение, начиная со школьных лет - тошнотворная ложь, притворство, противно. Поэтому меня крайне удивило, когда моя ученица на смерть Генсека сочинила музыку и плакала навзрыд. Удивило - не то слово. Был всесоюзный траур. Выходной, или лучше сказать - нерабочий день.

Назначили Андропова. Через год он умер. Опять траур и нерабочий день. Черненко также умер через год, но нерабочего дня не было, что сильно огорчило школьников. К хорошему быстро привыкаешь.

И плавно к Путину. Он тоже умрёт, возможно, очень скоро. И что? Они все, слава Богу, когда-то умирают. А перемены - это всегда свежий ветер. Молитесь, чтобы у вас, россияне, скорее подуло, потому что задохнётесь в том, что натворили.

Право на правление.
Лилия Шевцова



Вы обратили внимание на то, чем поглощен Кремль? Да, верно: правящая команда пытается сделать случайно попавшую ей в руки власть своей собственностью в бесконечном временном измерении. Такое стремление отнюдь не редкость в мировой, а тем более в российской истории. Но вот какая любопытная вещь: чем дальше, тем больше Субъект власти, ее монополизировавший, подрывает собственные позиции. Короче, стреляет себе в ногу. А ведь может попасть и в висок!

В чем же суть кремлевских "самострелов"? Выживание современного российского самодержавия определяется тремя факторами: способностью власти себя легитимировать; готовностью элиты соблюдать лояльность в отношении Персонификатора власти; возможностью системы использовать Запад в целях поддержки жизнеспособности государства, которое не может не только себя модернизировать, но и обеспечивать статус-кво. Настроения общества зависят от того, как работает эта "триада". И что же происходит с механизмом кремлевского выживания?