"Израильский военный эксперт развеял мифы об С-300 в Сирии: «Эта система морально стара».
Беседовал Александр Кушнарь

Израильский военный эксперт рассказал в интервью нашему изданию о том, что кроется за скандалом вокруг доставки систем С-300 на сирийскую арену. Насколько реальна угроза Минобороны РФ в адрес США, озвученная в связи с размещением российского ПВО? Что могут предпринять Соединенные Штаты в условиях отсутствия "хороших" альтернатив по Сирии? Каковы перспективы разрешения сирийского конфликта? Как следует оценивать военно-политическую диспозицию Москвы в условиях, когда ведущие державы мира обвинили ее в совершении военных преступлений в Алеппо? Тему сирийского "гордиева узла" Newsader обсуждает с экс-главой отдела русскоязычной прессы в Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) в звании капитана запаса, магистром по конфликтологии Андреем Кожиновым.

NA: Андрей, насколько реальны угрозы России, связанные с переброской С-300 в Сирию, и каковы возможности Запада по противостоянию этой системе ПВО?

А.К.: Первое. В свое время Белоруссия продала С-300 на Кипр, а Израиль устраивает совместные с Кипром учения, в ходе которых, в частности, изучает системы те самые С-300. Эта система морально стара, несмотря на все новшества. Она была разработана в 70-е годы, и Запад уже около 20 лет учится ей противодействовать.

Второе. Если привезли С-300, значит, есть какие-то проблемы с С-400, которая стоит в Сирии с момента уничтожения российского бомбардировщика — с ноября 2015 года. С-400 теоретически должна превосходить С-300. Тогда почему привезли именно С-300, а не С-400? Нет в наличии? Но ведь она поступает в войска. Вывод один: это означает, что она не удовлетворяет необходимым требованиям — по высоте, дальности, типу перехватываемых целей и так далее. С-300ВМ, которая только что была доставлена в Сирию, по идее предназначена для перехвата главным образом баллистических и крылатых ракет. Однако ее эффективность ни разу не была доказана в реальном бою. Учения — это одно. А вот в оперативной обстановке эта система никогда не работала.

Надо понимать другое: такие системы — это всегда фактор психологического давления, то есть вопрос поднятия ставок. Москва обвинила Вашингтон в срыве перемирия и аморальных высказываниях: мол, Кирби (Джон Кирби, представитель Госдепа — Newsader) заявил, что самолеты РФ будут сбиваться, а российские солдаты возвратятся домой в пластиковых пакетах. Якобы именно поэтому Россия перебросила С-300. На самом же деле эти системы были поставлены в Сирию задолго до заявлений того же Кирби. Пока они доходят до города Тартус, проходит две недели. Значит, Россия изначально понимала, что соглашение ни к чему не приведет, и заблаговременно подготовилась.

Другая интересная деталь. Существует соглашение с американцами по поводу предупреждений о действиях военной авиации над сирийской территорией: и те, и другие сообщают о районах боевых действий во избежание близкого контакта. Соответственно, очень странно звучат заявления Минобороны РФ о том, что над Сирией будут сбиваться любые типы летательных объектов, поскольку якобы не будет времени опознать их характер и направления полета. Это при том, что подобные объекты распознаются системами в автоматическом режиме: если это будет крылатая ракета, то специалист видит ее тип, траекторию и другие характеристики. Иными словами, россияне прекрасно понимают, что американцы — не идиоты: они не станут целенаправленно бить по российским позициям.

Далее. Москва заявила, что они будут прикрывать и сирийские войска. Это уже интереснее. Ведь если бы американские войска хотели бы долбать Асаду, они бы давно это начали делать. Россияне, однако, описывают это иначе: удар по сирийским правительственным войскам в сентябре был сделан не по ошибке, а целенаправленно, поэтому они хотят предотвратить повторение ситуации. На самом деле это стало всего лишь еще одним поводом к тому, чтобы перебросить С-300.

Сейчас война в Сирии носит прокси-характер — война через посредника. То же самое, что было в Корее, Вьетнаме и Афганистане. Обе стороны в Сирии понимают, к каким непредсказуемым последствиям может привести прямое столкновение стран. Мне трудно представить, чтобы Москва на самом деле начала сбивать американские F-16 и тем самым вступила в прямое военное противостояние с США. Но и американцы вряд ли станут стрелять крылатыми ракетами: они и раньше-то применяли их в Сирии всего один или два раза. При этом запускали их не с моря, а с самолета, причем с гораздо более близкого расстояния — нескольких десятков километров, а не как россияне — с дальности в 1500 км из Черного моря.

Кремль прекрасно понимает, что нынешняя администрация в Вашингтоне скоро уйдет, поэтому Обама не станет начинать новую войну. Керри недавно на встрече с сирийской оппозицией сказал замечательную вещь, на которой играют россияне и о которой они, видимо, давно знали: он признался, что пытался добиться военной опции — как минимум, артикуляции такой угрозы, — а Белый дом был против. Это означает, что любые переговоры, которые ведутся сейчас, лишены силовой составляющей. Раз так, все эти дискуссии — пустое "блям-блям-блям". Это позволяет россиянам эскалировать ситуацию, добиваясь собственных целей. Российский стратегический план ясен: Россия планирует зачистить Сирию от "террористов", а под ними она понимает всех противников Асада. В случае реализации этой задумки у Запада останется выбор между тем, кого уничтожать — Асада или ИГИЛ. Ясно, что выбрать придется второе, потому что из двух зол выбирают меньшее, особенно с учетом явной слабости Штатов.

Таким образом, заявлять о том, что С-300 защищает российские войска от американских ударов — это эскалация, игра на публику и игра в покер: кто круче сблефует и кто моргнет первым. Расчет Москвы понятен: Обама, покидающий пост президента, не станет наращивать военную силу в регионе. До него лишь один американский лидер — Линдон Джонсон, заменивший убитого Кеннеди на посту главы государства — согласился увеличить военный контингент во Вьетнаме незадолго до смены администрации. Но тогда речь шла о масштабном долгоиграющем конфликте.

NA: Какие возможности есть у США для подавления российских систем ПВО, переброшенных в Сирию? В Сети есть информация об успешном применении относительного нового палубного самолета США EA-18 "Гроулер", который эффективно нейтрализовал ПВО в Ливии.

А.К.: Любое ПВО можно подавить. Вопрос о том, открывать ли огонь на поражение — политический, а не технический.

NA: Как Вы оцениваете перспективы закрытия неба над Сирией?

А.К.: С-300 по факту уже закрыли небо над Сирией. Вопрос использования: трудно представить, чтобы они начали сбивать все залетающие в эту сирийскую зону самолеты коалиции. Москва, конечно, может попробовать сделать это, но тогда будет воевать там в полном одиночестве и против всего мира, причем впрямую. Готова ли Россия воевать впрямую с теми же США? Сильно сомневаюсь.

NA: Почему Обама отказался атаковать Асада три года назад, так и не решившись реализовать собственную красную черту, когда Дамаск провел химическую атаку против населения?

А.К.: Это разговор на целую лекцию. С одной стороны, нобелевскому лауреату мира тяжело начинать новые войны и реагировать военными средствами на те или иные вызовы. Достаточно посмотреть, как неохотно он размещал контингенты в Ираке и Афганистане и как медленно разворачивается НАТО в Европе. С другой стороны, в последние пять лет в США идет внутренняя борьба между политикой изоляционизма и идеологией международного полицейского. Можно как угодно оценивать их роль в мировом порядке, но факт остается фактом: как только они отступают от функции мирового жандарма, то начинают терять геополитические позиции, которые образуют вакуум, вскоре заполняемый Россией — во всяком случае, на Ближнем Востоке.

NA: Как оценивать заявление Белого дома о том, что он по прежнему рассматривает "недипломатические" сценарии по Сирии?

А.К.: Как раз после этого появилось заявление Керри о том, что согласовать сценарий военной угрозы не получилось. В свое время в отношении Ирана также рассматривали все варианты, включая военную опцию. Рассмотреть можно все, что угодно. Из предыдущего наблюдения за Обамой ясно, что он не готов вмешиваться в Сирию — как минимум, наземными средствами.

Взять ту же ДАЕШ. Воздушная коалиция в Сирии и Ираке показала высокую эффективность в борьбе против ИГИЛ, в том числе посредством точечного уничтожения лидеров боевиков. Им удалось ликвидировать гораздо больше террористов "Исламского государства", чем российским ВКС. Благодаря действиям США и их союзников эта группировка потеряла время операции более половины своей территории. Тем не менее, американская администрация отказалась проводить сухопутную операцию против террористов: этим займутся иракские войска и, по всей видимости, Турция — при поддержке коалиции с воздуха.

Другой пример — история с химическим разоружением в 2013 году: как только Путин предложил решить вопрос мирно, Обама согласился, а потом Шойгу рассказывал о том, как Москве удалось защитить Дамаск от сотен крылатых ракет. Каждый раз, когда у Обамы возникала возможность откатить назад — он откатывал, потому что не хотел обратного. Нынешняя американская администрация наставила кучу красных линий, о которых потом благополучно забыла. Достоверно установлено, что химическое оружие до сих пор применяется в Сирии, о чем сообщают международные организации. Продолжать конфронтацию Вашингтон сейчас может только на словах, потому МИД РФ его и троллит. Все заявления Захаровой последнего времени — это очень жесткий троллинг в адрес Белого дома (Мария Захарова, представитель МИД РФ — Newsader).

Вся внешняя политика США последних лет строилась на идеализме, а Ближний Восток принимает исключительно реализм и военные союзы. С этим ничего нельзя поделать. В подобных случаях нужно поддерживать дружественных диктаторов — или уходить с арены, потому что ему на смену придет либо хаос, либо исламисты-террористы, либо недружественный диктатор.

NA: Какие решения Вы бы порекомендовали американцам в ситуации по Сирии, чтобы им не пойти против своего идеализма и в то же время прекратить конфликт?

А.К.: Это противоречие невозможно разрешить: придется выбрать лишь одну из этих дух альтернатив. Военных сценариев в основном два. Либо огневая поддержка с воздуха против Асада, — а этого они делать не будут, потому что не хотят ставить мир на грань ядерной войны с Россией. Либо обеспечивать повстанцев ПЗРК, — но и этот вариант им не подходит, потому что они уже видели, к чему могут привести такие сценарии. Это будет полный хаос, корый растечется по всему миру. Комплексы ПЗРК рано или поздно попадут к террористам в Европу — через тех же беженцев. Тогда какая-нибудь джихадистская группировка начнет сбивать гражданские самолеты при взлете.

Оружия в Сирии и так хватает, однако увеличивать его поставки Вашингтон не может без четкого понимания того, что за этим последует. Заниматься смещением Асада надо было много времени назад. Сейчас — полный тупик со всех сторон, в том числе для России. Кремль ведь понимает, что с помощью ВВС вернуть под контроль Асада всю территорию Сирии очень сложно. Даже Песков признался, что без США отрегулировать ситуацию невозможно. Проблема в том, что цели у сторон совершенно разные.

NA: Как, по-Вашему, поведет себя следующая президентская администрация в данном контексте? Обрисуйте сценарии в зависимости от исходов выборов.

А.К.: Клинтон, скорее всего, продолжит линию администрации Обамы.
А Трамп более импульсивен и не имеет явной стратегической инициативы. Он стреляет, что называется, от бедра: сегодня туда, и завтра — сюда. Непонятно, как он поведет себя на президентском посту: то ли закроет США и превратит их в Америку довоенных времен, то ли изменит курс на ковбойское вмешательство во внешние ситуации по всему миру.

NA: Керри на встрече с повстанцами сослался на приверженность США международному праву, объясняя нежелание Белого дома вмешиваться в конфликт. Как Вы оцениваете такое высказывание?

А.К.: Международное право — вещь эфемерная. В конечном итоге оно определяется лишь несколькими конвенциями и решениями Совбеза ООН, а также Уставом ООН. Если бы мир играл по одним и тем же правилам, было бы проще ответить на этот вопрос. Однако сейчас ситуация иная: Запад придерживается международного законодательства, Восток — не очень. В таких условиях апеллировать к международному праву становится все тяжелее.

NA: Каковы перспективы того, что Россию лишат права вето в Совбезе ООН в связи с интервенцией в Сирии и агрессии против Украины, о чем в последнее время поговаривают отдельные государства?

А.К.: Я не вижу никаких шансов, потому что никто не станет кардинально менять послевоенное мировое устройство. Та же Россия хотя и призывает к отмене однополярного устройства мира, все же не требует реформировать ООН, потому что та помогает ей удерживать роль влиятельной державы с правом вето по любым вопросам.

NA: Справедливо ли, что государство, обвиненное в военных преступлениях, агрессии против соседа и отъеме территории, сохраняет за собой право блокировать любые гуманитарные вопросы мира, включая международное правосудие?

А.К.: Все зависит от того, в какую игру мы играем. Если подходим к вопросу с точки зрения политического идеализма, то будем придерживаться позиции, которую Вы озвучили. В нынешних условиях, однако, мы имеем дело с политическим реализмом — хочется нам этого или нет.

NA: Чего больше в этой ситуации для России — потерь или выгод?

А.К.: Выгоды в лучшем случае внутриполитические — внутреннее ощущение под названием "мы сверхдержава", "мы можем так же, как и они". С точки зрения экономической ситуации и положения в мире Россия, разумеется, проигрывает. Ее цель — выход из-под санкций из изоляции, однако этого Россия тоже не получает. Российское руководство понимает, что с нынешней администрацией США у них договориться не получится, поэтому ожидает прихода следующей.

Источник