Кевин Мерфи: «Во многих странах подъем начался именно из-за угрозы нацбезопасности».



Профессор Гарвардской школы бизнеса Кевин Мерфи был советником по национальной конкурентоспособности у семи президентов и воплотил 650 проектов в 150 странах мира. В Украину он приехал, чтобы курировать образовательный процесс в школе CAPS по Гарвардскому образцу. Platfor.ma воспользовалась случаем и пообщалась с Кевином Мерфи о том, как Украине стать успешнее других, на чем можно построить свой бренд и чем похожи главы государств по всему миру.

– Как определить, в чем одна страна может быть успешнее других?

– У каждого государства есть национальная идентичность. На этом можно создавать бренд и представлять его миру. Один из лучших примеров – Таиланд. Мы знаем тайскую кухню, туризм, дизайн. Страна усилила эти вещи – ввела элементы одного в другое – и теперь их знают повсюду. Или, скажем, у США нет общего бренда страны, но зато есть отдельные у регионов: Кремниевая долина известна благодаря IT, Лос-Анджелес – Голливуду, Бостон – науке.

Я приехал в Украину пару дней назад. Читал историю, изучал страну и много думал об этом вопросе. Если вернуться к прошлому, то Украина всегда служила мостом между Балтикой и Черным морем, через вас проходили важные торговые пути. А позже это был мост, идущий с востока на запад. Мост – это может быть один из возможных вариантов для брендинга Украины.

– Сейчас кто-то говорит про развитие креативных сфер, многие вспоминают IT как шанс для Украины…

– В вашей бизнес-среде много проблем. Но в IT-индустрии даже с учетом этого вы можете работать эффективнее, поэтому сектор очень успешен. Я думаю, что у вас это действительно должна быть приоритетная область.

В целом сейчас Украине важно создать предпринимательскую экосистему. Нужно привлекать опытных предпринимателей, которые смогут обучать молодых, искать бизнес-ангелов и инвесторов, которые будут вкладывать в них деньги.
Нужно проводить конкурсы, предпринимательские тренинги, стартап-викенды. Многие из предпринимателей, прошедших обучение, придумывают новые идеи и создают хорошие бизнес-идеи и компании. Вы можете получить десятки, сотни таких, а затем выбрать лучшие из них и перенести в инкубаторы. Я думаю, это то, на чем стоит сосредоточиться Украине даже в период, когда вы ждете, что будут исправлены глобальные проблемы в экономике.

– В середине девяностых вы занимались образовательными программами на постсоветском пространстве. Насколько все изменилось за эти двадцать лет?

– Изменений много и они проходят очень быстро. Но я не говорю только об Украине, а беру в целом все постсоветское пространство. Представьте, когда я впервые приехал сюда, то нигде не было банкоматов или отелей, а люди совершенно не говорили по-английски. Сегодня я вижу много умных молодых украинцев, которые говорят на английском и активно пользуются интернетом. Теперь у людей есть такой доступ к онлайн образованию, как и у любого другого человека в мире. Есть изменения в ментальности ввиду возникновения многих новых навыков.

О России не могу ничего сказать, так как с 1994 там не был. А самые большие изменения произошли в Польше. Я обучал их и представителей других восточно-европейских стран, как проводить приватизацию и принимать участие в тендерах. Так вот поляки провели ее очень хорошо, и при этом им почти ничего не нужно было рассказывать. Всем остальным нужно было много преподавать и объяснять, а поляки будто и так все уже знали. Эта страна развивается удивительно быстро. Изменения в Польше были потрясающими и вижу, что они продолжаются.

– Вы работали с семью сегодняшними и бывшими главами государств. Насколько власти разных стран отличаются?

– Я хотел бы привести три примера. У премьер-министра Ирландии Гаррета Фицджеральда был действительно комплексных подход к экономике. Раньше эта страна фокусировалась на ирландских инвестициях, теперь – на международных. Они хотят быть как можно дальше от Англии, потому присоединились к Европейскому союзу. Долгое время Ирландия была довольно изолированным аграрным государством. Однако затем в стране полностью реформировали пять университетов, чтобы те сфокусировались на инженерии, бизнесе, науке и математике. Теперь ирландские специалисты востребованы по всему миру. Это произошло благодаря тому, что одновременно проводились несколько реформ.

На контрасте: харизматичный президент Коста-Рики – Хосе-Мария Фигарес. Он хотел привлечь в страну фабрику Intel. Дело в том, что Коста-Рика – маленькая страна, где живет несколько миллионов человек. Но если бы пришел Intel, то другие ИТ-компании тоже обратили бы на нее внимание. Для этого он обеспечил всех молодых людей компьютерами и привел инженерные системы к мировым стандартам. Страна стала позиционировать себя как основное место экологического туризма. По факту, все это было сделано для реализации одной цели – привлечь Intel в Коста-Рику. И им это удалось – в исследовательском центре компании теперь работают почти 2000 человек.

Полтора года я работал с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. Все это время я был гостем в его президентском дворце. Назарбаев тоже достаточно харизматичная личность. В Казахстане политический контроль и отсутствие оппозиции, но если вы сравните ее с соседними странами – Туркменистаном, Таджикистаном, Пакистаном, Киргизией (а я был в каждой из них), то поймете, что это государство развивается намного лучше.

Дело в том, что Назарбаев инвестировал огромные ресурсы в частное и общественное образование. В стране создали специальный тренинговый центр, где казахов обучали маркетингу и рекламе. В результате они добились больших успехов. Многие учились за рубежом, после чего возвращались назад. В стране концентрируются на экономической диверсификации – не только нефть и газ, но и туризм, и другие сферы. Пока они не слишком в этом преуспели, но предпринимают большие усилия.

Так вот, у всех свой стиль, свое правительство, но каждый хороший глава государства очень воодушевлен тем, чтобы подвигать молодежь делать новые вещи. Я думаю, что лидерство в этой области очень важно для страны.

– Может ли страна активно развиваться в условиях боевых действий? Какие примеры вы знаете и какие шаги нужно предпринять Украине?

– Я подумал о Гражданской войне в США в 1860-х. Как ни странно, это было время невероятного прогресса и реформ. На протяжении войны был издан акт – каждый человек, который брал в аренду государственную землю, поля, фермы и оставался работать на ней пять лет, получал право ей владеть.

Второй пункт – земли передавали во владения штатов для развития университетов. Таким образом у каждого штата смог появиться свой университет.

Кроме того, множество экономических инициатив было во время Второй мировой войны. Когда солдаты возвращались домой, то это создавало безработицу. К тому же у них было оружие– прямо скажем, не лучшее сочетание. Тогда государство создало программу G.I. Bill, по которой солдаты, в частности, могли получить бесплатное университетское образование. В результате многие из них стали первыми в семье, кто пошел в колледж. Это облегчило им интеграцию в общество, улучшило их навыки и продуктивность.

У многих стран подъем экономики был именно из-за проблем в национальной безопасности. Но в Украине мы пока этого не видим.

Из-за проблемы национальной безопасности правительство может стать более сплоченным, люди должны думать, что их миссия – действительно улучшить страну. Повторюсь: пока мы не видим признаков этого.
К слову, если вы посмотрите на Сингапур, то одной из причин их успеха была как раз проблема с национальной безопасностью – они были напуганы тем, что Малайзия может захватить их страну. А когда Южная Корея осознала угрозу со стороны Северной, то решила поднимать свою экономику. Японцы после поражения во Второй мировой войне перестроили свою страну тоже именно из-за рисков в сфере нацбезопасности. Во многих случаях вопрос угрозы дает огромное развитие, но пока я не вижу признаков, что это может вскоре произойти и у вас.

– Наверное, когда вы только начинали работу в этой сфере, для вас это была огромная ответственность. Как вы с этим справлялись?

– Первый раз меня пригласили стать советником президента около 20 лет назад, и я очень волновался. Глава государство был очень требовательным. Это африканская страна, один из крупнейших экспортеров кофе. Я порекомендовал ему развивать ИТ-индустрию. Он строго посмотрел на меня и сказал, что они нация кофейных фермеров. На самом деле он просто меня испытывал.

Я сказал ему: «Да, господин президент, это правда, что вы седьмой в мире поставщик кофе и у нас есть много идей относительно этой индустрии. Но разве в Библии сказано, что вы можете экспортировать только созданное своими руками и никогда то, что создано разумом?» Потом я замолчал, выдержал паузу и сказал, что фермер, получает $300, а среднестатистический ИТ-работник может зарабатывать, как минимум, $10 000. И это значит, что он сможет заботиться о нескольких людях в своей семье. Он изучил этот вопрос и принял все мои советы.

– Вы работали в разных странах. Как получается так, что вас нанимают и в Ирландии, и в Казахстане?

– Я думаю, у меня просто есть репутация в сфере построения национальной конкуренции. Один из гуру конкуренции – это доктор Майкл Портер. Мы достаточно хорошо его знаем, у него есть прекрасные идеи, но у него нет людей, работающих в поле. Иногда он рекомендует нас.

Я реализовал более 650 проектов в 150 странах. Все они разные, и не во всех мы работали непосредственно с руководством страны. Некоторые фокусировались на конкретных проблемах по экономическому росту и развитию. Но в любом случае со временем ты приобретаешь определенную репутацию. Другие люди создают проекты и просят тебя быть их частью.

– Есть ли какие-то общие шаги, которые вы предпринимаете, изучая страну?

– Я люблю почитать об истории страны и ее литературе. Беру путеводители и посещаю исторические места, налаживаю социальные контакты. Я люблю почувствовать место перед тем, как буду там работать. Но, конечно, в рамках исследования мои подчинённые готовят отчеты на тему экономического фона, конкуренции, индекса развития, данные об экономистах и интеллектуалах, исследования центрального банка. Мы изучаем все, чтобы получить хорошую инсайдерскую информацию.

Я видел много стран. Поэтому, когда я получаю информацию, которую могу как-то сравнить, то я знаю, какие цифры маленькие, а какие большие. Если вы мне скажете, что приватные инвесторы тут занимают 10% ВВП, то я отвечу, что это далеко не лучшая цифра. У меня есть определенная матрица в голове с тем, как должно быть, чтобы страна качественно развивалась.

Я думаю, если Украина посмотрит на путь Польши, то увидит, что там все получилось действительно хорошо. Она все больше приближается к остальным странам Европы, и говорят, что к 2050-му она сравняется с Германией. Но так было не всегда. Это показывает, что страны могут проходить через изменения. И даже когда вокруг хаос, коррупция и прогресса нет, некоторые вещи могут вас удивить. Я надеюсь, что Украина сможет капитализировать собственные экономические преимущества и собрать свою страну.

Источник